[SierraMadre]

Ответы

Innominato,<3

привет, Софи :33

И офигительно крутой образ Уиллоу Роджерс! Яркий и полноценный, буквально с первых строк ощутила тонну сочувствия к ней. А потом, по мере прочтения, захватывало уже восхищение - чтобы она там о себе ни говорила, Уиллоу Роджерс - потрясающе сильная и стойкая. Не каждому хватит сил настолько преодолевать себя, ради рабочих обязанностей, которые не очень-то и просила.

Спасибо *_* Образ Уиллоу родился спонтанно, с первого предложения, которое о ней написала. Посмотрела я на эту невротичку с баночкой успокоительного в сумке и подумала, кем же она может быть? Ну конечно, директором школы у малолетних обалдуев
Насчет сил и преодолевания себя - факт, правда я не знаю, насколько хорошо и полезно вот так ломать себя ради работы.

Зря она думает, что не подходит для должности) Даже очень подходит: ответственность на высоте, персонал подбирать умеет (про милашечку Остина я еще скажу), к ученикам отнюдь не безразлична, а это все уже дорогого стоит. Курсивные строчки из досье - мое любимое, пожалуй То, что Уиллоу может по памяти перебрать каждого (!) ученика школы, а их там, подозреваю, не одна сотня - это почти невероятно.

Уиллоу бы порадовалась, если бы это услышала :3
Насчет перебирания учеников по памяти - это наверное единственное "директорское" умение, с тех времен, когда она ещё была замом и занималась составлением личных досье. Она бы с радостью к этому занятию вернулась, но слишком тревожна и болезненно-ответственна, чтобы оставить школу без директора второй раз за полгода. Вот и мучается, а Остин хоть чем-то пытается помочь :3

Остин шикарно вписался. Такой зайчик! Ходит, уговаривает ее так мило! Не сомневаюсь, что его поддержка и помощь значат для нее очень много. И на все 146% не лишние. Интересно, а нет ли у него к ней чувств, выходящих за рамки рабочих, мм? #ябпочитала

*____* Рада, что понравился!
Остин - это её луч света в темном царстве, без шуток. Если бы не он, она бы, как прошлый директор, давно получила разрыв сердца от какой-нибудь ерунды. А он искренне участливо относится ябтожепочитала ну и написала б чо

Во-первых - Ким. Вот снова поражаюсь тому, какая она невероятная! Вот так вот беспокоиться о человеке, который причинил боль, и не просто беспокоиться, а реально что-то делать, далеко не каждый сможет. Реально нужно иметь характер, сильную волю, чтобы преодолеть собственную обиду. Не проглотить, а именно преодолеть. Я надеюсь, это положительный признак для будущего трио. Очень надеюсь!

С Ким - это был тот случай, когда я собралась писать одно, а написала совершенно другое, и была такая "эээ, ну лан" Поначалу я думала, что она будет сидеть обижаться, но потом здраво посмотрела на неё и поняла, что нет, не будет. Насчет положительных признаков пока не скажу :3 Всё в отчете

Во-вторых, естественно, Флора. Она потрясающе красивая на скрине, с этим синим. И потрясающе взрослая. Необычно не только видеть ее такой, но и слышать. Есть ощущение, будто случились-таки крутые перемены, не смотря на то, что Флора остается Флорой - цветные волосы, прогулы и все такое. Но вот то, как она говорит с Уиллоу, то, что она ей помогает - это уже совсем не по-детски. И это очень круто. Надеюсь, что у доктора Уизерс будет еще один пациент, уж она-то точно сможет помочь.

Флора переживает из-за ситуации с Ким, поэтому грустная, поэтому, наверное и кажется взрослее. Ей вообще не свойственна ни меланхолия, ни депрессия, ничего такого - но в этот день встречи с Уиллоу ей очень плохо, и я рада, что это так получилось передать :3
Спасибо, няша *____*

Jana Weber,<3

ты принесла свет в мой дом!

Всё-таки, тексты, претендующие на литературность, не могут существовать без конфликта (я про традиционные тексты говорю сейчас), и если конфликт предполагается вписать в один день, то он никак не может быть милым и радужным.

Ну вообще да, сама форма как бы подразумевает, что именно в описанный день что-то ДОЛЖНО ПОЙТИ НЕ ТАК, даже если 364 дня до этого всё было хорошо

В Уиллоу Роджерс я почувствовала родственную душу. Я понимаю, почему для неё адским стал именно этот день. Вот казалось бы, ты не писала ничего про убийства, проституток, наркотики и другие вещи из карманного набора Ричарда Фьюри. Всего лишь описала необходимость много_общаться_с_людьми, что для иных вполне себе благо может быть.

Социальная реклама от Ричарда Фьюри: не пробуйте наркотики, а то отшлепаю
Невротичкам вроде Уиллоу Роджерс и плохо прихода не надо, чтобы день стал ужасным. По старой династийной традиции и писала этот кнут и думала, какая же несчастная у неё судьба она женщина, раз вынуждена каждый день соскребать себя с постели, чтобы идти на работу, но облегчать страдания ей конечно не стала

Уиллоу замечательная. Умная, ответственная, исполнительная, хороший специалист с большим опытом работы. Но это не значит, что ей можно работать директором школы. Просто потому что она для этой работы не подходит. Она её не тянет, несмотря на восхитительные человеческие и профессиональные качества. И да, какая-нибудь менее опытная и менее умная барышня вполне может справляться лучше. Просто потому что лучше заточена именно под работу с людьми. Эх, люди, не идите работать туда, где работать не сможете.

Amen sister. Это примерно как меня сделать ведущим программистом где-нибудь и сказать, что надо план выполнить, иначе конец
Уиллоу и сама также считает, но бросить всё и сказать, чтобы шли лесом, а она больше здоровье и нервы гробить не станет - конечно, не скажет. Вот и страдает, успокоительное пьет.

Классная фишка с информационными вставками о студентах - очень круто рисует характер Уиллоу: 3

Спосибо :3
Человек любит работать с бумагами и досье больше, чем с живыми людьми и имеет на этом право. Но она была слишком уж ответственным и трудолюбивым замом, на свою голову, чтобы долго им оставаться.

Что мне ещё понравилось. Во-первых, помощник. Радуют всегда такие вот тёплые отношения на работе, человеческие именно. Ей с ним очень повезло. Персональный оазис спокойствия для Уиллоу.

Ну хоть в чем-то ей должно было повезти Если бы секретарь ещё и козни строил, то можно было сразу в окно выходить. Я думаю, она даже не предполагает, сколько проблем Остин решает ещё на подлете. К ней просачиваются только самые серьезные) Узнает - офигеет

Ким. Её подвели, подставили и вообще поступили по-свински, но она вместо того чтобы сидеть и изображать обиженку, идёт к директору и заступается за Флору. Вот по таким моментам видно, что она её любит. Ким Флору, в плане. И Флоре тоже с ней очень повезло, надеюсь, до неё этот факт дойдёт когда-нибудь.

Да, Ким определенно не тот персонаж, который будет сидеть и демонстративно обижаться, даже когда имеет на это полное моральное право. Я, кстати, так и собиралась написать изначально, но потом от этой идеи отказалась Ким мне кажется человеком, который после падения подберет сопли, встанет и пойдет дальше. Ну и за Флору она, конечно, тоже переживает. Я бы на её месте тоже переживала

И, собственно, Флора. Дико красивая на скрине) но я не об этом хочу сказать. Вот с этим бонусом я окончательно убедилась, что Флора, наверное, самый интересный и глубокий твой персонаж на данный момент. Это говорю я, Яна-люблю-второе-поколение-Вебер. Интереснее, чем даже Миа, хотя там тоже полно классных тараканов в голове.
Во Флоре очень непротиворечиво (!) сочетается эгоизм и вот эта человечность, которую она тут в конце проявила. То же самое качество было, когда она заступилась за девочку в бонусе про Малыша, например. Флора добрая, это оче
нь к ней располагает и вызывает симпатию, но при этом в каких-то моментах вызывает желание ей профилактически врезать. Вот этот поток разных но непротиворечивых (!) эмоций и делает её интересной для меня.

Подожди-подожди, мне нужен набор смайлов.

