Солнце только поднимается, лапая бледными лучами сонное небо, а воздух всё еще полон ночной прохлады. Что ж, самое время, чтобы прекратить ночные кошмары.
Угли уже давно прогорели, а разводить новый костер желания абсолютно нет. Съев оставшуюся, чуть теплую, банку консервы, и, запив её остатками пресной воды, я окунулся в прохладное море. Мне определенно нравится это место, может, даже стоит остаться здесь, сколотить уютный шалашик, ловить рыбку, моллюсков и каждый вечер смотреть на звезды, представляя, что где-то там всё совсем по-другому.
Нет, вряд ли. Не для меня эта жизнь. Я должен узнать, что привело меня сюда. Я должен понять, что произошло. Я должен вспомнить. Просто – должен.
Но как?
Соленая вода смыла остатки неприятного сна и решение узнать, где я вообще нахожусь, было принято окончательно. Не могло меня выкинуть на безымянный остров. Если здесь есть лодка, значит должны быть и люди. Оказавшись на другом берегу, я понял, что оказался прав.
Яркие домики, словно грибы после дождя, покрывают весь противоположный берег. Длинные причалы уходят в море, призывно завлекая проходящие мимо лодочки. Что ж, выбор сделан.
С каждой минутой становится всё светлее, и день обещает быть жарким.
Натянув лохмотья, что прежде были одеждой я проверил целостность простой деревянной лодки, я осторожно спустил её на воду. Отсутствие волн значительно облегчает поставленную задачу – грести по такому морю одно удовольствие. Даже если лодка пойдёт ко дну, я вполне смогу удержаться на плаву и, уж как-нибудь, догребу до берега. Однако, несмотря на всю мою уверенность, невыспавшийся организм отказывается слушаться и, теперь, монотонная гребля и зной, отнимают оставшиеся силы.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я добрался до противоположного берега. И, в последний раз взглянув на дальний островок, я тихо побрел по холмистой дороге, пролегающей в тени кустистых деревьев.
Шаг за шагом, продвигаясь вдоль дороги то вверх, то вниз я надеялся встретить людей. "Хоть кого-нибудь" – молил я, с каждой секундой теряя надежду. В голову стали протискиваться совершенно нелепые мысли о городах-призраках, неприкаянных душах и прочая несусветная ересь. Впрочем, я неплохо себя развлек, преодолевая этот путь. Оказавшись среди небольшого квартала с низкими, вполне обитаемыми, зданиями, фантазия притихла, уступив место разуму.
Взгляд упал на примитивную вывеску салона красоты, сиротливо болтающуюся на столбе. Наверное, она должна завлекать потенциальных клиентов, но как-то у неё не очень хорошо получается.
По пути к салону с оригинальным названием "Салон красоты и татуировки Барни" я думал о ночном кошмаре и вчерашнем дне. Какое это странное ощущение – ничего не помнить. Ты как будто рождаешься заново, и лишь кромешная тьма гуляет в твоей голове. Ну... наверное, так всё и должно быть, мне-то откуда это знать наверняка? У меня совсем не тьма.
У меня все гораздо хуже.
Обрывки ничего не значащих фраз, ничего не значащих лиц, неизвестных голосов. Конечно, это сейчас они ничего не значат, а, возможно, когда-то занимали все мои мысли. Возможно, даже всю мою жизнь. Как жаль, что сейчас этих лиц я не узнавал. Генри, отец, мать, санитары, делающие мне инъекции сывороток – всё смешалось в жуткую единую карусель.
И всё, что я мог – это накладывать образы друг на друга и любоваться ими в страшном сне.
Под звонкое бряцание колокольчика над дверью, с лаконичной табличкой "Открыто", я вошел в просторное помещение. Уютная обстановка с приятный запахом парфюма в воздухе. Просто, но со вкусом. "По-деревенски" подсказал противный голосок в голове, и я с ним невольно согласился.
