- Влад, - тот, вопреки обыкновению, даже не настораживается. - Кто этот человек и что он делает в моем доме?
- Аделино Стэдман. Можно просто Лино, а то чего как эти.
Улыбается во всю ширь веснушчатой морды. Ох, зря.
- Я не к вам обращалась, мистер.
- Он всё правильно сказал. Это Лино, наш... дворецкий.
Лино оглушительно смеется... да что уж там, ржет, как конь. Рыжий усатый конь.
- Дворецкий! - наконец выговаривает он. - Шлик, ну ты сказанул, в натуре. Дворецкий! Я-то думал, откинусь с зоны и буду каким-нибудь, на фиг, сторожем, а тут нате, целый дворецкий.
Эльвира с грохотом бросает ежедневник. Оттуда выскакивает ручка и отлетает в сторону Владимира.
- Лино, пойди погуляй. Нам нужно кое-что обсудить.
- Да без базара.
Лино наконец снимает ноги со столика и выходит на террасу, оставляя тошнотворный запах дешевых сигарет. Эльвира опускается на диван как можно дальше от того места, где он сидел, и нащупывает пульт вентиляции.
- Шлик, ты перегрелся, да? Какого лысого зомби ты притащил это в наш дом, да еще и называешь его дворецким?
- Чем тебя не устраивает это слово? - Владимир по-прежнему спокоен, чем раздражает еще больше. - Помнится, ты рассказывала, что у вас всегда был дворецкий. И еще говорила, что собираешься выйти на работу, поэтому нужен кто-то, чтобы присматривать за Кармеллой.
- Да, именно так я и говорила. Но ни слова о том, что мы пустим в дом преступника.
- Лино не...
- Ах, да, как же я могла забыть. Он не преступник, он несчастный человек, пострадавший от правосудия. А от него пострадала еще пара десятков людей, да? Скольких убил этот твой мистер Усы?
- Эль, прекрати уже. Неужели ты всерьез думаешь, что я мог бы привести в наш дом того, кому не доверяю?
- Ты доверяешь, - Эльвира стучит ногтями по столешнице, заставляя Владимира поморщиться. - Ну это, конечно, прекрасно. А меня не забыл спросить?
- Спрашиваю. У тебя есть кандидаты? Или, может, ты готова подпустить к Кармелле какую-нибудь девочку из агентства?
- Нет, - Эльвира вздыхает, признавая поражение. - Но этот твой Лино, он какой-то...
- Подозрительный, - заканчивает Владимир. - Потому что сидел в тюрьме. Но он никого не убивал, Эль. Всего лишь контрабанда.
- Всего лишь, - передразнивает Эльвира. - Он похож на деревенского тракториста. В штору хоть не сморкается?
- Не переживай, у нас жалюзи.
- О, это, конечно, меняет дело.
- Эль, ну хватит, пожалуйста. Он мой друг, ты даже не представляешь, сколько мы пережили вместе.
- Почему-то я не тащу в дом левых мужиков, с которыми много пережила, - Эльвира ужасно хочет продолжить, но по лицу Владимира понимает, что сказала лишнего. - Ладно, делать нечего. Этот Лино хотя бы с детьми обращаться умеет?
Ей отвечает плеск воды со двора.
Эльвира в ужасе поворачивается и видит Кармеллу, барахтающуюся в бассейне. Бортик близко, но она слишком перепугана.
Эльвира успевает лишь охнуть, и уже видит Лино рядом с бассейном. Еще мгновение — и Кармелла у него на руках.
- Что вы, на хрен, за родители, - бубнит Лино, пока Эльвира заворачивает Кармеллу в плед. - Двери запирать не учили?
- Она была заперта, - подает голос Владимир. - Я так думал.
- Индюк тоже думал. Ну вот что бы вы без меня делали, в натуре?
Эльвира даже не хочет возражать. Что бы она ни думала про этого мистера Усы, он спас жизнь ее дочери.
- Нам нужно в больницу.
- Да чего ты, в натуре. Она даже обделаться не успела, да, малая?
Тянет руки к Кармелле. Эльвира прижимает ее к себе еще крепче.
- Бывает, что вода оседает в легких, и потом человек внезапно захлебывается. Если вам наплевать на мою дочь, я позабочусь о ней сама, уж не сочтите за наглость.
Эльвира резко поднимается с дивана.
- Мы в больницу. Обустраивайся тут.
- Без базара, - улыбается Лино и снова кладет ноги на столик.
***
К хорошему быстро привыкаешь. Особенно — к давно забытому хорошему.
Например, к собственной ванной, где можно нежиться в пене хоть целый час, никому не мешая. К отдельной гардеробной. К тому, что за тебя готовят и убирают. К ощущению безопасности, в конце концов.
Единственное, к чему она никогда не привыкнет, это...
- Красотка, открывай. Мелли хочет маму.
- Я, кажется, просила обращаться на «Вы».
- Без базара.
