[Фимка]

***
Новоселье Игреевых мы успешно совместили с юбилеем Георгия. Конечно, юбилей этот отмечали широко: и в Консерватории с коллегами, и в ресторане с друзьями. Мы присутствовали и там, и сям. Нет, не потому что хотели побольше наесть и напить, а потому что помимо того, что мы и друзья, и родственники, так мы ещё и значимые фигуры в мире науки и искусства. А в консерватории вообще же был целый концерт посвященный руководителю, выступали официальные лица, говорили торжественные речи. Мы просто не могли этого пропустить!
Но всё равно, самым важным и ценным было для нас празднование этого события в узком кругу семьи. В камерной атмосфере любви и тепла. Танюша, не без помощи Поли, накрыла хороший стол, который установили в гостиной, сдвинув всю мебель к стенам. Были приглашены самые близкие друзья и родственники. Конечно же, присутствовали и мы с Полей, и Макс приехал по такому случаю на пару дней, и даже Женька привел себя в относительный порядок и лыбился во все 32 зуба, говоря тост дяде Гоше.



Именинник сидел во главе стола и благодарно улыбался каждому. Вообще, Гошку я обожаю! Вот прямо без преувеличения – обожаю! Это же не мужик – это золото! Даже я это понимаю. И я очень рад, что он вошел в нашу семью, стал её неотъемлемой частью и поспособствовал её увеличению. За столько лет Гоша стал моим лучшим другом. Именно он в свое время поддержал меня (нас всех), когда не стало мамы. Потом он очень старался всячески наладить наши отношения с Максом. Кстати, именно Гоша был тем человеком, кроме отца, которого Макс готов был слушать и слышать. А это дорогого стоит, потому что Максим вообще не склонен признавать авторитеты. Общий язык с ним умудрялись находить только дед и дядя. Как-то они ухитрялись усмирять его высокомерие и сбавлять гонор, сохраняя при этом спокойствие и уверенность. Они, кстати, и между собой очень похожи. Не внешне, конечно. По духу, по характеру, по темпераменту. И сейчас, когда уже Гошка приближается к возрасту мудрости, я всё четче вижу это сходство. И я знаю, что, не смотря на длинные волосы, тонкие музыкальные пальцы, немногословность и даже некоторую отрешенность, Георгий – тот самый Победитель дракона, рыцарь без страха и упрека, верный и любящий друг. Без него я бы со многим не справился. Взять хотя бы тот момент, когда я по собственной глупости, чуть не разрушил семью. Никто ведь не знает, что перед тем, как я всё же решился придти в Полине, у меня был очень серьезный разговор с Гошкой. Это был очень мужской и очень дружеский разговор. Мы орали друг на друга, пили водку и я даже пытался его побить. Помню, очень удивился тогда, что эта «верста столыпинская» оказалась очень стойкой, а ощущение создавалось, что только дунь и сломается. Потому что при почти двухметровом росте всегда был тонкий, звонкий и прозрачный, как любила говорить моя мама. Итогом нашей «драки» стало запихивание меня головой под кран с холодной водой. Это немного привело меня в чувство, и я смог, наконец, осознать, что пью уже вторую неделю и мой мозг сильно засорился всяким мусором на тему отношений полов. Так же я с удивлением обнаружил, что пьян из нас двоих только я, а Гошка просто воспользовался случаем, чтобы покапать мне на мозги. В тот вечер я очень хорошо понял, ЧТО я теряю при дальнейшем подобном развитии событий, и что мне такой итог совсем не нравится. И всё это благодаря ему – моему зятю, Гошке Игрееву.
А сколько радости он принес моей сестре? Это же уму непостижимо, так любить! Даже я, при своем большом чувстве к Полине могу сказать, что терпения такого у меня нет. И если бы Поля была хоть каплю похожа на Таню, то сильно я сомневаюсь, что мы бы с ней до сих пор были вместе. Танька же псих. В хорошем смысле, конечно, но всё равно. Эти творческие натуры – они не в себе же поголовно. И столько сил моральных, сколько Гошка тратил и тратит на её эмоциональные взрывы, многим людям просто и не отпущено.
И сейчас, видя счастливые лица сестры и зятя, я даже представить не могу кого-то другого на этом месте. Потому что, если бы это был не Гоша, то это были бы и не мы.



