На танцполе их сегодня было двое.
Шарлотта, зажигательная брюнетка в обтягивающем коротком платье легко скользила по шесту, явно скучая – посетителей сегодня почти не было.
Ее напарница Клеопатра, стройная блондинка с выразительными карими глазами, весь день была сама не своя: двигалась как-то не так, не с привычной для нее грацией, выискивала кого-то в скудной толпе и как-то нервно улыбалась, когда один из пожилых клиентов «Голдена» заказал приватный танец. Хоть это и было нормой, почти никому из танцовщиц этого элитного стриптиз-клуба не нравилось, когда приходилось обслуживать таких мужчин. Они могли заснуть еще на середине танца или наоборот, попытаться облапать откровенно одетых девушек за все доступные части тела. Как помнила Клео, у одного даже что-то случилось со вставной челюстью, когда она в процессе выступления едва провела рукой по подбородку бедного старичка. Ну, зато чаевые они все оставляли приличные.
Время неумолимо близилось к полуночи, как вдруг у входа зазвенела заградительная цепочка, и у барной стойки нарисовался знакомый силуэт в кожаной куртке.
– Вы только посмотрите, какие люди! – с нескрываемым восторгом воскликнула барменша, – давненько Вы к нам не заглядывали, мистер Варделен.
– Привет, Руби, – улыбнулся Джордж, устало вздохнув. – Решил расслабиться, столько дел навалилось.
Он окинул взглядом зал. Двое мужчин, сидя за столиком у сцены, даже не притронулись к своему пиву, потому что буквально вцепились взглядом в Шарлотту, которая, ухватив эту солидную долю внимания, охотно строила им глазки. Джо, глядя на них, лишь усмехнулся, про себя подумав, что бедняги сегодня, наверное, оставят здесь всю свою зарплату, и Лотта купит себе на эти деньги очередную бесполезную золотую безделушку. Через пару мгновений внимание молодого охотника переключилось на Клео.
Только он, наверное, мог заметить, как она оживилась, увидев его, при этом виду старалась не подавать – лишь ехидно улыбнулась постоянному клиенту.
– Налить чего-нибудь? – поинтересовалась Руби, но Джо отмахнулся.
– Нет, мне как обычно, – он бросил на стойку мятую тысячу, и барменша тут же свистнула блондинку.
Клеопатра, все так же загадочно улыбаясь, буквально подплыла к Джорджу и устроилась на стуле рядом с ним.
– Ну привет, красавчик, – девушка вытянула лебединую шею, и он наклонился в ответ, сокращая расстояние между ними до нескольких опасных сантиметров. – Знаешь, я так соскучилась по тебе.
– Даже не сомневаюсь.
Она, легко касаясь сначала его гладковыбритой щеки, подбородка, а потом и шеи под кожаной стойкой воротника, шумно вдохнула, заглядывая все глубже в лазурные глаза. Ей было любопытно, насколько далеко она может зайти в прикосновениях, но вдруг она быстро себя одернула и резко отстранилась – это нужно пробовать не здесь.
– Новая куртка? – невзначай спросила Клео и одним легким движением поправила кожаный отворот на кармане.
– Новый парик? – тут же парировал Джордж, разглядывая идеально уложенные светлые пряди. Явно заподозрил что-то неладное.
– Что поделать, надо же как-то защищаться от всех этих ненормальных… поклонников. А то и домой ходить временами страшно.
– Что-то произошло? – в его голосе, казалось, прозвучали нотки беспокойства, но это было совершенно неудивительно.
– Нет, все хорошо, не переживай.
– А тебе идет быть блондинкой, – усмехнулся он, хоть и поймал себя на мысли, что светленькие никогда не были в его вкусе.
– Может когда-нибудь перекрашусь совсем. Пойдем уже, а то еще подумают, что я сдаю позиции, раз так долго пытаюсь соблазнить своего постоянного клиента.
Клео сильно сжала его руку и утянула за собой в свободную кабинку с тяжелыми черными занавесками.
