Ночь прошла тревожно. Я не спала, а металась в полубессознательной круговерти между двумя Жани-Шелтевскими руками, правой и левой. Правая снова сковывала мои запястья, и я заходилась безумным криком отчаяния, а левая нежно гладила мои ключицы, опаляя тело таким желанным и таким проникновенным жаром. Я открывала глаза, закрывала их, переворачивалась на другой бок, накрывалась с головой одеялом, отбрасывала его прочь с постели, чего я только ни делала, но только ресницы касались щёк, как одна из двух его рук снова появлялась перед моим внутренним взором.
- Чёрт, просто не надо было с ним спать, вот и всё, - зло высказала я сама себе нехитрый вывод ночных метаний.Отчаявшись выспаться, бросила эту безнадёжную затею, поднялась с постели и отправилась в гостиную.
Зачем я довела до такого, кто мне скажет? Только всё усложнила, будто проблем мало.
Глянула на так и нераспечатанный конверт, как на таракана, нагло вломившегося на середину убранного к светскому приёму зала, и отвернулась. Не знаю что там, но открывать не буду, пока не настанет день, я не приду в себя и не покончу с делами, одно из которых неразрывно связано с тем, что я за каким-то чёртом переспала с сиятельным.
Обхватила руками чумную от недосыпа голову и глухо застонала. Совсем себя перестала уважать, что ли? Порыв порывом, но зачем было ему подчиняться? Он-то небось только рад стараться перевести отношения в прежнее русло привычного офисного троллинга, перемежаемого рутинным сексом на диване в кабинете, словно ничего не случилось и он ничего со мной не делал, но я, зачем же я пошла на это?
Вот уж воистину, Карина, надо сначала думать, а потом делать, а не как обычно.
С утра я озаботилась одной чрезвычайно насущной проблемой, запоздалой контрацепцией, о своевременности которой ни я, ни сиятельный не побеспокоились. К счастью, фармацевтическая промышленность уже давно произвела препараты, которые помогают, когда всё уже произошло.
Зашла в первую попавшуюся аптеку и сказала название, хорошо знакомое любой симмерийской девушке, даже если будучи подростком она вела такое же монашеское существование как я.
- Или аналог, - добавила, справедливо рассудив, что препарат вполне может называться как-то по-другому.
- М-м... - девушка-провизор замялась, потом коротко и сочувственно на меня взглянув, потупилась, - дайте, пожалуйста, справку из полиции.
Чёрт! Совсем забыла. Отличающиеся крайним трудоголизмом азиеврцы секторов с первого по третий совершенно не спешат размножаться, поэтому государство из кожи вон лезет, стараясь не допустить тотального сокращения населения и здесь есть как позитивные подвижки (приём в садики чуть ли не с рождения, очень высокая заработная плата воспитателей, из-за чего те держатся за свою должность и обращаются с детьми как можно лучше), так и негативные - запрет абортов, разрешение продажи после-того-как-контрацепции только жертвам изнасилований. А чтобы считаться жертвой изнасилования, нужен документ об открытии дела.
- Понимаете, - попыталась изобразить как можно более несчастный вид, - я забыла взять справку... не подумала просто, вышла из отделения, а потом как представила, что от этого ещё и забеременею... - я притворно всхлипнула приложив руку к якобы забывчивой своей голове.
- Очень сожалею, - девушка действительно выглядела сострадающей, - но, правда, без справки ничем не могу вам помочь, у нас эти препараты подотчётны, а если я не предоставлю копию подтверждающего документа, меня выгонят.
Я вполне натурально вздохнула, нечего и думать, что продавщица рискнёт карьерой ради фальшивых слёз случайной посетительницы и развернулась к выходу.
- Не переживайте, лекарство можно принять в течение трёх суток, у вас есть время взять подтверждение в полиции, - донеслось мне вдогонку.
Ну да, если б мне ещё кто-то дал такую справку. Мелькнула и тут же исчезла шальная мысль обратиться всё-таки к органам власти и накатать заявление (а что, троллинг вполне достойный сиятельного), но цена за это была бы слишком высока, Жани за решёткой - срыв моего задания, Жани доказывает, что изнасилования не было - я за решёткой - срыв моего задания.
