[Tamila]

авторское приветствие

Всем доброго времени суток, кто ещё помнит нас!
Долго меня не было, очень долго, к сожалению. Даже успела переехать в архив Надеюсь, что всё же выберусь из него
Это отчёт вспоминательно-переезжающий. Планировалось, что будет отчёт про университет и студенческую жизнь, но я так давно не писала, что, во-первых, забыла как это делается, а во-вторых, взяла в руки ручку и... немного понесло меня. И для одного отчёта я подумала, что многовато будет, а потому разделила их по смыслу. Поэтому, откровенно говоря, этот довольно скучный и без особых событий.
Вот, вроде, и всё, что хотела рассказать. Приятного (или нет) чтения
P.s. критике буду рада даже больше, чем обычно
P.p.s. Jullia, katsol, извините, что не отвечаю на ваши комментарии. Уже столько времени прошло, что, боюсь, это уже не имеет смысла.

После ареста Артура и до окончания школы я не встречалась ни с одним молодым человеком. Хотелось бы написать, что столь сильно любила его, скучала и страдала, что просто смотреть не могла на других, но перед собой следует быть честной: первое время я действительно скучала и страдала, но отъезд Тёмы стал для меня куда бОльшим потрясением, ведь именно он был моим единственным закадычным другом, другом, с которым я могла поделиться любым своим переживанием, любой мыслью и мечтой, страхами и сомнениями, которые я бы не решилась рассказать родителям. С Артуром столь близкие отношения ещё не успели сложиться, ведь мы слишком мало времени успели пробыть вместе, слишком быстро нас разлучил злой рок. С остальными же одноклассниками я и до этого общалась поверхностно, не спеша сближаться, а после ареста Артура наши отношения и вовсе сошли на нет. Я не придавала этому значения тогда, списывая на свою необщительность и замкнутость, однако сейчас понимаю, что они действительно начали меня сторониться, как девушку, парня которой арестовали и до сих пор не отпустили, а раз не отпустили, значит, было за что, и невольно каждый подсознательно ждал, когда придут за мной. Сейчас кажется это таким странным, далёким и диким, что невозможно поверить в правдивость таких рассуждений, но эта была наша реальность. Кому-то она покажется страшной и мрачной, но тогда об этом задумывались редко, разве что люди, подобные Тёме, а кто-то наоборот, романтизирует прошлое, сглаживая острые углы в своих воспоминаниях, сосредотачиваясь лишь на положительных сторонах и вздыхая об ушедшей молодости. К сожалению, редко удаётся найти золотую середину и беспристрастно оглянуться назад, откинув эмоции. Слишком мало ещё прошло времени. Или слишком много, чтобы помнить все совершённые ошибки.
Таким образом получилось, что школу я заканчивала, не имея близких друзей и поверенных души моей. Но я не чувствовала себя изгоем или парией: у меня были свои увлечения и учёба, которым я отдавалась со всей энергией юности, да и одноклассники, хоть и сторонились, но не избегали меня совсем, просто не спешили навязывать свою дружбу. . Думаю, если бы я всё же решилась на сближение с ними, нашла бы друзей, но сама предпочла общаться с ними лишь на темы, качающиеся учёбы.
Самыми яркими воспоминаниями двух последних школьных лет были не гулянки, вечеринки и свидания, как у всех моих ровесников, а лошади и их фотографии, мои прогулки в поисках интересного кадра и часы, потраченные на обработку этих снимков.

Когда на праздник в честь начала нового учебного года папа подарил мне фотоаппарат, и не просто фотоаппарат, а новую, навороченную камеру с огромным количеством настроек вплоть до яркости вспышки и набором сменных объективов, я покрутила новую игрушку в руках, заглянула в объектив и увидела совершенно другой мир, настолько отличный от привычного, что невозможно описать словами. Чистой незамутнённое счастье поднялось откуда-то из груди и распространилось по всему телу, заполняя каждую клеточку моего существа. И очень скоро наш дом наполнился фотографиями лошадей, моей семьи и всего, что меня окружало. Они висели всюду: на кухне и в коридоре, в комнатах, в гостиной и даже в ванной. За неимением друзей среди людей я подружилась с этой чёрной коробочкой, и мы стали не разлей вода в прямом смысле этого выражения. Я пыталась запечатлеть каждый миг моей жизни: улицы, парады в честь полёта в космос и в честь Дня рождения Вождя, мои учебники, первые почки на деревьях и последние сухие листочки, первые снежинки и весеннюю капель.

