текст и перевод
“...она оставила простыни на милость его лучезарных струй и глядела, как Ремедиос Прекрасная машет ей рукой на прощание, окружённая ослепительно белым трепетанием поднимающихся вместе с ней простынь: вместе с ней они покинули слой воздуха, в котором летали жуки и цвели георгины, и пронеслись с нею через воздух, где уже не было четырёх часов дня, и навсегда исчезли с нею в том дальнем воздухе, где её не смогли бы догнать даже самые высоколетающие птицы памяти”.
(с) Габриель Гарсиа Маркес, "Сто лет одиночества"
Я смотрела на мутную фигуру в пламени, и думала - я люблю тебя. Я понятия не имела, кто это, я даже не знаю, видела ли я его когда-нибудь, но я думала - я люблю тебя больше всех на свете. Глаза слезились от дыма, дико хотелось кашлять, но я упрямо смотрела на нечёткое огненное пятно метрах в пяти от меня, как будто это что-то могло изменить. Это мало - просто смотреть. Просто быть рядом - никогда не достаточно.
Я клялась не предавать его. Я клялась отдать ему всю себя, если будет нужно, перегрызть каждому глотку, кто посмеет показать ему зубы, я должна была закрыть его собой, сгореть вместо него, потому что так говорил мне инстинкт.
Но свинцовые ноги не позволили мне ни на сантиметр сдвинуться с места. Я зябла от холода, я была далеко, но я знала, сейчас он умрёт, и тогда мне ничего не останется, кроме как броситься за ним вслед. Пламя сожрёт и меня тоже, и тогда мы оба погрузимся во тьму.
****
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила Дейзи.
Я заторможенно кивнула. Мне не нравилось, что она села сегодня рядом со мной. Это, конечно, привычно льстило мне, но стресс, неизменно сопряжённый с её присутствием, оказался сильнее моего самолюбия. С ней было, как с малознакомой знаменитостью - мяться, краснеть, подыскивать темы для разговора, опасаясь ударить в грязь лицом.
Краем глаза я заметила, как Чарли поглаживает её запястье большим пальцем, и в очередной раз про себя изумилась. Как он может так просто…?
- Кассандра, - снова позвала она и мне пришлось тоже на неё посмотреть, - может, что-нибудь случилось?
“Да. Сейчас Пруденс тебе об этом расскажет”.
- Нет. Мне просто приснился плохой сон.
Внутренности ошпарило чувство вины, как всякий раз, когда мне случалось на что-нибудь пожаловаться. Они теперь и спрашивают меня потому, что думают, как мне эти жалобы необходимы. Теперь уже ведь им не откажешь, если не хочешь показаться грубой. Теперь не разорвёшь этот порочный круг.
Пруденс Крамплботтом распахнула дверь привычно сильным и точным движением руки, прежде чем застучать каблуками к сцене. Я всегда представляла, что будет с тем, кто случайно окажется около двери за секунду до того, как она войдёт. Заметит она или нет, что раздавила человека? Или она больше не обращает на это внимания?
- Студенты университета Риверхилл, я приветствую вас, - загудел её голосом микрофон, - Мортимеру было угодно послать печальную весть в нашу скромную обитель, однако, прежде чем я сообщу её вам, призываю сохранять спокойствие.
По залу тут же пронеслись шепотки. Я хмыкнула. Она не могла сказать ничего, что ещё больше усилило бы волнения.
- Вчера около шести вечера на третьем этаже Северного корпуса была найдена повешенной преподаватель истории Мерседес Линдон, - сказала она после некоторой паузы; и тут же постучала ладонью по трибуне, едва услышав несколько взволнованных возгласов, - я прошу сохранять спокойствие, господа! Обстоятельства смерти ещё выясняются, но у нас есть основания полагать, что в этом деле замешаны запрещённые дергийские группировки. Поэтому я хочу, чтобы все дергийские студенты были готовы к вызову на допрос в кабинет начальника безопасности университета.
Постукивания её руки по деревянной поверхности, вопреки обыкновению, не призвали всех к мгновенному порядку - все то и дело оглядывались друг на друга, как будто ища поддержки. Я не оборачивалась. Сидела, будто меня на железный стержень накололи, пока внутри клубились пары ощущения причастности к злу.
