[Nikelinda]

Aquarell, ...

спасибо, Танюша

- Итак, трибутом среди девушек на очередных Голодных Играх становится, - ведущая взяла красивый шарик из бездонной на первый взгляд чаши. – Эмили Хогарц.

Девушка с пшеничными волосами облегченно выдохнула. Для Виталины жатва была последней и ей снова повезло остаться дома, а не бороться за жизнь в жестокой игре. Вита помнила, что целых три шарика с ее именем лежали среди других имен. Вероятность не стать трибутом девушке пришлось обменять на тессеры для больной матери, которая на жатву не смогла прийти по состоянию здоровья. Настолько женщина была больна, что власти позволили ей остаться дома. Миротворцы пусть и жестоки, но закон есть закон, и женщине позволили не идти на жатву.

Не стоит говорить, что данное мероприятие должны посетить все без исключения. Хотя исключения, как можно заметить, все-таки были.
Вита не видела лицо той несчастной, которой суждено попасть в систему игр. Теперь, когда опасность миновала, девушка задумалась о матери. Разумеется, она считала болезнь женщины простым волнением за дочь, ведь в прошлые годы только одно имя было в чаше. И теперь, когда Виталина придет домой, мама снова встанет на ноги и будет печь булочки на продажу.

Но как же она ошибалась.

***

- Мисс, постойте, - Вита вздрогнула от внезапного стального голоса. Мужчина, по форме миротворец, преградил ей дорогу. – Мне доложили, что вы пришли одна. Где ваша мать?
- Корн, успокойся, ее мать больна. Забыл что ли? – к ним подошел еще один парень. Его как раз Вита знала; он учился с ней в одном классе и после выпуска Сэм стал миротворцем, куда по блату устроил его отец. – Лина, не волнуйся, он новенький. И выздоровления твоей матушке.

Вита скромно кивнула. Она не на шутку испугалась, хотя в руке держала листок - причину отсутствия матери на жатве. Девушка всегда боялась миротворцев и не раз была свидетелем их жестокой расправы над жителями дистрикта. Можно было оценить знакомство с Сэмом как удачу, но если она или ее мать нарушат устои Панема, то даже Сэм не пожалеет их.
Вита быстро дошла до своего жилища. Но зайдя в дом, девушка опешила. У кровати миссис Гольц на пошарпанном стуле сидел парень, ненамного старше самой Виталины. Он внимательно оглядел девушку, отчего та сильно засмущалась – у нее не было опыта общения с мальчиками, а в последнее время ей было и вовсе не до этого. Впрочем, Вита отметила про себя, что мужчина был пухловат в сравнении с жителями дистрикта. У него были темные волосы, щетина обрамляла его нижнюю часть лица. Сам он был явно не беден, но и не богат. И она не могла понять, где видела этого незнакомца. Как будто он не первый раз стоит перед ней. Но тщетно, память не могла найти ответ на данный вопрос.

Глаза больной искренне засияли, когда та увидела дочь. Значит, ее не забрали. Ведь обычно трибуты не возвращались домой после жатвы, а уходили в ратушу и потом уезжали в Капитолий. А раз девушка здесь, то она не трибут. Именно этот факт и грел сердце пожилой женщины.
Миссис Гольц попросила подойти дочь поближе.

- Лина, я так рада, - прохрипела женщина, обнимая единственную дочь. – Я благодарна судьбе, что ты избежала эту участь. И теперь, когда мне нечего бояться, я расскажу одну историю, которую ты должна была знать очень давно.

И женщина рассказала. Рассказала, как у нее была дочь помимо Виталины. Что та в первую свою жатву попала на игры. Тогда миссис Гольц не подозревала, что носит под сердцем еще одну дочь. А муж в день жатвы умер от очередного взрыва на шахте.
- Ему повезло, - горько говорила мать. – Он не узнал о гибели Виттории. Но не смог увидеть тебя.

