– Кто нацепил на тебя этот дурацкий галстук?
Я вздрогнул, потому что не ожидал, что в комнате кроме меня и моих молчаливых двудольных подопечных есть кто-то ещё. Брюс… Как он так незаметно смог оказаться в моём кабинете? Я не слышал ни шагов, ни звука открывающейся двери. Он что, телепортировался сюда?
– Брюс, ты меня напугал.
– И всё же, - продолжил он, словно не заметив мою реплику, – у тебя конечно вкус в одежде специфический, но подобное непотребство явно само не пришло бы тебе в голову.
– А что не так с моим галстуком? – спросил я, продолжая поливать растения. Это был далеко не первый раз, когда мой приятель выносил мне модный приговор, так что я привык к его постоянным придиркам.
– «Это», – Брюс выделил слово пренебрежительным тоном, – никак не вяжется с твоим восприятием себя. Сними его, я же вижу как тебе неуютно. Или кто-то тебя заставляет так одеваться?
Я отставил в сторону лейку и повернулся к нему. Обычно мой коллега позволяет себе многое на своём рабочем месте – начиная с приёма пищи там, где это не позволено, и заканчивая пренебрежением некоторых очень важных для жизни и здоровья правил техники безопасности. Я ожидал чего угодно, но увидев, что он ведёт себя в моём кабинете подобно тому, как делает это в своём, я оторопел. Брюс вальяжно сидел за моим рабочим столом и листал что-то в телефоне.
– Ну чего ты рот открыл и молчишь? Говори уже.
– Джейд попросила носить. Это её подарок.
– Понятно… «Попросила», – Он ухмыльнулся, – Кажется, эта дама прочитала недавно какую-нибудь лабуду по типу «как одеваются успешные мужчины» и решила побыть твоим личным стилистом.
Я снова отвернулся и принялся делать вид, что очень занят. Ну, на самом деле я и правда пытался усердно работать, вот только я был так взволнован, что не мог сосредоточиться. И в то же время я не мог заставить себя продолжать разговор с Брюсом, ведь если мы затронули эту тему, то, по сложившейся традиции, беседа логично подойдёт к следующему звену.
– Скажи мне, пожалуйста, одну вещь.
Ну, началось.
– Брюс, сейчас не самое подходящее время, ты же видишь, я работаю.
– Нет-нет, сейчас именно то самое время. Я как бы тоже работаю, ты не видишь, да?
– Не вижу.
– Не важно.
После этого я, как и всегда, ожидал от него какой-либо нравоучительной лекции, однако он почему-то замолчал. Может быть, искал слова поточнее. Обычно его поучения затягивались на добрых часа два, которых у нас сейчас не было, ведь мы ждали гостей. Обычно всё то время, пока Брюс учил меня как жить, я терпел и поддакивал. Почти как во время монологов Джейд, а она всегда говорила монологами, так что я привык. Поддакивал и терпел. Терпел и поддакивал. И снова поддакивал и…
– Как долго ты ещё сможешь быть под каблуком этой женщины?
…Терпел.
И больше всего боялся задать себе этот вопрос. Тем более искать на него ответ.
– Чем она тебя так удерживает? Она что, такая редкая красотка? Да не смеши меня, Хьюберт. Обычная женщина с непомерными амбициями, которая впилась в тебя когтищами.
– Брюс, может ты и прав, но я не хочу об этом говорить, прости.
– Да я же волнуюсь за тебя, дурень! – закричал он, вскочив со стула, – Ничего хорошего из ваших отношений не выйдет!
Лицо его покраснело, будто раскалилось. Я ожидал, что ругань продолжится, но вместо криков зазвонил телефон. На звонок Брюс отвечал односложно раздраженным голосом.
– Мы ещё вернемся к этому разговору, – спрятав телефон в карман, он погрозил мне пальцем, - а сейчас идём. Кажется, это он пришёл.
«Он» и был второй причиной для моего беспокойства. Локи Колби. Я так боялся встречи с ним, потому что больше всего его интересовали исследования именно в моей сфере. Я просто-напросто не мог ударить в грязь лицом, ведь тогда я подставлю и Брюса, и Дирка, и, что страшнее всего, мистера Макгроу.