Ты не виновата, Сандра, говорила я себя. У тебя вчера было всего каких-нибудь десять часов между видением и событием, ты не успела бы её найти и сказать, а если бы даже успела, никто не стал бы тебя слушать. Твоё дело - наблюдать и молчать, долгие годы, пока в твоём больном мозгу не появится видение твоей собственной гибели, и не избавит тебя от всего.
Я твердила это себе, но потные руки жгло силой трения, будто я сама повязала ей ту проклятую верёвку.
- На ближайшем Совете я вынуждена буду поднять вопрос о приемлемости содержания дергийских студентов в стенах мортемианского университета. И я призываю каждого, кто имеет хоть малейшие подозрения в отношении других учащихся, немедленно сообщить кому-нибудь из руководства. Уверена, Совет прислушается к мнению, что…
Рут склонилась ко мне и сказала что-то раздражённым шёпотом, и, хотя я кивнула в ответ, будто всё поняла, её слова слились с шумом крови у меня в ушах.
****
- Мне нужно, чтобы вы все это подписали.
На стол тут же опустилась огромная папка, и мы все, следуя тяжёлому взгляду Рут, опустили глаза на обложку. “Петиция о выделении средств симлендским государством на поддержку образования детей с Сималайских Островов” гласила громкая надпись. Дейзи секунду потратила на её изучение, а потом вновь подняла голову. По-королевски изогнутая бровь немо спрашивала - ну, и что? Рут сцепила зубы.
- Ричард Ферри на своём сайте собирает подписи, чтобы наше правительство организовало школу для бедных островитян, - пояснила она, - нужно собрать как можно больше, чтобы к нам прислушались. Я распечатала бланки, чтобы хватило на весь университет.
- Мне кажется, бедным островитянам актуальнее кусок хлеба, а не образование, - заметила Дейзи, так и не притронувшись к папке, - и твой Ричард Ферри вполне мог бы сам выделить им какую-то сумму. Я слышала, он продал четыре миллиона копий последнего альбома.
Рут опасно прищурилась. Я знала, что значит этот прищур, поэтому, чтобы смягчить немного её реакцию, притянула папку к себе и поставила размашистую подпись на бланке внутри.
- Мы все должны участвовать, - с нажимом сказала она, - если мы хотим серьёзных перемен, мы должны действовать сообща. Или ты думаешь, что все проблемы должен решать кто-то другой, пока ты сидишь и ногти полируешь?
Я ожидала взрыва - даже сидящий рядом Тайлер невольно подался назад, чтобы его не задело. Но Дейзи, к счастью, похоже, не была особо заинтересована в продолжении разговора.
- Успокойся и сядь, - сказала она, кивнув на стул напротив себя, - давайте лучше обсудим смерть Мерседес Линдон. Мне кажется, или вы все избегаете этой темы?
Рут обиженно закатила глаза, но я уже видела, что предмет обсуждения её заинтересовал.
- Видела сегодня её мужа, - продолжила Дейзи, - мрачный тип. Вёл себя так, как будто ему плевать. Говорят, даже дело открывать не хочет.
- А что тут открывать? - вмешался Чарли, - она покончила с собой. Полиция была здесь только ради соблюдения формальности.
- Ты что, олень? - снова нехорошо прищурилась Рут, и я попрощалась с надеждой спокойно пообедать сегодня, - или ты не слышал про крест у неё на запястье? Здесь замешана какая-то дергийская группировка, Пруденс ясно об этом сказала. Линдон - мортемианка, конечно же, она сразу попала под удар! Если бы эти твари…
- Очень смело называть их тварями, учитывая, что ты сама наполовину дергийка, - перебил тот, - двойные стандарты, Рут?
- Я не дергийка, - прошипела та, - я родилась в Симленде, моя мама из Симленда, и даже мои дергийские родственники никогда не поддерживали политику Рейдов. Поэтому если Инквизитор вызовет меня к себе, ориентируясь только на цвет моих волос, я пойду спокойно, потому что мне нечего скрывать, понял?