- И без этого тюремного жаргона.
- Да, миссис Шлик. Что-то еще?
- Миссис Слэйер.
- Ну, вообще. Вы разве не женаты?
- Женаты. И это не... - так и хочется сказать «не твое собачье дело», но мама учила, что истинная леди должна быть вежлива даже с прислугой. - Не должно вас беспокоить.
Можно было еще почесать языками, но, судя по звукам из-за двери, Кармелла настроена серьезно. Эльвира нехотя вылезает из ванны и тянется за халатом, но тот, как назло, падает прямо в воду.
- Ну, вообще.
К счастью, в корзине для белья находится ночная рубашка — из тех, в которые скорее раздеваются, чем одеваются. Но выбора нет — не ходить же, в самом деле, голой перед этим... дворецким.
- Что мы разнесли на сей раз?
Кармелла бросает помаду и вешается на шею Эльвире. Вот ведь хитрюга.
- Нельзя брать чужие вещи без спроса. И, если уж совсем честно, этот цвет тебе не идет.
Кармелла миролюбиво улыбается и прижимается к ней.
- Мама.
Остаток ночи проходит без приключений. Кармелла дает себя умыть, не возражает против каши и даже, вопреки обыкновению, играет с кубиками, а не пытается искупать ежедневник в унитазе. Может, Лино действительно...
Кто-то громко стучит в дверь. Эльвира подпрыгивает на стуле и обливается плазмой.
- О, привет, Лино. Ну уймись уже, нафиг вокруг меня прыгать, я что, безрукий совсем? Не-не, стой, ключи возьми, а то я их потеряю. Ой, и разуться помоги, ненавижу эти шнурки.
- Как всё прошло?
- Да отлично. Контракт у нас в кармане, теперь лет пять, а то и больше, можем не париться о деньгах. Короче, брат, поздравляй! И Эль скажи, вот она обрадуется.
Эльвира рада. Этот контракт действительно очень кстати. Радость омрачает лишь то, что Владимир, зомби его задери, пьян. Достаточно было услышать этот поток сознания, чтобы понять, насколько всё запущено.
Уже собирается выйти и сказать пару ласковых — ведь именно пример Владимира заставил раз и навсегда усвоить, насколько быстро пьянеют вампиры. Но в последний момент передумывает. Пьяный Владимир и тот Владимир, которому она доверяет — два разных существа, поэтому лучше пересидеть здесь, пока первое не станет вторым. Или хотя бы не заснет.
- Кармелла! Иди сюда, красота моя, папка тебя поцелует. Ты погляди, какой у тебя папка молодец, а?
Едва не снеся полку для обуви, Владимир направляется к гостиной, где играет Кармелла, и Эльвира вздрагивает. Она ничуть не сомневается в его добрых намерениях, но уж очень эти намерения пьяные.
- Лино, Кармелле давно пора спать, - Эльвира быстро шагает наперерез Владимиру.
- Да ладно? - тянет Владимир, всё еще глядя куда-то сквозь нее. - Детское же время, чего ты.
- Пять утра, - отрезает Эльвира. - Она уже час как должна быть в постели.
Владимир что-то недовольно бурчит себе под нос и плюхается в кресло. Лино уносит Кармеллу, и наконец Эльвира чувствует относительное спокойствие.
Ровно до того момента, как Владимир поднимает на нее глаза. Он неприкрыто разглядывает Эльвиру, и только сейчас она понимает, какую ошибку совершила, выйдя в одной ночной рубашке. Еще и в такой.
- Ничего себе. Почему ты не ходишь так, когда я дома?
- Потому что слюни подбери.
- Ну ладно, не ори. Чего злая такая?
- Ты правда не понимаешь? - Эльвира закипает. - Потому что ты напился. Знал ведь, что быстро пьянеешь, но надрался, как последний алкаш, на глазах новых партнеров. Потом сел за руль. Чем ты вообще думал, Шлик?
- Прости, - Владимир бухается на колени, едва не снеся ее, и цепляется за подол.
- Убери. От меня. Руки. И живо спать.
Владимир не подчиняется. Эльвира пытается его оттолкнуть, но он перехватывает ее руку и подносит к губам.
- Влад, я серьезно.
- И я серьезно, - произносит Владимир на одном дыхании, а затем нежно целует ее пальцы. - Ну правда, Эль, прости. Я сделаю всё, что ты захочешь.
- Хочу, чтобы ты встал наконец и...
Владимир поднимается, хватаясь за Эльвиру, но отпускать не спешит. Теперь она уязвима — маленькая, слабая и почти раздетая. Он сильнее, и он пьян.
- … и пошел спать, - заканчивает Эльвира.
Владимир уже не слышит. Он опускает голову на плечо Эльвиры, обдавая горячим дыханием ее кожу.
Матерь Хамблова. Этого следовало ожидать.
- Влад...
- Ты вкусно пахнешь. Еще лучше, чем когда была тепло... ик... кровной.