Я замешкался, не зная куда дальше идти, но, к счастью, справа послышались тяжелые шаги – мужчина в татуировках и с горой коробок в руках, закрывающих обзор, скороговоркой проговорил:
— Извините, мы это... еще закрыты.
— Но на двери табличка "открыто", — парировал я, гадая, что сказать дальше.
— А, это... это ветром, уф... — мужчина, лет тридцати пяти, не прекращая пыхтеть, аккуратно поставил коробки в угол комнаты и наконец-то поднял на меня взгляд, — наве-эээ...
Неприлично уставившись на меня, он, похоже, забыл, что хотел сказать. Вероятно, мой внешний вид его обескуражил. Что не мудрено – не каждый день видишь человека, который будто вступил в схватку с медведем, а после победы забыл переодеться в целое.
— Понятно... — невозмутимо продолжил я. — А через какое время вы откроетесь?
Наш весьма плодотворный разговор прервал женский раздраженный оклик и звонкий стук приближающихся каблучков.
— Мэттью, ты чего там так долго копаешься? Салон уже скоро открывать нужно! – с этими словами из проема показалась милая загорелая женщина в летнем легком платье.
Планшет для бумаг и, бегающая из стороны в сторону ручка в руках, дали понимание, что она здесь совсем не мимо проходила. Возможно, я даже попал к владелице этого салона. Резко подняв взгляд от бумаг, она быстро оглядела меня. Кажется, я ещё никогда не видел, чтобы глаза человека так резко и выразительно округлялись.
— Творец Всемогущий! Что с вами произошло? Вы выживший после шторма?
— Ну... Эм... Да... Я Джереми Дальмонт, — промямлил я, но собеседницу, похоже, не сильно интересовало моё имя.
— Боже мой, вам нужно в администрацию обратиться! — Девушка перевела взгляд на, всё ещё, ошеломленного мужчину, и жестом указала на коробки возле входа, — Мэттью, отнеси их в кладовку.
Когда мужчина со стоном забрал только что принесенные коробки, женщина снова обратилась ко мне, блистая ослепительной улыбкой и дружелюбием.
— Меня зовут Персефона Хэн, мужчина, который вас встретил – Мэттью Манго. Итак, значит, вы попали в шторм? Три дня назад принесло остатки корабля, и... — она замялась, — несколько трупов. Увы, последнее время к нам живыми не приплывают, вы счастливчик, раз смогли спастись, да ещё и невредимы, как я посмотрю. Непогода даже до нас дошла, что бывает очень редко.
— Я думал, раз буря была недалеко от островов, то должна была зацепить и сами острова, разве нет?
— О, к счастью, нет. Эти катаклизмы у нас уже полгода. Буря движется вокруг Исла Парадисо. Из-за этого приостановлены все морские и воздушные движения, слишком много смертей за эти месяцы произошло. Страшное ощущение, на самом деле – у нас солнечно и тихо, иногда льет дождь, а где-то в море гибнут люди, — она тряхнула головой, будто сбрасывая воспоминания. — В общем, к нам перестали пытаться приезжать. Вот так острова и стали изолированы от внешнего мира.
Исла Парадисо, значит... Что-то в памяти перекувыркнулось — мне знакомо это название.
Но что ещё за катаклизмы? Буря движется вокруг, а на самих островах тепло и сухо? Что-то мне это напоминает...
— ...Глаз Бури... — протянул я, откопав в памяти подходящее определение.
— Да, именно. Говорят, диаметр нашего "Глаза " достигает двухсот километров.
— Так много? Но это невозможно! Диаметр действия этого явления доходит до шестидесяти и то редко, — процитировал я свои, неизвестно откуда взявшиеся, знания.
— Таковы официальные данные. В научном институте кричат о феноменальности этого явления. Надутые кретины, им только феномены и подавай, о чувствах людей совсем не думают. Из-за штормов к нам последние три месяца уже никто и не пытался приехать. Ваш корабль первый, точнее то, что от него осталось, — Персефона грустно посмотрела на меня, и, уже тверже, добавила, — вам обязательно нужно обратиться в администрацию за помощью.