- Я согласна с Рут, - вдруг сказала Дейзи, и все взгляды снова обернулись к ней; Рут даже села от неожиданности, - дергиец - это позиция, а не национальность. Поэтому даже если дергийская группировка действительно замешана в этой истории, я не стала бы подозревать только рыжеволосых. Тот же Фарбер мне не внушает доверия.
- О чём ты? - вмешалась я.
Моё выражение лица, очевидно, говорило само за себя, и Дейзи весьма ясно это прочла.
- Извини, Сандра, - она взяла меня за руку, - я знаю, что вы общаетесь, и вообще не люблю обвинять тех, о ком ничего не знаю. Но ведь о нём действительно никто ничего не знает, и это странно. Никто не даст гарантии, что у чужака из восьмой параллели нет собственного интереса у нас. К тому же, у него был роман с Линдон. Ты ведь слышала? Я сразу об этом подумала. Это ведь готовый мотив.
Я упрямо замотала головой. Нет-нет-нет, что ты такое говоришь, Дейзи, ты ничего не понимаешь, так быть не может, потому что не может быть и всё.
- Ты не представляешь, о чём говоришь. Я его знаю. Он никогда не сделал бы ничего подобного.
- Я и не говорю, что он сам это сделал, - продолжила Дейзи, - но сама подумай - вторая смерть за всего полтора года его работы здесь. Неужели он не предотвратил бы этого, если бы хотел?
- Мы что, всерьёз это обсуждаем? - Чарли снова бросил на стол тяжеленную папку, заботливо сунутую ему в руки Рут, - вы что, можете вернуть Линдон обратно? Или воскресить Кэти? Или хотя бы наказать тех, кто их убил? Нет? Так зачем попусту молоть языками?!
- Может, потому что нам не всё равно, что происходит в нашем университете и в нашей стране? - парировала Рут.
- Она права, Чарли, - поддержала Дейзи, - даже если мы сейчас ни на что не можем повлиять, сознательность всегда имеет значение.
- Линдон станет намного лучше от вашей сознательности в гробу, - вздохнул Чарли, снимая со спинки стула пиджак, - я к Гаррету. Можете предаваться сознательности без меня.
Он направился к двери, и Дейзи, к моему облегчению, бросилась к нему. Теперь за столом не осталось ни одного достойного Рут противника, и я, наконец, могла пообедать в тишине. Однако, когда я пододвинула к себе тарелку, то поняла, что не смогу проглотить ни кусочка.
****
- Вот почему футбольное поле? - буркнула Рут, - ещё и ночью. Околеем же.
Я поёжилась. Больше от её слов, чем от реального ощущения холода - это Риверхилл, здесь уже в марте спокойно можно было разгуливать по вечерам без куртки. С наступлением темноты здесь было здорово. Присутствие массы человеческих тел вокруг всегда создавало плотное ультразвуковое гудение, и, даже когда они молчали, я уставала слушать их рядом. Теперь же шелест листьев и пение цикад тонули в тишине, и мне было спокойно. Я даже попасться не боялась, пусть комендантский час и загнал студентов в постели уже добрых два часа назад. Мне не казалось, что я делаю что-то запрещённое. Совесть позволила мне сегодня сюда прийти, а значит, плевать я хотела на правила.
- Её кожа плохо реагирует на свет, - пояснила я, - в другое время она вообще из комнаты не выходит.
- Сейчас стражники нас увидят, и всё.
Рут принялась растирать предплечья ладонями, чтобы согреться. Я отмахнулась. Даже её ворчание сейчас не очень раздражало.
Как раз в этот момент Мег и появилась - я издали заметила её грязно-розовую куртку. Она шла неспеша с банкой пива в руках, а её кричаще алую макушку было видно, наверное, с Малого Континента. Но она еле брела, вразвалочку, будто ногами тяжело передвигать было. Тоже, видимо, ничего не боялась.
Рут заметила её немного позже, чем я, и тут же вскочила на ноги. В момент забыв и про холод и про стражников, она вихрем бросилась к ней и стиснула в объятиях.
