[Arrien]

Автор приносит извинения за то, что отчетов не было так долго и еще за то, что я не соблюла сроки выхода отчета, которые указала сама. так же, в очередной раз хочу извиниться за качество скриншотов во второй части отчета. Я, наконец-то, разобралась в чем там есть проблема и, надеюсь, такое больше не повторится.
Так же хочу выразить благодарность тем, кто поддерживал меня и обращался с добрыми пожеланиями.
Надеюсь, что читатели еще не до конца забили Эйлертов, а если забыли, то вспомнят о них снова. Приятного прочтения.

Я стоял возле плиты, изредка помешивая содержимое большого ковша ложкой, и задумчиво наблюдал за тем, как со дна поднимаются разного размера воздушные пузырьки. В приоткрытую форточку ветер доносил запахи, которые можно почувствовать только после дождя, обильно полившего разопревшую под жарким летним солнцем землю. Этот аромат с трудом перебивал запах куриного супа, который я решил от нечего делать приготовить в этот день. Суп, который готовила мне когда-то моя дорогая бабушка. На столе рядом на пластиковой разделочной доске уже лежала мелко нарезанная ароматная зелень, но я не спешил добавить ее в суп.



Внешне я оставался абсолютно спокоен и сосредоточен: супчик имеет склонность к побегу и, если я не сумею поймать его вовремя, Рут придется обедать бутербродами с колбасой, а мне оттирать плиту после учиненного мной же самим безобразия. На самом деле вот уже некоторое время я буквально жил с раздирающим меня на части нетерпением внутри, с неудержимым восторгом ожидания внутри и Рут частенько замечала на моих губах мечтательную улыбку. Что? Почему? Я старался отшучиваться или просто загадочно молчать, пожимая плечами. Это очень непросто сохранять свою собственную тайну, когда она так прекрасна и неудержимо просится наружу.

Сегодняшний день начался для меня очень рано, когда летний ранний рассвет еще только брезжил на востоке. Сложно сказать почему, но один раз открыв глаза, я промучился в кровати еще минут тридцать, пытаясь заснуть снова. Но мой сон не поддался ни на какие уговоры и умчался в неизвестном направлении. Как раз к окончанию этого получаса я, наконец-то осознал, что заснуть в это утро мне самому уже абсолютно точно не удастся, зато я могу невольно помешать Рут своими телодвижениями. Пришлось вставать.
Некоторое время я бездумно бродил по дому. Зашел в ванную комнату, слегка освежил ледяной водой помятую от бессонницы физиономию, напился воды прямо из-под крана на кухне и с нарастающим аппетитом сжевал вчерашний, слегка заветренный бутерброд. На улице светало. Настенные часы показывали пятнадцать минут пятого и к этому моменту, определенно, должно было быть уже значительно светлее, но из-за тяжелых туч, висевших над городом еще с вчерашнего дня, на улице все еще царил сероватый полумрак. Даже птицы в это утро не желали просыпаться в положенное время, поэтому я слышал только привычный в это время года треск ко всему безразличных кузнечиков. Неясно было на кой мне понадобилось так рано просыпаться, и чем бы я мог заняться в такое время суток, чтобы при этом не потревожить сон любимой девушки.




Я предложил наиболее засохший краешек хлебной корки хомяку, который практически выдрал его из моих пальцев и принялся уничтожать с дьявольским хрустом, как будто внеплановую трапезу у нас на кухне совершал бобер. Пончик даже согласился ненадолго прервать свои физические упражнения в колесе, очень часто напоминавшие мне попытку убежать. Откуда интересно? Из колеса? Из дома? Из собственного тела? Вдруг он всегда мечтал испытывать самолеты, а ему досталось только пластиковое бестолковое колесико?
В попытке выбросить из головы несколько пугающие, как мне показалось не вполне здоровые мысли, я постарался как можно скорее найти себе занятие, но сделанный мной выбор ошарашил меня еще сильнее, чем образы о Пончике, пилотирующем истребитель.
До этого утра мольберт оставался самой невостребованной вещью в этом доме, чаще всего используемой в качестве вешалки, а не по прямому назначению. Тем не менее, чистая и абсолютно новая палитра в ящике стола нашлась и, практически не отдавая себе отчета о том, что делаю, расположился напротив чистого холста.