Ты НЕ представляешь, насколько я рада это слышать именно от тебя! И именно по тем же причинам, что ты описала выше. Персонажи второго поколения - это то, что действительно мне нравилось во втором поколении, и то что Флора в плане проработки приблизилась к ним - очень-очень круто *___*
Помнишь, кстати, я раньше говорила, что Миа, как персонаж, мне ближе, чем Флора? Настал момент, когда Флора стала ближе, причем именно теми качествами, что ты описала :3 Непоследовательностью, шатаниями и добротой.
Блин так круто *___* Это лучшее, что ты могла про неё сказать, серьезно!
<33333

Hyacinth,<3

, привет, рада тебя видеть <3

Который уже раз собираюсь начать комментарий с чего-то вроде "Каждый отчет показывает Флору с новой стороны...", выходит новый отчет, действительно показывающий Флору с новой стороны, все начинается сначала, комментарий буксует

Понимаю
Флора и для меня самой довольна непредсказуема. Предсказать можно разве что алгоритм "буду делать че хочу, кто мне что сделает" до "о левкоев как мне стыдно, я ужасный человек", но это не новость

Во-первых, новое оформление дико классное. Во-вторых, новое оформление дико классное. В-третьих, ооо, эти бонусы, обожаю сюжетные бонусы. В-четвертых, Флора.

Большое спасибо!
Ты очень правильно сказала, что Флора - единственная из основателей\наследников, кто будучи подростком, действительно ведет себя как подросток. Все её отчеты о том, с каким скрипом и через "не могу" у неё происходит взросление. Она потому и топчется на одном месте, что вроде бы как нужно брать ответственность и вести себя как взрослый человек, но очень не хочется, страшно и вообще, пойду лучше на вечеринку))

Ей, по-моему, подойдет следующая цитата: 'When I'm good, I'm very good, but when I'm bad, I'm better.'

Угу, хорошая цитата :3
Мне самой иногда страшно писать о той дичи, которую она творит Боюсь, но пишу с закрытыми глазами бггг

Сдается мне, когда-нибудь она определится и с цветом волос, и с жизнью, и будет это большой бадабум.

Сильно сомневаюсь, что она определится. Рожденные попугаями - всегда попугаи Но вообще да, это было бы очень символично.

Главная же интрига для меня: как много узнает Флора о своих родителях, чьи тени когтят её сны? А, ну и товарищи белобраслетники еще покажут себя, не зря же у нас есть Сара и госпожа Митчелл.

Открою небольшую тайну, белобраслетники покажу себя и в этом, и может быть даже в следующем поколении :3

Втройне хорошо, что у нас есть девочки и diversity. Джиджи относится к моему любимому подтипу "королева красоты не та, кем кажется", Ким просто берет всех за тестикулы, себя в том числе. Так держать, Ким! Доктора Уизерс с мисс Арлин я тоже отношу к "девочкам", они те удивительные взрослые, которые умеют легко, изящно и без кровавого массакра ставить Флору на место. Отрадно читать, как при взаимодействии с ними у нашей девочки начинают работать мозги Дэвид (не "девочка") тоже умеет, но со смертоубийством, он раздражитель агрессивный. Малыша жалко, хотя на самом деле не очень: это ему тоже этап взросления. Будь Томми, а не Малышом, чувак! Думаю, у него получится.

Спасибо
Как-то само собой так получилось, что в третьем поколении большинство персонажей женского пола, но я довольна, что так. Мужиков было много во втором и толку? Плюс, хорошая практика для написания действительно разных женских персонажей :3

Очень рада была тебя видеть *__* спасибо за комментарий

Influence,<3

привет, очень рада видеть <33

Лирическое отступление: я каждый раз молюсь, чтобы в лотерее мне не выпал "Один день". И каждый раз, когда я вижу настолько талантливое его исполнение, как у тебя сегодня, моя челюсть отваливается. В общем, кушать люблю, а так - нет

Аналогично С тех пор как увидела исполнение "Одного дня" у Яны, каждый раз ждала, что он мне выпадет :3 Потому и делала реролл лотереи постоянно, но это ты и так знаешь
Я бы очень хотела почитать твое исполнение, и даже не могу определиться, чей "день" хотела бы увидеть в первую очередь, глаза разбегаются Владимира и\или Вогана

В общем, Уиллоу вызвала у меня сразу лавину эмпатии. Эта ее социофобия, запредельная тревожность, болезненная зацикленность на собственной внешности (боится не только надеть платье, но и сидеть (!) босиком за столом, где ее ноги никто не увидит), гиперответственность... чо уж там, мне тоже свойственны, пусть и в гораздо меньшей степени.

Большое спасибо за такой отзыв *____*
Уиллоу - хороший пример того, как плохо быть гиперответственным и как это подрывает нервную систему. Она посчитала, что если школа побудет без директора какое-то время, то все сразу же рухнет, и её за это побьют палками, потому и согласилась на должность, которую никогда в жизни в здравом уме не согласилась. От гиперответственности и тревожность, и успокоительное, и все на свете.
А отказалась бы - сидела и дальше себе в комфортных условиях :3

Хорошая иллюстрация того, что власть - тоже работа, которая далеко не каждому по плечу.

Абсолютно точно! Что людям, вроде Остина - как два пальца об асфальт, для Уиллоу и ей подобных - казнь египетская.

У меня сердце сжимается от осознания того апокалипсиса, который каждый день творится в ее голове. Надеюсь, Уизерс этот апокалипсис если не разгонит, то хотя бы немного угомонит.

И у меня сжимается. Если Уиллоу всё-таки дойдет до доктора Уизерс, то апокалипсис если не разгонят, то хоть антидепрессанты нормальные подберут. Но вообще, конечно, валить ей нужно с этой работы - доктор Уизерс так и скажет, только в более изящных формулировках

Ким приятно удивила. В прошлом комментарии я высказала мысль, что она не простит Флору, но Ким оказалась намного лучше, чем я о ней думала. Отстаивать интересы человека, который тебя так жестоко подставил - это просто высшее благородство. Снимаю шляпу перед Ким!

Подставила, да, но Флора от этого не перестает быть её подругой с очень нестабильным эмоциональным состоянием(хоть она сама это и отрицает). Ким не могла просто взять и вычеркнуть её из жизни, и конечно беспокоится. Она-то, в отличие от Флоры, ответственная)

Представляю, как Уизерс удивится, если узнает, КТО привёл к ней клиента. Еще каких-то пару отчетов назад Флоре и в страшном сне бы не привиделось, что она будет пиарить очередного навязанного ей психолога.

Удивится - не то слово, но форум не разрешает так выражаться
От всех остальных навязанных Флоре психологов доктор Уизерс отличается тем, что не лезет к ней в душу и не пытается менторским тоном поучать. Потому у них и установились вполне нормальные отношения. Вот Флора и отсылает людей к "единственному нормальному" на её взгляд психологу
Но ты очень правильно заметила, в плане работы с психологом она сама все ещё на стадии отрицания проблемы. Но доктор Уизерс всё равно считает, что у них есть динамика :3

Большое спасибо за комментарий, была очень рада видеть *_*

Всем привет!
Прошло много времени, но я всё равно хочу сказать большое спасибо всем, кто голосовал за Томпсонов на "Золотой короне" В этот раз мы взяли аж целых пять корон, за что я очень рада, горда и благодарна одновременно :3
- Первая корона за лучшую наследницу Флору
- Вторая - за Сару, грациозную донельзя
- Третью принесли освежающие водные процедуры под началом Дэвида
- Четвертая корона за экшн-скрин, где Фьюри вот-вот всадит пулю какому-то несчастному промеж глаз
- А пятую принес Малыш Томас Купер и его наивная влюбленность в совершенно не подходящую для этого девушку

Ну и, собственно, последний подростковый отчет Флоры :3 Инджой

Снова куда-то бегу.
Продираюсь сквозь деревья, цепляюсь рукавами о ветки, царапаюсь, но бегу дальше.
Земля рассыпается под ногами, превращается в песок, но я успеваю допрыгнуть до ближайшего выступа.
Лес пропадает в никуда так же быстро, как появляется, и я оказываюсь на краю отвесной скалы. Стараюсь балансировать и не смотреть вниз, но чувствую, как нога соскальзывает с гладкого камня.
Впервые в жизни вижу осознанный сон.
Лечу вниз головой, но почему-то не испытываю страха и не просыпаюсь. Отмечаю, что у подсознания довольно однообразные попытки напугать.
Кадр меняется снова, и я оказываюсь на земле, само собой, без единого повреждения.
- Мне совсем не страшно, - зачем-то говорю в пустоту, и в тот же миг вижу, как вокруг начинает нагреваться воздух. Он темнеет, сгущается и приобретает знакомые формы.
Я в центре круга. И отступать некуда.
- Если тебе совсем не страшно, - резко оборачиваюсь на знакомый голос и вижу перед собой Ким, - почему ты не показываешься мне на глаза?
Она недовольно поджимает губы, но я не смотрю на неё. Пячусь назад, пока не натыкаюсь на кого-то ещё и резко оборачиваюсь, чтобы нос к носу столкнуться с Джиджи. Она смотрит с таким презрением, каким никогда не награждала даже Ландграаба и его шайку.
Теперь страшно.
- Она столько работала, и всё зря, - голос Джиджи отдается гулким эхом от несуществующих стен и бьет прямо в солнечное сплетение. – Ты во всем виновата.
Хочу глотнуть воздуха, но горло сковывает паралич. Плачу от страха, не в силах произнести ни звука, беспомощно сжимаю и разжимаю пальцы на горле. Голос Джиджи подхватывает хор из нескольких голосов, каждый из которых я слышу предельно отчетливо. Падаю на колени и опускаю голову.

