Damnant quod non intellegunt
*
(лат.) осуждают, потому что не понимают.
Прости, мы рано родились, желая невозможного
Но лучшие из нас срезались с полпути
Мы дети пол-дорог, нам имя – полдорожье
Прости, никто из нас дороги не осилил
Да и была ль она, дорога, впереди?
(с)
Пруденс выглядела как человек, которому только что сообщили, что он скоро умрёт - одновременно зло и растеряно. Она и раньше часто злилась; к этому все привыкли, и обратное восприняли бы с удивлением - доброжелательное выражение как будто отказывалось прирастать к её лицу. Но сейчас она больше походила на готовящийся взорваться вулкан, чем на просто разозлившуюся женщину.
- Как...- Пруденс сделала паузу, чтобы вздохнуть; она сама оказалась не готова к лаве горячей злости, что готова была вылиться наружу через её рот, - как у вас только наглости хватило?..
Дэвид ничего не сказал в ответ. Было странно слушать его молчание, но я понимала, почему он молчит. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас.
- Когда мне сообщили, чем вы занимаетесь в аудитории, я решила, что это чей-то глупый розырыш. От вас, конечно, многого можно ждать, но мне отчего-то казалось, что у вас есть хотя бы элементарные представления об общественной морали.
Дэвид тоже был вулканом, но именно сейчас он будто потух. Огромная, сильная, безопасная скала больше не могла изрыгнуть ни искры. И когда этот факт разлился осознанием по моей голове, я впервые по-настоящему испугалась. Мортимер. Он ведь больше ничего не может сделать.
- Наверное, вы думали, я не узнаю, что вы развращаете студенток у меня под носом, так, господин Фарбер? - зарычала Пруденс, - считаете, что я идиотка?
- Не считаю.
- Думаете, если у вас есть пистолет и межмировой паспорт, то вам можно наплевать на закон? Так вы думаете?!
- Нет.
Пруденс настолько сильно сжала столешницу пальцами, что они вдруг со свистом соскользнули. Я вздрогнула от этого звука.
- Я и так достаточно терпела, господин Фарбер, - снова начала она, уже тише; я боялась этих её тихих интонаций - они всегда означали катастрофу, - никто не смог бы обвинить меня в нетерпимости. Я шла вам на уступки, даже когда этому противились моя вера и моя совесть. Но теперь, полагаю, никто на Совете не найдёт возражений, когда я вышвырну вас и вашу шайку отсюда.
Я попыталась сжать пальцы в кулак, но рука онемела и не слушалась. Она его увольняет. Она увольняет их всех.
Мои внутренности скрутило от этой мысли, и Пруденс, словно желая забить последний гвоздь в крышку моего гроба, снова перевела взгляд на Дэвида и сказала:
- Вон.
- Нет, - шепнула я; голос, как и пальцы, не слушался - проклятое тело как всегда меня подводило, - Дэвид, пожалуйста, не уходи.
Дэвид преодолел расстояние в полшага между нами и привлёк меня к себе - едва-едва, чтобы это выглядело прилично. Не так, как я привыкла. Недостаточно. Я вцепилась в него коротко постриженными ногтями, но он не позволил мне приблизиться вплотную.
- Не волнуйся, - тихо сказал он, - тебя никто отсюда не выгонит, я придумаю, как всё решить.
- Нет, я не хочу, - я замотала головой и вцепилась сильнее; кончики пальцев побелели от напряжения, - Дэвид, я пойду с тобой.
- Бэмби, - он положил свои ладони поверх моих - дрожащих, вцепившихся; стало легче, но незначительно, - всё будет хорошо. Я за тобой вернусь.
А потом он сжал мои руки и одним движением оторвал их от своей рубашки. Дэвид всё ещё стоял в полуметре от меня, и теперь это расстояние казалось просто непреодолимо огромным. Даже страшно, каким огромным.
- Господин Фарбер, не заставляйте меня звать охрану, - прозвенела голосом Пруденс из-за своего стола.
От мысли, что кто-то вроде Абернати может за руки вывести Дэвида из кабинета, мне стало нехорошо. Он не заставил её повторять дважды и в два шага покинул кабинет. Я же осталась стоять там, где он меня оставил. Теперь мы с Пруденс были только вдвоём.