Сначала я чувствовал себя неуверенно. Из-за неумения рисовать, да еще и от медленно приходящего осознания выбранного мной занятия. Неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь коснуться кисточкой рабочей поверхности. Но потом набрался смелости, сделал один мазок, второй, третий и.. увлекся.
Все утро сегодняшнего дня я провел, не в силах оторвать свой взгляд от поверхности холста. Я слышал, как на улице налетел порывистый, резкий ветер, а об черепичную крышу дома стали ударяться крупные дождевыми каплями. Как одинокие громкие удары очень быстро перешли в непрерывный гул. Боковым зрением наблюдал, как оконные стекла покрылись мокрыми разводами от сбегающих вниз ручейков. Я слышал, как внезапно налетевшее ненастье так же быстро прекратилось, но серые тучи так и не пожелали покинуть небосвод.
Как раз в тот момент, когда веточки деревьев еще вздрагивали от падающих на них капель, в комнате ненадолго ожил заведенный Рут с вечера будильник и снова замолчал.



Я понимал, что должен пожелать хотя бы любимой девушке удачи на ее последнем в этой сессии экзамене, но отвлечься так и не смог. В другое время рут и сама обязательно пожелала бы мне доброго утра и подошла поцеловать меня в щеку. Но в этот раз она предпочла не отвлекать меня от моего занятия и, захватив с собой одежду, ушла собираться на кухню. Я слышал, как лилась вода в ванной, как звенела чайная ложка, ударяясь о керамические стенки кружки, как щелкнул, закрываясь, дверной замок…
Этот щелчок как будто заставил меня очнуться от гипноза. Я все еще стоял напротив мольберта с занесенной кисточкой в руке, с которой уже начинала капать краска, пачкая ковер, и все же звук закрывшейся двери заставил мое вдохновение исчезнуть мгновенно. Я почувствовал тишину и холод, одиночество дома, ставшего пустым. Увидел серые, тяжелые тучи, висящие теперь над городом, несмотря на то, что дождь уже совсем прекратился. Я понял, что уже совсем ничего не смогу нарисовать теперь. Отложил кисть, расправил плечи, почувствовав, как ноет затекшая спина и уставшие ноги.



Как раз в этот момент, когда я закончил проверять через интернет бронирование авиабилетов за завтрашнее число, зазвонил мой мобильный телефон. Звонил Вильгельм, судя по голосу, очень недовольный ранним пробуждением, но уже смирившийся с этим. Еще вчера днем я просил его о сегодняшней встрече, но за получившееся продолжительным творческое утро успел об этом позабыть.
- Так тебя ждать в клубе или нет? – мне на минутку показалось, что Вилле с большим энтузиазмом сейчас встретился бы с подушкой и одеялом. Их компания обрадует Вилле куда больше, хотя он всегда готов ждать меня где угодно.
- Конечно… - как же я мог забыть! Нужно обязательно увидеть друга сегодня. Ведь меня не будет в городе целых две недели. – Будем репетировать «Лагуну?»
- Возможно. Я хотел бы попробовать сыграть «Брызги», но Дефне к нам не присоединится, а без гитары мы их не сыграем. Давай, через час я буду ждать тебя в клубе, - со вздохом проговорил Вилле и отключился. Я услышал в трубке длинные гудки.
В какой-то момент мне казалось, что я могу потерять дружбу Вильгельма. Я старался никогда не оставлять Рут в одиночестве после того, как мы стали жить с нею вместе. Учеба и без того оставляла нам мало времени для общения и потому я как мог старался выкроить моменты, когда девушка занята учебой, для репетиций в клубе, но это очень редко удавалось сделать. Надо отдать должное Вильгельму, он проявил поистине великое терпение и великодушие, отнесся с пониманием к изменениям в моей жизни. Но я все равно понимал, что ситуация складывается очень неприятная.
И решить ее мне помогла рут. Девушка подошла, доверительно положила свою ладонь на мое запястье и сказала мягким голосом, что она совсем не против моих встреч с друзьями.
- Ты ничуть не обидишь меня, если будешь проводить какое-то время со своими друзьями. Поверь, я не останусь в таком случае совсем одна. Может быть, сходим куда-нибудь с подружками или попьем чай у нас на кухне. Не стоит из-за меня отказываться от такого друга, как Вильгельм. Ты даже можешь приглашать его к нам на ужин, когда тебе вздумается. Только предупреди меня в этом случае, чтобы я приготовила к вашему приходу что-нибудь особенное.
С тех пор, все еще чувствуя ответственность за девушку, которая обязательно станет моей женой в будущем, понимая, что уже не принадлежу себе одному, я снова почувствовал себя абсолютно счастливым. После встреч и посиделок с Вилле или Рубеном, я старался вернуться домой не позднее полуночи, зная, что Рут не ляжет спать до тех пор, пока я не вернусь. Я буквально летел по темным улицам домой. Издалека видел слабо горящий свет торшера в окне и с порога чувствовал сдобный запах яблочного или лимонного пирога, кусок которого всегда оставляли специально для меня.
Это прекрасное чувство, что дома ты очень нужен. Тебя ждут. Человеку не нужна свобода – ему необходимо всегда и всюду чувствовать себя необходимым кому-то. И тогда он добровольно пожелает этому кому-то всецело принадлежать.
Вильгельм появился в клубе как раз в тот момент, когда я уселся за ударную установку и взял в руки палочки. Я как раз собирался пробежаться по партии ударных в «Брызгах».