- Не смей.
Эльвира пытается отодвинуться, но Владимир крепко обхватывает ее за талию.
- Отпусти.
- Пожалуйста, Эль. Я буду делать всё, что тебе нравится.
Эльвира отчаянно толкает его локтем. Шансов на успех слишком мало, но так она хотя бы чувствует себя менее беззащитной.
- Сдурела? - шипит Владимир. - Никуда ты от меня не денешься. Ты моя, ты всегда будешь моей.
Хватает за шею и прижимает к стене. Эльвира на мгновение забывает, как дышать.
Никогда раньше Владимир не прикасался к ней против ее воли. Никогда не называл своей. Никогда не пытался затащить в постель после того случая, и поэтому Эльвира никогда не воспринимала его как мужчину.
Она слышит собственный вскрик как далекий посторонний звук. Хватка резко ослабевает.
- Больно?
Эльвира не отвечает, но, судя по изменившемуся лицу Владимира, он и не ждал ответа.
- Прости.
Владимир разворачивается и ковыляет наверх. Ошарашенная Эльвира смотрит вслед.
Никогда раньше она не думала, что он так может.
***
Нечем дышать.
Чьи-то пальцы стискивают горло Эльвиры. Кто-то придавливает ее, не давая пошевелиться.
- Ты моя, - горячо шепчет знакомый голос. - Ты всегда будешь моей.
Эльвира с усилием открывает глаза и видит над собой Владимира, который и держит пальцы на ее сонной артерии. Достаточно одного нажатия, чтобы убить, но он не спешит.
- Ты никуда от меня не денешься, - дыхание Владимира обжигает, но Эльвире не хочется отодвинуться. - Я не позволю никому другому делать тебе больно.
Сжимает еще чуточку сильнее. Эльвира наконец выдыхает и подается навстречу. Ее губы сталкиваются с горячей тканью.
Вот что за идиотская привычка — держать в изголовье такую кучу подушек. Надо было выкинуть их сразу после переезда.
Эльвира сбрасывает подушку и оглядывается. Спальня пуста, никакого Владимира и в помине нет. Просто дурацкий сон из-за дурацкой подушки, едва не задушившей ее.
Подумать только, ей приснился Владимир. Он делал больно, но, что самое интересное, Эльвире не хотелось защищаться. Как будто это что-то нормальное, хотя она никому не позволяла подобного. Кроме, разве что, Клыкманна, но тому и не требовалось разрешение.
Точно, это всё Клыкманн виноват. Из-за него Эльвира до сих пор не может избавиться от стресса, который и выливается в кошмары. Но, если это кошмар, почему ей не было страшно?
Да какая разница, отвечает Эльвира самой себе. Просто устала, вот и снится всякая ерунда. Глупо искать смысл в выбросах подсознания, всё это не стоит...
Вдалеке падает что-то тяжелое, и Эльвира подпрыгивает на кровати. Этот звук никогда не предвещал радостные события.
Кармелла крепко спит, не реагируя на вторжение. Не реагирует и Лино, похрапывая в кресле. Остается только...
Едва не снеся книжную полку, Эльвира несется в спальню Владимира. Кровать пуста, вокруг тумбочки рассыпано его барахло, дверь в ванную приоткрыта.
Владимир сидит на полу, пытаясь сфокусировать взгляд. Примерно так он выглядел в день их знакомства, валяясь в приемнике.
- Влад?
Владимир с большим усилием поворачивается в ее сторону и глухо стонет.
- Влад, твою мать! Что случилось?
Владимир что-то мычит и ползет к унитазу. Эльвиру пробирает смех, когда она осознает ситуацию.
Ну, конечно. Вчера он надрался в стельку, а сегодня мучается похмельем. Каждая их совместная гулянка заканчивалась подобным сценарием, и каждый раз Владимир, героически спасенный Эльвирой, обещал больше никогда-никогда. И никогда-никогда не сдерживал обещания.
- Эль, - наконец произносит Владимир. - Только не уходи.
А она бы с радостью. Хуже Владимира во хмелю может быть только Владимир с похмелья.
- Спасибо, - уже вполне разборчиво выдает он, выпив таблетку.
- Не за что, - хмыкает Эльвира, забирая стакан.
Хочется много чего сказать, но Владимир явно не в состоянии вести продуктивный диалог. Хочется встать и уйти, но в этом случае он, чего доброго, помрет. Эльвира всегда терпеть не могла находиться рядом с Владимиром в такие моменты, но никогда не могла оставить его по своей воле.
- Вот ты где, - на пороге возникает Лино. - А я, это, лекарство принес.
Задорно покручивает в руке бутылку. Слишком маленькая, чтобы двинуть по башке.
- Лино, будьте добры, закройте дверь с той стороны. И сделайте так, чтобы Кармелла сюда не зашла.
- А как же... - ну вы посмотрите, какой упрямый. - Ему, это, опохмелиться надо.