Мне пришлось оторвать взгляд от двери и обернуться к ней, и она, кажется, только теперь меня и заметила. Bсё это время она смотрела только на Дэвида и говорила только с ним, будто то, что произошло, относится исключительно к нему. Подобного стоило ждать, это не моя война. Я - лишь маленькое досадное обстоятельство.
- Не стану скрывать разочарования вами, Кассандра, - сказала Пруденс, - я ждала большего от девушки с камнем Мортимера на шее. Сейчас Аманда проводит вас в вашу спальню, и будьте добры не покидать её после установленного правилами университета времени. Я позже решу, что с вами делать.
"Ты уже решила" подумала я, "ты уже всё сделала". Я ощутила руку Аманды на своём плече, но отреагировала не сразу - не могла оторвать от Пруденс взгляда. Я думала, она должна выглядеть ошарашенной - ведь то, что она узнала о нас с Дэвидом, могло сжечь до тла её маленький правильный религиозный мирок. Но ошарашенности в её взгляде не было. Даже удивления не было, пожалуй. Пруденс стояла как победительница, приосанившись и задрав подбородок, а мутно-блёклые радужки её глаз светились абсолютным и безоговорочным счастьем.
****
Я заметила, что Аманда ушла, только когда вместо её руки попыталась сжать воздух. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы избавиться от тумана перед глазами. Окружающие предметы медленно обретали чёткость, и уже скоро я смогла, наконец, рассмотреть лицо Тео на плакате. B любое другое время это бы меня ободрило, но сейчас в той области моего мозга, что отвечает за мысли и эмоции, образовался вакуум. Остался только вопрос "Что мне, лотарио, теперь делать?". И злость ещё, наверное. Да, злость. Нужно выбраться отсюда. Как можно скорее.
Спустя несколько секунд я обнаружила, что вытаскиваю из шкафа одежду. Я никогда не брала много в Риверхилл - здесь всё равно под страхом смерти нельзя было надеть ничего кроме формы - но в конце концов я нашла то, что было мне нужно. Одежда Мег, хранившаяся у меня с тех пор, как она ушла - задымленная сигаретами рубашка и джинсы. Рука не поворачивалась выбросить.
Я влезла в них без труда - хоть она и была ещё более тощая, чем я, ей нравилось, когда всё болтается. А потом, поправив сползающий рукав, придирчиво изучила отражение в зеркале - но не осталась довольна. Руки сами потянулись к серёжкам, которые Дэвид подарил мне в Такемицу, и защёлкнули их на моих ушах. Да, теперь было лучше. Украшение вроде этого прибавило бы мне сразу несколько очков неправильности в глазах руководства университета - за такой видок мне грозил бы как минимум серьёзный выговор. Но этого всё ещё не было достаточно.
Тогда я рывком сняла изумрудный камень с шеи - наверное, полоса на шее останется - и бросила в груду одежды на кровати. Да, то что нужно. Сегодня, дорогой Мортимер, я обойдусь без тебя.
****
По дороге на крышу меня даже не остановил никто. Краем глаза я успела заметить проходящего мимо Гектора Рамси, но тот и замечания мне не сделал. Я взобралась на угол, нашарила в кармане смятую пачку "Брэмбли" и выудила из неё сигарету. Никогда раньше я курить не пробовала, да и сейчас не то чтобы очень хотела, но ощущение дурацкой вседозволенности - как у узника в камере смертников - кружило голову. Что мне за это будет? Час назад Пруденс зашла в аудиторию, где Дэвид как раз расстёгивал на мне рубашку. Полчаса назад она его уволила, и он ушёл в неизвестном мне направлении. Ни единого источника связи с ним у меня не было, потому что о праве пользоваться телефоном я теперь могла забыть - как и о праве уезжать домой на выходные. Больше не имело смысла играть на публике роль примерной девственницы. Нельзя напугать случайным пятном того, кто и так по уши в грязи.
Попытавшись затянуться, я предсказуемо закашлялась, но сигарету не бросила. Горечь дыма в горле - та самая, что насквозь пропитывала все предметы в квартире Дэвида - по капле возвращала утраченную почву под ногами. Будь сам Дэвид рядом, он, конечно, в жизни не позволил бы мне прикоснуться к сигарете. Но сейчас Дэвида здесь не было.
Я больше абсолютно не представляла, что мне делать. Раньше сценарий моей жизни был простым, как интеллект умственно отсталого ребёнка - доучиться в Риверхилле, перевезти вещи к Дэвиду и постараться как можно дольше не умереть.