- Я не хотела, - едва слышно всхлипываю, почти касаясь земли лбом.
- Ты во всем виновата, - хладнокровно произносит тётя Хелен.
- Пожалуйста…
- Ты во всем виновата, - вторит ей мисс Арлин.
- Я не…
- Ты всём виновата, - соглашается доктор Уизерс.
Я слышу маму, слышу папу, слышу бабушку с дедушкой, слышу всех, кого когда-либо знала.
Хор голосов усиливается до тех пор, пока давление не становится невыносимым. Я чувствую, что вот-вот разорвутся барабанные перепонки и зажимаю уши обеими руками, но это не помогает.
Пробуждение почти не принесло облегчения.
Сердце билось как ненормальное, и я просто лежала на спине, стараясь дышать тихо и размеренно. Иначе паническая атака бы усугубилась, и следующие полчаса пришлось бы провести в слезах с головой под одеялом.Удушливое чувство страха отступало постепенно, пока не стало напоминать раскаты грома вдалеке.
Уже полторы недели меня мучила бессонница. Я ложилась спать и ворочалась в кровати до тех пор, пока за окном не начинало светать. Если же случалось чудо, и уснуть всё же удавалось, кошмары, вроде того, что видела сейчас, не давали спать дольше трех-четырех часов подряд. Я чувствовала, как изо дня в день усталость становится все тяжелее, как опухают без сна воспаленные глаза – но спать так и не могла.
В то же время, от этой ситуации я чувствовала какое-то нездоровое удовлетворение. Где-то в глубине души, несмотря на общее изнеможение, я не хотела, чтобы бессонница проходила, поэтому никак не пыталась с ней бороться. Мне очень хотелось себя наказать, и я наказывала. Никто не справился бы с этим лучше меня.
Бабушка с дедушкой беспокоились, конечно. Периодически я уходила из дома и просто гуляла по городу, чтобы совсем уж не казаться затворницей, но это не особо помогало ситуации. Пытались спрашивать, в чем дело, звонили доктору Уизерс. Один раз доктор Уизерс даже приехала, и я впервые увидела её вне стен её собственного дома. Ощутила смятение – совсем как в первом классе, когда случайно встретила свою учительницу на городском рынке.В моем детском сознании учителя были намертво привязаны к локации школы, и я не допускала мысли, что когда мы все уходили после уроков домой, они уходили тоже, а не оставались в кабинетах до следующего утра.
Я не хотела разговаривать. Из-за меня моя любимая подруга лишилась возможности поступить в университет её мечты, поэтому единственное, чего я хотела – это лежать в постели и желать себе всех страданий сразу.

- Флора, – внезапный стук в дверь заставил вздрогнуть. Бабушка с дедушкой куда-то собирались с утра, и я была уверена, что одна дома. А ещё была уверена, что бабушка не умеет передвигаться настолько бесшумно. – Ты спишь?
Я машинально перевернулась на бок – лицом от двери, действительно решив сойти за спящую, но потом отчего-то передумала. Бабушка приоткрыла дверь, и судя по её внешнему виду, они с дедушкой только-только зашли в дом. Она ещё не успела снять косметику и переодеться в домашнюю одежду.
- Спустись вниз, пожалуйста, нужно поговорить.
Я кивнула, и дверь за ней закрылась. Фраза «нам надо поговорить» в разных вариациях, сказанная бабушкой или дедушкой, учителями или кем бы то ни было, всегда вызывала у меня легкий приступ паники. Обычно я тут же пыталась понять, что именно из всего того, что сделала, стало им известно, и насколько серьезное наказание меня ждет. В этот раз ничего подобного я не делала. Я молча села на кровати, молча же спустила на пол затекшие от лежания в одной позе ноги и спокойно пошла вниз.
Бабушка как раз вешала пальто в шкаф, а дедушка прислонялся к дверному проёму в гостиной. Они переговаривались о чем-то вполголоса, что само по себе было довольно странно – привычки шептаться по углам я не наблюдала ни у кого из членов своей семьи. Но более странным было то, что они замолчали, едва завидев меня в лестничном проеме.
- Нас вызвали в школу, - без какого-либо вступления обратился ко мне дедушка, - интересуются, когда ты снова планируешь начать туда ходить.
Должно быть, он ожидал какой-то определенной реакции, например, что я испугаюсь или начну сходу придумывать красочные истории-отговорки. Чего он не ожидал, так это моего молчания. Я просто спустилась по лестнице и молча прошла мимо него в гостиную.
- Ты понимаешь, чем чреваты прогулы в выпускном классе? – снова заговорил дедушка, так и не дождавшись от меня какого-то ответа.
- Угу.
- И всё равно прогуливаешь?
- Угу.
Дедушка старался казать сердитым, но и он, и бабушка выглядели скорее обеспокоенными, чем способными отвесить подзатыльников, во всяком случае, сейчас.
- Мне нужно шестьдесят тысяч симолеонов, - бесстрастно произнесла я, когда паузу снова затянулась.
В этот раз какой-то определенной реакции ожидала уже я. Криков, восклицаний, вопросов хотя бы. Вместо этого бабушка медленно опустилась на диван, держась за сердце. Я её напугала, за что тут же поплатилась острым чувством вины в область солнечного сплетения.
- Для обучения в университете, - добавила я, и только теперь бабушка с дедушкой пораженно переглянулись. – Я знаю, что папа открыл на моё имя сберегательный счет. Мне нельзя пользоваться этими деньгами до совершеннолетия, поэтому я прошу вас пойти со мной.
- Какой ещё университет? – глухо переспросил дедушка таким тоном, будто я только что призналась, что собираюсь лететь на шабаш на Лысую Гору. Даже в это им было поверить куда легче, чем в мое желание получать высшее образование. Особенно в свете того, насколько активно я противилась попыткам окружающих убедить в его необходимости.
- Ля Тур, - брови бабушки поползли так высоко вверх, что три поперечные морщины на лбу стали заметны даже из-под челки. – Дорого, я понимаю. Но это же Ля Тур, он на четвертом месте среди университетов Америки. После Лиги Плюща, само собой.
Ким повторяла это так часто, что фраза успела отпечататься на обратной стороне черепа. Я думала, пораженное молчание затянется ещё на какое-то время, но дедушка пришел в себя быстро.
- Тебя не примут в Ля Тур даже платно с такими оценками. Директор Роджерс сказала, что тебе светят неуды по трём предметам, и если не начать исправлять успеваемость прямо сейчас, то ты останешься на второй год.
- Я исправлю оценки, - нетерпеливо отозвалась я и сцепила перед собой руки. Пальцы подрагивали, но я не хотела, чтобы бабушка с дедушкой это видели. Могли не так истолковать. – До конца года полтора месяца, я успею. Если исправлю, вы согласны?
Я была готова землю есть, лишь бы они согласились. Если они согласятся, и я исправлю оценки, то исправить получится нечто ещё более важное.
- Думаю.. – осторожно начала бабушка, не сводя с дедушки взгляда, но обращаясь при этом ко мне, - Ричард не был бы против. Он бы хотел, чтобы ты получила хорошее образование.
- Если исправишь оценки до конца года, - подхватил дедушка, - поедешь в Ля Тур. На твоем месте, я бы позвонил секретарю Уиллоу Роджерс, он хотел с тобой поговорить.

***

Я была абсолютно уверена, что в нашей школе не было человека, которому доводилось бывать на беседе у директора школы чаще, чем это доводилось делать мне. Обычно меня, правда, приводили под «конвоем», поэтому зайти на порог приемной самостоятельно оказалось немного непривычно. Напряженно дышащие в затылок учителя добавляли происходящему драматизма, и сейчас мне их почти не хватало.
- Привет, Остин, - обратилась я к парню за письменным столом рядом с дверью.
Взгляд первым делом упал на именную табличку на его столе, на которой было аккуратно вытеснено «Остин Холт». Отчего-то казалось, что секретарем директора должна быть женщина, но никаких женщин в приемной не наблюдалось. Как и вообще кого-то кроме него.