Однако встретили мы отнюдь не того, кого ожидали увидеть.
– Здравствуйте! – голос незнакомки был звонким и бодрым.
Я не сразу увидел её – там, откуда мы услышали голос, недавно перегорела лампа, и поэтому комната была наполнена полумраком, скрывавшим сейчас нашу нежданную гостью. Однако стоило мне бросить один взгляд на неё и разглядеть, меня почему-то снова обуял неизвестно откуда взявшийся ужас.
– Ммм.. И вам, и вам не хворать, – невозмутимо поприветствовал её Брюс, - Позвольте узнать, кто вы?
– Ох, конечно. Меня зовут Мэй, я корреспондентка газеты «Симвилль сегодня», мы собираем материал к новому выпуску.
– Я не знал о том, что вы к нам собираетесь, меня не предупредили... Но, думаю, раз вас пропустили на кпп, то наверняка, начальство одобрило. Так?
– Да, всё верно. Обо всём было договорено.
Незнакомка осматривалась вокруг, в том числе изучала глазами и нас.
– Что ж. Меня зовут Брюс, этого молодого человека – Хьюберт. Чем мы можем вам помочь?
– Честно говоря, мне больше нужен Майкл Макгроу. Могу я с ним побеседовать?
– Ох, – покачал головой Брюс, – увы, сейчас и ближайшее время его не будет, он уехал.
Глаза её стали печальными и сама она будто сжалась и стала меньше.
– Правда? Это меняет дело. Очень жаль, – вздохнула она, – Ну, раз уж господин Макгроу отсутствует, тогда я приду в другой день.
Брюс прикрыл глаза и закивал. Девушка уже собиралась уходить, как вдруг он с прищуром посмотрел сначала на меня, затем на нее, и, улыбнувшись, окликнул:
– Мэй, не спешите… У меня есть предложение.
Журналистка с интересом взглянула на него.
– Давайте поужинаем сегодня вечером. Вы можете?
– Как интересно! Я поддерживаю. Как раз вечер свободен! И мне будет не лишним пообщаться с вами по поводу вашей работы. Ну, вы знаете, в статье всё пригодится.
– О, мы обязательно поможем такой красавице! Правда, друг мой?
Что бы ни задумал Брюс, ничем хорошим это не пахло. И участвовать в его аферах я не собирался.
– Ну, хорошо вам посидеть… - сказав это, я попытался покинуть комнату.
– Куда собрался? Хьюберт, а без тебя мы никуда не пойдем!
В ходе долгих уговоров словами и не только мне, к сожалению, пришлось согласиться.
****
Во второй половине дня нас снова потревожили. И теперь это был господин Колби.
Брюс пытался что-то вдохновенно рассказывать нашему гостю, однако тот почти что не замечал его стараний. Его каменный вид не выражал ничего, разве что только во взгляде была заметна надменность и брезгливость. Он немного осмотрелся, а затем взглянул на меня и уже совсем перестал переводить своё внимание на моего коллегу.
– А это тот самый новый сотрудник, вам наверняка господин Макгроу рассказывал. Он сейчас работает вместе с мистером Дриммером над…
– Хьюберт Брокенстоун… вот как. Наслышан о вас.
У Колби был скрипучий тихий голос. Я не сразу сообразил, зачем он протянул мне руку, но как только осознание пришло в мою голову, то я тут же принял рукопожатие. С моей стороны получилось всё очень неуклюже и быстро, руки предательски потели и слегка дрожали. Его же ладони были холодными и крепкими. Наверное, зверь, попавший в капкан, чувствовал бы себя свободнее, чем я в эту минуту.
Брюс шумно задышал и насупился. Игнорирование со стороны Колби явно его укололо.
Я же, наоборот, его вниманием обделён не был. Господин Колби задавал интересные и порою довольно непростые вопросы, требующие эрудиции и логики. Не могу сказать точно, что всё сказанное мной было верным, но я пытался объяснять уверенно и без колебаний, чтобы у него хотя бы сложилось мнение, что я широко разбираюсь в своей теме. Большинство ответов приходили в мою голову сами по себе, и причина этого осталась для меня загадкой. С этим я решил разобраться позже, сейчас копаться в этих странностях времени не было. Наверное, мне удалось произвести хорошее впечатление на нашего гостя - он кивал головой каждый раз, как я заканчивал отвечать на его расспросы.