Сейчас каждое звено этой такой прочной раньше цепочки вызывало у меня сомнения. Был ли у меня ещё Дэвид? Разрешат ли ему здесь теперь остаться, и если да, захочет ли он сам со мной быть, учитывая, что сделала с его карьерой связь со мной?
Был ли у меня теперь Риверхилл? Отчислят ли меня, и если нет, то как скоро всем станет обо всём известно и моя жизнь превратится в пепелище?
Был ли теперь Риверхилл вообще? Что теперь ждать от наводнивших его хайристов, когда Дэвид и его подчинённые больше никому не могли гарантировать безопасность внутри его стен?
Память услужливо подбросила картинку из недавнего сна, с висящим на стене сторожки портретом Дэвида-Короля. От этой мысли меня едва не вывернуло.
Я поспешно затянулась ещё раз, и на этот раз вышло получше - мутная горечь никуда не делась, но вместе с ней пришло приятно отупляющее облегчение. Два или три раза на крышу заглядывал сторож, раз даже спросил меня, не собираюсь ли я спускаться. Я не ответила, но он, кажется, даже не пошёл рассказать об этом Пруденс.
Досадно, конечно. Сейчас я впервые была бы не против, чтобы меня с вещами вышвырнули за университетские ворота.
****
Я шла по коридору Южного корпуса, как по минному полю. Ни один мой шаг не повлёк за собой взрыва, и это каждый раз меня страшно поражало - как будто эти святые мортимеругодные стены только и ждали случая похоронить меня под обломками. Было как-то по-сиротски пусто без одетых в защитную форму стражников. Неужели она избавилась от всех них всего за сутки? Накрывшая это такое шумное раньше место тишина грозилась разорвать мне мозги. Таким Риверхилл я ещё не знала. Таким, каким он, наверное, был до меня.
Приближаясь к кабинету истории, я замедлила шаг, но остаться незамеченной мне не удалось. С десяток пар студенческих глаз тут же уставились на меня, а коридор заполнился шепотками - я не разобрала, что они говорили, но несложно было догадаться. Где-то в желудке повис тяжёлый ком.
Только те глаза, чей взгляд я хотела поймать, даже не скользнули вверх при моём появлении. Рут стояла, прислонившись к двери кабинета, и смотрела в противоположную стену, ни словом ни жестом не выдавая, что знает о моём присутствии. Bообще-то, можно было выловить её на литературе - вторая пара у нас была общей - но проворочавшись ночь без сна, я поняла, что если не поговорю с ней сейчас, не высижу и первой.
- Привет, - сказала я ей, и тут же мысленно обругала себя за это.
Серьёзно, Сандра? Это всё? Только на это ты сейчас и способна?
Рут всё же подняла на меня глаза, и от того, что я в них увидела, у меня все внутренности обдало морозом.
- Просто скажи, да или нет, - отрезала она, - это правда про тебя и Инквизитора?
Ощущение минного поля под ногами вернулось - я инстинктивно сдвинула ступни ближе друг к другу, чтобы занимать как можно меньшую площадь.
- Да. Рут, я просто...
- О, нет, избавь меня от подробностей, - отмахнулась она, и принялась складывать книги в льняную сумку, - Линдси, ты занесёшь мои вещи, если я опоздаю? Мне нужно проветрить голову.
Линдси кивнула, и Рут уже повернулась было к нам спиной, но я вовремя схватила её за руку. И вцепилась в неё, словно от этого зависела вся моя жизнь.
- Рут, прошу тебя, давай просто поговорим, ладно? Я всё тебе объясню.
Та вырвала свою руку из моих одним быстрым движением. Я и понятия не имела, что она такая сильная.
- Не трудись. Мы уже говорили, и ты уже объясняла. Мне не нужна ещё одна порция вранья, хватит и того, что ты уже успела мне наговорить.
Я замотала головой и снова взяла её за руку - мягче, чем в первый раз.
- Рут, я знаю, как перед тобой виновата, но пожалуйста, если ты только дашь мне шанс всё тебе...
- Ой, вот только не надо делать из меня дуру, Сандра, - она смотрела теперь даже не зло, а как-то разочарованно; ужасный взгляд, - думаешь, тебе кто-нибудь теперь поверит? Да ты же фальшивая насквозь. Отчитывала меня за Тайлера, строила из себя святую, а сама...да ты же хуже их всех.
- Рут...
- Отпусти. И если увидишь меня в коридоре, сделай вид, что мы не знакомы.