К тому же был гораздо более простой путь - интернет. На чёрном рынке продаётся всё что угодно, я даже пистолетом, не к ночи будь помянут, там однажды разжилась, а уж такую ерунду как таблетки раздобыть и того проще.
Перед тем как отправить письмо одному из предлагавших продажу такого препарата я на секунду остановилась и прислушалась. В комнате в целом и у меня в голове, в частности, было тихо. Джей, значит, не возражал. Ну и славненько. То ли вчерашнее соитие никаких последствий кроме моей попраной самооценки иметь не будет, то ли он не прочь покантоваться здесь со мной ещё годик-другой-десяток.
Спустя пару часов я забрала заветный пакетик (выложив за него шестую часть своей немаленькой зарплаты), купила в ближайшем супермаркете бутылку минералки и выпила таблетку прямо в двух шагах от кассы. Не стоит терять драгоценное время, препарат, конечно, действует в течение двух-трёх дней, но чем раньше пустишь отряд спецназа в логово врага, тем лучше.
Когда с первоочередной проблемой было покончено, я вернулась домой и открыла пакет, всученный мне вчера сиятельной сволочью.
Если честно, было бы неплохо совсем его не открывать. Я не хотела увидеть там проникновенное письмо с покаянными пассажами (хотя и подозревала, что слишком смело ожидать такого от патрона, обычное «прости» которого и то вкрай меня обескуражило), не хотела найти там какие-нибудь новые сигнальные образцы для измерения ещё каких-нибудь моих проявлений. Не знаю какое содержимое меня бы удовлетворило, я по факту не хотела от него вообще ничего. Даже из любопытства. Но ничего не попишешь, когда-нибудь придётся открыть, почему бы не сделать это сейчас.
Внутри оказались несколько листков А4 формата. Первый из них имел вензель корпорации, размашистую подпись сиятельного и занудный бюрократический текст, гласивший, что лэн (я присвистнула) Жозефина Ренар назначается начальником отдела разработки (я присвистнула ещё раз) и приступает к выполнению обязанностей с первого дня своего возвращения на работу (я озадаченно почесала макушку).
Тут смысл текста дошёл до меня полностью, я отложила листок в сторону и несколько минут посидела в прострации. Мда... Даже мысли, ошарашенные таким поворотом событий не спешили вылезать из укрытий, а недоумевающе рябили где-то на краю сознания, словно стая мальков, напуганных субмариной.
Лэн. Начальник отдела разработки. Самого крутого отдела, между прочим. Начальник. Что я там буду делать, я же не в курсе, как поначальствую, будут знать. Но зачем ему это надо? Откупается от того, что сделал, высокой должностью? - я сузила глаза.
Второй листок был испещрён кодами доступа и паролями. Это мне понравилось гораздо больше, не знаю чего он там уже понаразрабатывал, но наша славная шпионская контора наверняка захлебнётся слезами счастья.
А третий... третья бумажка гласила, что лин Жани-Шелть покидает свой пост на полугодовой срок потому что отправляется в горы.
После сего опуса я впала в прострацию окончательно и бесповоротно.
На следующий день, явившись в корпорацию, я поняла, что ни черта это была не откупная, а вполне себе полноценный жёсткий троллинг, стоило бросить один-единственный взгляд на своего заместителя.
Люн Тэри-Нейс встретил меня скрещенными на груди руками и совершенно непочтительной ухмылкой на небритом лице. Второго обитателя кабинета на месте пока что не было.
- Жозефина, - представилась я, специально проигнорировав статусы, а также свою фамилию.
- Наслышан, - нехотя процедил сквозь зубы мой подчинённый.
Война? Я пристально вгляделась в физиономию заросшего субъекта, волосками кожи ощущая исходящие от него неприязненные флюиды. Да, определённо война. Ну что ж, я никогда не уклонялась от битвы. Это даже хорошо, всё лучше непроясненных, но не особо приятных мыслей о том, что произошло между мной и сиятельным.
- Прекрасно. Тогда мы сэкономим время.