- Послушайте, Лино, - Эльвире всё труднее сохранять спокойствие. - Когда мне понадобятся ваши бесценные знания, вы узнаете об этом первым. А пока выйдите.
- Слушаю и повинуюсь, миссис Шлик, - даже не пытается скрыть иронию, зараза.
- Миссис Слэйер.
Лино хмыкает, косясь на Владимира, но, не найдя поддержки, театрально раскланивается и уходит. Владимир снова пытается подняться, но падает, едва не впечатавшись в перегородку.
- Эль...
- Сиди уже, - Эльвира подсаживается сзади и начинает растирать уши. - Еще переломов нам не хватало.
Владимир запрокидывает голову и устраивает у нее на груди.
- Что бы я без тебя делал.
- Еще раз так нажрешься, и действительно останешься без меня.
- Я больше никогда. Честное слово.
Эльвира саркастически хмыкает и продолжает массаж.
- Иди спать, - наконец произносит она, когда руки устают. - Полегчает.
- А можно прямо тут? - не дождавшись разрешения, Владимир кладет голову Эльвире на колени. - Ты так приятно всё делаешь...
- Еще чего, - Эльвира отодвигается. - Двигай уже в свою спальню, у меня сегодня переговоры.
- А, точно. Передай этому старому кретину, если он не купит твою компанию, я оторву ему...
- Всенепременно. Иди уже спать.
- Как скажешь, дорогая.
***
- Это еще что такое?
На голос Эльвиры поворачивается утиная голова, украшающая плавательный круг. Настоящий адресат никак не реагирует, поддерживая барахтающуюся в бассейне Кармеллу.
- Шлик, мать твою! Я к тебе обращаюсь.
- Это желтый резиновый круг, - совершенно спокойно отвечает Владимир. - С уточкой. Для обучения плаванию.
- Я знаю, как это называется.
- Тогда в чём проблема?
- Может, в том, что совсем недавно тут случилось?
- Именно поэтому я делаю всё, чтобы этого не случилось снова.
- Да ну? Если ты так заботишься о ее безопасности, почему бы не делать это в ванне?
- Ванну мы уже прошли.
- Но здесь глубоко!
- У нее есть круг.
- От простуды, по-твоему, круг тоже спасет?
- Какая простуда, Эль? Кармелла — вампир.
- Поэтому тебе наплевать на ее здоровье?
- Нет, Эль, не наплевать, - Владимир уже с трудом сдерживается. - Именно поэтому я делаю всё, чтобы она не была тепличным растением.
- А моё мнение не интересует? Я медик, всё-таки.
- Я в курсе. Поэтому меня удивляет, что ты всеми способами ограждаешь Кармеллу от реального мира вместо того, чтобы к нему приучать.
- Знаешь что? Ставь-ка эксперименты над кем угодно, но не над моей дочерью.
Эльвира резко вынимает Кармеллу из бассейна, и, не обращая внимания на возмущенный вопль, несет в дом.
- Вот как, да? Вся проблема в том, что это не моя дочь? Клыкманну ты бы позволила о ней заботиться?
- При чём здесь Клыкманн?
- А при том. Как думаешь, почему я здесь?
Владимир стоит почти вплотную к Эльвире. Никогда он не подходил настолько близко, если не считать тот вечер.
- Потому, - Эльвира опускает Кармеллу и резко выпрямляется. - Всё надеешься, что тебе перепадает.
Во взгляде Владимира появляется нечто. Так он смотрел на Хэмлока, на Клыкманна, на любого, кто представлял хотя бы малейшую угрозу для Эльвиры, но никогда — на нее саму.
- Серьезно? - от его голоса звенит посуда. - Правда думаешь, что я вытаскивал вас из всего этого дерьма только затем, чтобы ты раздвинула ноги?
В наступившей тишине слышно, как двигается стрелка на кухонных часах.
- Прошло больше года, а мне до сих пор снишься ты в крови и осколках. В ту ночь я пообещал защищать тебя, потом Кармеллу. Жаль, что защищать приходится от тебя.
Эльвира много чего хочет сказать, но лишь молча смотрит, как Владимир поднимает Кармеллу и уходит.
Впервые он оказался сильнее.
***
- Зря вы так.
Эльвира резко поворачивается. Ну конечно, этот рыжий греет уши — или, правильнее сказать, усы?
- Тебя не спросила.
- А стоило бы.
- Правда? Ты у нас эксперт по семейному благополучию?
Леди не пристало так разговаривать с прислугой. С другой стороны, прислуге тоже не пристало лезть в хозяйские дела.
- По неблагополучию. Не знаю, как надо, но знаю, как не надо.
- И как же?
- Так, как он, - Лино кивает наверх. - Я тоже по молодости был таким, чего уж там. Всё делал ради любимой.
- В тюрьму тоже ради нее попал?
- Точняк, - Лино кивает, не заметив сарказма. - Дочке нужно было лечение за бугром, а меня, так их разэтак, с работы вытурили. Поняла, да?