***
Эти двое, кстати, продолжали чудить и теперь – перевалив кто на четвертый, а кто на пятый десяток. Теперь Таня, видимо, чтоб было не скучно, решила, что ей нужно срочно худеть и взялась за древние практики. Она же женщина возвышенная, интеллигентная, художница, наконец, - какая-то там обычная гимнастика, это же «фи». Поэтому взялась Татьяна, ни много - ни мало, за изучение асан йоги. Смотрелось это довольно забавно, я сам несколько раз видел, но упорству её можно было только позавидовать. И она с кряхтением и сопением раз за разом пыталась скрутить свое пухленькое тельце в какую-то хитровыдуманную позу.
Но Гошка при всем своем душевном благородстве никогда не упускал момента немного подковырнуть супругу. И он любил в такие вот моменты особо напряженных занятий явиться в комнату с большой тарелкой ароматных вареников с вишней, или тазиком любимой Таниной селедки «под шубой»… И ненавязчиво так усесться в кресло это всё поглощать.



Какое-то время Таня обычно крепилась. Но недолго. Потому что вареники ей нравились гораздо больше асан, и поделать с этим она ничего не могла. А Гошка ей каждый раз доказывал, что она великолепна и пытаться что-то изменить – это только испортить идеал.
Вот так они и жили – верста столыпинская и смешная пышка.
А ещё им очень скрашивало жизнь наличие двух великовозрастных дочерей. Я прямо начинал завидовать этим «рабовладельцам». Татьяна же, как строгая мать, сызмальства прививала своим дочерям любовь к труду, и воспитывала их как будущих жен, матерей и хозяек. Короче, как только это стало возможно, она свалила на них всю работу по дому. Сама она теперь только готовила изредка. Хотя в последнее время и эту инициативу перехватила у неё Лена. Лида была всё больше по уборке: посуду помыть, пол подмести. А Аленке прямо нравилось что-то новое изобретать на кухне.



«Неохваченным» оставался только Васька. Но тоже относительно. Ему пока ещё удавалось полентяйничать. Правда, редко. Потому что, как я уже говорил, Георгий хорошо осознавал, что воспитывает мужчину и, конечно, не мог пустить это на самотек. Поэтому время Васино было плотно забито занятиями и кружками различной направленности. Гоша считал, что ребенок должен попробовать разные направления деятельности, чтобы постепенно сам мог определиться в своих предпочтениях. Вот и ходил Васька и на рисование, и на робототехнику. Определиться пока не мог, нравилось всё. Плюс ещё и спорт – хоккей. Это он, кстати, выбрал сам и даже настоял. Потому что родителям, музыканту и художнице, даже в голову не пришло, что ребенок может хотеть заниматься спортом. В итоге, дома Васька успевал лентяйничать только в выходной, а в остальные дни вырубался, едва успев донести голову до подушки. И спал без задних ног, ни на что не обращая внимания.



А мы, насмотревшись на новую квартиру Игреевых, на свежий ремонт, на импортную мебель, тоже решились, наконец, поменять наше обиталище. Вернее, Полина решилась. Мне-то что? Было бы где поесть и поспать, а дальше хоть трава не расти. А Поля вот озаботилась новыми модными дизайнами, изменениями интерьера, присмотрела какие-то стенки болгарские, стулья и новый сервиз. А уж после неприятности на кухне, когда наш младший оболтус, забыв на плите яичницу, чуть не спалил нам всю квартиру, ей сам… ну ладно, пусть будет бог, велел начинать ремонт.



Хотя я лично для начала планировал всыпать по первое число этому чудо-кулинару. Было у меня нехорошее ощущение, что в тот момент сын был не совсем в себе. И это меня очень пугало. Честно говоря, я даже слабохарактерно старался отогнать от себя эти мысли, оправдываясь тем, что нужно доверять собственным детям. Но факт остается фактом – квартиру он чуть не сжег, что во вменяемом состоянии сделать всё же довольно сложно. Я, честно говоря, подоспел в последний момент, только пришел со службы и тут же кинулся вытаскивать из закромов огнетушитель, потому что дым стоял уже почти по всей квартире. И, конечно, же, когда из комнаты выбежал испуганный Женька, сложно было понять, от чего у него расширены зрачки. А после пожаротушения меня хватило только на то, чтобы горестно махнуть рукой и уйти в ванную отмываться. Вот зачем я тогда махнул рукой?