- Мег! - всхлипывала она ей в плечо, не взирая на сопротивление, - я так за тебя волновалась! Мы все чуть с ума не сошли! Кошмар, как ты плохо выглядишь!
- Спасибо, добрая девочка, - фыркнула та, тщетно пытаясь высвободиться, - серьёзно, рыжая, пусти, ты меня задушишь.
Рут, очевидно, отреагировав на привычное “инквизиторское” обращение, разжала руки. Мег, с силой смяв пустую жестяную банку, зашвырнула её куда-то в кусты, а затем приземлилась на лавку рядом со мной. И вытянула ноги. От неё исходили вибрации дикой, чудовищной усталости. Словно только сейчас она позволила себе немного расслабиться.
Рут намеренно втиснулась между нами, но я не сопротивлялась. Ей всегда было важно перетащить на себя ещё немного внимания, и мне не было для неё жалко.
- Сандра говорила, - осторожно начала она, - что у тебя на голове...ну…
Я видела, что ей неловко, и Мег видела это тоже. Но не собиралась ей помогать. Она просто выжидательно на неё смотрела, что усиливало момент неловкости втрое.
- ...листья, - закончила, наконец, Рут.
- Так не сезон, рыжая, - пожала плечами та; и расхохоталась, - да шучу, не смотри на меня так. В СНЦ меня от них избавили.
- Значит, они вылечат тебя? - спросила я.
Мег покачала головой.
- Неа. Куда там. Они сказали, что я сама виновата, и если подам в суд, они тоже подадут, за фальсификацию подписей.
Её голос звучал спокойно, и потому я напряглась. Мег не умела быть спокойной, это не её состояние. Не двигайся она и не говори, я решила бы, что она умерла.
- Ты же несовершеннолетняя, - возразила Рут, - что они тебе сделают? Отправят в колонию?
- Да неважно уже, - Мег принялась по одной вырывать травинки у лавки, просто чтобы занять чем-то руки, - они сделали, что могли. Остальное неизлечимо.
Рут ойкнула и приложила руку ко рту.
- И что, ты...ты так и останешься?
Мег закатила глаза.
- Я и раньше не была красавицей, так что немного потеряла. Поэтому не ной, а то у меня уши от тебя вянут.
Я видела, что она просто храбрилась - ей было также страшно, как и нам. Мортимер, ей в миллион раз страшнее было. Но попытайся я сейчас взять её за руку и сказать что-то успокаивающее, она захлопнет назад хрупкую дверцу доверия, которую едва открыла на тонкую щёлочку, и ощетинится обратно. Станет колкая и ядовитая, как раньше. Поэтому я молчала. И Рут, как ни странно, молчала тоже.
- Дэн так буянил, - улыбнулась Мег, - вы бы видели, что он там устроил. Разнёс им пол офиса, сказал, что расчленит их начальство и скормит своему роботу, если они не вернут всё как было. Его уволили, конечно, но... он сам сказал, что всё равно не стал бы на этих уродов работать. Поэтому не жалеет, - она подняла вдруг голову и посмотрела мне глаза в глаза, - и я не жалею. Я просто не знала, что он так может ради меня, понимаешь? Я думала, ему плевать. Мне казалось, он скорее меня расчленит за это.
Мег отыскала ногой какой-то камешек под лавкой и что есть силы пнула его на футбольное поле. Он со стуком прокатился по траве.
- И что теперь? - решилась спросить я, - уйдешь из университета?
Мег кивнула.
- Конечно. Кому нужна студентка, которая не способна днём ходить на пары? Они любят фриков, конечно, но не до такой степени, - она фыркнула, - я останусь тут ещё на неделю, может, две - нужно уладить кое-какие дела. А потом вернусь домой.
- А стражники? - обернулась к ней Рут, - они же поймают тебя, если увидят здесь ночью.
- Ну и пускай, - Мег пожала плечами, - когда мне надо, они всё равно будут делать так, как я захочу.
Рут покачала головой.
- Так же нельзя. Тебя привлекут к ответственности.
- Тогда им придётся стать в очередь, - рассмеялась та, - не переживай. Уж неделю я как-нибудь протяну.