И, конечно, лошадей. Как они ходят, как они скачут, как пьют и едят, как спят и как играют. Я в буквальном смысле этого слова смотрела на мир через объектив, а потом проводила долгие часы, проявляя плёнку и тщательно отбирая лучшие снимки. Это было волшебство, магия! Привычные вещи изменялись, глаз через призму зеркал искал всё новые сюжеты и ракурсы, которые видно лишь, если долго искать. Я забросила рисование, ведь фотография — это застывший момент времени, бережно сохранённый в истории, а рисунок — просто фантазия. Я стала мыслить другими критериями: насколько хорошо будет смотреться в кадре такой поворот отца, как подчёркивают доброту улыбки маленькие морщинки у глаз матери. Я стала фанатично рассматривать каждый блик от лампы на столе и каждый скинутый второпях элемент одежды, рисунки на чашках и их плавный переход на салфетку, разнообразие почек на весенних деревьях и узор опавшей осенней листвы, всюду видела новые сюжеты, новые декорации для моих задумок, замечая мельчайшие изменения в лицах людей и стремясь навеки заморозить эти моменты в истории.

Иногда папа или мама шутливо говорили, что потеряли дочь в тот миг, когда ей в руки попал фотоаппарат, но пока в дневнике стройными рядами выстраивались пятёрки, они не вмешивались, а я старалась не разочаровать их и с усердием грызла гранит науки.
Это принесло свои плоды: в день прощания со школой на общем собрании нашей параллели в актовом зале на груди красовалась позолоченная медаль лучшей ученицы, а обложку аттестата украшал золотой узор. Радовалась, будто звезду с неба достала! Ох эта наивность… Если бы будущее счастье зависело только от хороших оценок!..

После школы встал закономерный вопрос: а что же дальше? Я всё ещё хотела стать жокеем, скакать верхом на лошадях, чувствовать ветер в волосах, завоёвывать награды и купаться в лучах славы, или стать фоторепортёром, путешествовать по далёким местам, останавливать время и, возможно, даже публиковать свои работы в журналах, но папа был непреклонен:
- Сначала высшее образование, нормальная профессия и стабильный доход, а в свободное время все эти скачки, конюшни, фотографии и прочие хобби.
Пыталась найти поддержку у мамы, но и она была за отца, хотя и пыталась меня утешить:
- Всё, что ни делается, делается к лучшему по воле Максиса.
Я всегда была послушной дочерью: оплакав свои несбывшиеся мечты, подала документы на педагогический факультет в Ньюкрестский Университет. Родители сильно обрадовались моему выбору: папа считал, что работа учителя престижная, а мама — что интересная и благородная. Сама же я просто ткнула пальцем в первый попавшийся факультет в книге выпускника в разделе гуманитарных профессий. Правда, через несколько месяцев практики в начальной школе я вынуждена была задать себе вопрос: а так ли я люблю детей, как мне казалось при поступлении?
В августе, когда вывесили результаты вступительных экзаменов, и выяснилось, что я прошла с первого раза, папа устроил нам поездку в Гранит Фолз на выходные. Почти как в детстве: палатка, костёр, душевные песни под гитару, шашлыки и жареный зефир, прекрасные виды, высокое синее небо и прозрачная вода. Почти как в детстве, только в этот раз со мной была моя камера, и я привезла из двухдневной поездки целый альбом фотографий!