- Ой, я всё-таки опоздал, - в помещение шмыгнул красивый, но весьма напуганный юноша, - лэн Тэри-Нейс, простите, пожалуйста, обещаю это не повто...
- Я теперь не лэн, а оправдываться ты отныне должен не передо мной, - яростно рыкнул на новоприбывшего небритый, - хоть какие-то плюсы есть в моём нынешнем положении.
- А вы что больше не глава отдела? - робко пискнул юный опоздун, однако в его голосе вовсю сквозила плохо скрываемая радость.
- Куда мне было удержаться в кресле, - едко выплёвывая слова начал небритый, почему-то пристально уставившись на меня, а не на своего собеседника, - я при всём желании не смог бы стать директорской подстилкой.
Я сузила глаза, испытав острое желание свернуть хаму нос набок, но спустя секунду успокоилась. Несмотря на подачу, заросший товарищ и словом не погрешил против истины, разве я получила эту должность не потому что спала с нашим общим патроном?
- Жалеете небось об упущенных возможностях? - иронично склонив голову набок, поинтересовалась я, после чего мой славный заместитель чуть не захлебнулся в негодовании, - впрочем, не суть. Для меня назначение является такой же неожиданностью, как и для вас, но думаю, будет просто замечательно, если мы вообще забудем о статусах и приступим к делу, которое, как мне хочется надеяться, у нас общее.
Моя примирительная тирада произвела крайне благоприятное впечатление на юного парнишку, который встрепенулся и усиленно закивал, однако у небритого вызвала обратную реакцию. Он хмыкнул, фыркнул и даже продемонстрировал благодарным зрителям классическое "рукалицо"
- Девочка, - начал он на удивление мягким голосом, - мне жаль развенчивать твои иллюзии, но если ты считаешь, что находящееся между твоих прелестных ножек сокровище позволит тебе пожизненно носить приставку лэн, то ты, мягко говоря, безмерно наивна. Когда отдел под твоим, смешно сказать, руководством, станет загибаться, ты вылетишь отсюда, как пробка.
- Знаете, - подойдя к нему поближе проворковала таким же ласковым голосом, - мальчик, если вы надеетесь удержаться и даже вернуть прежнюю должность благодаря тому, что находится между ваших прелестных ушек, - я не удержалась и легко постучала указательным пальцем по его лбу, - то вы, мягко говоря, ещё наивнее, чем я. Видимо, оно не настолько ценно, раз вами так легко пожертвовали, понизив в ранге. Уж простите, что развенчиваю ваши иллюзии.
И я нарочито выразительно покачивая бёдрами удалилась в сторону своего стола, оставив так и не определившегося с ответом люна гневно раздувать ноздри.
- Лян Тин-Дарен, - сверившись со шпаргалкой, где были записаны имена сотрудников отдела, махнула рукой парнишке, - дуй сюда. И захвати с собой стул, будем разбираться что у вас тут за подраздел и с чем его едят.
Юный лян воссиял и резво отправился ко мне, видимо, низвергнутый Тэри-Нейс успел порядком его достать.
- У нас здесь очень интересно, - жарко зашептал мне подчинённый, а я сразу пожалела, что взяла с ним такой фамильярный тон, - нам сам сиятельный, - в ухо мне стали дышать весьма благоговейно, - присылает свои изобретения, а наша задача удешевить производство и придумать как из изобретённого выжать побольше денег. То есть как это можно продать.
- Да, интересно, - вежливо согласилась с ним я.
- Я ж говорю! - ещё больше преисполнился энтузиазма лян, хотя казалось куда уж больше, - У нас самое потрясное место и я так рад, что вы теперь мой новый начальник, многоуважаемая лэн...
- Жозе-фин, - милостиво сократила своё ненастоящее имя до такого, которое местные могут выговорить без зубовного скрежета.
- Жозефина Ренар, - гордо отчеканил парень, - я читаю симерийские комиксы, поэтому привык к длинным именам.
Упоминание моей страны больно кольнуло и одновременно насторожило, я бросила быстрый взгляд на поклонника ненапряжного чтива, но его лик был чист и безмятежен.
Остаток рабочего дня я посвятила ковырянию в досье своих подчинённых.