Мы замолчали снова. Мег как будто хотела что-то ещё добавить, но не знала, как об этом сказать. Меня подмывало самой спросить, но я слишком боялась всё испортить.
- Всё расскажу папочке, - зло прошептала Рут, - Питер должен получить то, что заслужил.
- Эй, не вздумай, - в голосе Мег появились уже знакомые угрожающие нотки, - только вот Питера не трогай, поняла? Папа говорит, он и так своё получит.
Я знала, что она имеет в виду вовсе не Даниеля. Будь это какой-нибудь другой день, я бы обязательно сказала ей, что она должна перестать вести себя, как ребёнок. Но сегодня мне не хотелось. Я просто притянула к себе вкрай околевшую Рут, и почувствовала вдруг, что тоже немного замёрзла. Легкие мурашки на руках всегда были достаточным поводом для меня, чтобы начать собираться домой. Но и этого мне не хотелось тоже. Поэтому мы так и остались сидеть, жаться друг к другу и слушать тишину, пока первые голоса стражников вдалеке не дали нам понять, что скоро наступит утро.
****
- Господин Фарбер! - позвала я.
Он остановился уже у самого входа в корпус. Нагнала всё-таки. Я подошла прямо к нему и остановилась на миг, отдышаться. Он улыбнулся, потому что заметил, что ради него я ускорила шаг. Наверное, я бы никогда не решилась, если бы делала это для себя. Но сейчас меня обуяла невиданная наглость.
- Я могу вас кое о чём попросить?
Он сделал удивлённые глаза. Слегка удивлённые, иначе это было бы невежливо. Но я знала, что он этого от меня не ожидал. Я сама от себя этого не ожидала.
- Конечно, - он кивнул, давая понять, что весь в моём распоряжении.
Не сказать, что мне это не понравилось.
- Вы знаете Питера Баррета? - начала я, - второкурсник. Он ходил на ваши пары в прошлом году. Ну...на некоторые из них.
Фарбер Баррета, конечно, не знал. Но мне нужна была эта пара вводных предложений, чтобы собраться с духом.
- В общем, у меня есть подозрения, что он может хранить наркотики где-нибудь у себя в комнате. Возможно, он и распространяет их тоже. Не могли бы вы проверить точно?
Ну вот и всё. Будь Мег где-нибудь в зоне слышимости, мне оставалось бы жить не более пары минут. Впрочем, я не уверена, что даже в этом случае это меня бы остановило.
- Он тебе что-то сделал?
Его голос стал ниже, чем обычно, и не сказать, что и это не понравилось мне тоже.
- Нет, - сказала я, - не мне.
- Смотри, - сказал Фарбер, всё ещё глядя мне в глаза.
Я разорвала контакт первой, и, пока адреналин не успел разорвать моё сердце совсем, развернулась и пошла прочь.
Утром, когда Вирджиния Баррет с криками затаскивала младшего брата в машину, я наблюдала за ними в окно, и думала, что хотя бы раз в жизни сумела сделать всё правильно.
****
Всякий раз, когда Фарбер прицеливался, я представляла, что он видит на месте мишени какого-нибудь человека, которого не очень любит. Он мог себе позволить такую психотерапию. Когда мы впервые увидели, как он стреляет, Тобби присвистнул, и сказал, что его, наверное, мама вместе с этой штукой в руках родила.
Вспомнив недавний разговор с Дейзи, я тряхнула головой. Нет, Мортимер, ну конечно же, она ошибалась. Кого бы он не рисовал мысленно перед выстрелом, это точно должен был быть очень, очень плохой человек.
Пруденс, разумеется, была против курса стрельбы. Фарбер, разумеется, имел в виду её мнение - уже через неделю после подписания приказа в пустующее подвальное помещение Западного корпуса было доставлено всё необходимое оборудование. И тогда же мы, хрупкие и немощные мортемианские студенты, впервые взяли в руки оружие.
- Кто прострелит себе башку, на второе занятие может не приходить! - благословил нас Фарбер на первые успехи.