Они играли так каждый раз, когда Джордж появлялся в «Голдене». Все вокруг должны были думать, что он лишь одинокий парень, который запал на сексуальную стриптизершу, вот и приходит сюда время от времени именно в ее смены. Другие танцовщицы постоянно спрашивали ее о нем, но Клео лишь отмахивалась, говоря, что она готова на что угодно, лишь бы он и дальше продолжал оставлять ей на чай по несколько тысяч симолеонов. О таком другие девушки могли только мечтать, поэтому из зависти шептались между собой, что она занимается откровенной проституцией в стенах их непорочного и элитного заведения.
Сама Клео старалась пропускать все это мимо ушей, ведь только она и Джо знали, как все обстоит на самом деле. Никто из этих дурочек и подумать не мог, что она только ради него остается на этой ненавистной работе. Чаевые, которые он ей оставляет, на самом деле – деньги, чтобы заплатить за учебу в колледже и съемную квартиру с отваливающейся огромными кусками штукатуркой. Наверное, именно благодаря ему ее все еще не выгнали оттуда, и у девушки были средства для существования.
Он чувствовал ответственность за нее, и сама она прекрасно это знала. Джо сам когда-то нашел в дешевом клубе, который больше походил на притон, бедную девочку лет восемнадцати с растрепанными черными, как смоль, волосами. Ее карие глаза были такими потухшими, что, казалось, в ней не осталось ни капли жизни, и израненный разум где-то далеко, а тело здесь, в пропахшем мужским потом подвале, где десятки хищных глаз готовы разорвать ее на части прямо сейчас. Ему просто стало ее жаль. Джо тогда решил для себя, что несмотря ни на что поможет этой девочке выбраться из ямы, в которой она оказалась. И в тот самый вечер они заключили сделку, что кардинально изменила не только ее жизнь, но и его тоже.
Благодаря ему она оказалась в «Голдене», смогла снова поверить в себя и переступить через унижения прошлого, что ночами преследовали ее в самых страшных кошмарах. Частично обставила квартиру, которая раньше походила больше на склад строительного мусора, чем на нормальное жилье. Вернулась к учебе и даже выправила свои оценки. Изменила цвет волос, обновила гардероб и снова смогла дышать полной грудью. Взамен на это все она должна была, работая в «Голдене», всего лишь очаровывать и отвлекать нужных ему людей, вернее, вампиров, что было несложно – мужчины запросто покупались на флирт сексуальной кареглазой красотки. Она прекрасно знала, что все они были сначала ее щедрыми жертвами, готовыми опустошать свои кошельки, а потом, в самый неожиданный момент, становились жертвами ее хозяина. В руках Джорджа она была необычным и в то же время незаменимым оружием. И их обоих все очень даже устраивало.
Они за эти три года стали очень близки и могли без преувеличения называть себя друзьями. Даже лучшими, пожалуй. Но вот только когда-то раздавленная девочка, снова почувствовавшая с ним терпкий вкус жизни, сама не поняла, в какой же момент начала терять себя. Она все реже слышала свое настоящее имя, чаще ее звали по многочисленным псевдонимам, сопровождающимся сменой соответствующих париков и нарядов. Это приносило ей деньги и даже какое-то время моральное удовлетворение, но сейчас все казалось ей ненастоящим, будто она проживает не свою жизнь, а чью-то чужую. В то же время себя без Джо она уже тоже не представляла. Он так прочно впился в ее мир, что если оторвать его, то открывшаяся рана начала бы кровоточить с невероятной силой и никакие швы не помогли бы.
Она прекрасно понимала, что обязана ему всем, что у нее сейчас есть, и ругала себя за любые мысли о том, чтобы уйти. А такие мысли часто посещали ее, когда он на несколько недель уезжал в Твинбрук к семье. Именно в такие дни она оставалась наедине с собой, понимая, что что-то идет не так. И, конечно же, скучала. Иногда чуть ли не на стену лезла от невозможности поговорить с ним, ведь он запретил звонить ему без необходимости. В Бридже у нее не было больше друзей, даже в колледже ее считали дешевой проституткой, а временами так хотелось с кем-то поговорить, поделиться своими мыслями и чувствами. Она не понимала, в кого превращается. Может, в ней снова просыпается та самая раздавленная тяжестью большого города девочка? Нет, она не имеет права сравнивать прошлое и настоящее. Тогда с ней не было Джорджа, а сейчас он рядом, помогает ей во всем, что бы они ни попросила. Он – ее ангел-хранитель, ее спаситель, и она не может его вот так предать. Вся ее жизнь теперь принадлежит ему.