Юный лян оказался не таким уж и юным, а был старше меня на добрых четыре года. Если сие вам покажется не такой уж существенной разницей, то позвольте напомнить, что это пятая часть всех прожитых мною лет. В остальном, ничего интересного о нём сказать было нельзя. Уроженец патриархального второго сектора, складом характера чертовски подходил расхлябанному третьему, чего стоили восемьдесят две объяснительные по поводу опозданий, большинство из которых были, кстати, довольно креативны. Впрочем, причины опозданий оказались весьма прозаичными, если сличить даты и содержимое его странички в соцсети, приходящееся на эти даты, довольно чётко прослеживалась тенденция игнорировать рабочий график в период острых влюблённостей, которые случались у Тин-Дарена с завидной регулярностью.
Впрочем, когда влюблённости эти заканчивались, парень на работу приходил вовремя, но эффективность его, согласно отчётов, заметно снижалась. В общем, я как руководитель которому несколько часов от роду пришла к выводу, что лучше уж подождать влюбчивого ляна лишний час, когда он пылок и креативен, чем весь рабочий день пялиться на постную рожу пунктуального, но совершенно бесполезного парня, понуро переживающего конец очередного романа.
Досье второго, так нелюбезно принявшего меня сотрудника заняло моё внимание много дольше, чем предыдущее. Тэри-Нейс, который на первый взгляд производил впечатление оголтелого карьериста на поверку оказался несколько глубже. Если оставить хамство и непомерные амбиции за скобками, небритый заставил меня проникнуться к нему уважением. К двадцати семи годам у него за спиной было два высших, техническое и экономическое, а также магистратура и несколько успешных, доведённых до ума проектов. В частности, нашумевшее приложение, сканирующее эмоцию по отпечатку пальца и сразу же отправляющее в соцсеть, его рук дело. Это было уже на моей памяти, я хоть и крутила пальцем у виска, наблюдая поголовную моду на статусы "я в апатии" и "безумно счастлив", а также многочисленные стенания "ни разу не получилось сделать настоящую злость", но не могла не признать коммерческого успеха сего проекта. Народ хоть и научился подделывать данные охладив или увлажнив руки, но продажи этого приложения, судя по сводкам, были всё ещё на высоте.
Бросила быстрый взгляд на что-то напряжённо просматривающего в компьютере Тэри и даже немного ему посочувствовала. Крепко тебя приложил наш сиятельный, ты ведь действительно талантлив. А я видимо попала в самую болезненную точку, раз его так качественно стреножило, впрочем, не стоило нападать на меня первым, будет ему наука.
Жани-Шелть
Сиятельный нервно забарабанил пальцами по столешнице, потом резким движением отбросил от себя клавиатуру и встал из-за компьютера.
Чёрт знает что, ничего нельзя планировать, ровным счётом ничего, всё идёт наперекосяк, не так, как он задумывал. Может всё ещё наладится, конечно, всего лишь первый день, выводы делать рано, но что, если нет. Нужно зарубить себе на носу, что предсказывать поведение Жозефины - самое бесполезное занятие на свете, почему же он в очередной раз наступил на эти грабли и снова вывел ситуацию в неуправляемое пике.
Идея была, конечно, неплоха, свести вместе мадемаузель Ренар и лэн Тэри-Нейса, причём первую повысить, а последнего понизить и посмотреть, что получится. Начальнику отдела разработки нужно было поусмирить гордыню и она должна была с этим справиться лучше всех, а бонусом, научиться ответственности. Их знакомство прошло как по нотам, они окрысились друг на друга, причём Жози ожидаемо одержала победу, но потом она по каким-то непонятным причинам прониклась к нему уважением, а он...
Жани-Шелть вернулся к компьютеру и открыл переписку бывшего начальника отдела разработки и действующего заместителя главы лаборатории.
"Знаешь, чем больше смотрю на директорскую подстилку, тем больше понимаю нашего сиятельного. Я бы и сам не прочь протестировать её на горизонтальной поверхности"
"Так за чем дело стоит? Патрон в горах, путь свободен, девушка скучает".