- Ага. - Эльвира вовсе не собиралась слушать его нытье, но почему-то кивает в ответ. - И тебя загребли.
- А она меня бросила, - Лино вздыхает. - По закону, тудыть его в качель, когда один сидит, можно развестись без его согласия. Всё у меня отжала, и дочку тоже. Всё, кроме этого.
Лино сминает рукав пиджака. Так вот, значит, почему он всё время в этом костюме.
- Почему же ты его не выбросишь? Только не говори, что другой одежды нет.
- Она умерла год назад. Это последняя память.
- А дочка?
- Дочка, слава Всевидящему, жива. Слыхал, в институте учится. Ну, хоть кто-то в нашей семье не балбес.
Эльвира молчит. В правилах леди нет предписаний на этот случай.
- Ладно, пойду я, миссис Слэйер. Совсем вас загрузил.
***
Оковы на запястьях царапают тонкую кожу — одно движение, и истечешь кровью. Эльвире слишком хорошо знакомо это ощущение. Эльвире слишком хорошо.
Сквозь повязку ничего не видно, но видеть и не нужно. Откроешь глаза, и умрешь от избытка ощущений.
Эльвира не прочь умереть в его руках.
Он уверенно гладит Эльвиру, как будто делал это всегда. Уверенно поднимается к шее, а затем сжимает ее — сначала осторожно, а потом всё сильнее и сильнее.
Эльвира пытается вскрикнуть, но воздуха не хватает. Пытается вдохнуть, но он накрывает ее рот своим.
Дурацкий будильник.
Эльвира нехотя открывает глаза. Как же не хочется верить, что это был всего лишь сон. Всего лишь еще один сон, где Владимир...
Стоп, что это еще такое? Она никогда не хотела его, даже теоретически. Он никогда даже не намекал на секс после того случая в больнице. Услышал «нет», и сложил руки, предпочтя быть другом. Просто другом, которому никогда не светит большее. Который никогда даже не пытался взять больше. Который позволил ей ставить условия.
«Как думаешь, зачем я здесь?».
Затем, чтобы Эльвира увидела его совершенно другим, как вчера. Чтобы почувствовала, каким сильным он бывает. Чтобы...
Нет, это всего лишь последствия долгого воздержания. Всего лишь физиология, Владимир совершенно не при чём.
Но нельзя отрицать, что таким он ей нравится намного больше. Если бы Владимир изначально оказался хотя бы чуть более настойчив...
«Ты моя. Ты всегда будешь моей».
… всё было бы иначе.
***
Она никогда раньше не замечала, что у Владимира настолько красивые пальцы. Никогда не представляла, что он может ими делать.
Владимир сжимает чашку с кофе, а не ее горло, трогает уголок газеты, а не ее кожу, но Эльвира всё равно не может отделаться от тех образов. Если бы это было по-настоящему...
- Влад, ты... сегодня мне снился.
Ну вот, не так уж и сложно.
- Правда? - пристально смотрит на нее. Пожалуйста, пусть продолжает так смотреть. - И что же я делал?
«Всё ты правильно делал».
- Ты...
Голос Эльвиры дрожит, будто у девчонки, признающейся в любви тому, кто только что узнал о ее существовании. Она ни с кем не обсуждала свои пристрастия, считая их ненормальными — исключением стал только Клыкманн, и только потому, что сам ненормальный. Владимир — нормальный. Нормальнее ее, во всяком случае.
- ...меня душил.
И сейчас нечем дышать. Ну же, пусть Владимир хотя бы прикоснется, дав понять, что с ним так можно. А лучше пусть повторит то, что было во сне, и тогда Эльвира больше никогда не скажет ему слова поперек. Никогда не взглянет на другого, даже не подумает ни о ком другом, если Владимир примет ее такой.
- Вот как. Я и раньше подозревал, что ты не рада со мной жить, но не думал, что настолько.
Что? Нет, она вовсе не это имела в виду. Он правда не понимает?
- Там было... не только это.
- Я так и понял, - Владимир резко отодвигает стул. - Что ж, не буду больше напрягать тебя своим присутствием.
- Влад, подожди!
Он хлопает дверью ванной. Эльвира с остервенением бьет стену кулаком, почти не чувствуя боли.
Ничего, она его дождется и заставит выслушать. А иначе...
Со второго этажа несется грохот, а затем душераздирающий плач.
Эльвира опрометью несется наверх. Кармелла всего лишь снесла стопку книг, а не сам стеллаж, но это не та боль, которую может терпеть ее ненормальная мать.
Когда Кармелла наконец успокаивается, машина Владимира уже покидает гараж.
***
«Кармелле лучше?»
«Да. Долго находиться на солнце, конечно, не может, но теперь я хотя бы реже волнуюсь за ее жизнь».
«Хорошо», - Терри присылает смайлик.
Ничего у нас не хорошо, думает Эльвира. У нас вообще никак.