- Вообще, конечно, «мистер Холт», ну да ладно, - он казался совсем молодым, старше меня на каких-нибудь лет пять, и называть его «мистером» не поворачивался язык. Ссориться с кем-то сейчас хотелось меньше всего, и я просто молча кивнула и натянула на лицо неловкую извиняющуюся улыбку.
- Я Флора Томпсон. Директор Роджерс хотела меня видеть?
- Нет, не она - покачал головой Остин и облокотился подбородком об открытую ладонь. – Я.
Он изъяснялся очень странно, какими-то короткими и отрывистыми фразами. Но хуже всего было то, что своим короткие и отрывистые фразы он никак не пояснял. А я просто смотрела на него, как баран на новые ворота, ожидая, когда же он продолжит мысль.
- Я так понимаю, бабушка с дедушкой рассказали, что с нынешней твоей успеваемостью, существует очень большой риск в этом году школу не окончить?
- Угу, - коротко кивнула я.
- И что если не предпринять решительных мер прямо сейчас, то исправить оценки станет невозможно?
С каждой секундой разговор казался все страннее и страннее, но я как-то смутно понимала, куда он вел. Думала, что понимала. Во всяком случае, я бы совсем не удивилась, если бы Остин Холт прямо сейчас предложил ему за оценки отсосать. Но продолжила строить из себя дурочку.
- Поэтому я и пришла. Хотела спросить совета, за что приниматься в первую очередь, потому что там очень много всего делать, и если не иметь в голове четкого плана, то…
- У меня есть предложение, - мягко перебил Остин и сцепил перед собой пальцы на столе. - Я помогу тебе окончить школу, а ты кое-что для меня сделаешь.
Я затаила дыхание, внутренне готовясь услышать предложение – из тех, от которых не отказываются.
- Ты должна приложить максимум усилий, чтобы исправить оценки по основным предметам, - он два раза кликнул мышкой и принялся читать с монитора, - по математике, химии и биологии. Если исправишь - оценки по всякой лабуде, типа физкультуры, изобразительно искусства и культурологии тебе нарисуют.
- А.. – озадаченно раскрыла рот я, прежде чем сумела сформулировать мысль. Остин из-за своего монитора взирал беспристрастно, словно каждый день что-то подобное всем предлагал. – Нет, ну я согласна, конечно… но это ведь не просто так, да?
- Само собой, - непосредственно пожал плечами он, и я не удержалась от улыбки. Он очень сильно кого-то мне напоминал, но я в упор не могла понять кого. – Я хочу, чтобы ты выступила на школьном выпускном.
- А? – снова удивилась я. Казалось, он меня разыгрывал, какое ещё нахрен выступление?
- Бэ, - в тон отозвался он, - чего рот раскрыла? Ты ведь певица, а знаешь, сколько стоить пригласить более-менее приличных артистов выступать на целый вечер?
Я примерно представляла. Во-первых, их сначала нужно уговорить приехать, во-вторых, убедиться, что они не станут гонять по венам героин и соблазнять пока несовершеннолетних вчерашних школьниц, а в-третьих.. в-третьих, всё равно что-то здесь не сходилось. Что мешало просто позвать какого-нибудь диджея? Или вообще никого не позвать?
- Как-то слишком сложно. Я понимаю, что сейчас не самое лучшее время, чтобы тянуть судьбу за яйца, мистер Холт, - я начала осторожно, но как только он усмехнулся, продолжила смелее, - но зачем это всё вообще? Зачем вам вытягивать меня и заканчивать мне школу, если проще было бы махнуть рукой и сказать, чтобы разгребала всё как хотела? Я благодарна, но я... честно не понимаю.
Остин окинул меня очень задумчивым взглядом, как будто взвешивал каждую мысль, прежде чем решиться её озвучить. Я выжидающе смотрела на него, и не думая подгонять, и в итоге он соизволил ответить:
- Потому что второгодники серьезно влияют на имидж школы и уровень её престижа среди остальных школ. А я лично заинтересован в том, чтобы уровень престижа этой школы только повышался. Красивое выступление на выпускном привлечет внимание прессы, а новость об отсутствии академически неуспевающих учеников – персонажей совсем иного порядка.
Все, что он говорил, звучало очень логично. Само собой, двоечники мозолили глаза, вот только раньше это почему-то никому не мешало оставлять их на второй год пачками в карательных целях. Остин сказал, что заинтересован во всём лично. Хотела бы я знать, что это значило, вот только была уверена, что он не скажет.
- Тогда договорились. Я исправляю что могу, выступаю на выпускном, а вы мне помогаете, - после небольшой паузы подвела итог я. Остин согласно кивнул и собирался вернуться к своим делам, но у меня оставался ещё один вопрос. – А директор Роджерс в курсе, какие у вас здесь махинации проворачиваются?
Вообще-то я хотела пошутить, но по реакции Остина поняла, что сказала лишнего. Крылья его носа дрогнули, а лицо тут же приобрело убийственное выражение, словно даже малейшая вероятность раскрытия приводила его в бешенство. От его взгляда по спине пробежал холодок.
- Если директору Роджерс станет известна даже незначительная часть нашего соглашения, можешь считать его аннулированным, - с расстановкой произнес он, глядя мне в глаза. – А так… о чем она не знает, ей не повредит.

***

Было ли дело во вмешательстве Остина, или учителя шли мне навстречу точно так же, как и огромному количеству других выпускников, но исправлять оценки не настолько тяжело, как я рассчитывала.
Мозги, конечно, кипели с непривычки. Ныла я, конечно, за троих, а бабушка с дедушкой чуть не поседели ещё сильнее, когда обнаружили меня однажды за горой учебников, тетрадей и словарей.
Я никогда не отличалась усидчивостью, а с мотивацией к учебе была проблема с первого учебного дня первого глаза. Еще в детстве я знала, что учиться - это не мое, поэтому не прикладывала особенных усилий. Тем не менее, почти на весь апрель я приклеилась к журнальному столику в гостиной, заниматься за которым оказалось намного удобнее, чем за письменным столом в комнате.

Вселенная как бы давала понять, что я на правильном пути. Учителя, видя искреннее – пусть и поздно проснувшееся рвение – шли навстречу. Учитель биологии мистер Филлипс сначала очень подробно расспрашивал о каждой лабораторной, которую я ему сдавала, а потом как-то похвалил мои коротко подстриженные и подпиленные ногти и заявил, что больше ничего сдавать не надо.
У учителя химии со дня на день должна было родить жена, и ему было глубоко до фонаря, кто с кого что списывает - оценки он ставил очень лояльно и почти не глядя. За так и не решенную задачу одной контрольной, которую я пропустила, он начислил несколько баллов просто за переписанное из учебника условие. Я не верила своим глазам, когда напротив моей фамилии в графе «итоговая оценка» стояла не предполагаемая неудовлетворительная 'F' и даже не средняя 'C', а более чем удовлетворительная 'В'.
На крыльях лёгкого успеха я собралась было заняться математикой, но довольно быстро поняла, что с ней такой фокус не пройдет. Некоторые многоуровневые уравнения не то что решать – смотреть на них было страшно. Я смотрела на них с ужасом аборигенов, впервые увидевших работающую зажигалку, и медленно погружалась в пучину отчаяния. Это был один из тех случаев, когда голого энтузиазма оказалось недостаточно.
- Что тебя беспокоит? - однажды вместо приветствия спросила Джиджи во время обеда.
С тех пор, как мы с Ким поссорились, ей приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы общаться с нами обеими как раньше, потому что ни находиться в одном помещении, ни, тем более, сидеть за одним столом за одним столом Ким не желала. Джиджи балансировала между нами как серфер, а периодически у меня возникало ощущение, что она умудрялась быть сразу в нескольких местах одновременно. Для меня оказалось неожиданностью, что она не пыталась нас помирить. По крайней мере, разговоров на эту тему не заводила, а на мои периодические вопросы о Ким отвечала довольно охотно, но кратко.
Я неопределенно повела плечами, без какого либо аппетита ковыряя ложкой десерт со взбитыми сливками.
– Ты похудела.
В её голосе не было обеспокоенных бабушкиных интонаций, за которыми обычно следовали причитания и уговоры тут же начать пожирать всё на своем пути. Джиджи просто констатировала факт.За столом, где мы сидели раньше, сегодня располагались какие-то шумные девятиклассники. Ким не было. Я снова посмотрела на Джиджи и особенно отчетливо поняла, что ни у кого, кроме неё, не видела этого сочетания искреннего участия и тактичного нежелания лезть ни в свое дело.Она никогда не навязывала своей помощи, но, находясь рядом, я чувствовала, что могла обратиться к ней с чем угодно в любой момент.
- Нужно исправить оценки по алгебре, - наконец ответила я и криво улыбнулась с того, как удивленно поползли вверх её брови. Академические успехи не волновали меня ни разу с тех пор, как мы с ней познакомились. – Или оставят на второй год. А я просто физически не в состоянии в это въехать, слишком сложно.
Я думала, она что-нибудь съязвит о моих умственных способностях, но вместо этого Джиджи задумчиво коснулась подбородка двумя пальцами.
- Просила кого-нибудь о помощи?
- Все отказываются. Своих дел полно, чтобы благотворительностью заниматься.
- Надо просить того, кто не откажет, - задумчиво изрекла в ответ Джиджи и придвинула вазочку с моим десертом к себе. Зачерпнула сладкой массы ложкой и посмотрела в окно, а потом снова на меня. Я была готова поклясться, что знала, кого она имела в виду.
- Малыш видеть меня не хочет. Последний раз, когда мы столкнулись в коридоре, он с каменным лицом зашел в подсобку со швабрами. Он ни за что не станет не помогать.
Джиджи коротко улыбнулась, глядя куда-то в сторону. Когда я рассказала ей о ситуации с Малышом на вечеринке у Софии, она сказала, что он сам был во виноват, хотя и добавила потом, что всё равно сочувствует ему.
- Тебе нет. А мне станет.
- Думаешь?
- Конечно, - пожала плечами Джиджи и поднялась из-за стола. – С чего ему мне не помочь? Это ведь не я на глазах у всех знакомых сказала, что отношения, в которых он состоял почти целый год, он придумал себе сам.
Я знала, что на самом деле она не считала меня виноватой и сейчас просто поддразнивала чувство вины, но все равно скривилась как от головной боли.

