Мурат не любил детей. Нет, своих-то троих любил, но их он лишился очень давно, а чужие не вызывали никаких положительных эмоций. В молодости они вызывали только раздражение, после развода к нему прибавилась горечь. Чужие дети одним своим существованием напоминали, что где-то живут его маленькие ангелы, которых он лишился по собственной глупости. Особенно сильно раздражали приемыши. «Проблемные», «лишние», «неправильные» малыши, которых ему откровенно «сплавили». Малыши, которым он должен был заменить родителей, но которых не мог и (если уж совсем честно) не хотел любить. В глубине души, наверное, он уже тогда понимал, что виноват перед ними, но гнал от себя эти мысли – и это лишь усиливало раздражение. Прозрел он лишь когда наступила старость. Предсказуемо одинокая старость.
Впрочем, детей Мурат так и не полюбил: они были напоминанием о его ошибках, а кому это понравится? Да и ладить с детьми он никогда толком не умел. Разве что с родными, но и с ними, наверное, нчего бы не вышло без помощи Вивиан. Теперь же Вивиан давно замужем за другим – и вообще осталась в другом мире. Вообще все, кого он знал, остались в другом мире. У него теперь новый мир, новая работа (санитар – явно не работа его мечты, но спасибо уже, что такая есть) – почти новая жизнь. Жаль, что возраст «обнулить» забыли, так что тут скорее новая старость. Печальная, одинокая – и серая. Об бесконечного серого цвета, наверное, многим здесь хотелось выть. Мурату не хотелось. Серый цвет так подходил к его жизни, что иногда Мурату казалось, что яркие цвета ему вообще приснились. Наверное, со временем он мог бы в это поверить. Вот только даже в сером мире иногда встречается солнце.
Ну как солнце… Лучик. Случайно залетевший в серую стынь солнечный зайчик. Мало? Ну для кого-то может и мало, да только Мурат ведь знает,, что и этого не заслужил. Ни цветов, которые нарвало крошечное солнышко, чтобы его порадовать, ни наивной, но такой искренней детской заботы, ни вот этого рисунка «на день рождения» (откуда только узнала?).
Девочку-солнышко зовут Мэй – и Мурат знает, что в ее отношении к нему нет вообще ничего особенного. Глупый ребенок пребывает в том счастливом возрасте, в котором еще можно любить весь мир, и активно этой возможностью пользуется. В смысле искренне любит всех, кто подворачивается под руку. Вот только Мурат, никогда не любивший детей, без колебаний отдал бы все оставшиеся ему годы, чтобы это маленькое солнышко было счастливо если не всегда (так, наверное, не бывает), то как можно дольше.