Хорошо было раньше, когда Владимир подрывался выполнять каждый каприз раньше, чем она его озвучит. Хорошо было, когда Эльвире удавалось выжать из него хоть какую-нибудь эмоцию. Теперь они словно существуют в параллельных мирах.
Он спокойно выслушивает причитания Эльвиры о суточной норме сахара, и так же спокойно дает Кармелле очередное печенье. Спокойно реагирует на ее задержки на работе и даже не забирает оттуда, поручая это дело Лино. Даже на ночные беседы в Плазманете не обращает совершенно никакого внимания, хотя раньше устраивал допрос с пристрастием.
Владимир в кои-то веки выглядит неуязвимым перед ней. И Эльвира понятия не имеет, что с этим делать.
«До сих пор не могу поверить, что ты вышла замуж. И как она, семейная жизнь?»
«Обычно. У меня теперь есть звание миссис, у него — брачный контракт».
«Попал мужик», - Терри отвечает ухмыляющимся смайликом. - «Контракт, конечно, ты составляла?»
«Вот еще. Даже не читала».
«И не собираешься?»
«У нас в доме есть гораздо более интересное чтиво».
Эльвира закрывает ноутбук и украдкой поглядывает в сторону ящика с документами. Может, и правда стоит ознакомиться?
***
Она врывается в кабинет. Владимир медленно поворачивается на звук резко распахнувшейся двери.
- Что. Это. Такое?! - вопрошает Эльвира, потрясая папкой.
- Вероятно, наш брачный контракт, - Владимир остается поразительно спокоен, чем еще сильнее раздражает. - Хорошо, что ты наконец-таки удосужилась его прочесть.
- Я знаю, что это долбаный контракт. Почему я только сейчас узнаю условия?
- Это тебя нужно спросить, почему. Контракт был готов задолго до свадьбы, и тебе ничего не мешало ознакомиться с ним раньше.
- А ты специально сделал так, чтобы я знала и не могла отказаться, да? Теперь, значит, если я пересплю с кем-то другим, ты сможешь немедленно вышвырнуть меня за дверь, оттяпав половину имущества и всех детей?
- Как и ты. Это действует в обе стороны, всё честно.
- Честно, - протягивает Эльвира. - Ты выбрал такие условия, потому что не собираешься мне изменять.
- А разве ты собираешься?
Эльвира пару секунд молчит, осознавая, что только что сказала.
- Да иди ты! - наконец выпаливает она и швыряет бумаги в сторону Владимира. - И контракт свой засунь в зад, желательно, вместе с папкой. Я не твоя собственность, понял? Ты не заставишь меня подчиняться, будь моя подпись хоть под миллионом таких листов.
Владимир поднимает разлетевшиеся бумаги, собирает в папку и аккуратно ставит на полку.
- Как скажешь, дорогая.
Эльвира обегает комнату злобным взглядом, выискивая, что бы такого в него швырнуть. Но всё тяжелое — за спиной Владимира, а значит, в этот раз она проиграла.
Хлопает дверью и вылетает из комнаты. Кажется, где-то свалилась книга. Ну и пусть, там всё равно одна нудятина.
***
Она вся в его власти. Владимир целует плечо Эльвиры, нежно покусывая, и она знает, что сейчас будет.
- Ты такая вкусная. Гораздо вкуснее, чем все остальные.
Эльвира тянется к нему в попытке сорвать очередной поцелуй, но Владимир опережает, впиваясь в ее шею. На этот раз без гипноза, как и должно быть.
Только ему можно с ней так. Только с ним она ощущает себя собой.
- Продолжай.
Владимир слизывает последние капельки крови и разворачивает Эльвиру спиной. Это безумно приятно — не видеть, а только ощущать.
Ну уж нет, так дальше продолжаться не может. Не для того вышла замуж, чтобы фантазировать в одиночестве.
Плевать, что там Владимир думает про подобные забавы. Она его получит, и прямо сейчас.
Владимира нет ни в спальне, ни в ванной, ни даже в детской. Куда же запропастился?
- Миссис Слэйер? - Лино отводит глаза — и на том спасибо. - Вам чего-то надо?
- Уж точно не тебя. Влад где?
- Уехал же по делам.
- Так рано? Что там за дела, интересно?
- Он передо мной не отчитывается. И, это... дело, конечно, хозяйское, но вы бы прикрылись, миссис Слэйер.
Дверь спальни оглушительно хлопает. Со стеллажа падает очередная книга.
***
У всего есть предел прочности. Владимир тоже не железный, верно?
Эльвира сидит на краю бассейна, погрузив ноги в воду. Даже несмотря на подогрев, еще слишком свежо, чтобы купаться по-настоящему. Но сейчас особенная ситуация: Владимир смотрит. Сидит в холле с ноутбуком, якобы занятый важными делами, но Эльвира прекрасно понимает, что ему на самом деле важно.