"Пожалуй, не так сразу. Пусть дурочка решит, что победила, я повержен и не представляю опасности. Хотя наверное взять её будет не трудно. Ты не в курсе, с кем она ещё спала кроме нашего лина?"
"Не знаю, если честно. Слышал только как она Рон-Чо-Рину одним ударом нос расквасила, за то что он в лифте её за задницу ущипнул, когда она ещё секретуткой была. Сказала, что ничего личного, рефлекс. Вроде бы с тех пор охотников с ней закрутить было немного. К тому же она ведь француженка, кто знает, чем она может быть больна, у них там сплошной разврат"
"Не думаю, что патрон рисковал бы"
"Ну как знаешь"
Жани-Шелть нахмурился и еле-еле поборол порыв написать распоряжение отправить бывшего лэна ещё на ранг ниже.
Больше всего раздражало то, что он не был уверен в её реакции. Раньше, да, перед тем как покинуть Сари-Най, он совершенно не сомневался в том, что они проникнутся друг к другу неприязнью. Тэри-Нейс никогда не был любезен и дружелюбен, а женщин считал второсортным материалом, в то время как Жозефина никогда не прощала пренебрежительного к себе отношения, но он своими глазами видел какие взгляды она бросала на него, читая досье. Как такое может быть?
Он снова ошибся, сам себе устроил патовую позицию.
Выключил компьютер, упал на кровать и стал медленно считать вдохи и выдохи. Нужно успокоиться, а лучше всего, уснуть, чтобы мозг перезагрузился, распределил полученную информацию по кластерам памяти, утилизировал никому не нужную эмоциональную рябь и вернулся к прежней устойчивой стабильной работе.
Перед глазами тут же возникла она. Тонкая, гибкая фигурка, в глазах насмешка, руки на груди скрещены.
Нет, она конечно же не подпустит к себе наглого заместителя, нужно прекратить волноваться по этому поводу.
Нужно. Но не получается.
Вздохнул, посмотрел в сторону записывающего устройства, потом поднялся, щёлкнул по кнопке питания на компьютере и открыл папку с рабочими файлами.
"Ревность" - был подписан самый свежий из них. "Любовь". "Тоска". "Отчаяние". "Сожаление". "Любовь и вина", "любовь", "любовь", "любовь". "Любовь, тоска, печаль и грусть".
Он много думал, у него было сколько угодно времени, когда бездеятельно лежал в больнице, ожидая пока подействует лечение. Даже страх полностью потерять зрение почему-то пугал его меньше, чем возможность лишиться её. Почему? Она словно превратилась в продолжение его тела, часть его самого и причиняемая ей боль столь же остро отдавалась и в нём. Может быть даже острее.
Врач не стал скрывать от него правды, так и объяснил, что из-за травмы одного глаза воспалился и второй, его собственная иммунная система стала атаковать чужеродные с её точки зрения ткани, как случается когда в глазное яблоко попадает кровь.
Потом столь явная угроза прошла, со временем ему пообещали полное восстановление. Из косметических процедур предлагали лазерную шлифовку шрама, но он отказался. Пусть будет напоминанием о том, что не стоит забывать о реальности в угоду идеям, как бы прекрасны ни были последние.
Он много думал тогда и понял одну простую, которую познают с самого детства, вещь, другой человек живёт в другом мире, отличном, от его собственного.
Он не думал о Жозефине перед тем, как запер её в подвале, он думал лишь о себе, сможет ли он переступить через тягу к ней, сможет ли она сделать то, что он запланировал, удастся ли получить нужные результаты и помогут ли они в его нынешней разработке, которая по масштабам сопоставима с делом всей жизни никак не меньше. Он не думал о том как будет ей, что почувствует она. И только через секунду после того как освободил её запястья он вдруг ощутил как это быть там, в ней внутри, он впервые почувствовал не свою, её душу и осознание это было много больней раны, которую она спустя минуту нанесла.
Ему и правда нужен этот полугодовой вояж в горы. Справиться с собой, со своим желанием, неуёмной, ничем не затыкаемой тягой и перезагрузиться, направить сознание на новые рельсы.
И запустить чёртов ретранслятор.
Но сейчас нужно спать.