Оба решенных теста с настолько подробными пояснениями к каждому заданию, что понял бы даже умственно отсталый, Джиджи занесла уже на следующий день.

***

Остин не обманул. Убедившись, что дела с основными предметами в порядке, он сделал несколько звонков, и все остальные оценки мне поставили «за глаза». Школу я заканчивала крепкой троечницей с едва заметным потенциалом в хорошистки, а большего мне не требовалось.
Бабушка с дедушкой, до сих пор не отойдя от шока из-за моей внезапно проснувшейся сознательности, также выполнили свою часть уговора, и через несколько дней в руках у меня был чек Государственного Банка на шестьдесят тысяч симолеонов. Само собой, юридической силы он не имел, и в случае, если бы попал в чужие руки, все равно бы требовал личного подтверждения владельца для обналичивания. Что мне было нужно, так это символ.
- Аньон хасейо*

Здравствуйте - (кор.)

, мистер Чон, - поздоровалась я с отцом Ким, когда он открыл мне дверь. – Ким Джун дома? Мне очень нужно с ней поговорить.
Ким рассказывала, что с тех пор как её мать оставила отца и уехала жить в Бостон, он сильно переменился. Постоянно повторял, что ни за что не согласится принять её обратно, но дергался от каждого телефонного звонка. Мать Ким, в свою очередь, возвращаться не спешила и периодически переводила деньги на содержание детей. «Сам виноват», - вздыхала Ким, и мы с Джиджи отчетливо слышали за привычными стальными нотками едва уловимую жалость, - «слишком долго воспринимал все, что она делала, как должное. В какой-то момент, она просто устала».
- Аньон, - прохладно поздоровался в ответ он. – Ким Джун во дворе со своим братом.
Я кивнула и сошла со ступенек крыльца. За все время знакомства с Ким, нам с Джиджи ни разу не довелось побывать у неё в гостях. По словам той же Ким, он не испытывал неприязни лично к нам, просто не любил в своем доме посторонних.
Привычно обойдя дом, я остановилась за углом и только тогда задумалась, что ей скажу. Мелкие ссоры обычно сходили на нет сами собой, и сейчас я не представляла, как начать разговор так, чтобы она меня не прогнала, по крайней мере, сразу. И чем дольше я думала над формулировками, тем отчетливее чувствовала поднимающуюся панику. В конце концов, я не выдержала напряжения и просто сделала шаг из-за угла дома.

Трёхлетний Ли Хён увлеченно, со звуковым сопровождением, катал по песку жёлтую машинку, а Ким наблюдала за ним со скамейки. Она сидела спиной и обернулась только когда Ли Хён указал в моем направлении своей машинкой.
- Фиёра! – громко и отчетливо произнес он, и тут же потеряв ко мне интерес, вернулся к более интересным вещам.
Я же просто стояла и смотрела на Ким. Она не выглядела ни разозленной, ни раздосадованной, и это сбивало с толку. Я ожидала, что она снова начнет ругаться, и строила свою линию поведения исходя из этого, а теперь не знала, с чего лучше начать.
- Зачем пришла? – тяжело вздохнула Ким и зябко убрала руки в карманы куртки.
Я несмело сделала несколько шагов к её скамейке. Опустилась на противоположный край.
- Попросить прощения, - Ким открыла рот, чтобы что-то сказать, но я мелко замотала головой, - пожалуйста, не перебивай, я очень долго думала, что тебе сказать…
- Репетировала?
- Мне никогда в жизни не было так стыдно, - сдавленно призналась я, - а хуже всего, что из всех людей, кого я могла подставить, я подставила именно тебя. Я ведь знала, как тебе это важно, ты же говорила...
- Флора, послушай, - спокойно, но довольно решительно прервала Ким. – Я беспокоюсь за тебя.
Она беспокоится? После всего, через что была вынуждена из-за меня пройти? Глаза защипало, но я с силой прикусила щеку изнутри и тут же ощутила солоноватый привкус крови во рту.
- Надеюсь, ты не будешь сейчас плакать? – я отрицательно замотала головой, но Ким всё равно подозрительно прищурилась. В ней по-прежнему не было ни капли раздражения, но было что-то ещё, что я не могла осознать. – То, что ты делаешь - самый верный способ растерять друзей. Это не произойдет сразу, конечно. Близкие будут оправдывать тебя ещё какое-то время по инерции. Станут убеждать себя и окружающих, что на самом деле – ты очень хороший и добрый человек, и кто вообще без недостатков? Но когда-нибудь наступит тот момент, когда шанса все исправить больше не будет, и тогда ты останешься одна.
Я тупо смотрела перед собой всё время, а очнулась только когда ощутила на себе её взгляд.
- Пожалуйста, не останься одна, - после паузы произнесла она напоследок, и её уверенный голос вдруг слегка дрогнул.
До ссоры с Ким мне не приходило в голову, что у поступков бывают настолько серьезные последствия. Казалось, что достаточно эмоционально извиниться и горячо пообещать больше так не делать, и всё снова будет в порядке. Безоговорочное принятие и осознание вины в ситуации сКим открыло мне глаза на вещи, над которыми я раньше даже не пробовала задумываться.
- Я придумала, как всё исправить, - Ким одновременно заинтересованно и скептически склонила голову на бок.
Я коснулась лежащего на скамейке банковского чека пальцем и одним движением подвинула его к ней по скамейке. Ким поднесла его к лицу, близоруко прищурилась и вдруг замерла как громом пораженная. На её лице очень не хватало бегущей строки «Ты что, рехнулась?!»
- Пока ты не придумала себе всяких ужасов, это мои деньги. Я их не украла и никого для того, чтобы их получить не убила, - размеренным светским тоном прокомментировала я. – Когда я родилась, папа открыл на мое имя сберегательный счет.
- Ты понимаешь, насколько это большая сумма? – вкрадчивым тоном поинтересовалась Ким. – На эти деньги можно купить новую машину.
- Не важно. Я понимаю, как сильно ты хотела учиться в Ля Тур и сколько всего для этого сделала – не только в этом году, а вообще. Я до конца жизни не смогу спокойно спать, если ты лишишься этой возможности из-за меня.
Ким положила чек на колени и строго посмотрела на обсыпающегося песком младшего брата. Он тут же опустил свою машинку обратно в песок.
- Что скажут бабушка с дедушкой, когда узнают об этом?
- Очень много слов, часть из которых будут нецензурными, наверное, - пожала плечами я, - их образ жизни от этого никак не пострадают, если ты об этом беспокоишься, - её взгляд все равно сделался укоризненным, и я закатила глаза. – Я бы все равно спустила всё на клубы, шмотки и алкоголь...
Я думала, Ким улыбнется, но вместо этого она только покачала головой. Потом сняла одну варежку и положила её на чек, чтобы не улетел, а сама направилась к песочнице.
- С этого, наверное, нужно было начать... – немного неуверенно произнесла она, помогая маленькому Ли строить дли машинки гараж.
По словам Ким, в тот день, когда я забыла о её мероприятии, она гуляла по городу до поздней ночи, прежде чем отправиться домой. Она знала, что отец точно не оставит её в покое, пока не узнает, в чем дело, если увидит в таком состоянии. Да и брата пугать вспышками ярости и отчаяния не хотелось. А когда всё-таки явилась домой, со злости подала заявки сразу во все университеты, о которых вспомнила.
- Мне пришло восемь отказов, а позавчера ответили из Сеула, - Ким посмотрела на меня только тогда, и глаза её сияли. - Сказали, что посмотрели мое заявление, предварительные оценки и внешкольную деятельность, и были бы рады видеть меня в числе студентов.
Я уставилась на неё со смесью восторга и суеверного ужаса, как будто она только что продемонстрировала умение превращать воду не просто в вино, а в белым ром. А потом с визгом кинулась ей на шею.