— О, да, конечно, спасибо. Но, боюсь в таком виде, — я развел руками, обращая внимание на свой наряд, — меня даже в приемную не пустят.
— Ох, Творец, конечно, да что же это я... — затараторила собеседница, — Джереми, а знаете, я могу вам помочь! Если вас не смутит, я могу вам отдать некоторые вещи моего мужа, думаю, вам будет впору. Я их всё равно планировала отнести в комиссионку. Он у меня полицейский и, в последнее время, в гражданском почти не ходит. Это ужас какой-то, на самом деле! Представляете, говорит, что ему много не нужно!
Она так забавно и эмоционально жалуется на своего мужа, что я чуть не рассмеялся, но сдержался и с улыбкой поблагодарил за помощь.
— Ой, как здорово, одежда у меня здесь, в салоне, я хотела ее на продажу выставить сегодня. Пойдёмте тогда, только на минутку заглянем к одному человеку.
Следуя по пятам за Персефоной, я осмотрел весь салон. Первое впечатление, что обстановка здесь деревенская, сменилось на другое, более приятное определение – уютная и, теперь, никакой голосок уже не противоречил этому чувству.
— Рэнг, привет, будь добр, проследи за Мэттью, я ненадолго отлучусь.
— Что опять?! — манерно возмутился стильный черноволосый юноша.
— Я принесу тебе кокосовый коктейль, — Персефона лукаво улыбнулась и, кажется, это подействовало.
Недолго поколебавшись, парень изобразил жеманную мину и закатил глаза.
— Ну ладно, прослежу... Мне с долькой апельсина!
— Хорошо, вымогатель! Пойдёмте в гардеробную, — обратилась она уже ко мне.
Мы прошли по душному пыльному коридору, и зашли в темное, прохладное помещение. Персефона включила свет. Расставленные на полу коробки различного размера пестрили цветными надписями. Пока я меланхолично осматривал полки и ящики, женщина копошилась среди коробок, что-то монотонно бубня себе под нос. Наконец, она окликнула меня и дала в руки объемную коробку с вещами и обувью.
— Пошли. Ты не возражаешь, если на ты? — я мотнул головой, — хорошо, теперь в примерочную.
Спустя полчаса я выбрал себе несколько футболок, рубашек, пару шорт, брюк, несколько пар обуви и теплую одежду. Одежда была почти как новая и, определенно, моего размера, даже обувь подошла по размеру, в чём я изначально сомневался. Не удивлюсь, если Персефона решила мне помочь, потому что я похож на её мужа.
— Надо же, на вас одежда сидит даже лучше чем на моем муже, — Персефона хихикнула и объяснила, — он у меня схуднул немного. Джереми, а хотите кокосового молока? Здесь недалеко, в кафе Ребекки.
— Не откажусь, — я улыбнулся, ощущая накативший приступ жажды.
Собрав рваную одежду, я бросил её в урну примерочной. Символичный знак начала новой жизни заставил меня почувствовать легкость в теле, и, за доброй феей Персефоной, я побрел уже другим человеком.
По дороге в кафе мы заглянули в комиссионку, где я приобрел телефон, наручные часы, удочку и фотоаппарат моментальных снимков, всё-таки пейзажи здесь красивые, хотелось бы отобразить их в бумажном варианте. Из всего запланированного оставалось купить билет до Сансета, если это было возможно в моей ситуации. Слова Персефоны о закольцованных штормах заставили меня задуматься о невозможности уехать отсюда.
Дойдя до летнего кафе Ребекки, я сильно удивился — людей в нём не было от слова совсем. Когда мы прошли на террасу, я огляделся в надежде встретить персонал заведения. Однако моя собеседница достала из холодильника свежий кокос, засунула его в некий автомат, где с кокоса срезалась верхняя крышечка, поместила во вскрытый орех зонтик, трубочку и протянула "коктейль" мне, и, с таким же кокосом-бокалом в руках, села напротив.