Джеймс
- Я дома! - прокричал Джеймс с порога и, предвкушая традиционное развитие событий, расплылся в улыбке.
Раздался частый-частый топот, словно кто бросил на пол уйму деревянных мячиков и в комнату влетел до невозможности радостный Китос Ален изо всех сил хлопающий в ладошки, так он теперь выражал крайнее одобрение.
Впрочем, неодобрение он выражал точно так же, только ещё усиленно сопел при этом.
- Привет, малыш, - Джеймс подхватил сына на руки, закружил его, распахнувшего рот от восторга, потом поцеловал в светлую макушку и на долю секунды задержал дыхание.
Небеса, должно быть именно так узнаёшь, что ты счастлив.
Как всегда мягко ступая, вошла нежно улыбающаяся Камилла. Джеймс тут же поставил малыша на пол, который тут же принялся недовольно сопеть и теребить его за штанину, а потом приобнял жену.
- Привет, - немного отстранённо поздоровалась она, а он тут же насторожился.
- Что-то случилось?
- Ну-у... в общем, да, - задумчиво кивнула она, - нам надо будет с тобой поговорить после ужина.
Джеймс напрягся ещё больше. Ничего хорошего не предвещают слова "нам нужно поговорить", никогда ничего хорошего не случалось после таких слов. Он снова взял Китоса на руки, словно желая защититься им от неизбежного, продемонстрировать, что вот видишь, как хорошо сыну со мной, у нас полная семья, именно так и должно быть, не стоит ничего менять в таком прекрасном положении вещей.
- А ты почему погрустнел, на работе что-то? - ласково провела пальцами по его щеке она и он немного успокоился.
- Да, - хорошая версия, лучше всего валить все неурядицы на работу, она хоть и ходит раз в неделю к нему в компанию консультировать тех сотрудников, которые на это соглашаются, но всё же в дела фирмы не лезет и что там происходит не знает, - ничего серьёзного, так, рабочие моменты, но жутко выматывают.
Камилла рассеянно покивала и, напоследок взъерошив волосы на макушке сына, отправилась на кухню, сервировать ужин.
Что такое она хочет ему сказать? Точно не беременность, он же снова сделал себе вазэктомию, тогда что? Одно из двух, наверняка одно из двух, либо она больна, в смысле ещё больше, чем обычно, либо у неё другой. Либо она его разлюбила.
Джеймс лихорадочно пытался вспомнить было ли в последнее время что-то из ряда вон выходящее в её поведении, но в памяти ничего не всплывало, всё шло как обычно, никаких эксцессов, она не обдавала его внезапным холодом, не морщилась неосознанно от боли, как тогда, когда носила Китоса, тогда о чём таком она хочет поговорить?
Может... может предмет разговора вовсе не давний, а случился прямо сегодня. Например, она ему изменила. Внезапно вспыхнувшее влечение, пришёл какой-нибудь новый клиент, она, естественно, завела задушевный разговор и потом...
- Ай! - вскрикнул он и чуть не подпрыгнул, сын, отчаявшись привлечь внимание папы колотя того ладошкой по плечу, укусил его за мочку уха своими крошечными, но чертовски острыми зубками.
- Китос, нельзя же так, - обиженно протянул он, глядя как тот радуясь, что добился цели, улыбается во всю ширь маленького личика.
- Всё, я с тобой не играю, - серьёзно сказал он, опустил ребёнка на пол и собрался удалиться восвояси, но мгновенно раскаявшийся сын, испугавшийся, что сейчас лишится такой большой и весёлой игрушки скорчил настолько жалобную мордашку, что Джеймс не выдержал и улыбнулся.
Ну и всё, воспитательный момент был безнадёжно упущен, Китос тут же стал подпрыгивать и размахивать руками, что означало только одно "давай играть во что-нибудь весёлое, а то я начну беситься и тебе же самому будет хуже".
- Ты идёшь? - Камилла выглянула из кухни, но игрища были в самом разгаре, так что она сразу всё поняла.
- Давай я его заберу, а то разыграется, потом вовек не уложишь, а ты иди, поешь.