- Ну что, проснулся? – насмешливо поинтересовался я у Вилле, пристально глядя ему в глаза. Тот загадочно и несколько самодовольно улыбнулся, поиграл бровями и ответил, певуче растягивая слова, будто мурлыкающий кот.
- Бывают моменты, когда просыпаться совсем не хочется, друг мой… - и встретился со мной еще более пристальным взглядом, заставившим меня тактично опустить глаза. А Вильгельм немедленно встрепенулся, щелкнул пальцами по тарелкам и отправился к излюбленной бас-гитаре. – Я подумал… а почему бы нам не сыграть сегодня «Бездну»?
- Без Дефне? «Бездна», как я думаю, без гитары совсем не получится.
- Давай попробуем… Я встану пока на басы, а там, может быть подтянется еще человечек… Не стоит ждать Дефне, Эмиль. Вряд ли она еще появится здесь.
- Случилось что-нибудь?
- Вообще-то она учится в твоей группе и ты должен знать об этом лучше меня… Дефне отчислили. Она уехала домой в Роуз-Ривер два дня назад. По слухам, она ждет ребенка…
- Вил… - Я поморщился. с чего это вдруг он начал интересоваться и, тем более, пересказывать сплетни? – Наверняка она так и не смогла защитить свою отвратную курсовую по геральдике. Я ведь говорил, что предмет рассмотрен слишком уж поверхностно и с профессором Ларсоном такая халтура не прокатит… Это просто сплетни.
- Да, это сплетни. Но пересказанные тебе будущим гинекологом, заметь! – вздохнул парень и взялся за гриф бас-гитары.
Как он и обещал, всего через десять минут к репетиции присоединился еще один совсем еще молодой парень, которого я видел сегодня впервые. Наверное, он первокурсник. Играл он довольно неуверенно, но для первой репетиции в составе группы, вполне прилично.