Стоит ли говорить, что я и не обладала и толикой его талантов в этой сфере? Конечно же, я делала всё по инструкции. Я не подходила к мишени без наушников. Я изучила схему строения пистолета. Я выучила наизусть технику безопасности и каждое слово Фарбера, относящееся к теме. Вот только когда я взяла оружие в руки, меня словно парализовало. Казалось, стоит только нажать на курок, как меня отбросит отдачей к противоположной стене. Или, как минимум, вывихнет мне руку. Поэтому вместо того, чтобы посвятить драгоценные минуты занятия практике, я просто стояла и разглядывала проклятый ствол.
- Отлыниваешь, Бэмби? - прогремело прямо у меня над ухом.
Я, конечно, мотнула головой, чтобы в который раз заверить его в моей преданности, старательности и трудолюбии. Но мысленно я не могла с ним не согласиться - да, господин Фарбер, отлыниваю.
- Мне просто кажется, что ничего не выйдет, - привычно заныла я.
Разумеется, чтобы он тут же меня в этом разубедил. Мортимер, да я же просто отвратительна.
- Давай помогу, - с готовностью отозвался он и сделал шаг ко мне.
Теперь он стоял прямо за моей спиной - так, что я чувствовала исходящее от него тепло. Я сделала глубокий вдох, чтобы не дать себе забыться, и прицелилась. Он положил свою руку на мою, чтобы помочь мне найти правильное положение, и меня словно кипятком с ног до головы окатило. Было приятно, когда он просто находился рядом - где-нибудь в метре от меня, рассказывал какой-нибудь забавный случай на кафедре и утверждал, что ни за что не справился бы без меня с горой своих документов. Но совершенно другое дело, когда он стоял почти вплотную - когда проникал так далеко в пространство, которое я привыкла считать своим. Я могла сколько угодно изображать дружелюбную вежливость по отношению к нему, но только тело всё равно меня выдавало. Дрожь ведь можно списать на волнение? Или нет?
- Выдохни, - сказал он, - и стреляй.
И я выстрелила. Сама не понимаю, как это произошло. Меня и правда с непривычки отбросило назад - я ещё вскрикнула, будто это в меня стреляли. И, наверное, упала бы, не стой Фарбер прямо за моей спиной. Он, по-моему, даже не шевельнулся. Удержал моё метнувшееся к нему тело. Как будто и не человек - твёрдый, как железо. А я - напротив, я - жидкое тесто. Чего мне стоило прямо сейчас по нему не растечься.
- Жива? - спросил он, глядя на меня сверху вниз.
И только тогда я осознала, что вцепилась в него, как краб. Не было сил разогнуть проклятые пальцы, казалось, рассыплюсь, если сейчас его отпущу. Я держалась за него крепче, чем за папину руку, когда меня впервые вели в СНЦ, крепче, чем за пижаму Чарли, когда просыпалась от очередного кошмара, и целых несколько секунд мне понадобилось на осознание, что это - ненормально, стоять и держаться за него вот так. Он не отстранялся, ждал, пока я сделаю это сама. И, поймав его взгляд, я, кажется, поняла, почему.
Он же всё про меня знает, Мортимер. И, наверное, давно знает. Разве можно было всерьёз думать, что я что-то способна от него скрыть? Да каждая моя черта, каждое слово и движение в его сторону орало ему на ухо, как я к нему отношусь. Транслировалось поперёк моего лба прямо из черепной коробки. Проникало ультразвуком сквозь его барабанные перепонки через каждое сказанное мной слово.
И сейчас, когда каждая клетка моего тела осознала этот простой факт, я отскочила от него, как ошпаренная.
Тот отпустил меня - не стал удерживать, как сумасшедшую. Слава Мортимеру, это бы всё так усложнило. И тогда я, игнорируя все обернувшиеся ко мне любопытные взгляды, вылетела за дверь.
Только оказавшись у себя в комнате, я позволила себе отдышаться. Заперлась на замок, как будто думала, что кто-то может бежать за мной, идиотка. И сползла по стене вниз, закрыв лицо руками.