Она все чаще ловила себя на мысли, что он стал для нее за эти годы не просто другом, но старательно гнала от себя это чувство, которое могло все разрушить, стоит ей лишь заговорить об этом. Он запросто найдет для своей работы другую симпатичненькую стриптизершу, которая никогда и ни за что в него не влюбится. И как ее угораздило? За все время, что они знакомы, он так мало говорил о своей личной жизни, что пару раз она даже думала, что Джо в принципе не интересуют девушки. Он неохотно говорил о любви, скупо обмолвившись лишь однажды о паре неудачных романов. Но на свадьбе своего брата, на которую он пригласил ее, она убедилась, что любовь ему совсем не чужда: он очень тепло общался с матерью и сестрой, от всей души радовался за брата и его невесту. Он в тот день предстал перед ней в совершенно новом свете. Обычно было очень трудно заставить его хотя бы улыбнуться, он всегда был серьезен, сосредоточен и хмур. Казалось, что сам город менял его. Здесь им движило только желание истреблять убийц-кровососов и ничего больше. Бриджпорт вместе с ней в комплекте был лишь работой, за которую прилично платили богатые заказчики.
Она устала быть лишь еще одной запчастью отлаженного механизма. Ей хотелось, чтобы он, глядя на нее, также нежно улыбался, как когда на свадьбе смотрел на Селину, танцующую с рыжим парнем, имени которого она так и не запомнила. И все эти мысли копились в ней, рискуя рано или поздно сдетонировать и разнести их отношения вдребезги. Поэтому она непременно решила поговорить с ним и разрядить свой разум, когда он вернется в Бридж.
– Как съездил? – невзначай начала разговор она, устроившись рядом с ним на диване.
– Как обычно, – пожал плечами он. – Ты здесь как? Точно все нормально?
– Да, но… Я… хотела с тобой поговорить, – замявшись, почти шепотом сказала она, пытаясь собрать уже куда-то улетучившиеся кусочки храбрости.
– О чем? Так и знал, что что-то не так – этот твой взгляд…
– О нас, Джо.
Она вдруг за какую-то долю секунды села к нему на колени и оказалась так близко, что он успел лишь нервно сглотнуть. Даже с его терпением очень сложно удержаться, когда на тебе сидит красивая девушка, тем более, почти без одежды, но он понимал, что на его лице не должно быть видно и капли смущения. Это лишь все испортит. Вообще все, что она сейчас делает, может все испортить! Надо как-то это прекратить, и срочно, пока не стало слишком поздно.
– Бель, – он с какой-то мягкостью назвал ее по имени и непонимающе посмотрел прямо в глаза, от чего у девушки даже перехватило дыхание, – остановись.
– Почему? – ее рука вновь обвила его шею, и, кажется, она даже смогла уловить эту тонкую нить его титаническим трудом подавленного желания, поэтому продолжила атаковать эту неприступную крепость. – Давай бросим все и будем вместе. Мы ведь оба знаем, что рано или поздно это случится.
Она нежно провела рукой по растрепанным волосам, но Джо резко схватил ее за кисть, отчего девушка даже вздрогнула.
– Я запрещаю тебе так делать, – холодно отрезал он, и прочитал в глазах Бель немое разочарование и легкий оттенок страха. – Ничего не должно мешать нашей работе.
В этой ситуации он посчитал, что так будет лучше. Для нее, в первую очередь.
И вообще, чего она хотела? Она же прекрасно знала о его мечтах. Знала, что он готов на все ради своей слепой цели отомстить. Даже если придется чем-то пожертвовать. Он всегда рискует, поступает расчетливо и точно бьет в самую десятку, если дело касается его интересов. И как только она могла подумать, что он сдаст свои позиции и поддастся ее чарам? Как ей вообще могло прийти в голову, что он бросит все, к чему стремился столько лет, ради нее?
Стало больно.