- Может еще разок? – прокричал я Вилу, прежде чем стих гул от моих финальных аккордов. – Я чувствовал, как после трех непрерывных почти повторов «бездны» с меня градом катился пот, немного дрожали от усталости руки, в груди учащенно стучало сердце. Музыка, когда я ее исполнял в составе группы, всегда приводила меня в необъяснимое, ни с чем несравнимое состояние. Вдохновение? Адреналин? Не то. Драйв. Разве только это слово подходит. Играя, я не чувствовал ничего кроме беспредельного удовольствия и радости, забывая о проблемах, головной боли и других мелких неприятностях. Как будто сам становился частью музыки. Не существовал отдельно от нее, поэтому и усталость хоть и ощущалась мной отдаленно, но как будто бы существовала отдельно от меня. К сожалению, у этого эффекта был и откат. После того, как драйв проходил, я всегда превращался в тщательно отжатую половинку лимона. Конечно, я редко вспоминал об этом эффекте во время игры.
- Думаю, с нас хватит на сегодня, Эмиль. К тому же у меня не так уж много времени…
- Что такое? – очень интересно, какие это у него могут быть дела, ведь семестр и сессия закончились не только у меня.
- Понимаешь ли… Я обещал Гвендолин, что успею вернуться к обеду… - мне потребовалось немного времени, чтобы понять то, о чем, видимо случайно, проговорился мой друг. А он, разумеется продолжил говорить, стараясь увести тему в более безопасное русло. – Ах да, этого парня зовут Морис.
- Очень приятно, Мо, я Эмиль – пробормотал я на автомате и протянул сегодняшнему гитаристу ладонь. Тот невозмутимо пожал ее и отправился к барной стойке. – Подожди, Вилл… Ты серьезно? Ты встречаешься с Гведолин Хоук? Или это какая-то другая?
Вильгельм закатил глаза.
- Ну да, это именно она. А ты думал, что она вечно будет сохнуть по тебе? – он засмеялся и похлопал меня по плечу. Я смущенно улыбнулся и опустил глаза.
- Очень рад за тебя, приятель. Беги к девушке, раз обещал! – я вздохнул и заговорил более серьезным тоном. – Только… Могу я попросить тебя об услуге?
- Я слушаю тебя, - Вил уже пожал мне руку и собирался уходить. Но остановился и воззрился на меня со спокойным вниманием. Я пошарил в карманах и вытянул из одного из них желтоватый массивный запасной ключ от коттеджа. Рядом с ключом болталось стеклянное сердечко – брелок, все еще пахнущий немного жасмином.
- Завтра утром мы с Рут улетаем отдыхать на остров Твикки. Пончик, наш хомячок, останется совсем один. Ты не мог бы раз в два дня приходить, чтобы покормить его и налить воду в поилку?
Вильгельм взял у меня ключ и задумчиво сдвинул брови.
- А что он ест? Воду из-под крана или кипяченую?
- Запас корма мы оставим. И яблоки в холодильнике, можно побаловать его маленьким кусочком. Вода любая, все равно.
- Договорились. Не волнуйся, мне не сложно это. Приятно отдохнуть! – он снова просиял улыбкой, хлопнул меня по плечу и поспешно удалился.
Прежде чем вернуться домой, я еще немного посидел в баре, расслабленно болтая с хорошо знакомым барменом и потягивая клюквенное пиво.








Рут вернулась с экзамена как раз в тот момент, когда я уже успел стряхнуть с доски измельченную петрушку, накрыв ковшик с супом крышкой, немного понаблюдать за прекрасным видом из окна. Впервые за последние полтора суток на немее выглянуло еще немного застенчивое солнышко. Но даже его пока несмелых лучей хватило, чтобы унылый, обтекающий от нескончаемой измороси пейзаж начал преображаться на глазах. Капли, свисающие с древесных листьев и устилающие траву в лучах земного светила засверкали, в настежь распахнутое окно тянуло свежестью, влагой и летом…
Я узнал о возвращении любимой задолго до того, как девушка открыла входную дверь, услышав ее счастливый голос и смех. Она несколько минут беседовала с какой-то из своих подружек, прежде чем войти в дом. И к тому моменту я уже успел наполнить супом глубокие, подходящие для этого тарелки и уже расставил их на столе.
- М-м-м! Как тут вкусно пахнет! Я еще с улицы почувствовала!



- Я и не знала, что ты умеешь готовить суп! Запах просто замечательный! – Она легонько коснулась своими губами моей щеки. Так нежно, что мурашки побежали по спине. Захотелось немедленно прижать ее к себе, поцеловать жадно и требовательно… - Эмиль, ты в порядке?
Конечно же, она прекрасно знает, что нет. Она умна, проницательна и, даже если не говорит об этом, всегда знает больше, чем я сам бы этого хотел.
Каждый день Рут читает в моих глазах, как сильно я хочу ее. Мучительно схожу с ума от желания и все равно не смею уложить в постель. Так и не сделал этого за все время. Многие назвали бы меня идиотом. Я и сам постоянно соглашаюсь с такой оценкой самого себя.
Я хочу ее и не смею коснуться. Сама Рут никогда не чинила мне никаких препятствий, не останавливала даже тогда, когда я приближался к той невидимой границе, переступив которую не сумел бы уже остановиться сам. Я знал, что у Рут еще никогда не было близости с мужчиной. Мягкая, искренняя, податливая. Прекрасный самородный кристалл горного хрусталя, который, скорее всего, станет еще прекраснее в твоих руках. И все-таки никогда больше не будет прежним…
- Суп остывает… - задумчиво произнес я, оставляя ее вопрос без ответа. – Садись скорее, ты, наверное, очень голодная. Экзамены отнимают много сил.
Я постарался выкинуть из головы тот взгляд, которым одарила меня Рут, задавая свой вопрос. Она никогда не провоцировала меня открыто, но в ее глазах я часто встречал такое выражение, значение которого мне трудно выразить словами. Но противостоять ему чрезвычайно непросто.
- Да… - Рут беззаботно улыбнулась, села и придвинула к себе миску с супом. – Суп пахнет так вкусно, что мне не терпится попробовать. Где ты этому научился?
Я с сожалением был вынужден положить наполненную ложку обратно в тарелку.
- Когда-то этот суп готовила моя бабушка. Она пыталась научить меня, но я.. в общем я неслишком интересовался секретами кулинарии в том возрасте. А сейчас вот вспомнил… Конечно, бабушка готовила его значительно вкуснее.
- Не сомневаюсь, что это было так, - задумчиво проговорила девушка, вылавливая ложкой зеленый листик петрушки. – Но у тебя тоже очень вкусно получилось. Обязательно научи меня готовить это блюдо, ладно?
Я кивнул.
- Как прошел твой экзамен? Я надеялся, что ты значительно раньше вернешься.