Она высвободилась снова и зашагала прочь. Я больше не пыталась её остановить - сил едва хватало, чтобы не сползти по стене и не осесть тут же на полу. А сейчас этого делать было никак нельзя. Никто из присутствующих не стал бы протягивать мне руку.
****
Когда я подошла к аудитории, пара шла уже несколько минут. Я попыталась примерить на себя образ Мег или Дэвида, для которых приходить позже было привычно, но не смогла. Это ведь я. Я не опаздывала.
Сейчас мне просто нужны были эти несколько минут, чтобы дать улечься ненужным эмоциям. К тому же мне вовсе не хотелось снова оказаться объектом обсуждения других студентов на то время, пока не придёт преподаватель. Поэтому сейчас я просто толкнула тяжёлую дверь и скороговоркой пробормотала заранее заученные извинения.
- Нет-нет, что вы, не стесняйтесь, мы без вас всё равно не начинали, - как обычно съязвил профессор Бейли, - разрешите начать сейчас? Или у вас есть более важные дела?
Я мысленно отмахнулась от него и повернулась к аудитории, пытаясь отыскать глазами свободное место. И тут же осознала свою тактическую ошибку. Конечно, никто не смел шептаться обо мне в присутствии преподавателя, но они все смотрели на меня так, будто я стояла перед ними совсем голая.
Разве смела я ждать снисхождения в помещении, битком набитом идеальными людьми? Синди Ноэмия, которая не пропускает ни одной службы и цитирует книгу Беллы так уверенно, как будто сама её писала; Бертольд, который не сел бы за один стол с девушкой без кольца Нины на пальце; Агнесса, которая собиралась замуж, но на людях со своим женихом даже за руки не держалась; Инесент. Да, он, наверное, идеальнее их всех.
Стул рядом с ним пустовал, но я отчего-то не решилась сесть.
- Нужно особое приглашение? - поинтересовался Бейли, о котором я почти успела забыть, - или мы ещё кого-то ждём?
Я знала Инесента так же хорошо, как линии на собственной ладони - ну, или так мне казалось. Я каждое его слово могла предсказать с точностью до интонаций. Сейчас же он видился мне даже не незнакомцем, а существом из другого мира - потому что я совсем не понимала, чего от него сейчас стоит ждать. Он уже знает, конечно. И осуждает - не без этого. Но я понятия не имела, насколько фатальными будут последствия этого знания для меня - пока он не сгрёб свои вещи в сумку и, подхватив её одной рукой, не вышел из кабинета.
- Эй, я не понял, я отпускал кого-то, что ли? - дёрнулся было Бейли, но Инесент отреагировал. Bышел и всё.
Натали встала вслед за ним - громко встала, так, чтобы все заметили - и я только сейчас поняла, что она тоже всё это время была здесь. Просто не мне не сразу удалось разглядеть её в слепящих лучах идеальности других студентов.
- Мне тоже придётся пропустить сегодняшнюю лекцию, профессор Бейли, - сказала она, - я не для того поступала в Риверхилл, чтобы учиться с девицами лёгкого поведения.
Я дёрнулась, как от пощёчины - когда спустя секунду до меня дошло, что она обо мне. Будто сквозь туман я смотрела, как она складывает вещи, и думала, что ситуация начала скатываться в полнейший абсурд. Натали не была одной из них, даже близко нет. Она встречалась с дергийцем, пренебрежительно отзывалась о религии и почти открыто превозносила хайристские идеалы. Но тем не менее именно она сейчас объявляла мне бойкот, и у присутствующих этот факт не вызывал, очевидно, никаких вопросов. Потому что вслед за ней вещи стали собирать абсолютно все.
Не каждый из них воплощал нравственное совершенство. Немногие разделяли идеалы Натали и, возможно, даже не все ещё знали о Дэвиде и обо мне. Но сейчас вся группа стройной колонной шла прямо за ней, не поднимая на меня глаз. Я прикрыла глаза, но стук раз за разом хлопающих дверей молотком отдавался куда-то в мозг.
- Да что здесь творится вообще? - выпалил Бейли, безуспешно попытавшись поймать за локоть кого-то из студентов; а затем снова повернулся ко мне, - что ты сделала?
Растерянность в его голоса отозвалась вспышкой злорадства в груди, и я ухватилась за это чувство, просто чтобы не разреветься прямо здесь и прямо сейчас.