Вот и всё, Сандра, вот и всё. Ты ведь знала, что это не могло продолжаться долго? Хорошего много не бывает, во-всяком случае, у тебя. Сердце бешено качало кровь, словно кому-то это было нужно, мозг лихорадочно перестраивал нарисованные мной схемы планов на будущее для самой себя же. Всё то, что касалось Фарбера - все те часы у него в кабинете, что я пообещала себе на ближайшие два с половиной года, каждое из его занятий, где он всегда уделяет мне чуть-чуть больше внимания, чем остальным, его случайные кивки и реплики, когда мы случайно сталкиваемся в коридорах - всего этого больше не будет. Я отправила мысленные чертежи в мысленный огонь, и смотрела, как бумага чернеет и сминается. Я вытащила нижнюю карту огромного карточного домика, который старательно выстраивала целых полтора года, и теперь смотрела, как эти бесполезные уже восьмёрки, десятки и тузы мусором разлетаются по полу.
Всё будет иначе, я всё переиграю. Буду избегать его до конца своей учёбы, или хотя бы до конца года, а потом он всё забудет. Стоит лишь не показываться ему на глаза - и тогда мне удастся избежать величайшего позора своей жизни. Я закончу университет, потому что, конечно же, буду хорошо учиться - мне ведь больше нечем будет заполнить свою жизнь. Найду бестолковую, но трудную работу и буду отдавать ей всю себя, пока не умру. По-моему, замечательные планы на жизнь.
Это должно было меня усмирить, и я, кажется, действительно стала успокаиваться. Ничто не так плохо, если есть какая-то определённость. Я справлюсь, никто ведь не умирал от того, что на какое-то время стал хотеть гораздо большего, чем правда заслужил?
Я сказала себе это мысленно, и только тогда заметила, что дверной косяк больно впивается мне в спину.
****
Просыпаться было неприятно, потому что глаза опухли от слёз. Едва удалось разомкнуть их, кажется, целых секунды три на это ушло. Я, наверное, крутилась во сне - мышцы ныли тупой болью, как после тренировки. При попытке сесть на кровати я буквально ощутила, как скрипят при сгибании мои суставы. И только тогда, кажется, поняла, что не проснулась, а меня разбудили.
- Сандра, - Рут трясла меня за плечо, - вставай, пожалуйста.
- Который час? - я скользнула взглядом к будильнику - полдвенадцатого ночи, - ты чего не спишь?
Рут была похожа на ведьму, собравшуюся на ночной шабаш. Длинные всколоченные волосы выглядели почти карикатурно.
- Мег, - выдохнула она, - Сандра, она влезла на крышу. Никто не может уговорить её слезть, ты должна что-то сделать, пожалуйста.
- Мортимер, - прошипела я.
Попыталась нашарить под кроватью тапочки, потом плюнула, пошла так.
- Она что-то сказала? - спросила я ей в спину - Рут была быстрой, я едва успевала за розовым пятном её пижамы, - это из-за Питера?
- Не знаю, - она мотнула головой и нетерпеливо схватила меня за руку, едва мы оказались у двери наверх, - давай, сюда.
Столкнувшись почти нос к носу со стражником, я оторопела. Мы обе давно должны были быть в своих комнатах, и одной такой случайной встречи в коридоре посреди ночи было вполне достаточно, чтобы с позором выгнать нас обеих.
- Всё нормально, - Рут махнула рукой, - это свой.
Тот и правда безропотно пропустил нас к лестнице, и я, не успев удивиться, ринулась на крышу. Пятки быстро касались ледяных ступенек, так, что даже замерзать не успевали - мне было даже практически жарко. Только оказавшись под открытым небом, я ощутила проникающий в самые кости холод.
- Мег! - крикнула я фигурке у самого края.
Та обернулась на голос - всего на секунду. Тощая, почти прозрачная, раздетая какого-то лотарио - в тонком платье и босиком.
- Сандра, иди спать, - сказала она тем самым страшным спокойным голосом; Мортимер, что угодно, но пусть не будет такой спокойной; пусть это не выглядит так, будто она всё взвесила и обдумала, - тебя кто сюда притащил?
- Не делай глупостей, пожалуйста, - голос всё-таки сорвался, лотарио, - Питер этого не стоит, никто не стоит, поняла? Ты должна жить.
Я пробиралась к ней осторожными шагами, чтобы не спугнуть, но ей не нравилось, что я подхожу ближе.