Рут заметно повеселела, в глазах еще ярче зажглись счастливые искорки. Девушка явно была очень довольна собой, хотя тщательно старалась это скрыть.
.
- Я сдала на «отлично». Даже не думала, что я способна на такой подвиг, - она иронично усмехнулась. – Миссис Роуз – очень строгий преподаватель. И, надо сказать, несколько неприятная женщина. Да и предмет не самый простой.
За время учебы в университете, я слышал имя этого преподавателя сотни раз. И описание, которое сейчас дала ей Рут, было самым сдержанным и приличным.
- Я не сомневался, что у тебя получится. Как здорово, что сессия осталась позади, верно? Я, кстати говоря, приобрел два билета на самолет. Завтра утром мы летим отдыхать на остров Твикки.
Я постарался сделать вид, что невозмутимо доедаю остатки супа в тарелке, но одним глазом внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение лица Рут по мере того, как до нее доходит смысл сказанных мною слов.
Сначала она слегка поперхнулась, отложила в сторону ложку



Непонимание, недоверие, удивление и почти ужас сменили друг друга с умеренной стремительностью. Широко раскрыв глаза, она явно постаралась успокоиться и решилась, наконец, спросить.
- Я не ослышалась? Эмиль, ты что серьезно? Как ты… У нас с тобой нет столько денег! И потом, кто присмотрит за Пончиком, пока нас нет?
- О хомяке можешь не беспокоиться: Вильгельм согласился навещать его раз в два дня. С Пончиком все будет хорошо, я уверен в этом. – Я отодвинул от себя пустую супницу и продолжил говорить, вольготно откинувшись на спинку.– А что касается денег… то здесь ситуация, действительно, немного сложнее. Пусть мы не сможем позволить себе проживание в хороших гостиницах острова, не говоря уже о шикарных отелях, расположенных прямо на берегу океана. Да и бронирование номера в самой дешевой гостинице на длительный срок будет для нас очень дорого. И все же я нашел вариант, при котором мы сможем отдыхать на острове по крайне мере десять-двенадцать дней.
И я стал рассказывать. О том, как на прошлой неделе сумел приобрести билеты на самолет с очень хорошей, студенческой скидкой. И о палаточном лагере острова Твикки, на информацию о котором случайно наткнулся в интернете уже больше месяца назад. Рут слушала внимательно, постепенно меняя недоверчивый и ироничный взгляд на почти сверкающий, но все еще не до конца убежденный.
- Так ты не шутишь? Мы действительно сможем провести в этом раю две недели?
- Да… Ну или меньше, если очень захочется поскорее вернуться домой. – Я усмехнулся, понимая, что такое вряд ли случится. – Палаточный лагерь расположен в глубине острова, возле самого скалистого нагорья. Там есть все необходимые условия для мало-мальски комфортного отдыха и даже немного больше. На территории расположен большой бассейн с чистой водой, киоск с недорогой местной едой, бар, барбекю. Сауна, душевые, общественный джакузи. И мы можем остановиться там совершенно бесплатно на любой срок отдыха. Если, конечно, тебя не испугает ночевка в двухместной палатке. – Я помолчал, понимая, что девушке такая идея, действительно, может не очень-то понравиться. – Впрочем, если это не подойдет, мы можем все же перебраться в гостиницу на некоторое время. Правда, тогда нам придется уехать раньше…
- Нет! – впервые перебила меня Рут, голос был взволнованный, но я уже слышал в нем очень знакомые упрямые нотки. Она на секунду прикрыла глаза. – Я согласна прожить в палатках сколько угодно времени! Это чудесная идея Эмиль! Как здорово, что она при8шла тебе в голову!
- Чудесная?
- Да! Знаешь, пока я училась в пансионате, мы часто всей группой ходили в небольшие походы по лесу. Мы останавливались на берегу лесного озера, разбивали лагерь, а к следующему вечеру возвращались назад. Мне всегда очень нравилось проводить ночи на природе. Будет здорово снова оказаться так близко к природе.
В глубине души я был уверен, что Рут согласится провести отдых под открытым, фактически, небом. Я не мог знать наверняка, но чувствовал, что она не неженка, какими часто бывают девушки. Глаза Рут светились радостью, она несколько минут еще с мечтательным выражением на лице раздумывала над тем, что предстоит нам обоим в ближайшее время. Потом, спохватилась, одарила меня быстрым, но горячим, полным страсти, поцелуем и убежала в комнату собирать вещи.
Чтобы через какие-то четырнадцать часов очутиться на борту самолета, который увезет нас в нашу общую сказку.