— Здесь самообслуживание?
— Да, что-то вроде этого, Ребекка, уже много лет как утонула в море, но её дети решили не закрывать кафе, а в память о ней, преобразовать его в волонтерское. В общем, здесь нет официантов. Деньги люди оставляют в небольшом ящике для пожертвований, — Персефона указала на деревянный ящик рядом с автоматом, — на это кафе и живет.
— А свежие кокосы привозят её дети? — молочко действительно было очень вкусным и главное прохладным. В такую жару это действительно то, что нужно.
— Конечно, но иногда я завожу сюда другие фрукты.
Найдя терпеливого слушателя, Персефона принялась без остановки рассказывать всё, что её душа желала поведать. Так я узнал, что у неё двое детей-мальчишек, салон, как я и догадался, принадлежит её семье, но для души она работает ещё и парамедиком в больнице. Муж у неё работает в полиции, а недавно получил повышение. Больше всего она сетовала на сыновей, говоря, что они те ещё сорванцы и в школе на них постоянно жалуются учителя. Когда я спросил, где находится пресловутая Администрация – Персефона несколько раз охнула, доверительно посмотрела в глаза и запричитала, что там мне обязательно помогут. Удивительно, но сквозь ворох ненужных слов, я всё-таки узнал, как найти место "Где-мне-обязательно-помогут".
***
Зайдя в душный холл Администрации Исла Парадисо, я сразу направился в приемную. Девушка за компьютером, без особого интереса осмотрела меня снизу вверх.
— Вы на приём?
— Да.
— Ваше имя?
— Джереми Дальмонт.
— Записывались? — противным голосом продолжила допрос секретарь.
— Нет. Я попал в...
— Ничем не могу помочь. Без записи приём не ведется, — подвела она итог и заинтересованно переключилась на монитор компьютера, будто меня здесь больше не существует.
"Какого черта?" – Хотел крикнуть я, но сдержался и, облокотившись на стол, громко, почти по слогам произнёс:
— Я попал в ваш треклятый шторм три дня назад. Я требую встречи с главой города.
На секунду мне показалось, что сейчас она позовет охрану и меня, без лишних разбирательств, выпроводят из здания. Но на проявленную мною дерзость, её лицо не выдало никаких эмоций, наверное, за годы работы она научилась стойко переносить любых неадекватных типов. Секретарь набрала какой-то номер и что-то скороговоркой проговорила в трубку.
— Мэр вас ожидает, — спокойно, будто ничего не произошло, сказала девушка и снова уткнулась в компьютер.
Пройдя за массивную деревянную дверь кабинета, я ощутил сладковатый запах цветов.
— Ох, здравствуйте, на улице просто аномальная температура. Не стойте в дверях, присаживайтесь, — пухлый седой человек в плотном костюме обмахивался пластиковой папкой, жестом он указал на кресло рядом со столом. — Может, лимонаду?
— Да, спасибо, — я взял запотевший стакан с плавающей долькой лимона, сделал глоток.
На резной табличке значилось имя "Мэр города Исла Парадисо А.Варади"
— Мистер Варади, три дня назад я по...
— Да-да, я знаю, — прервал меня мэр. — Ваш случай достаточно редкий в последнее время, хотя и не единственный. Раньше мы уже оказывали помощь пострадавшим в штормах. Поэтому я, от лица города, обещаю, что мы предоставим вам жилье, работу...
— Мне не нужны жилье и работа! Мне необходимо вернуться в Сансет Вэлли, — сказал я, теперь, не очень понимая, чем мне может помочь этот человек.
Глазки-буравчики внимательно изучали меня и, как только моя речь закончилась, человек спросил меня:
— Так вы хотите, чтобы я предоставил вам возможность покинуть Исла Парадисо?
— Да.