Миссис Гольц говорила довольно долго. Она поделилась с дочерью самыми сокровенными мыслями. А они заключались в страхе за Лину – ведь старшую дочь женщина успела потерять; не хватало потерять еще и младшую. Она корила себя за то, что заболела, что пришлось подвергать опасность Лины из-за лекарств и продуктов. Девушка слушала мать внимательно, не пыталась при этом упрекнуть ее в том, что целых восемнадцать лет не знала про умершую сестру.
- А теперь, - в заключении сказала мать. – Я хочу, чтобы ты исполнила мою просьбу.
У Виты по щекам потекли слезы. Теперь она поняла, что маму уже не спасти. Она сама не понимала, как вообще подумала об этом. Просто девушка чувствовала, что дни женщины сочтены.
- Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Олафа.

Девушка обернулась. Так вот зачем он здесь.
- Я… прошу. .Я знаю… ты… не хотела. Но… тебе с ним будет хорошо. Обещаешь?
Ответа долго ждать не пришлось. Раз велела мать, пусть так и будет.
- Обещаю.
Теперь миссис Гольц была спокойна – дочь будет в надежных руках.
А Вита не могла поверить, что матери больше нет.

***

С Олафом, как оказалось, Вита была действительно знакома. Она не ошиблась, когда мимолетно посчитала его «вон тем незнакомцем, который на меня пялится». Раньше она не раз замечала, как Олаф следит за ней, когда та помогала матери за прилавком булочной. Только теперь он изменился. Всегда девушка видела в нем мальчишку, да и раньше именно так выглядел. А теперь изменения настолько сильны, что она его не сразу узнала.

Для Олафа шли тяжелые времена - он тоже перенес кончину родителей. Но отчаиваться было некогда, ведь на его плечи легла довольно-таки большая ферма. Целый плодородный участок земли – да никому из дистрикта-12 и во сне не присниться подобное. Целый участок! Как была удивлена Виталина, когда после свадьбы новоиспеченный муж привез ее именно в эту уютную обитель.

Домик был действительно уютным, пусть и небольшим. Правда, трудно назвать фермой голую землю у дома. Но Вита была рада и такому, ведь девушка очень сильно любила растения. Она часто убегала в лес, правда недалеко, чтобы найти семена. Но сажать их оказалось некуда – где она жила раньше, земля была как камень и выращивать что-либо оказалось затруднительно. А теперь у девушки в данном плане большое раздолье.

Олаф, в отличии от жены, никогда не чувствовал гнёта Голодных Игр. Ему несказанно повезло: он не видел Игр, ведь его за неизвестные заслуги отца освободили не только от жребия, но и от просмотра сие зрелища. Будет ли действовать это и на их детей, Вита не знала. Поэтому решила не рисковать и не иметь никакой близости с мужем. Глупо говорить, что Олаф был не против такого расклада. Но посчитал нужным не давить на жену.
Девушка Олафу понравилась чуть ли ни при первой встрече. Но посвататься не решался по ряду причин. По-первых, были семейные проблемы в лице больных родителей и бесхозной фермы. Во-вторых, Вита еще участвовала в жатве и Олафу, откровенно говоря, не хотелось рисковать. Разумеется, он пытался попросить отца, чтобы Виталину освободили от игр (пусть и в тайне для самой девушки), но влияние отца на данный момент оказалось не столь велико, как раньше, ведь заслуги со временем стираются, и мужчина ничего не мог сделать. В-третьих, он уважал Лину и давить своими чувствами пока не хотел.
Но когда его в дом пригласила сама миссис Гольц и Олаф, поразмыслив, понял с какой целью, радости его не было предела. Ведь так отлично все сложилось! Однако он не учел, что с Витой они жили в разных мирах. Она видела то, что не видел Олаф. И что его желание иметь кучу ребятишек будущая жена не одобрит.

Так или иначе, на этой почве отношения между супругами были дружелюбно никакими. Они, естественно, обсуждали домашние дела, советовались друг с другом, но духовной, а тем более физической близости у них не было. Олаф не настаивал, а Виталина боялась. Боялась, что ее дети будут жить в страхе как она. Боялась за их судьбу. Она не подозревала, что и ее дети могли попасть на игры – Вита старалась об этом не думать. Все-таки ей повезло, и ее детям обязательно повезет.
А что Олаф? Он решил ждать. В конце концов, со свадьбы прошел всего лишь месяц. А у них вся жизнь впереди.
Естественно, что будущее муж и жена видели по-разному. И Вита не подозревала, что ей придется во многом уступить Олафу вопреки своим устоям и страхам.

Технические моменты

Заселились на участок 40*40



Вид участка вместе со стоимостью