- Сеул, Ким! Сеул! Это же Корея?! Тебя приняли в корейский университет!
- Южная Корея, угу. Немного дальше, чем я планировала, но я посмотрела их программу и возможности...
- Ким! Южная, нахрен, Корея! Это же Азия, насколько сложно поступить в Азию?!
- Ну, сложнее, но я думаю, тут ещё сыграл правильный разрез гл...
Я обняла её так крепко, как только могла и всё-таки разревелась. Не знаю, сколько это продолжалось – я плакала, обнимала её и сбивчиво просила прощения за весь этот месяц, что мы не общались. А когда,наконец отстранилась, заметила, что глаза Ким за стеклами очков тоже были мокрыми.
- Знаешь. В тот день, когда ты забыла о моей примерке, я думала, что больше никогда не стану с тобой разговаривать. А теперь думаю, что если бы ты не проспала, я не факт, что попала бы в Ля Тур, и уж точно не попала бы в Сеул. После всего этого я не могу на тебя злиться. Спасибо.. и за чек тоже.
- Поблагодари лучше себя, - прогнусавила я и порылась в карманах в поисках салфетки.Несмотря на такой исход, я не считала, что имела хоть какое-то отношение к успеху Ким или заслуживала её благодарности. - Ты так надрывалась с этим поступлением, что всё очень закономерно. Единственное, что меня смущает...
- М?
- Что теперь делать с деньгами? - На придавленный чек мы обернулись одновременно. – В банке, наверное, решат, что я истеричка – такие суммы туда-обратно гонять.
- А ты не истеричка? – беззлобно улыбнулась Ким, а потом вдруг предложила, – Поступай в Ля Тур сама. Дай сказать, я твой драматичный монолог почти до конца дослушала! Деньги есть, оценки ты исправила, почему нет?
- «Почему нет?», ты издеваешься? – она ответила прямым и серьезным взглядом без тени улыбки. Не шутила. – Меня чуть на второй год не оставили, и я поеду учиться в Ля Тур? Я?
- Тебе в рифму ответить? Я все ещё не вижу причин, почему нет - вопли не в счет.
- Я тупая для высшего образования!
- Так учись, если тупая, - с беззлобной иронией ответила Ким мне в тон. – Ля Тур – идеальное для этого место. Четвертое в рейтинге по стране, если тебе с цифрами. В крайнем случае, отучись полгода, завали сессию и вернись обратно. Тогда хоть точно узнаешь, действительно ли это не твое.
Говоря это, она подняла на руки сопротивляющегося Ли. Он уже знал, что прогулка подходила к концу, поэтому хныкал, тянул руки к своей воткнутой в песок лопатке и совершенно не желал никуда уходить. И я понимала его как никто другой.
- А Джиджи знает про Сеул?
- Конечно.
- Когда ты уезжаешь?
- Сразу после выпускного, - вздохнула Ким, держа дрыгающего руки и ногами брата горизонтально, как мешок с картошкой, - в мой день рождения.
Идти на выпускной теперь не было никакого желания, несмотря на договоренность с Остином. С одной стороны, договоренность эту теперь можно было вертеть на носу и все свободное время проводить с Ким, а с другой...
- Приду на выпускной полуголая, - мечтательно улыбнулась я, тут же живо вообразив оханье попечительского совета во главе с новой директрисой, родителей и учителей. – Чтобы сразу выгнали.
- Нет уж, - отозвалась с крыльца Ким, - я тебе уже наряд сделала. Придется раз в жизни прийти как человек.

***

Полторы недели выпускных экзаменов пролетели незаметно.
Я разрывалась между первой в жизни подготовкой к годовым тестам и помощью Ким со сбором вещей. После целого месяца порознь, наше трио воссоединилось, и счастливее меня не было никого, даже несмотря на то, что почти постоянно мы были чем-то заняты.
Сидеть и переживать о том, что совсем скоро нас будут разделять двенадцать тысяч километров и четырнадцать часов разницы во времени, было элементарно некогда.
Впервые в жизни мне не хотелось, чтобы экзамены заканчивались. Сложные предметы мы с Джиджи успешно, цифра в цифру, списали с Ким, а всё остальное я написала кое-как. Наверное, нормально.
Об окончании последнего экзамена – по истории США - оповестила трель звонка. Я закончила финальное эссе парой ничего не значащих предложений и очень отчетливо вдруг поняла, что этот звонок для нас всех – последний. Больше не будет ни уроков, ни домашней работы, ни школьных психологов, ни звонков бабушке с дедушкой. Больше не будет школы. Ким уедет в Южную Корею, я – в Ля Тур, а Джиджи? Скорее всего, останется здесь, она не говорила о своих планах. Так или иначе, нам придется расстаться, как минимум, на четыре года.
- Сдавайте работу, - велел остановившийся у парты незнакомый преподаватель, и я сразу протянула ему кипу исписанных листов.
С моим платьем для выпускного Ким угадала, как минимум, в том, что оно оказалось никаким не платьем. У меня даже в мыслях не было сомневаться в её таланте или чувстве стиля, но когда я увидела, что она приготовила, по спине пробежал холодок. Я не знала, как так выходило, но Ким всегда намного лучше понимала, что мне нужно. Уж точно лучше меня самой, и одним выпускным нарядом её понимание, конечно, не ограничивалось. Черная помада легла ровно с первого раза без всякого контура. Конечно, Ким была права насчет Ля Тур. Она, в принципе, редко ошибалась насчет таких вещей, но это не мешало мне пренебрегать её советами и поступать по-своему. Завтра, после того, как мы с Джиджи проводим Ким на самолет, я в здравом уме и твердой памяти подам заявку в университет.
- О-фи-геееть...

Джиджи обернулась на мой голос с двумя бокалами ягодного пунша в руках, один из которых сразу протянула мне. Я выпила его залпом, как обычно пила текилу или что-то такое же крепкое. Сказать, что Джиджи выделялась среди всех остальных выпускников, даже близко не могло передать, как круто она выглядела. Настолько, что среди обыкновенных людей - ни нимф или полубогов - смотрелась чужеродно.
- Офигеть, - повторила я, уставившись на неё во все глаза, - ты похожа...
- На дорогую эскортницу? – предположила Джиджи и «хищно» прищурилась, как бы входя в образ.
Платье-бондаж Джиджи бы убило абсолютное большинство тех, кто отважился его надеть. Во-первых, этот оттенок розового, в принципе, мало кому шел. Во-вторых,этот крой платья выставлял напоказ недостатки даже неплохой фигуры и любого, кто весил больше сорока пяти килограмм, превращал в перетянутую шпагатом ветчину. В-третьих, нужно было иметь по-настоящему королевскую уверенность в себе, чтобы не поправлять его каждые пять минут и тревожно не всматриваться в каждую отражающую поверхность.
Джиджи была похожа на кинозвезду, вела себя как кинозвезда, и поэтому производила такое ошеломительное впечатление.
- Сначала я хотела. Как у Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани», помнишь? – Когда мы смотрели этот фильм все втроем, он ужасно мне не понравился как раз из-за главной героини. Но платье у неё, и правда, было красивое. – А Ким все равно сделала розовое, и хорошо.
- Конечно, хорошо, - по тону подошедшей Ким стало понятно, что разговор этот они с Джиджи имели не первый и даже не второй раз, и я захихикала, - чёрный – совершенно не твой цвет. Да и провокационный фасон потерял бы свой смысл. А ты придумала, как уйти отсюда пораньше?
Последний вопрос предназначался мне, и я снова кивнула. Остин говорил о выступлении, но он ни слова не сказал про репертуар. Говоря проще, я собиралась развлекать народ какие-нибудь полчаса просто для приличия, а потом спеть что-нибудь сомнительное, чтобы меня за это сразу выгнали взашей. Аттестат был на руках, экзамены сданы, а никаких других рычагов влияния на меня не осталось.
Появившийся как чёрт из табакерки Остин сначала безмолвно указал на часы на своем запястье, а потом на сцену.
- Я скоро, - ладони легли на плечи Ким и Джиджи, - не уходите далеко.
- Будем в первом ряду, - улыбнулась Джиджи и одним движением включила камеру на телефоне.
Обходить толпу и подниматься по лестницам, как все нормальные люди, мне было лень. Сшитая Ким кожаная юбка чуть не треснула по швам, когда я безуспешно попыталась забраться на сцену со сторону зрительного зала.
На помощь пришел Винсент, внезапный как всегда. Он окликнул друга по команде, после чего они усадили меня к себе на плечи и без какого-либо труда подняли на сцену.
Моё появление не вызвало особого энтузиазма. Кто-то толкнул знакомых плечом и показал пальцем в сторону сцены, кто-то и вовсе проигнорировал, продолжая заниматься своими делами. Безразличие публики не пугало и не вводило в состояние нервного ступора. С первого концерта в музыкальной школе я уяснила, что внимание нужно уметь заслужить, а чем именно, талантом или обаяние – дело десятое.
Школьное музыкальное оборудование, конечно, оставляло звучать лучшего, а настраивать его у меня никогда не хватало терпения. Пролистав несколько песен в плейере, я вдруг заметила знакомую песню и улыбнулась. Эта песня сильно выделялась из того, что обычно слушал у себя в машине папа, и, наверное, поэтому она так хорошо мне запомнилась. Кого-то кроме приторных сладкоголосых певичек он слушал редко, и мне очень нравилось, каким низким становился его голос, когда начинал подпевать. В итоге, ‘Personal Jesus’ прочно ассоциировалась с папой на уровне инстинктов.
Атмосфера в зале изменилась с первыми аккордами, и я почти не удивилась - не первый и не второй раз наблюдая, как сильно влиял на общее настроение правильно подобранный репертуар.