Досада, обида, стыд – все это сейчас взыграло в ее голове резким и оглушающим аккордом, заставляя глаза наполняться горькими слезами. Она никогда прежде не позволяла ему видеть своих слез, и сейчас ей меньше всего хотелось плакать, но сдержать эту волну отчаяния она была не в силах. Несколько мгновений – и вот она уже у выхода из кабинки, стоит, отвернувшись, пытаясь унять свое накатившее горе. Как же все-таки она была глупа! Или нет? Или же она все сделала правильно, попытавшись снова вернуть себе свою жизнь?
Вернуть себя.
Перестать врать матери по телефону, что работает официанткой. Найти нормальную работу, как у всех. Встретить какого-нибудь хорошего парня и, наконец, почувствовать себя любимой.
И любить. Просто искренне любить кого-то со всеми недостатками, да пусть он будет даже неудачником без друзей и с невзрачной внешностью. Главное – он будет любить ее так, как никто и никогда не смог бы полюбить, и она будет отвечать ему за это тем же. Они поженятся и будут жить в своей собственной маленькой квартирке, где на стенах развесят фотографии с самыми яркими воспоминаниями.
Она же тоже имеет право на собственную мечту.
И в этой счастливой жизни явно нет места парикам, фальши и играм в охотников.
А значит, и Джорджа в ней тоже нет.
– Я ухожу, Джо. Я так больше не могу, – произносит она, сделав пару глубоких вдохов. Нужно было давно это прекратить.
– Но завтра…
– Завтра я помогу тебе, но это будет в последний раз. Ищи другую девочку на побегушках.
– Бель, послушай, – он, ошарашенный произошедшим, подошел к ней и попытался взять за руку. – Прости. Может я редко это говорю, но ты правда очень важна для меня.
– Но не так, как мне хотелось бы, – ее голос стал низким, будто бы в эту секунду она превратилась в нерушимый айсберг, найдя точку опоры. – Отправишь данные завтрашней миссии мне на почту. И фото не забудь.
Дернувшись, она освободилась от его руки и ушла, все также ровно держа спину. Он что-то крикнул ей вслед, но девушка даже и не подумала обернуться.
***
Бриджпорт всегда манил ее.
Эти никогда не гаснущие огни, тянущиеся до самых облаков небоскребы, бурная ночная жизнь, популярность, деньги и слава… Здесь все казалось таким реальным и возможным, что она ни секунды не раздумывала, когда выбирала место дальнейшей учебы. Колледж искусств в столице уже ждал ее, пусть она и не хотела быть дизайнером интерьеров, но какая разница, что написано в дипломе, если она будет жить в гуще всех самых знаменательных событий! Снимет маленькую и уютную квартирку, устроится официанткой в кофейню и будет жить той жизнью, о которой она так давно мечтала. Какой же она была юной дурой!
Входная дверь скрипнула и неохотно впустила свою хозяйку домой.
Первым делом посмотрела, не завял ли цветок – единственное живое существо в этой неуютной квартире, названия которого она даже не знала. На журнальном столике, оказывается, осталась недопитая бутылка пива. «Наверное, уже выдохлось», – подумала Бель, бросая сумку на диван.
Быстро приняла душ, собрала длинные синие волосы в хвост, натянула любимую толстовку и тапочки, с трудом смыла блестки от темных теней с век.
С другой стороны зеркала на нее смотрело такое привычное отражение.
Она сейчас видела себя настоящую. Такую, какой всегда хотела быть – красивую, сильную и уверенную.
И сегодня, освободив себя от отношений, которые ни к чему не приведут, она на несколько шагов приблизилась к своей идеальной жизни.
Но…
Почему тогда эта девушка в зеркале не может даже улыбнуться?
Почему она снова с таким трудом сдерживает нескончаемые слезы?
Почему ее дыхание опять сдавливает, а в груди что-то беспрестанно ноет?
Почему эта самая девушка, которая непременно теперь станет счастливой, сейчас сидит и горько плачет, обвив руками колени и опираясь на жесткие железные прутья спинки кровати?
И в голове крутится лишь один единственный вопрос…
Почему же он не любит ее?..
Где-то на горизонте, за мостом, над деревьями поднимается столб серого дыма, оставляя разводы на облаках, словно по ним небрежно провели огромной кистью.
«Должно быть, опять кто-то сжигает мои грёзы», – с усмешкой подумала Бель, потирая опухшие влажные глаза.
Завтра наступит новый день. И этот самый дым растворится в бескрайнем воздушном потоке…