Всё это время, пока мы водили Колби по лаборатории, Брюс был напряженным, будто что-то распирало его изнутри, но он изо всех сил мешал этому прорваться. Несколько раз он пробовал обогнать нас и снова взять ситуацию под свой контроль (ведь мистер Макроу оставил за главного его, а не меня), но господин Колби при этом демонстративно от него отворачивался, и все попытки Брюса оборачивались неудачей.
На некоторое время он отстал от нас, и заметил я это только тогда, когда откуда-то позади он громко произнёс:
– Почему Цирцея свернула все совместные исследования с вами и ушла от вас?
И наступила гробовая тишина.
Локи Колби замер, и я не мог определить, на что это походило больше – на затаившуюся жертву, или на хищника, готового выпрыгнуть из укрытия?
– Берберис, – голос его потяжелел, – Так уж и быть, на этот раз я сделаю вид, что ничего не слышал.
Брюс тут же стиснул зубы, тихо выругался, и почти всю оставшуюся экскурсию не проронил ни слова.
***
– Здравствуйте, меня зовут Женевьева, сегодня я буду вашим официантом. По всем вопросам обращайтесь ко мне. Вы готовы сделать заказ?
Стоило ей появиться, как в глазах Брюса зажёгся какой-то странный огонёк. Теперь я с трудом бы поверил, что до этого днём у него была неприятная встреча, которая вывела его из равновесия. Поразительно.
– Привет, красавица, – Брюс включил всё своё обаяние, – нам три чая, пожалуйста.
Женевьева улыбнулась одними глазами.
– Три чая… Это всё?
– Да, для начала, думаю, хватит. Спасибо.
Девушка вернулась с подносом примерно через семь минут.
– Приятного вам отдыха.
– Ах, подожди, пожалуйста. У меня будет небольшая просьба.
– Я вас слушаю, господин Берберис.
– Давай я тебе лучше напишу! Мэй, можете одолжить мне вашу ручку? Спасибо. Нет-нет, не вырывайте листок из блокнота, мне хватит клочка салфетки. Вот так, – он что-то старательно написал, свернул салфетку, и передал официантке, – окажешь мне эту небольшую услугу?
Женевьева пробежалась глазами по записке, затем свернула её, спрятала в свою записную книжку и поклонилась.
– Как вам будет угодно, – сказала она и оставила нас.
Мы с Мэй были, мягко говоря, удивлены.
– Брюс, что это сейчас было?
– Спокойнее, Хьюберт. У тебя вид такой, будто я уже полез на стол танцевать, – он рассмеялся, – Я частый гость этого места. Давно знаю эту девушку. Её зовут Женевьева Восто. И меня она тоже хорошо знает.
– Вы такой общительный, Брюс! У вас, наверное, очень много друзей. – восхитилась Мэй.
– Почти что в каждом городе Симландии у меня есть хорошие собутыль… кхм, то есть друзья, да. А откуда вы родом?
– Ой, и не спрашивайте! – легко рассмеялась она, – мои родители раньше часто путешествовали по стране, так что я достаточно мало привязывалась к местам для того, чтобы называть их своей родиной. Сейчас я живу в Сан-Мишуно.
– Какое совпадение! Знаете, я тоже живу там, особенно когда я в отпуске. Мэй, надолго ли вы к нам? Я так понимаю, вас сюда отправили в командировку.
– Да-да. Мне в Оазисе предоставили номер в гостинице за счёт издательства. Мне нужно взять интервью у вашего начальника по поводу открытия новой лаборатории. Если вы не против, могу я поспрашивать у вас некоторые вещи, чтобы скорректировать свои вопросы?
Вечер продолжался под оживлённую беседу, улыбки и смех.
Полумрак кафе вкупе с алкоголем действовали гипнотически, разговоры становились ещё более свободными и непринужденными, и я почувствовал, что наконец начал расслабляться. Брюс часто предлагал тосты и заказывал нам напитки. Конечно, он всегда был таким активистом, но сегодня вечером он явно чувствовал себя настоящей душой компании.