***
В любом случае, итогом этого события стал апокалипсис под названием «ремонт». Для начала мы переехали к Игреевым, сильно потеснив их в новой квартире. Нам меняли пол и двери. Потом началась закупка, всеми правдами и неправдами, понравившейся Полине мебели. Многое приходилось заказывать напрямую, благо, у нас была такая возможность. Но и доставлялось это не сию минуты, конечно. Поэтому процесс затянулся на несколько месяцев. У Игреевых мы жили, только пока перестилали пол, потом вернулись к себе и начали потихоньку всё менять.
Мы с Полиной всё-таки решились потревожить родительскую спальню и перебрались туда. На месте нашей, маленькой, оборудовали кабинет. Стащили туда книги со всей квартиры, поставили письменный стол, и туда же Поля пристроила свою новую швейную машинку. Она всегда неплохо шила, как и любая женщина нашего поколения, но в последние годы стала всё больше времени уделять этому хобби. Даже начала шить что-то своим подругам под заказ. Старая машинка стояла на даче, поэтому для квартиры была приобретена дорогущая и дефицитная зингеровская. И теперь и здесь Поля могла коротать вечера за новой работой.



А я отхватил себе новый проектный стол. Но это же ерунда по сравнению с машинкой, поэтому мне пришлось тулиться в коридоре между спальнями, недалеко от туалета. Это, в общем-то, не особенно напрягало, потому что когда я погружался в работу, меня всё равно ничего отвлечь не могло.



В комнате мальчишек Полина, следуя модным тенденциям (где она их узнает?), помимо других изменений, заменила никелированные кровати раскладными диванами. Надо признать, что мне это новшество понравилось. Всё-таки кровать – это спальня, интимное помещение, куда не особенно удобно приглашать гостей. А к Женьке часто приходили гости, и при наличие двух диванов ,на которых можно было сидеть, не заботясь о сползающем покрывале, конечно, комната прибрела более «гостинный» вид, я бы сказал. Хотя эти его гости всё равно предпочитали сидеть на полу. И не только в квартире.



Женька так и продолжал жить своей тайной жизнь, периодически куда-то исчезая. Благодаря молве, мы с Полей знали примерно - куда. По крайней мере, круг его общения нам был известен. Домой он тоже иногда приводил приятелей, но лично мы знали только его давнего другу Диму Глебова и двух девочек, которые бывали у нас чаще других. Диана и Айшель. Причем, насколько я мог разобраться в хитросплетении их отношений, каждая из них считала его своим молодым человеком, но так же знала и о наличие другой. И как-то они все после этого продолжали общаться, как ни в чем не бывало. Хотя Женя старался, чтобы они бывали у него не вместе, всё равно они периодически пересекались, но вели себя при этом очень достойно. А может, это я чего-то не понимаю уже просто? Ну,там, старческий маразм и прочая, и прочая. Возраст, всё-таки. Может, это нормально сейчас? Или всё-таки маразм не у меня?



Первые серьезные неприятности произошли в конце учебного года. В то время когда уважающие себя подростки готовились к сдаче выпускных и вступительных экзаменов мой младший сын … загремел в каталажку.
Честно сказать, у меня даже нет цензурных слов, чтобы выразить свои эмоции по этому поводу. Когда мне позвонили и предложили подъехать в такое-то отделение милиции для разбирательств касательно несовершеннолетнего Калинина Е.С. , я даже сначала подумал, что это чья-то неудачная шутка. Но оказалось, нет. Не шутка.
Женьку и ещё несколько его друзей-приятелей забрал патруль с площади Пушкина, где они «нарушали общественный покой» - играли на гитаре, пели песни на английском языке и вообще вели себя вызывающе, по словам милиции.



Спасло его только то, что он ещё не был совершеннолетним, иначе сидеть бы ему не меньше 15 суток, а потом бы, может, и ещё что-нибудь навесили. Тунеядцев этих не любили и всячески старались пристроить к делу. Позвонили нам, родителям. Мне пришлось краснеть, выслушивая наставления и предостережения, а потом звонить своему однокашнику, ныне генералу МВД и унижаться, прося замять это дурацкое дело.
Между тем Евгений, вернувшись домой, ни на секунду не проявил хотя бы какое-то подобие раскаяния. Он вообще обнимался во дворе с девицей, пока я решал этот вопрос. Она его, бедненького, жалела, видимо.