Стягивает платье — медленно, чтобы как следует помучить ожиданием. Владимир уже не так активно изображает деятельность, тайком поглядывая на нее. Под платьем нет белья — какой сюрприз, да, дорогой?
Владимир отворачивается, но дурацкий экран не мешает боковому зрению. Эльвира берет плазмофрукт из корзинки и надкусывает. Сок стекает на грудь, Эльвира ловит каплю пальцем и медленно облизывает, затем делает то же самое с другой, достигшей живота. И наконец смотрит на Владимира.
Ну же. Здесь холодно, вообще-то.
Владимир резко вскакивает и несется к двери. Вот бы он всегда был таким понятливым.
В следующую секунду Владимир оказывается в кабинете. Последнее, что успевает увидеть Эльвира — резко опущенные жалюзи.
Деловая, мать твою, колбаса.
Эльвира злобно кидает остатки фрукта в корзину и, конечно же, промахивается. Сегодня у нее как-то не очень с достижением целей.
Но ничего. Если Владимир не хочет по-хорошему, будет по-плохому.
***
Музыка возносит ее до небес.
Сердце Эльвиры бьется в унисон с очередной песней. Здесь, на танцполе, можно быть настоящей. Здесь на нее все смотрят, что заводит не хуже охоты.
Впрочем, это и есть охота.
- Скучаешь?
На ее талию ложатся чьи-то руки. Эльвира не отвечает, но как бы невзначай прижимается к партнеру, не сбавляя ритма. Она его не видит, но так даже интереснее.
Наконец партнер разворачивает ее к себе, и Эльвира не может поверить своим глазам. Как она могла не узнать его по голосу?
- Ты?!
- Я.
Слова больше не нужны — язык тела намного удобнее и честнее. Слова могут исказить истину, зрение может солгать, но не ощущения.
Ее ноги подкашиваются. Он успевает поймать и медленно, не теряя ритма, ведет туда, где никто не помешает. Да, он всегда божественно танцевал.
Эльвира целует его в шею, осторожно покусывая, помня, как ему это нравится. Он, вопреки обыкновению, берет власть в свои руки, но так даже лучше.
- Что?
Отстраняется. Был же готов.
- Ты назвала меня Мэттью?
Эльвира внимательно смотрит на партнера, и наваждение рушится. Из полумрака выплывает лицо, лишь отдаленно похожее на то, которое она только что видела перед собой.
- Опять, - продолжает не-Мэттью. - Который раз знакомятся не со мной, а с моим дебильным братцем. Что вы все в нём находите, а? Чем я хуже? Только тем, что не засветился по телеку?
- Прости, обозналась.
Действительно, очень глупо обозналась. У него даже голос совсем другой.
- Ну, конечно. Все вы обознаетесь. Липнете на него, как мухи на...
- Не смей. Так. Говорить.
Эльвира с трудом сдерживается, чтобы не расцарапать это обманчиво знакомое лицо. Да что он вообще о себе возомнил?
- Это почему, киска? Дай угадаю, небось мечтаешь под него лечь?
- Закрой свой поганый рот.
- Да вот только ты опоздала, дорогуша. Он уже много лет как сдох. Какая трагедия, да?
Лицо, еще недавно казавшееся самым прекрасным на свете, искажается от боли. Не-Мэттью хватается за щеку.
- Сучка, - цедит он. - Тебе еще повезло, что я женщин не бью.
Только что Эльвира была сгустком энергии, а теперь из нее будто вынули батарейки. Каблуки непривычно высокие, дурацкие голенища мешают передвигаться, а музыка просто ужасна.
Ох, какая же дура. Планировала всего лишь улизнуть в клуб, совершенно случайно забыв телефон дома, там найти жертву и наконец получить всё то, что ей задолжал Владимир. Разумеется, никаких измен — достаточно, чтобы он увидел ее с другим. В итоге чуть не переспала со случайным мужиком, отдаленно похожим на Мэттью. Браво, Эльвира, это высшая из твоих глупостей.
- Заказывать будем?
- «Страшную страсть». Двойную.
- У нас такого нет.
- Тогда виски. Можно без колы.
Через час Эльвира с трудом опознает свое отражение в зеркале над баром. Рядом мельтешит какое-то цветное пятно, забирая очередной пустой стакан.
- Такси вызвать? - участливо интересуется пятно.
- Ага.
Всё равно здесь больше нечего делать.
***
- Ничего не хочешь объяснить? - ну надо же, он злится.
- А должна? - лениво интересуется Эльвира.
- Она еще спрашивает! - рявкает Владимир, швыряя ее телефон на диван. - Специально его оставила?
- Ага, чтобы тебе было чем побросаться.
- Я, твою мать, вопрос задал! Где тебя носило?
- Где-где, на звезде.
- И как же эту звезду звали?
- Поймай да спроси. У меня нет настроения на твои психи.
У Эльвиры действительно нет настроения. Она идет к бару — стаканом больше, стаканом меньше, какая разница, вечер всё равно пошёл по... звезде.