Немного омрачало моё счастье, что в этот раз мы поехали только втроём, без тёти Тани и дяди Тимура, без Сёмы, и без Гриши и Лёши, которые не смогли поступить в университет и попали на пять лет в армию, и без дедушка Виктора, который совсем состарился и теперь даже по дому часто ходил, опираясь на трость.
Во время пикника папа решил сделать объявления, коренным образом повлиявшее на нашу семью.
- Мы переезжаем в Ньюкрест, - сказал он.
Папа объяснил, что не хочет, чтобы мне пришлось мучиться в общежитии, к тому же так мы по прежнему будем жить вместе, а на его карьере этот переезд скажется самым благоприятным образом. С одной стороны, я была очень рада, что не придётся оставаться одной в большом незнакомом городе, без поддержки моей семьи, но, с другой стороны, было жаль расставаться с нашим домом, в котором прожили много лет: будучи по характеру домоседкой, и, несмотря на то, что переезжала уже не раз, быстро прикипала сердцем к новому жилищу, втайне надеясь, что это навсегда. Я знала каждый камешек и каждую травинку вокруг него, каждую скрипучую половицу на полу и каждую трещинку на стене. И вот теперь снова предстояло ехать в неизвестность, собирать вещи, обустраиваться в новом жилище. Мне было страшно и грустно прощаться с налаженной жизнь, казалось, будто я расстаюсь не только с самим домом, но с частью своей души и, возможно, с детством. И, конечно, пришлось оставить конный спорт и мою Изабель. Упаковывая вещи, я не стесняясь лила слёзы. Но выбор уже сделан, и отступать было поздно.
Ньюкрест. Новая столица Симского союза, большой, шумный, суетливый, абсолютно чужой. Я была здесь в детстве, когда мы с родителями приезжали смотреть салют в честь первого полёта в космос. С тех пор город заметно вырос и похорошел. Чем ближе подъезжал поезд к нашей станции, тем сильнее страх сдавливал грудь. Как сложится жизнь на новом месте? Смогу ли приспособиться к новым условиям?
Однако, когда мы вышли с перрона, нагруженные чемоданами и сумками, я запрокинула голову вверх, стараясь разглядеть крыши небоскрёбов, теряющиеся в вечернем сумраке, мой страх отступил. В душе поселилась уверенность, что я смогу здесь жить, и не только жить, но строить своё счастливое будущее. Да и как может быть иначе, если я молода, здорова, со справкой о поступлении в самый престижный ВУЗ страны, а за моей спиной надёжный тыл из родителей и дедушки, готовых в любую минуту поддержать и помочь советом.

Дом в Виллоу Крик папа удачно разменял на довольно просторную квартиру и дачу в ближайшем пригороде. Новое жилище оказалось светлым и чистым, с большими окнами в каждой комнате и приятным видом на районную площадь, на которую по выходным со всего города стекались торговцы диковинными специями с разных уголков Союза и желающие их купить. Дом располагался минутах в тридцати ходьбы пешком от моего университета и в двадцати от порта, не настолько близко, чтобы долетали его шум и вонь до окон, но и не настолько далеко, чтобы не чувствовать освежающего морского воздуха с лёткой рыбной ноткой. Население района было крайне многообразным: молодёжь и студенты, ценящие близость от учебного заведения и приемлемые цены, отставные и действующие военные, которым здесь государство выдавало квартиры, а так же простые рабочие, в основном портовые. Днём все носились по улицам, точно угорелые, на площади постоянно что-то происходила: ярмарки, выставки, баскетбольные поединки, но после десяти вечера улицы пустели, и наступала мёртвая тишина. Я любила в это время выходить на вечернюю прогулку за новыми кадрами: город казался таинственным и немного фантастичным.

Первые дни после переезда из сонного Виллоу Крик звуки города казались мне оглушающими, суета невыносимой, и я удивлялась, откуда в горожанах столько энергии, но уже через неделю адаптировалась и научилась ловко лавировать на каблуках среди людского потока. Родители тоже привыкли довольно легко и быстро: папе понравилась новая работа начальником в комитете по надзору за безопасностью в порту, а мама была в восторге от обилия магазинов, лавочек, портных, парикмахерских, музеев и кинотеатров. Сложнее всего было дедушке Виктору, хотя мы все старались как могли помочь ему адаптироваться: делились с ним впечатлениями, старались ходить спокойнее по дому, как ему было привычно, и, конечно, как и в Виллоу Крик, каждый вечер все вместе собирались за ужином. Мама накрывала на стол, папа играл на пианино, которое пришлось купить вместо его любимого рояля, не влезшего бы в квартиру, а я рассказывала, что нового увидела в городе.