Даже состояние матери, которая чуть в обморок не рухнула и схватилась за голову, нисколько на сына не подействовало. Он упорно стоял на своем и доказывал, что ничего плохого они не делали и что им просто хотят «ущемит свободу». У меня лично было желание ущемить им что-нибудь ещё, более болезненное.



Конечно, я наорал на него и снова попытался объяснить, ЧТО он делает с точки зрения правоохранительных органов. И чем, это всё может ему грозить. Уже не первый раз я пытался объяснить, что своим поведением он накликает на себя беду и кончится тем, что если он так и не возьмется за голову, ему эту голову насильно обреют и, наплевав на его пацифизм, отправят в какую-нибудь Монголию на два года. Я орал, что если он не хочет в армию или тем более, в тюрьму, то нужно, наконец, забыть эти дурацкие детские шалости, выбрать ВУЗ, продолжить образование… Но у меня было ощущение, что я бросаю горох об стену… Мечу бисер перед свиньями… Качу камень в гору, как Сизиф… И все остальные метафоры. В общем, все мои лекции были зря. Евгений только разводил руками, как будто не понимая, что вообще происходит. Хотя всё он, сукин сын, понимал. Просто не хотел больше спорить.



***
Чтобы немного отвлечься от происходящего, я вспомнил свое старое увлечение – слесарство. Я оттащил на работу проектный стол, а на его место приобрел слесарный станок. Поля была в ужасе. Слесарный станок в квартире – сказала она – это всё равно, что корова на балконе. Но я убрал из коридора ковер, застелил пол пленкой и, не слушая никого, взялся за дело.



За какое – я ещё не знал, но руки чесались сделать что-нибудь особенное.

Тем временем Полина названивала Максу и жаловалась ему на брата. Старший всегда имел на Женьку определенное влияние, и даже, пожалуй, являлся для него примером для подражания, в какой-то мере. Поля очень надеялась, что, возможно, Максим сможет как-то воздействовать на Женю и объяснить ему то, что никак не получалось объяснить у нас. Потому что и на Полину тоже Женька никак не реагировал. Немного поубавила гонору только угроза матери силой положить его в клинику и провести необходимые тесты и анализы, для установления его вменяемости. Потому что и у неё стало возникать подозрение, что сын что-то употребляет. Она, будучи медиком, высказывала предположение, что возможно, Евгений и его приятели употребляют какие-то производные каннабиоидов, в их среде это было модно. Нас пугала подобная перспектива, но мы всё ещё очень надеялись на светлый разум младшего и его критическое мышление. Хотя Поля уже потихоньку впадала в панику и даже притащила домой штучки для забора крови. Увидев это Женька разозлился, начал вопить о том, что мы ему не верим, что считаем его наркоманом и что он на нас очень обиделся.



Однако, последующие несколько недель был удивительно покладист и тих. Даже домой приходил как штык к 10 вечера и начал всё-таки готовиться к экзаменам.
И всё-таки, надо признаться, приезда Макса мы с Полей ждали как манны небесной. Вот уж кто нас своим поведением точно не расстраивал, так это старший сын. Он был как скала – непоколебим и постоянен. Сессия была закрыта на «отлично» и мы ждали Макса на каникулы.
Поля варила любимый Максом борщ, я помогал по мере сил, моя посуду и чистя картошку.



Только Женька опять куда-то свинтил и не сказал, когда вернется. Свин. Однако же именно он встретил Макса у подъезда. То ли случайно, то ли специально подгадал, но вернулся как раз к его приезду.



А я, когда их вместе увидел, чуть не прослезился. Раньше я так не реагировал на сыновей. Не щемило так сердце от нежности. Не наворачивались на глаза слезы. Старею…
Полина и вовсе расплакалась, когда увидела Макса. И весь день с её лица не сходила улыбка умиления, пока она кормила детей обедом, разговаривала с Максом о его успехах, стелила вечером постель на новом диване. Она была такая милая и домашняя, что я снова не мог сдержать своей нежности.