__________________________________________________ ___________________________________



Мы прибыли в палаточный лагерь острова Твикки, когда по-утреннему яркое солнце еще низко висело над горизонтом.



Его ласковые, пока еще очень мягкие лучи, казалось, светят не только снаружи, но и внутри меня.

Всю дорогу, пока мы летели сюда в самолете, я так и не смог толком заснуть и только с завистью и нежностью наблюдал за тем, как Рут безмятежно спит, свернувшись в кресле под пледом. Мой милый, маленький котенок, которого так т хочется коснуться.
Садясь в туристический автобус возле аэропорта в тайне мечтал о том, как заберусь в ближайшую палатку и останусь в ней до тех пор, пока не высплюсь за все предыдущие бессонные ночи, но, оказавшись на месте, понял что так поступить не смогу. Потому что вид, открывающийся из окна автобуса, превзошел все мои возможные фантазии и ожидание. Трудно было даже поверить в то, что место, в котором я оказался действительно существует. Оно могло быть только прекрасным сном. Но во сне ветер не донес бы до меня запахи прибрежной травы, влажного песка и особенно сильный аромат соленой морской воды.
Впрочем здесь, в подножии гор, где расположился лагерь, соленое дыхание морских волн ощущалась меньше всего.
- Я даже подумать не могла, что такое может быть в действительности, а не только на картинках! – вздохнула Рут после нескольких минут внимательного обозревания местности. – Знаешь, я думаю, что люди, приезжающие на остров и отдыхающие в шикарных гостиничных номерах просто ничего не понимают в жизни!
Я смог только восхищенно выдохнуть и, довольный сказанными ее словами. Мягко, но настойчиво привлек девушку к себе.



Каждый раз, когда я размышляю о таком понятии, как свобода, мне кажется, что на самом деле ее не существует в полной мере. Ведь даже когда мы совершенно одиноки и потому имеем возможность поступать так, как нам вздумается, мы становимся заложниками теперь уже одиночества. Такую свободу вряд ли кто-нибудь захочет для себя.
И все же, существует свобода относительная. Я почувствовал ее в ту самую минуту, когда впервые шагнул на землю этого прекрасного тропического острова. Свободу от дел и забот, окружавших меня уже несколько лет. Свободу тратить время так, как мне самому этого хочется. Свободу от самого себя. От тех эмоций, которые я мог бы обрушить на случайного прохожего, вздумавшего пожелать нам с Рут приятного отдыха, при этом бестактно помешав.



Местный житель, молодой парень по имени Натан показался мне славным, совершенно доброжелательным. Жалко только, что Рут так и не сумела толком повторить за ним здешнее традиционное приветствие. Я сам даже не стал пытаться, предложив более привычное мне рукопожатие.