— Боюсь, это невозможно, — человек откинулся в кресле, — Мистер Дальмонт, ни я, ни кто-либо другой, не сможет переправить вас на материк. Вам, наверное, неизвестно, но на архипелаг Исла Парадисо уже много месяцев не приезжал транспорт, будь то морской или воздушный. Из-за штормов мы отрезаны от цивилизации. Отправить вас в Сансет Вэлли не представляется возможным. Но спешу заверить – пока. Всё, что мы можем вам предложить – это наше гостеприимство. Но, обещаю, как только появится возможность безопасного отъезда, мы исполним вашу просьбу.
— Но мне нужно туда вернуться! — неожиданно для себя я подскочил, потеряв самообладание.
— Повторяю, сейчас это невозможно, — он заинтересованно оглядел меня. — Мы можем только предоставить вам жильё и работу. У нас много пляжей, а вы человек крепкий и, судя по случившемуся, умеете хорошо плавать. Спасатели всегда нужны. Конечно, сразу вас никто спасателем не возьмет, лишние трагедии нам ни к чему. Мистер Дальмонт, это всё, что мы можем сделать для вас в нашем положении. Вы заинтересованы в этом?
Мне хотелось буркнуть, что я сам справлюсь, но, вместо этого, я лишь молча кивнул.
— Хорошо. Вы присядьте, присядьте, — мэр довольно посмотрел мне в глаза, и я повиновался, — Тогда вас прикрепят на обучение к опытному спасателю, где вы научитесь основам первой медицинской помощи и, как только пройдёте аттестацию, сможете самостоятельно приступить к обязанностям. Оплату спасатели получают каждый день, поэтому вы сможете снять, какую пожелаете, комнату, уже через несколько дней. До тех пор я договорюсь о том, чтобы вас поселили в городской библиотеке. Отдельная комнатка, удобства, всё есть. Вас встретит Майли, очень милая женщина, между прочим, она вас разместит и всё расскажет.
Почему-то, я думал, будет какой-нибудь хостел или гостиница, но никак не комната в библиотеке. Как же странно тут живут люди. Кафе без персонала, жильё в библиотеке. Странно, но, и на том спасибо.
— Итак, документы вам сделают новые. Мой секретарь лично займется этим и позвонит вам, когда их можно будет забрать... — делая записи в ежедневнике, он продолжал говорить что-то ещё, но я его уже почти не слышал.
Новые документы, новый город, новая жизнь. Но я-то хотел вернуть старую...
— Простите, я ещё хотел узнать... Погибшие с моего корабля... Куда дели их тела?
— Сейчас они находятся в научном институте. Прошу понять, на острове нет места хоронить столько людей, как принято на материке. Поэтому после исследования и установления их личности, тела кремируют, а пепел вывезут в море.
— А я могу увидеть их?
— Хорошо. Я устрою это, всё-таки это ваши товарищи. Тогда, похоже, на этом всё, вам позже всё сообщат.
***
Знакомство с работниками библиотеки и по совместительству приютом приободрило меня. Добрые, отзывчивые люди создали приятное впечатление. Казалось, будто я нахожусь в кругу новой семьи, и тепло их очага теперь согревает и меня. Домашняя еда насытила мой опустевший желудок, а разговоры продолжали литься ручьем. Все интересовались тем, как я пережил бурю, наперебой спрашивали об изменениях на материке, скромно любопытствовали о моей жизни.
А я бы и рад им всё рассказать, да только сам ничего не помню, о чем им и пришлось сообщить. Умею я удивлять и разочаровывать людей. Видимо, это врожденная способность и даже потеря памяти не искоренила во мне эту черту. Но даже после этого, царившая семейная атмосфера никуда не делась. Все продолжили шутить, смеяться, рассказывать городские сплетни.
С удобством разместившись на кровати в своем новом жилище, я медленно, с мыслями о прошлом доме, погрузился в сон.
Какой он был? Какая была моя семья? Каким был я сам?
Придет время, и я всё узнаю, ведь буря когда-нибудь закончится.
Когда-нибудь это обязательно должно случиться...