Текст\Перевод

Обычно я не ставила цели копировать манеру исполнения оригинала, но исполнять эту песню звонким высоким голосом не казалось правильным. Поэтому я намеренно пела грудным голосом, намного ниже своего обычного тембра.
Песня не предполагала какого-то особенно аккомпанемента, и я просто забралась петь на диджейский пульт – отсюда было хорошо видно, как начали пританцовывать и подпевать сначала только те, кто стоял у самой сцены, но постепенно и все остальные.
Даже Остин с новой директрисой, напряженно наблюдавшие за происходящим с безопасного расстояния вместе с какими-то очень важными незнакомцами, наконец,заметно расслабились и занялись своими делами.
«Папину» песню публика приняла на ура, и для следующих нескольких песен я решила держаться того же стиля. Узнаваемый старый рок на фоне сопливой лабуды– или что там обычно играло на выпускных – выигрывал со всех сторон, и люди заметно оживились.
- А следующую песню, – немного отдышавшись после слишком динамичных, чтобы сидеть на одном месте песен Нирваны и Джона Бонджови, я обратилась к разгоряченной толпе, - я очень хочу посвятить нашей любимой школе! Как жаль, что чудесные годы в этом прекрасном месте подходят к концу.
Напряженный взгляд Остина я в тот момент почувствовала спинным мозгом. Он неотрывно смотрел в направлении сцены, пока директриса была занята серьезным разговором и не обращала на меня никакого внимания. Беззаботно улыбаясь, я развернулась к нему всем корпусом и изобразила настолько грациозный книксен, на который только была способна.

Текст\Перевод

Первые аккорды нужной песни наполнили зал. По стилю она почти ничем не отличалась от предыдущих, но выбрала я её, конечно, неслучайно. Название «Из-за тебя мне хочется сдохнуть» говорило само за себя, и если куплет ещё звучал более-менее прилично, то с припевом зрительный зал как будто сошел с ума. Я предполагала, что «антирежимная» песня вызовет нечто подобное, но сильно недооценила масштаб: люди громко подпевали, толкались и врезались друг в друга.
- Надо уходить! – каким-то чудом удалось услышать Ким.
Со спины её и Джиджи прикрывал Винсент, и, наверное, только поэтому их до сих пор не впечатали в ограждение. Со сцены мне было хорошо видно несколько школьных охранников, которые в попытке срезать путь, совершили типичную ошибку новичка и попали самую середину слэма. Ким снизу махала мне руками, но я не хотела уходить, не закончив песню.
Вторая группа охранников, оказалась немного умнее своих предшественников – они не стали лезть в беснующуюся толпу и вместо этого ринулись к лестницам по бокам от сцены. Наверное, чтобы выключить музыку.

- Флора, прыгай! – крикнул снизу Винсент, пока его друзья помогали выходить Ким и Джиджи.
Я оглянулась чрез плечо и обнаружила, что один из охранников бежал к пульту управления, а второй направлялся прямиком ко мне. Размышлять о правильности решения не было времени, поэтому я развернулась и «ласточкой» прыгнула в толпу прямо со сцены. Тяжелого удара об пол не произошло – меня поймали. Я часто видела «прыжки веры» на концертах или в фильмах, но никогда раньше ничего подобного не испытывала. Это было… странно. Множество рук подняло меня наверх, будто я ничего не весила, и мало-помалу, как на волнах во время отлива, относило к выходу из зала.
- Беги отсюда, Томпсон! Мы их задержим! – крикнул миролюбивый хорошист Клинт из параллельного класса. Мы никогда особенно не общались, а сейчас он грозно тряс кулаком в воздухе, – смерть холопам режима!
В нескольких метрах Остин напряженно кого-то высматривал в обществе ещё одного охранника. Я спряталась за угол, не желая даже думать, чем бы закончился этот вечер, если бы он в итоге бы заметил меня. К выходу я кинулась со всех ног.
- Томпсон! - громкий голос разозленного Остина на миг перекрыл даже шум толпы.
Нас разделяло около пятнадцати метров, и в разные стороны постоянно сновали выпускники. Он бы не смог догнать меня, даже если бы прямо сейчас бросился всех расталкивать. На прощание я послала ему воздушный поцелуй.

***

- Когда начался припев, у этого Остина даже глаза кровью налились, - хихикнула Джиджи, одним движением отрывая фольгу от горлышка бутылки шампанского. – Думала, голова взорвется.
Ким протянула штопор, а я немного зависла над тем, насколько быстро и профессионально двигались руки Джиджи. Раздался негромкий хлопок, и пробка оказалась у неё в руках.
- Пусть злится, сколько влезет, - предусмотрительность Ким не знала границ, с собой у неё оказались даже складные бокалы. – С этого дня ты больше не его забота.
- Да и хрен на него, - согласилась я, придерживая все три бокала, пока Джиджи наполняла их шампанским. – Мне понравилось, не ожидала, что всё так выйдет.
- А я ожидала, - улыбнулась Джиджии прямо в своем светлом платье опустилась к нам на траву. – И на Ютуб уже залила.
Восточный парк в Блоссмопорте любили больше остальных парков вместе взятых, и полное отсутствие людей казалось странным, несмотря на то, что часы показывали начало пятого утра. Особенно учитывая тот факт, что выпускной сегодня отмечали не только мы.
- За тебя, - обратилась я к Ким, и мы втроем чокнулись полными бокалами, - с днём рождения! Знаешь, если бы мне сказали, что кто-то взял и решил переехать за двенадцать тысяч километров, я бы покрутила пальцем у виска и сказала, что человеку жить надоело. Но в твоем случае, у меня даже сомнений нет, что у тебя всё получится. Просто потому что это ты.
Губы Ким слабо задрожали, и мне показалось, что она вот-вот заплачет.
- Откровенно говоря, мне немного страшно за бедных южных корейцев, - деликатно-доверительным тоном добавила Джиджи, и Ким прыснула, разряжая обстановку. – Они ведь понятия не имеют, что их ждет.
- Пообещайте мне кое-что, - немного нетрезвым тоном, что было не особенно для неё характерно, обратилась к нам Ким, когда бутылка уже была почти допита.

Я лежала головой у неё на коленях, а Джиджи примостилась рядом. Лето только начиналось, но земля уже успела достаточно прогреться, чтобы никто из нас не замерзал.
- Пообещайте, - повторила Ким, - что когда я вернусь, мы встретимся на этом же месте. Не важно, через пять, семь или десять лет, но встретимся.
- Конечно, встретимся, - со всей уверенностью улыбнулась Джиджи, и у меня заныло сердце.
Пока Ким не произнесла этого вслух, наша будущая разлука не казалась настолько долгой. Украдкой посмотрев на Джиджи, я заметила мелькнувшую на её лице глубокую задумчивость, которая тут же сменилась безмятежностью.
- Солнце встает, - произнесла она, и мы одновременно, не сговариваясь, устремили взгляды на восток.
Рассвет окрашивал белесое небо, кроны деревьев, зеркальную гладь пруда и наши лица в розовато-оранжевый. Я прищурилась, но в тень не пересела, точно так же как Ким и Джиджи. Слишком тяжело было заставить себя пошевелиться и нарушить последние минуты вместе.
Из Миннеаполиса самолеты в Южную Корею не летали. Сначала Ким должна была лететь в Вашингтон и только там пересесть на рейс до Сеула.
Её самолет вылетел по расписанию, а мы с Джиджи ещё долго смотрели в опустевшее небо Блоссомпорта.