"Сходите на вашу кафедру, профессор" подмала я, "или на любую другую. Там вам подробно об этом расскажут".
****
Я всё-таки расплакалась.
Может, количество переживаний за этот день перевалило выделенный для них в моей психике лимит, а может, просто присутствие Чарли снимало все предохранительные рычаги с моих эмоций и развозило меня по стулу безвольным желе. B какой-то момент я даже всхлипывать перестала - просто сидела и вздрагивала, будто голос кончился. Чарли тоже ничего не говорил - ждал, пока успокоюсь. Но он сидел рядом, несмотря на то, что все вокруг на нас смотрели. И не осуждал. Сейчас этого было достаточно.
Наше громогласное молчание перебивало только щебетание Дейзи - единственное, что не давало мне погрузиться в себя. Она заглядывала мне в глаза, успокаивала своим ровным негромким голосом и то и дело норовила меня чем-то накормить. Кусок в горло мне, конечно, не лез, но эта её забота, особенно на контрасте с резкой реакцией лучшей подруги, грела.
- Я думаю, - озвучил Чарли, наконец, - это всё равно не продлится долго. Ты же понимаешь, что им просто нужен повод для болтовни? Карле Эстерфорд с её беременностью тоже все кости перемыли, а кто сейчас про неё помнит?
Я кивнула, просто в знак благодарности, но про себя не согласилась. Карла ушла ещё до того, как живот стал заметен - всё, что происходило в Риверхилле, больше её не касалось. Я же была здесь заперта.
- Ты же понимаешь, что дело не в тебе? - подала голос Дейзи, - Пруденс просто нужен был повод избавиться от Фарбера, и она его нашла. Может, и к лучшему, что он здесь больше не работает. Теперь вы можете встречаться, ни от кого не скрываясь.
Я ещё раз заторможенно кивнула. Ей очень хотелось верить, но какая-то одна дрянная параноидальная мысль грызла сознание - мол, нет, Сандра. Не может всё сложиться так просто. Я же знаю. Я теперь всегда знаю больше, чем мне бы хотелось.
- Не слушай никого, поняла? - снова сказала Дейзи, заставив меня "вынырнуть" на поверхность и повернуть к ней голову, - ты не сделала ничего плохого, и мы с Чарли в любом случае на твоей стороне. Если Натали тебе мешает - то поверь, я достаточно о ней знаю, чтобы заткнуть её гнилой рот до самого выпуска. Хочешь, скажу ей пару слов? Она извинится перед тобой прилюдно, если захочешь.
Дейзи смотрела на меня, как смотрел Дэвид, ожидая, пока я укажу пальцем на обидчика, прежде чем он примется ломать ему лицо. Дэвид, который меня любит. Мортимер, неужели её я считала заносчивой и надменной? Да где были мои глаза?
- Спасибо, Дейзи, - сказала я, - дальше я сама.
****
Стучась к Пруденс, я напевала про себя "Мортимера Bсепрощающего". Когда-то каждую среду, пятницу и воскресенье мы, хористки Сестринской Церкви, открывали службу этой молитвой. Это было очень давно, почти что в прошлой жизни, но эта мелодия сама начинала играть в моей голове при особенно торжественных событиях моей жизни.
- Можно? - спросила я, приоткрыв дверь.
Это формальность, конечно. Я знала, что мне сюда можно - после всего, что у меня было в этом кабинете.
- Пожалуйста, - отозвалась Пруденс, быстро скользнув по мне взглядом через очки, - чем обязана?
- Хочу забрать документы.
Брови Пруденс легко взлетели вверх, но оставшаяся часть её лица и не дрогнула. Она вся была как гипсовая. Или восковая. Неживая, в общем.
- Я не могу вам этого позволить.
Мне пришлось сделать вдох и выдох, не разрешая себе говорить, пока не закончится воздух. Что ж, Сандра, никто не обещал тебе, что будет легко.
- Извините, но я не спрашиваю позволения. Мне больше не нужен диплом, а значит, вы не имеете права меня тут держать.
- Да нет, имею, - вздохнула та, - вы - несовершеннолетняя, а значит, решения такого порядка сами принимать не можете. Учитывая ситуацию, в которой вы оказались, это было бы преступным попустительством с моей стороны.
- Тогда я позвоню отцу, - сказала я, - если кому и принимать решения такого порядка, то ему.
Пруденс снова вздохнула и покачала головой.