Мэй тоже наконец-таки решила отложить свои профессиональные привычки в сторону, и стала убирать блокнот с записями обратно в сумочку. Я уважал эту девушку – она очень ответственно относилась к своей работе. В наше время таких людей в обществе уж очень сильно не хватает, все стремятся сделать работу как можно быстрее и с наименьшей тратой сил, без особых стараний. Мэй была не такой. Только сейчас, спустя несколько часов, как мы с ней встретились в кафе, она решила отдохнуть и завершить интервью.
Перед тем, как блокнот скрылся в её сумке, Брюс сощурил глаза и указал на него пальцем. На внешней стороне тетради мелким шрифтом красовалось имя нашей спутницы.
– Ландграаб? Ты дочь того самого хирурга, Рэймонда Ландграаба?
Мэй внимательно посмотрела на него и немного помедлила, будто не ожидала такого вопроса, а затем кивнула:
– Да, это мой отец. А… почему вы спрашиваете, Брюс?
– Потому что я очень благодарен этому человеку. Передай ему, пожалуйста, мои слова.
– В чём его заслуга? – мне стало интересно.
– История давняя, но в нашей семье её до сих пор хорошо помнят, слишком хорошо. Если бы не он… – Брюс вздохнул, – Несколько лет назад моему отцу требовалась серьёзная операция, врачи попросту отказывались её проводить, было слишком много рисков. Только один человек, доктор Рэймонд Ландграаб, согласился взяться за этот случай. И, как ты понимаешь, всё прошло успешно. Он совершил настоящее чудо.
– Это очень на него похоже, – Мэй слегка улыбнулась и отвела взгляд, словно что-то вспоминала, – Он никогда не отказывается от помощи другим. Не только в работе.
– Для меня это удивительно. Я думал, что все Ландграабы подтверждают свою фамилию и всегда ведут себя как те ещё сволочи. Тут далеко бегать не надо за примером, тот же Малькольм Ландграаб, но… Сейчас я вижу перед собой второго представителя этого семейства, который рвёт мои шаблоны напрочь и даёт хоть какую-то веру в человечество.
Мэй зарделась, наступила тишина.
– Мэй, а вы никогда не хотели пойти по стопам отца? – поинтересовался я, решив нарушить молчание.
– Увы, если бы я могла, – покачала она головой, – но я очень боюсь крови. Не знаю, почему. А так нет в мире личности, которая вдохновляла бы меня больше, чем Рэймонд…
Она называет родного отца по имени? Странно, очень странно. Какие же взаимоотношения у них в семье?
– Ну, я думаю, у вас неплохо получается лечить людей словами. Посмотрите на этого парня, – Брюс указал в мою сторону, – Я никогда не видел его настолько разговорчивым, если рядом находились девушки. Вы, наверное, ведьма?
– О, конечно ведьма. Правда, только в компьютерных играх. Люблю качать магию.
Мэй рассмеялась, и Брюс подхватил этот смех своим. Я же почему-то мог только скромно улыбаться в ответ.
За разговорами мы не заметили, как к нам подошла наша официантка.
– Позвольте узнать, всё ли нравится нашим гостям? – обратилась она к нам.
– О да, конечно. Всё замечательно, – тут же отозвалась Мэй. Её слова, похоже, были искренними.
– Превосходно, – кивнула ей девушка, а затем обратилась в нашу сторону, - Господин Берберис. Вы просили кое о чём напомнить вам.
Брюс хлопнул себя по лбу и затем эффектным движением поправил шевелюру на голове.
– Спасибо большое, Женевьева. Вы как нельзя вовремя.
Девушка снова поклонилась, кивнула и исчезла в другом зале.
– Дорогие мои, – сказал Брюс, кашлянув, – Я вынужден сейчас вас покинуть. Мы хорошо провели время, и, надеюсь, увидимся вскоре снова. Мэй, пишите-звоните. А ты, Хьюберт, не шали сильно.
Брюс подмигнул мне.
– А… а как же… – начал было я
– Про счёт не беспокойся. Я оплачу всё, что мы заказали, плюс то, что закажете вы после меня. Ты ведь угостишь ещё чем-нибудь эту прекрасную леди? Короче, развлекайтесь, ребята.