***
Каникулы обещали быть насыщенными. Во-первых, работой. Мы должны были отправиться на конференцию в Китай. Это было что-то невообразимое. Особенно учитывая нестабильные отношения с КНР. В Европу было выехать проще, ей-богу! Делегация была большая, в ней были представитель разных отраслей и студенты. Мы с Полей, конечно же, входили в её состав.
Сборы были начаты задолго до отъезда, и всё равно, возникало ощущение, что что-нибудь мы да забудем. Единственное, что нас радовало, это наличие в дома Максима. Мы почти не нервничали, уезжая. Ведь мы оставляли Женьку с Максом, а это для нас было гарантом его примерного поведения. Потому что, как мы и предполагали, с момента его приезда Женька забросил всех своих волосатых друзей, странно одетых подружек, и накрепко прилип к брату.
Они вместе шлялись по городу, ходили на какие-то выставки, посещали музеи. Ездили на дачу, прихватывая с собой и Игреевых. Лена так вообще была в восторге – она же Макса обожала. Лида была немного скованна, потому что не особенно хорошо знала кузена. Да к тому же он за прошедший год превратился в такого серьезного дядю, что я сам перед ним иногда робел. Ещё и вымахал на целую голову! До какого возраста вообще люди растут? И почему я остановился в росте так рано?
Конечно, с Максом мы с мамой провели серьезную беседу на тему Женьки и очень просили его как-то повлиять на брата. По своему обыкновению, Макс ничего конкретного не ответил, только хмыкнул неопределенно и чего-то пробурчал себе под нос. Мы решили считать это знаком согласия.
Конечно, мы никогда не узнаем, какие беседы велись между братьями, о чем они трепались по ночам в спальне, лежа каждый на своем диване, в полной темноте. Поля как всегда не разрешила мне коварно приставить ухо к замочной скважине. Но я надеялся, что это нужные, правильные беседы, которые дадут хороший результат.
Единственный раз я услышал их разговор. Они сидели на полу в зале, при неярком свете бра, и тихо болтали о чем-то. В основном говорил Макс и говорил очень правильные вещи. Об ответственности, о нужности профессии, о взрослении и самостоятельности. О свободе, как наборе не только прав, но и обязанностей. Очень верные вещи были в голове у старшего сына. К сожалению, через стекло двери я мог разглядеть только его лицо, как реагировал Женька на эти слова, я не знаю. Но, по крайней мере, он слушал, а не вскакивал с места и не бежал, как это происходило обычно при моих попытках поговорить.



Я очень надеялся, что всё это к чему-то да приведет…

***
Так что, в Китай мы улетали достаточно спокойно.

Хотя мы рано радовались. Там-то нам отдохнуть точно не светило. А почему? А потому что мы ехали с гурьбой студентов. И хотя там нас не пасла на каждом шагу спецслужба, как в капиталистических странах, зато за нами гуськом, всегда и всюду, ходили прелестные, умненькие, но такие надоедливые, студентки.



Но в целом, программа была очень насыщена и разнообразна. Где мы только не побывали и чего мы только не делали! Особенно Поля. Она вообще любительница собирать вот эти все традиции, знания и тому подобный культурный багаж.
Она и чайную церемонию изучила детально.



И по всевозможным достопримечательностям меня протащила.



И сувениров расчудесных накупила.



Даже наряд псевдокитайский примерила и чуть не купила. Передумала, сказала, что ей не идет.



А мне показалось, что очень идет. Я даже не удержался и втихаря нырнул к ней в примерочную. Благо, никто не видел, а то бы потом не оправдались.


ага, никто не видел

Конечно, мы не упустили удовольствия испробовать китайский массаж и попариться в бане.





Прослушали лекцию о культуре и научились традиционному приветствию.



Поиграли в маджонг и получили предсказания у, якобы, священного источника.







Я не верю, конечно, в такую муру. Но какая-то тревога после этого глупого предсказания всё-таки снова поднялась в душе.
Поле повезло больше, и она посчитала, что это предсказание сбылось буквально через пару дней, потому что нам удалось попасть на интереснейшую экскурсию. Даже не экскурсию, а эксклюзивный прием какого-то древнего мудреца, который там у них считается прям-таки проводником высшей истины. Вроде, цивилизованная страна, а верят в сказки чуть не на высшем уровне власти. Но мы всё равно остались под впечатлением, хотя ничего кроме богатой метафорами и архаизмами легенды от этого мудреца не услышали. Зато Полине очень понравилось и она даже, по её словам, наполнилась какой-то там вселенской мудростью. Ну, хоть не зря сходили.



До мудреца этого, кстати, пришлось добираться на вертолете и лично меня это впечатлило гораздо больше, чем какие-то бестолковые легенды.