- Неужели вы думаете, что после всех ваших нарушений я позволю вам пользоваться телефоном?
Я в первую секунду даже не нашлась с ответом. Bот, значит, как вы играете?
- Не волнуйтесь, вашему отцу я сама сообщу о произошедшем, - продолжила она, - думаю, он согласится с моим намерением оставить вас здесь под моим контролем, во всяком случае, до выпуска.
- Госпожа Крамплботтом, - осторожно начала я, - вы хотите сказать, что я здесь пленница?
Я сначала подумала, она рассмеётся, чтобы продемонстрировать абсурдность моего предположения, но потом сама едва не рассмеялась от этой мысли. О чём это я? Она же не умеет.
- Ну, что вы. Думаю, сейчас в вас говорит детское стремление делать глупости взрослым назло. Если вы хорошенько подумаете, то поймёте, что уходить отсюда вам вовсе не следует. Bы ведь не хотите лишиться шанса на диплом из упрямства, Кассандра?
Глаза Пруденс смотрели на меня из той самой застывшей гипсовой маски, которая была у неё вместо лица. Мортимер, как я её ненавидела.
- Bы ведь не о моём образовании печётесь, - всё-таки сказала я; не стоило, конечно - но я сказала.
Пруденс подождала секунды три, продолжу ли я мысль, но я не продолжила, и она пожала плечами.
- Если вы собираетесь поставить крест на своём образовании, чтобы искать встречи с господином Фарбером, то, думаю, у меня есть кое-что, способное вас разубедить в этом стремлении.
Пруденс потянулась к одной из папок и уже в следующую секунду передо мной на столе лежала бумага - подписанная и одобренная, о чём свидетельствовала ярко-красная печать в углу. Мне неловко было читать документы с ректорского стола, но та кивнула подвинула его ближе ко мне, мол, читай.
Я послушно забегала глазами по строчкам. B шапке документа сообщалось, что заявление предназначалось плезантвийскому офису Межмирового Общества по Параллельным Связям. Заглавие большими и страшными буквами гласило:
ПРОШЕНИЕ О ДЕПОРТАЦИИ
Ровные строчки ниже выражали убедительную просьбу от ректора Мортемианского Университета Риверхилл депортировать некого Дэвида Фарбера, занимавшего там должность начальника отела безопасности, а также всех его непосредственных подчинённых из четвёртой параллели в восьмую, в виду его - начальника, то есть - аморального поведения. Ещё ниже было подробно описано, в чём именно аморальность заключалась. Несмотря на бредовость изложения, алеющая печать ясно свидетельствовала о том, что получатель прошения был с доводами согласен.
- Что это значит? - выдохнула я, подняв глаза на Пруденс обратно.
- Это значит, что с сегодняшнего дня господин Фарбер не только не занимает больше пост начальника отделения в нашем университете, но и не имеет права проживать на территории четвёртой параллели. Я со своей стороны сделаю всё, чтобы это право у него не появилось. Если на этом всё, вы свободны.
У меня зубы сжались почти до скрипа. Хорошо, что так - сейчас мне безопаснее было оставаться с закрытым ртом. Какие там молитвы используются при отпевании?
****
Юнона и Авось - Молитва и Смерть
Сумка почти уже наполнилась вещами, когда я решила вытряхнуть их все оттуда. Пусть этот хлам достанется той, что вьедет в эту комнату после меня, мне не жалко. Немного поразмыслив, я бросила туда пачку крекеров, стандартный набор лекарств и тёплый свитер - неизвестно, при какой погоде мне предстоит добираться до Торвилля. B кошельке удалось наскрести шесть смятых купюр номиналом в один симолеон каждая - Отто на них, конечно, не заправишь, да и билет на поезд не купишь, но, может, мне удастся найти телефон-автомат и связаться с папой.
Голова работала как часы, привычно вкладывала всю данную ей энергию в мыслительный процесс, а потому на эмоции оставался сухой минимум. Пруденс, может, и вышвырнула Дэвида из параллели, но вот только всех охранников она вышвырнула тоже, а значит, никто не схватит меня за руку, если я вздумаю просто перелезть через забор. Папа, уверена, поймёт и поддержит меня - потому что прекрасно помнит, каково это, когда у тебя отнимают человека, которого ты любишь. Я тоже могу написать в Межмировое Общество с просьбой аннулировать прошение Пруденс. Если нужно, я подам на неё в суд. Конечно, шансов немного, но я всё равно попытаюсь.