Он быстро собрался и так же быстро ушёл. Что это за аукцион неслыханной щедрости? Брюс, что ты задумал? Неужели… неужели ты положил глаз на Мэй?
Мы остались вдвоём.
А моя смелость и решительность, видимо, покинули меня вместе с Брюсом.
***
Разговор постепенно затухал и наконец перестал быть таким живым. Я заметил, что Мэй начала всё чаще прикрываться ладошкой, и меня смущало – это от того, что я настолько интересный собеседник, или от того, что она устала?
– Вам вызвать такси?
Моя спутница слабо улыбнулась, и, прикрыв уставшие глаза, мягко покачала головой.
– Спасибо, Хьюберт. Не надо. Я пешком прогуляюсь.
Рассеянным взглядом я следил за тем, как она неспеша встаёт из-за стола, закидывает на плечо сумочку, и подходит к вешалке, чтобы снять с неё пиджак. Её тоненькие хрупкие ручки потянулись к карманам пиджака, и в одном из них что-то звякнуло. Наверное, она проверяла на месте ли ключи. Девушка ещё немного постояла, видимо, решая, надеть пиджак на себя или же понести его в руках. А затем лёгким движением перекинула его через локоть.
Я не мог отвести от неё взгляда. Меня как магнитом притягивали её грациозные и такие естественные движения. Хотелось любоваться ею ещё и ещё. И я не знал, какова была истинная причина этого желания – женственность, веявшая от её жестов, или же алкоголь, который так старательно вливал в меня Брюс? Ну уж нет, больше я не собираюсь пить в компании этого рыжего чёрта. Он к тому же ещё и ушёл отсюда раньше, чем я думал, будто… специально?
Девушка помахала мне на прощанье, и уже повернулась к выходу. Ну вот, она уходит… Уходит в тёмную промозглую ночь, и где-то там в этой темноте была готова вот-вот разыграться буря. И, кто знал, суждено ли увидеться нам когда-нибудь хоть ещё раз…
Что, Хьюберт, ты так просто её отпустишь? Возможно, это именно так твоя судьба ускользает из рук, пока ты колеблешься принять решение и поддаешься течению.
Наконец я поборол страх. Раз уж я оказался сильнее своего приступа ксантофобии, едва не помешавшего мне общаться с этой девушкой, неужели я не смог бы справиться и со страхом оказаться отвергнутым? Вскочив из-за стола, я побежал следом за ней.
– Подождите, пожалуйста! – я окликнул её и ухватился за руку, словно боялся, что она не услышит меня, и я потеряю её навсегда. Какая же всё-таки она была хрупкая, какая нежная!
Моя собеседница медленно обернулась и с удивлением посмотрела на меня.
– Я хотел сказать… то есть… Уже час поздний и, в общем.. давайте, я провожу вас.
Сердце замирает, как и я весь, в ожидании её ответа. Одно мгновение, два, три, бесконечность. Если она скажет «нет», моё сердце точно оборвётся камнем в ноги.
Она нежно улыбается и слегка вздыхает.
– Спасибо. Я не против вашей компании, Хьюберт.
И моё сердце снова начинает биться.
***
Ночь была душной. Небо настолько затянулось пеленой туч, что сквозь неё не представлялось возможным разглядеть звёзды. Улица оглушала своей тишиной. Всё вокруг предвещало скорую бурю.
Но, вопреки этому, мне было хорошо. Хотелось петь, танцевать, смеяться. Делать всё это поочерёдно или же одновременно, совсем не важно как. Главное, чтобы обязательно вместе с ней. Желания... Они были слишком необузданными и странными для меня, а потому, лучше бы не давать им воли. Я старался, как мог, держать их под контролем.
– Хьюберт, знаете что? - внезапно обратилась ко мне Мэй
– Да-да, что такое?
– Вам безумно идёт этот галстук.
– Вы... правда так считаете?
На этот раз она не ответила мне словами, но мне показалось, что я итак знал то, что она хотела мне сказать. На её губах играла лёгкая улыбка, а глаза она слегка прикрыла.