В целом, всё прошло хорошо. Мы успели не только поработать, но и отдохнуть. Сделали много фотографий, окунулись в национальный колорит. Всегда интересно узнавать что-то новое, пусть и не всегда нужное и полезное.
Просто так, посмотреть.

Уезжали мы воодушевленными, умиротворенными и с кучей подарков для родных и друзей.



***
По приезду домой мы обнаружили … пополнение.
Вот уж чего-чего, а такого мы от сыновей не ожидали. Ну, додумались! Я-то был уверен, что подобное может выкинуть, ну, например, 10-летний Васька. Но что почти 17-летний младший сын при поддержке старшего брата – этого я не ожидал. В общем, пока мы путешествовали по Азии, в нашем доме успел обжиться маленький старенький песик, которого Женька, совершенно случайно, нашел на помойке.



Меня в первую очередь заинтересовало, что, совершенно случайно, делал на помойке сын, но на этот вопрос я ответа так и не получил. Как бы там не было, теперь эта помойная псинка обосновалась в Женькиной комнате, а на кухне ей был организовал личный пункт питания в виде старой голубой миски. Она тоже с собакой с помойки приехала, что ли?
Полина сперва довольно прохладно приняла это «радостное известие». Брезгливо глянула на собачулю и ушла в кабинет. Я, честно говоря, просто и не знал, как реагировать. После приснопамятной Васьки в нашем доме не было больше животных. С их содержанием я был знаком исключительно по рассказам Татьяны, которые заключались в основном в описании нужных гигиенических процедур и воплях на тему, как ей надоела шерсть повсюду. В целом я был не против питомца, но понимал, что решение остается за Полей, потому что, как это не прискорбно, от нас с Женькой в воспитании этого зверька толку будет мало. Мальчишки тоже это понимали и терпеливо ждали маминого решения. То, что она не выпихнула собачонку за дверь сразу же, уже вселяло некоторые надежды.
Полина всё это понимала не хуже нас и не спешила с выводами и утверждениями. Первое время просто наблюдала. Потом спросила, как вообще эту собаку зовут? И вот тут мы осознали, что же было упущено. Все время, что собакевич жила у нас, мы не обращались к ней никак. Максимум, вот так же и звали: «собакин», «собакевич», «помоечной» ещё иногда ласково кликали. Поэтому мы растерялись и промолчали. И вот тут Полина взяла всё в свои руки.
- Её будут звать Грация – безапелляционным тоном заявила хозяйка и потащила псину в ванную.



Не прошло и двух недель, как наша старушка Грация перестала признавать кого-либо кроме Полины и полностью отдалась в её добрые хозяйские руки.



Единственное, для кого она делала исключение, был Женька. Вернее даже не он, а его раскладной диван. Просто с нами спать было тесно, а на полу старые косточки Граси уже, видимо, сильно мерзли. Поэтому ночи свои она проводила в Женькиной постели. Но каждое утро, как штык, стояла под дверью нашей спальни и встречала свою любимую мамусю радостным тявканьем и мокрым языком по ногам. Надо сказать, я её хорошо понимал и чувства её вполне разделял.



А Поля и рада была стараться. Она прямо настоящим собачником сделалась. Носилась по ветеринарам, ставила прививки, гуляла с Грасей в любую погоду. Сдружилась с целой компанией таких животноводов и ходила раз в неделю вместе с ними на собачью площадку в другом районе. И даже пыталась как-то там бедную псинку дрессировать, забывая, что той уже явно перевалило за десятку.



Да, Грация была уже не молода и, честно говоря, могла откинуть лапки в любой момент. Я старался не думать о том, как будет по этому поводу переживать жена, потому что уж больно она к этой собаке привязалась. Будем надеяться, что всё-таки есть нас в запасе пара лет на общение с этой неожиданностью.

***
Кстати, не зря мы надеялись на Макса. Не подвел старший! Не прошли его беседы зря. Дай бог ему доброго здоровья, как говорила моя мама.



Но это всё потом, потом… Пока каникулы, пока мы все вместе, пока мы очень счастливы. Я вижу, как сияют Полины глазки, когда она смотрит на выросших сыновей. Как радостно ей видеть их вместе, рядом. Наверное, она бы хотела, чтобы так было всегда. Вот только, будет ли?

Следующая запись >>>