Но всё же он тяжело переносил переезд. К тому же мы в основном занимались своими делами вне дома, а он оставался один, и дни его проходили однообразно: проснувшись, дедушка Виктор забирал из почтового ящика свежий выпуск «Правды» и досконально изучал его за завтраком, потом возвращался к себе в комнату, где, вооружившись карандашом, до обеда разгадывал кроссворды, во второй половине дня он обычно сидел у окна, смотрел на улицу и тяжело вздыхал. Однажды я спросила, не скучно ли ему?
- А что скучать? Некогда мне скучать, я размышляю, смотрю на вас, молодых. Вы всё бегаете, бегаете, пытаетесь успеть схватить жизнь за хвост, надеетесь удержать её. А она несётся мимо. Вот и я не удержал, состарился. Теперь только и могу, что наблюдать и жизни других учить.
- Дедушка, дай совет.
- Всё равно не поймёшь, а если и поймёшь, так не последуешь ему, - усмехнулся он. - Стариков никто не слушает, пока не становится слишком поздно. Но вот одно запомни: никогда не спеши, а то успеешь.
Это был самый ценный совет, но, к сожалению, его ценность я поняла гораздо позже. Успела.

Наш новый дом, как и сам район, был совсем молодой даже по меркам простой человеческой жизни, построенный по указу Вождя для размещения новых горожан, в больших количествах приезжающий в стремительно растущий город за реализацией своих мечтаний и надежд. Типовые квартиры, тимуровки, как потом станут их называть: по четыре на этаже. Помимо нашей на нашем пролёте жила ещё одна семья: муж, жена и двое детей.
Едва мы закончили расставлять последние безделушки на полки, раздался звонок в дверь: новые соседи пришли знакомиться. Совсем как в Виллоу Крик. Люди везде одинаковы, и в мегаполисах, и в маленьких деревушках. Считают, что в крупных городах люди менее дружелюбны, но это ложь! Просто за суетой и бешеным ритмом люди просто теряются во времени, не успевают замечать, что происходит вокруг, зайти и просто посидеть за чашкой чая с соседями. Да и последние постоянно меняются: уезжают, приезжают, вырастают, женятся, разводятся, умирают. И пока ты галопом несёшься по своей жизни, думая, что передохнёшь потом, в вечном завтра, у соседей тоже время летит и пролетает. Вчера вы — лучшие друзья, а завтра звонишь в дверь, и там уже пять лет как живут чужие люди. И вы можете тоже подружиться, но нет времени остановиться и поговорить, надо бежать без остановки, без оглядки. В своё светлое будущее, в вечное завтра.

Но с этими соседями случилось иначе. Мама пригласила их на чай, они устроились на кухне и долго разговаривали. Выяснилось, что приехали они, как и мы, совсем недавно из Оазис Спринга, у них двое детей, сын двадцати пяти лет, работающий в такой супер засекреченной лаборатории, что сама мать толком не знала, чем он занимается, но считала его очень умным и безмерно им гордилась, и совсем малыш, родившийся, когда они уже и не мечтали о детях, а потому, как почти все поздние и долгожданные дети, чрезвычайно опекаемый.
С Ниной мама быстро нашла общий язык и дружит с ней до сих пор.
Они часто ходили друг к другу в гости, а на праздники Нина всегда угощала нас пышными пирожками с золотистой корочкой и ароматной яблочной начинкой. Она была интересный человеком: много знала, много читала и много путешествовала.
- Всю жизнь на чемоданах, - смеялась она в день знакомства. - Что поделать, такова жизнь солдатки. Но я не жалуюсь, лишь сейчас ради малыша хотелось бы осесть на одном месте.

За суетой переезда, новыми впечатлениями и адаптацией к городской среде время пролетело незаметно, на календаре значилось тридцатое августа. На следующий день я окунулась в непривычную, но интригующую университетскую среду. Новые друзья, бесшабашные вечеринки, интересные и скучные лекции, новые цели и способы их достижения. Мои счастливые пять лет!