- Глупостей не будет, если ты сейчас же уйдёшь спать, поняла? - прошипела она, - никого из вас вообще не должно здесь быть.
Я только сейчас поняла, о чём она говорит - беглый взгляд сверху вниз открыл мне собирающуюся под корпусом толпу. Перед глазами всё зашаталось, как у пьяной. Мортимер, как же здесь высоко.
- Мне не хотелось этого делать, но ты меня вынуждаешь, - Мег вздохнула, - сейчас же отойди и стой спокойно. И не шевелись.
И я отошла. Всё тело словно в воск закатали - я и ногой двинуть не могла. И тогда меня окатило волной ужаса - она никогда не использовала свои способности на мне. На ком угодно - на маме, на учителях, на продавцах в магазине, но на мне - никогда.
- Омега Ремедиос! - грозно гремел снизу голос Пруденс Крамплботтом, - немедленно спускайтесь вниз!
Мег не почтила её вниманием. Она стояла на самом краю, вдыхая-выдыхая воздух - вот ещё мгновение, и её качнувшаяся вперед босая нога потянет её к земле. Я сделала ещё одну упрямую попытку высвободиться, но тщетно - Мег держала меня, словно я стальным канатом была привязана. Жутковатое дежа вю из каждого без исключения моего видения заставило меня всхлипнуть - это вся моя жизнь, лотарио, она - такая. Стоять и смотреть и не быть в состоянии хоть что-нибудь сделать. Это ведь так мало, просто стоять и смотреть. Просто быть рядом - никогда не достаточно.
Мег раскинула руки в стороны, как крылья дельтаплана, и сделала шаг вперед. Я закричала, как только она занесла ногу над краем. Я кричала, как никогда в жизни, как будто глотку порвать хотела, так, что охрипла спустя каких-нибудь несколько секунд, и только тогда поняла, что Мег летит не вниз, а вверх. Её подхватило потоком света, поймало в луч прожектора, и утащило в небо - высоко, туда, где он брал своё начало. И я вдруг перестала кричать. Краем глаза я заметила, как Пруденс благоговейно упала на колени, протягивая руки к небу, и все, кто стоял внизу, стали падать на колени тоже. Я смотрела как Мег улетает всё выше и выше, и, стараясь унять дрожь в пальцах, думала, что теперь всё будет, как надо. Теперь Мег возвращалась домой.
* Ремедиос (исп.) - лекарство.
Начну с покаяний. Так я с техничкой не косячила никогда. Во-первых, мы провалили второе ограничение, которое мне очень нравилось - бесстрашный. Сейчас посмотрела, даже в списке его у меня нет, видимо, удалила случайно при смене оформления - но я точно его брала. Провалила самым элементарным образом - вселила Дэна в новую квартиру, и забыла удалить там сигнализацию. Причём мало того, Стефан устроил там пожар, и она даже сработала. Поэтому, как ни жаль, -1 ограничение.
Потом - у нас новый штраф за налоговика (увлеклась паршивой овцой, и забыла о таких низменных материальных вещах, как оплата счетов) и очередной выход без сохранения.
На этом мои грехи окончены, спасибо за внимание.
Теперь, собственно, о производстве паршивой овцы. Был труден путь) во-первых, на каком-то форуме я вычитала, что студенты могут становиться плантсимами, и упорно гоняла Мег в сад. Она успела получить золотой значок и сильно улучшить экологию в Торвилле, прежде чем в другом источнике я прочла, что плантсимом в универе стать нельзя. Тогда я быстро закончила ей обучение, подселила назад к Дэну, и все прочие экзекуции проводила уже там. Зато у нас теперь много помидоров)))0)))0
На самом деле, категория - не такая уж катастрофа, если не считать оборотня. Тут я сама чуть не завыла, ей-богу. Остальное не страшно, так что, ребят, ответственно заявляю, что в сюжет эту дичь вписать сложнее, чем технически её отыграть.
Ниже - не вся техничка, просто её много, и я решила разбить на несколько отчётов.
И, кстати, не знаю, почему в воспоминаниях Мег отобразился Чико, а не она сама - может, потому что вампиризмом заражались от него.