Со мной происходило что-то странное. Внешне я оставался прежним, однако внутри будто бы раздваивался. С одной стороны я знал, что недостоин её. Такой как я ей не нужен. Наверняка у неё уже есть кто-то, и она никогда не посмотрит на меня как на... как на человека, который нравится. Так нашёптывала одна часть меня. Вторая, почти заглушая первую, настойчиво твердила, что эта девушка во что бы то ни стало должна быть моей. Я боялся, что поддамся этой силе и она поглотит меня окончательно.
Внезапно Мэй остановилась, указывая куда-то в небо и громко охнула:
– Хьюберт, смотрите, какая огромная мрачная туча на нас ползёт!
– Да, удивительно. Нечасто в этих краях бывает пасмурно.
Да, Мэй, удивительно. Не часто можно встретить таких чистых и жизнерадостных созданий не только в этих краях, но и в этом мире.
– А бывает ли здесь когда-либо радуга? – спросила она и улыбнулась.
И я задумался. А видел ли я когда-либо радугу своими глазами? Черт, я же никогда не задумывался о таких простых и одновременно сложных вещах, которые меня окружают. Просто жил и не задумывался. А скорее всего лишь существовал. Пока в моей жизни не появилась она, подобно...
– Такое ощущение, что сейчас будет… ой!! Вы тоже видели это? Такая яркая вспышка!
На долю секунды всё стало абсолютно белым - дорога, пустыня, Мэй... Молния словно прошла сквозь меня и преобразила изнутри, я всё увидел в новом свете. И, что не менее важно, я наконец-то понял, чего же хочу по-настоящему.
Разразившийся гром прервал мои мысли и вернул обратно к реальности. К Мэй...
Кожей я почувствовал первые капли дождя.
Чёрт... она же промокнет!
– Послушайте, – торопливо произнёс я, опомнившись, – кажется начинается дождь, и мне нечем укрыть вас, но мы можем спрятаться где-нибудь рядом.
Мэй повернулась ко мне и взяла меня за руки. От неожиданности я забыл смутиться.
– Хьюберт, - глаза её сияли, - зачем нам прятаться?
Дождь с грозой усиливались, но, казалось, что она была даже рада этому. Поманив меня жестом за собой, девушка побежала вперёд.
Мэй под струями дождя была такая живая, красивая, настоящая. Она улыбалась, и от этой улыбки мне почему-то становилось теплее на сердце, я и сам будто бы не чувствовал промокших ног.
А ещё я заметил, что уже долгое время от звонков разрывался мой телефон. На экране высветилось двенадцать пропущенный от Джейд. Двенадцать… Именно такое число в названии нашей лаборатории – «Стренджтаун-12». Какое забавное и бессмысленное совпадение. Тринадцатый звонок я без капли жалости отклонил и выключил телефон.
На некоторое мгновение у меня появилась мысль – а может, всё-таки, зря я сделал это? Я ведь предупредил её, что сегодня буду занят, но, несмотря на это, она всё равно так настойчиво названивает. Может, случилось что-то серьёзное? Может, я должен непременно ей перезвонить? Вдруг она ждёт моей помощи, а я тут…
Я поднял взгляд от мобильника и моё смятение тут же испарилось. Внутренняя борьба пришла к своему логичному завершению. Передо мной была прекрасная Мэй. Она не беспокоилась об испорченных причёске и наряде, как могла бы на её месте Джейд. Не закатывала истерик и не выкрикивала оскорблений. Просто полностью отдавалась настоящему моменту и принимала происходящее с ней. Наслаждалась. И безвозмездно делилась своей радостью. Капли дождя на её одежде и коже сверкали, подобно драгоценным камням, и сама она словно излучала свет, тепло и покой.
– Потанцуем? – игриво подмигнула она мне и протянула руку.
Могут ли быть какие-то ещё сомнения, когда перед тобой стоит лучезарный ангел, непонятной волею случая оказавшийся в этом холодном мире? Разве был я достоин узреть её, говорить с ней?...
– Конечно. – ответил я, кладя руку на её талию, – Если бы вы захотели, я танцевал бы с вами всю ночь напролёт.
На этом свете будто бы остались только она, я и дождь. Стоило нам закружиться в танце, как всё остальное перестало иметь какое-либо значение. Только дождь, я и она. Только я и она.
Только она.