Джеймс кивнул, послушно пошёл переодеваться, потом отправился на кухню, где имея в качестве собеседника только тарелку с едой, погрузился в тревожные мысли.
О чём же она хочет с ним поговорить?
- Закончил? - Ками снова неслышно вошла, прикоснулась губами к мужниной макушке, потом села рядом, - я хочу поговорить с тобой об Эжени.
О ком? Джеймс непонимающе уставился на жену. Всего лишь об Эжени? Тьфу, а он тут уже понапридумывал себе апокалипсис. Краткий внутренний обзор воспоминаний убедил, что никакой крамолы за ним в связи с нянькой не водилось, а что смотрела она на него когда-то призывно, так он в этом ни капли не виноват, мало ли кто как смотрит, он же не может всем глаза позакрывать.
- И что там с ней? - заметно успокоившись, спросил он.
- Ты её наниматель и, наверное, принимать решение тебе, я просто обрисую ситуацию, - она вздохнула, отвела глаза, - ладно. В общем, дело в том, что Эжени забеременела от Жана. Даника в истерике, требует её уволить. Я не хочу этого делать, но через месяц-другой она сама, скорее всего уйдёт, ей с животом будет сложно работать.
- О-о-о, - протянул Джеймс, пребывая в переходе из стадии удивления в стадию действия, - а что, собственно, требуется от меня?
- Ты не будешь её увольнять?
- С чего бы, - пожал плечами он, - работает она хорошо, пока работает пусть остаётся, а с кем она там спит в свободное время нас, в общем-то, не касается. Дети слишком малы, чтобы для них произошедшее стало дурным примером. Или ты хочешь, чтобы она ушла?
Последнюю фразу он почему-то произнёс чуть громче остальных, поэтому прячущийся за дверным проёмом Майк её услышал. Услышал и закрыл глаза, обрабатывая поступившую информацию.
- Не знаю, - пожала упавшими плечами Камилла, - я, конечно, две тысячи раз говорила Дане, что если так строить отношения, это ни к чему хорошему не приведёт, но я и подумать не могла, что всё выльется в такое. Жан сто тысяч раз не прав и Эжени тоже, она ведь знала, что он женат, но с другой стороны она носит моего племянника, как можно выгонять её на улицу в таком положении? У него точно не хватит средств содержать её и ребёнка.
- Слушай, а как всё открылось, она сама рассказала Данике? - заинтересовался Джеймс, довольный, что гроза разразилась не над ним.
- Нет, - замялась Кам, - она стала просить денег у Жана, тот скрывал пока мог, но Дана что-то заподозрила и потребовала его отчитаться, куда уходят немаленькие суммы, вот ему и пришлось раскрыться.
- А что она...
Дальше Майк уже не слушал. Он отошёл от дверей, вернулся к раскрытой книжке (да, няня давно научила его читать) и крепко задумался. Слово "забеременела" было производным от "беременность" и означало, что у Эжени в будущем появится вечно орущий красный кусок плоти, которого едва ли можно выносить дольше нескольких секунд. Этого Майк, конечно, не хочет, с него вполне хватило Китоса. С этой точки зрения хорошо, что Джеймс её уволит (это слово ребёнок не вполне понял, но сопоставив с "выгнать на улицу" решил, что их значения сходны). Но с другой стороны, если следующая няня будет хоть немного похожа на Камиллу или на тех нянь, которых показывают в мультфильмах, ему, Майку, будет очень плохо.
Нужно сделать так, чтобы Эжени осталась, но её ребёнок находился где-то подальше от его комнаты. С последним проблем не будет, достаточно сказать самой няне и она послушается, значит нужно воздействовать на Джеймса, как принимающего решение.
Майк отодвинул книжку в сторону, поднялся и подошёл к двери на кухню. Отчим умиротворённо улыбаясь, пил чай.
Ребёнок закрыл глаза, задержал дыхание и намерением вызвал подрагивающую на расстоянии сантиметра от тела силу.
Через минуту Джеймс, вытаращив глаза от ужаса, бесполезно открывал рот, пытаясь вдохнуть и не мог этого сделать.
Майк открыл глаза и досадливо поморщился, что-то пошло не так.