В это, самый первый день на острове Твикки нам довелось познакомиться еще со многими, самыми разными людьми. Какие-то из них были местными жителями, как и Натан, приветливые, с улыбками, в которых, кажется, отражалось тепло здешнего солнца. Не смотря на то, что мы прибыли в лагерь так рано, когда большинство постояльцев еще спали, нас встретила девушка по имени Марин. Разговорчивая, простая, она охотно составила нам компанию.



__________________________________________________ ___________________________________



Большую часть дня над островом светило горячее, обжигающее солнце и мы спасались от него, купаясь в кристальной воде большого бассейна. Плавали, резвились, взметая тысячу сверкающих брызг, прыгали с трамплина, а в перерывах ели ванильный пломбир из вафельных стаканчиков.



__________________________________________________ _________________________________



Все это время, сдерживая неприличное, но так и рвущееся наружу самодовольство, я наблюдал за тем, как новыми красками расцветает Рут. Как с ее лица сходит приобретенная за сессию бледность, как сияют радостью ее глаза. Девушка вела себя значительно раскованнее чем когда бы то ни было на моей памяти, счастливо улыбалась мне самой прекрасной из своих. Мы жарко целовались у всех на виду, забывая о правилах приличия и о тех людях, которые были вокруг нас. А впрочем, наверняка, у этих людей тоже было чем заняться.



Поздно вечером, когда молодой месяц сменил на небосводе дневное светило, на землю острова, как это бывает везде, выпала обильная роса, сделав влажным песок возле бассейна. Но это не помешало мне устроиться на нем, чтобы получше рассмотреть звезды, которые, в отсутствие интенсивного городского освещения казались гораздо ближе, чем дома. Рядом со мной, скрестив по-турецки ноги, уселась Рут. Она задумчиво чертила что-то пальцем на песке какое-то время.



А потом, видимо придя к каком-то выводу, придвинулась ко мне и улеглась на живот, так что наши глаза оказались практически напротив друг друга.
- Я все еще не верю, что все, что происходит сейчас со мной, это правда, а не сон, Эмиль. – Она была серьезной, в глазах отражались невысказанные еще пока мысли. Я вздохнул, и поудобнее устроился на сложенных под головой руках.
- Согласен. Мне тоже очень трудно поверить в то, что я мог оказаться в этом месте на самом деле… - я проговорил это и запнулся, увидев в глазах девушки скользнувшее недовольство. И понял, что говорю вовсе не о том, что имела ввиду она.
- Остров прекрасен, Эмиль. Но я сейчас не о нем говорю… - было видно, что Рут подбирает слова, чтобы точнее выразить то, о чем она думает, - Точнее и о нем тоже. Обо всем. Ты понимаешь…
Она глубоко вздохнула, раздраженная сама на себя за то, что нужные слова ускользают.
- То, что происходит в моей жизни в эту самую минуту и то, что происходило на протяжении последних месяцев. Я все еще боюсь поверить в то, что это все правда, а не только мой сон. Цветы, дорогое вино, рестораны, романтические прогулки, путешествия… Я никогда даже подумать не могла, что стою всего этого…
- Но…
- Не перебивай! – она слабо коснулась кончиками пальцев моих губ и я поцеловал их, одновременно едва заметно кивая, соглашаясь замолчать. – Эмиль, только не подумай, что все это так важно для меня само по себе. Я родилась в простой, бедной семье, в которой вечно никому не было до меня никакого дела. Это ТЫ сделал мою жизнь похожей на сказку. А я… я очень боюсь однажды проснуться и понять, что тебя рядом нет. Что все это мне только приснилось…
Она помолчала, едва заметно вздохнула и положила голову мне на плечо… Я лежал на песке, больше не чувствуя под собой земли и влаги, от которой промокла почти насквозь моя футболка. Непрошеный, в горле появился неприятный, болезненный ком, предательски защипало в глазах.
- Я тоже очень сильно люблю тебя, Рут… - только и смог едва слышно прошептать я, смущенный чувствами, которые постаралась она вложить в свой монолог.
Мы лежали на мокром песке. Вокруг пели ночные птицы, летали мотыльки, где-то далеко шумел прибой. И все это на какое-то время перестало существовать для нас обоих. Судорожно сжимая свою невесту в объятиях, гораздо сильнее, чем этого хотел бы, я думал о том, что на самом деле сказка только начинается…

Техническое

Комментарии к скриншотам, я думаю, тут излишни