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
- Чего придолбался, Шлик? - Эльвира, разумеется, даже не удостаивает его взглядом. - Острых ощущений не хватает?
- Я тебе сейчас покажу острые ощущения!
Владимир перехватывает ее руку, подтягивая к себе. О, теперь он не просто зол, теперь в его глазах снова нечто.
- Ну вот, я на тебя смотрю. Доволен?
- Доволен? - стаканы над головой звенят. - Я должен быть доволен, когда моя жена шатается чёрт-те где посреди ночи, да еще и наряжается, как шлюха?
Очень интересное нечто.
- Я думала, тебе нравятся шлюхи. Раньше, во всяком случае, нравились.
Прекрасное нечто.
- С кем ты спала?
Ей безумно нравится это нечто. Безумно нравится такой Владимир.
- Ни с кем. Не до сна было.
- Значит, всё-таки было?
- А даже если так, то что? Разведешься со мной? Ну, валяй.
Владимир отпускает ее и резко ударяет по стойке. Многострадальные стаканы снова звенят.
Неужели правда уходит? Нет, только не это. Он не должен уходить, он должен продолжать. Хорошо же всё начиналось.
- Знаешь, в чём твоя проблема, Шлик? - тот замедляется. - У тебя всегда было больше возможностей получить меня, чем у любого другого, но ты никогда ими не пользовался.
- Да неужели, - Владимир даже не поворачивается. - Поэтому ты всегда вела себя так, будто я не мужчина?
- Мужчина должен завоевывать, а не ждать, пока на него запрыгнут. Меня завоевывал кто угодно, только не ты, именно поэтому я доставалась кому угодно, кроме тебя. И буду доставаться дальше.
- Значит, завоевывать?
- Да, дорогой, завоевывать. Правда, я не уверена, что ты вообще знаешь, как это делается. Не научился за пятьсот лет, да?
Владимир медленно подходит, Эльвира оказывается между ним и барной стойкой. Близко, но недостаточно.
- Чему я должен был научиться? - Владимир шумно выдыхает каждое слово. - Вытирать об тебя ноги, как эти козлы, которым просто хочется потрахаться?
- А ты попробуй просто потрахаться, возвышенный мой. Вдруг понравится.
- Эльвира, - Владимир похож на зверя, готовящегося к прыжку. - Ты играешь с огнем.
- Да, - выдыхает Эльвира ему в ухо. - Я обожаю играть с огнем.
Владимир как никогда близок. Как никогда напряжен, будто прижатая пружина. Сколько еще нужно давить, чтобы эта пружина распрямилась и со всей силы пробила невидимую стену, которую они вдвоем возводили столько лет? Где предел прочности?
Эльвира не успевает осознать, как вскрикивает. Владимир впечатывает в ее шею поцелуй — никакого сравнения с тем, что был на свадьбе. Он хочет подчинить, заклеймить, сделать как можно больнее.
И Эльвира тоже этого хочет.
Платье трещит по швам, а вместе с ним трещит и стена между ними. Теперь Эльвира полностью беззащитна перед Владимиром. Он нападает, она подчиняется, как и должно быть.
Эльвира закрывает глаза, прижимаясь как можно крепче. Сейчас не нужно видеть, нужно только чувствовать. Чувствовать его руки, его запах, его поцелуи. Его силу, достаточную, чтобы пробивать стены.
Стена между ними дрожит и с оглушительным грохотом рушится. Оба тонут во взрывной волне.
Эльвира наконец открывает глаза. Владимир ошалело смотрит на нее, и и в его взгляде Эльвира замечает подобие раскаяния. Ах, ну да, он же ни за что не поверит, что именно так она и хотела. Считает себя настоящим преступником. Эльвира запоздало понимает это, когда Владимир еле заметно отстраняется.
Нет, она не позволит! Эльвира быстро наклоняется навстречу и целует Владимира настолько нежно, насколько может. Впервые она сама хочет его целовать.
Взгляд Владимира меняется, и Эльвира впервые видит то, что раньше отказывалась замечать. Благодарность. Высшая степень преданности. Полное подчинение. Он говорил, что готов на всё ради нее, но именно сейчас действительно готов на всё.
Оба молчат, и Эльвира понимает: говорить должна именно она, Владимир сейчас не способен. Но что сказать? Признаться в любви? Нет, это будет ложью. Честное «спасибо»? Тогда он почувствует себя мальчиком по вызову. Извиниться? Разве не этим она только что занималась?
- Пойдем в спальню, - наконец решается Эльвира. - Там будет удобнее.
техничка
За кадром еще биржа, но ее так много, что я запарилась скринить, поэтому придется поверить на слово
бонусы
Скачала стол для бильярда на раздевание и, конечно, поставила в династийном доме. Итог немного предсказуем
Разделась она почему-то даже не в белье, а в пижаму — стесняется, видать.
Ну и немного о том, как я люблю барахло и закат.