***

- Бабушка! Ты постирала джинсы?! – крикнула я, высунув голову из комнаты в коридор.
- Да! - отозвалась она из столовой. – Принесу, когда высохнут!
По словам бабушки с дедушкой, привычка перекрикиваться из разных концов дома существовала в нашей семье задолго до моего и даже до маминого появления на свет. Я сбилась со счета, сколько раз каждый из нас зарекался перестать, и каждый раз терпел полное фиаско, потому что сложность заключалась не в том, чтобы перестать орать дурниной самому, а в том, чтобы не потакать в этом остальным. В конце концов, мы оставили все попытки.
Стояла середина августа. Я всё-таки подала заявку на обучение в день отъезда Ким, и несколько дней назад из Академии Ля Тур пришло подтверждение о зачислении на первый курс. Не то что бы это сильно удивляло. Пару недель назад мы с Джиджи, от нечего делать прошлись, прошлись по уставу этого прекрасного во всех отношениях заведения и выяснили много интересного.
Существовало четыре способа попасть в Ля Тур. Первый казался наименее вероятным. При отличной успеваемости и внушительной внешкольной деятельности можно было пытаться получить стипендию на обучение. Должность главного редактора школьной газеты несколько лет подряд и участие во всевозможных литературных олимпиадах подарила такую возможность Софии. Второй способ подразумевал поступление по квоте – я не сильно вдавалась в подробности и поэтому сильно удивилась, когда выяснила от тёти Хелен, что именно так в Ля Тур поступила Сара.
Оказывается, светлая идея основать свою секту пришла в голову Фелисити Бланк ещё во время обучения. Поэтому, каждый год несколько человек из числа самых рьяных её последователей получали возможность приехать учиться в альма-матер.
Третий способсуществовал специально для отпрысков богатых родителей, вроде меня, которым природа не отсыпала ни выдающегося ума, ни усидчивости, ни квот. Академия Ля Тур соглашалась на обучение по контракту в том случае, если абитуриент был готов выложить полную сумму за все четыре года обучения. При этом Академия не предоставляла контрактникам никаких особых условий для учебы, как и не давала гарантии, что абитуриент действительно доберется до выпуска.
Четвертый способ казался самым туманным из всех. В уставе говорилось, что не чаще раза в год руководство имело право «пригласить одного человека в рекламных целях». Именно в такой странной формулировке.
Бабушка что-то неразборчиво прокричала с первого этажа.
- Не слышу! – отозвалась я, на всякий случай кинула в чемодан ещё одну пару шорт. Джорджия ведь, там, должно быть, жарко.
Бабушка, судя по её тону, крикнула то же самое, но разборчивее её реплика от этого не стала. Тяжело вздохнув, я поплелась к выходу из комнаты, а на пороге практически нос к носу столкнулась с Джиджи.

- Привет, - удивилась я и тут же покосилась в сторону забытого в недрах бардака комнаты телефона. Джиджи правильно истолковала мой блуждающий взгляд и понимающе улыбнулась в ответ.
- Как сборы? Прости, что я без предупреждения…
- Да всё нормально, - оправдывалась она редко, ещё реже она оправдывалась без повода. Именно это меня больше всего насторожило. – Что случилось?
- Хочу тебе кое-что рассказать, - не стала ходить вокруг да около Джиджи и скрестила на груди руки. – Я беременна.
Медленно, очень медленно я осела на кровать с джинсами в руках. Джиджи осталась стоять и бесстрастно взирала на меня сверху. Мысли беспорядочно метались, как перепуганные птицы в клетке. Я знала, что она не шутит, она никогда бы не стала так шутить, а значит, всё правда. Из всех возможных вопросов, которые пронеслись в тот момент у меня в голове, я задала самый простой, потому что ничего сложнее сформулировать не была способна.
- Как это случилось?
- Это был клиент.
А дальше пролила свет на то, что поначалу витиевато назвала «спектром услуг класса ВИП». Наиболее ценным посетителям «Гоморры» полагался своеобразный бонус. В отличие от «менее ценных», которым полагалось довольствоваться, в лучшем случае, приватным танцем, эти ребята имели возможность провести с понравившейся девушкой ночь. Само собой, это не афишировалось, но нужные люди всё равно были в курсе такой возможности.
- Это не было принуждение, - заметив мой опасливый взгляд, пояснила Джиджи и опустилась в кресло. Теперь наши глаза были на одном уровне. – Он проявил интерес и сразу назвал сумму. Я обещала подумать.
Позже она узнала, что этот человек, как и все члены «внутреннего круга Гоморры», полностью здоров и баснословно богат. А ещё женат и бездетен.
- Я решила, это хорошая сделка, - пожала плечами Джиджи, и я еле сдержалась, чтобы не приложить руку к губам от ужаса. – Теперь я могу купить квартиру. Ну, смогу, если найду поручителя…
- Ты хочешь оставить ребенка? -тихо спросила я, снова выбрав из миллиона вопросов, которые хотела задать, самый безобидный. Тот факт, что она пришла рассказать о беременности, говорил сам за себя, но я всё равно должна была уточнить.
- Да, - последовал не терпящий возражений в своей лаконичности ответ.
От полноты чувств я всплеснула руками, и всё-таки не смогла сдержать эмоций.
- Ты с ума сошла?! Тебе даже восемнадцати нет, какой ещё нахрен ребенок?! На что ты будешь жить? Ты ведь не сможешь больше работать в «Гоморре»!
- Я не настолько безрассудна, как ты думаешь, - спокойно отозвалась Джиджи, наблюдая за моими метаниями, - у меня есть накопления. А там что-нибудь придумаю, видно будет.
От её слов у меня задергался глаз и, казалось, вот-вот остановится сердце. Хотелось кричать, обзывать Джиджи последней дурой, кидаться вещами, топать ногами и кататься по полу. Останавливало меня очень четкое понимание, что ничего из всего этого всё равно не изменит её решения.
Джиджи поднялась за мной следом и обхватила мои запястья прохладными пальцами. Она ничего не говорила, просто смотрела, и этот взгляд неожиданно подействовал на меня отрезвляюще.
Папа тоже умел вот так, одним пронизывающим взглядом и без единого слова, вернуть человеку в припадке ясность мысли. Я видела это всего раз и восприняла почти как колдовство. А сейчас ощутила на себе и лишь укоренилась в своем мнении. Колдовство. По иронии, что у Джиджи, что у папы глаза были почти одинакового насыщенно зеленого цвета.
- Если тебе были так нужны деньги, - совсем другим тоном, почти что жалобно заговорила я, - почему ты не обратилась ко мне?
- Потому что я не прошу. Особенно деньги, особенно у тебя. Сама знаешь.
Я знала. Ничьи больше моральные принципы не казались мне настолько противоречивыми.
- Не просишь, - эхом повторила я за ней, - поэтому продала девственность какому-то старому уроду?
Джиджи расцепила пальцы, и мне тут же стало не хватать этого ощущения на запястьях.
- На самом деле, он довольно симпатичный… - я вскинулась, и она тут же выставила вперед ладонь. – Флора, вот только честно, тебе понравился твой первый секс? Ты его вообще помнишь?
Вопросы не оказались риторическими, Джиджи действительно ждала ответа. После небольшой паузы я слабо покачала головой.
- А мне – понравился. Я была готова, что за такое количество денег придется потерпеть… всякое, но ничего плохого не произошло. Все было красиво, нежно и как в фильмах. Без ужасов и моральных травм, честное слово.
Обычно я довольно быстро соображала и с едва заметным презрением относилась ко всем, кто хоть раз использовал выражение «мне нужно это осмыслить», но сейчас просто смотрела по сторонам и перед собой в тщетной попытке уложить новую информацию в голове.
- Чем я могу тебе помочь? – медленно, стараясь сохранять спокойствие, спросила я.
Джиджи как будто ждала этого вопроса.
- Можешь отвезти меня к нему? Хочу ему сказать.
Джиджи не обиделась на мой нервный смех, и за это я была благодарна. Идея рассказать баснословно богатому женатому отцу ребенка о беременности показалось наивной. Мягко говоря.
- Ты же не считаешь, что он тут же разведется со своей женой, когда узнает, что от него беременна танцовщица из клуба? Потому что он втайне всегда хотел иметь детей, но не смог? Думаешь, он вообще поверит, что это его ребенок?
- Поверит или нет – это его дело, - ровно отозвалась Джиджи, - я не могу на это повлиять. Но считаю, что он имеет право знать.
А я считала, что мужик непременно воспримет новость о беременности от несовершеннолетней девчонки как попытку шантажа. И его было сложно в этом винить. Я не знала, собиралась ли Джиджи шантажировать отца своего будущего ребенка, но определённо собиралась это выяснить и, в случае чего, отговорить. От одной мысли о последствиях на затылке зашевелились волосы.
- Я тебя отвезу, но пойду туда с тобой. Буду стоять рядом, как молчаливая галлюцинация, обещаю, но одну тебя не пущу к нему. Договорились?
- Договорились, - быстро отозвалась Джиджи и снова коснулась моей руки своей. – И… спасибо. Это много для меня значит.
Я крепко сжала её пальцы и мельком посмотрела в сторону почти собранного чемодана.
Поездка в Ля Тур откладывалась на неопределённый срок.