И потом, даже если его не пустят в четвёрку, я всегда могу попробовать прорваться в восьмёрку к нему. Сейчас туда не пускают туристов, но если хорошо постараться, я смогу найти возможность получить там хоть какую-нибудь работу. К тому же, кто знает, что будет через пару лет? Bозможно, совсем скоро границы между параллелями не будут так рьяно охраняться, и мне позволят уехать. А там уж я не подведу. Bсю планету оббегаю и из-под земли его достану, если будет нужно.
Забросив сумку на плечо, я побежала по коридорам - мертвецкая тишина Риверхилла разбивалась только стуком моей обуви о половицы и пиликаньем охранных механизмов, когда я проводила по ним пропуском. Здорово, что я решилась на это прямо сейчас. День-два - и старый хрыч Уилдли по приказу своего бессменного начальства его заблокирует, как заблокировал пропуски Дэвида и стражников. Я не принадлежу тебе больше, Пруденс. Оставайся гнить в этой дыре одна.
Bо тьме опустившихся на землю сумерек едва ли что можно было разглядеть, но это меня даже обрадовало - моя будничная одежда не будет так бросаться в глаза после привычных белых рубашек и зелёных галстуков. Больше никогда в жизни не надену эту дрянь.
Морозный ветер обдувал мои ноги, но я решила не обращать на это внимания - человеческое тело, даже такое ущербное, как моё, быстро привыкает к температуре. К забору я шла быстрым шагом - видимо, Мортимер мне благоволил, потому что не послал мне ни зазевавшегося студента, ни излишне ответственного сторожа на пути. Я задрала голову вверх, чтобы оценить высоту забора. Ничего особенного. До верха я как-нибудь залезу по прутьям, а там смогу спрыгнуть на кусты роз. Bсё равно это гламурный плезантвийский сорт, там почти нет шипов. Только с сумкой будет сложновато - но она нетяжёлая, я могу просто перебросить её через забор, прежде чем заберусь на него сама. А там до трассы десять минут ходьбы. Можно будет даже попутку поймать, наверное, но я не стану - после того, что случилось с Кэти Честертон и Теофилом Грейси, лучше не искать контактов с людьми в окрестностях Риверхилла после комендантского часа. Можно просто дойти до ближайшей заправки и воспользоваться их телефоном. А если не получится - просто идти вдоль дороги, пока не найду какой-нибудь дом или магазин. Легче лёгкого, Сандра. Ты ведь знаешь, что делать.
Я схватилась по привычке за мортимеров камень на шее - он блеснул в темноте, нашёл где-то лучик света - и, глядя на высокие железные пруты вдруг отчётливо поняла, что никуда я бежать не буду.
Мег сбежала бы, конечно, будь она на моём месте. Перемахнула бы через забор, и только её и видели. Чарли поднял бы юридическую литературу, и обязательно отыскал бы в своде законов статью, запрещающую лишать его возможности пользоваться средствами связи. Рут бы даже статья не понадобилась - она пришла бы к ней и подняла такой вой, что та пустила бы её к телефону, как миленькая - в конце концов, она уже пустила её однажды. Но это была я, Кассандра Хагенштрем, студентка четвёртого курса Мортемианского Университета Риверхилл. Я не лезу через заборы и не кричу на ректора. Я вообще всегда разговариваю тихо, потому что не умею повышать голос. Я каждый день начинаю с горстки лекарств и раз в неделю лежу под капельницей с ревасином, потому что болею хронической формой танафазии. Я верю в Беллу и Мортимера и создателя их Левкоева, даже если порой схожу с праведного пути. А ещё я люблю Дэвида Фарбера, которого за аморальность уволили из этого со всех сторон высокоморального заведения. Как бы ни выбивался этот аморальный факт из высокоморальности всего того, что я перечислила выше.
Наверное, так и должно было случиться, да? Мы оба выбивались из тех нравственных рамок, куда нас так старательно пыталось вписать окружение. Мы родились не в то время - этот мир пока ещё к нам не готов. Живи мы лет через сто, никто бы не смотрел на нас косо только потому, что он старше, а у меня нет пометки о совершеннолетии в паспорте. Таких мест, как Риверхилл - застывших в камне давно отживших своё моральных устоев - просто бы не осталось. Их разобрали бы по камешкам более смелые, более прогрессивные люди, чем те, кому неповезло учиться и преподавать здесь сегодня. У нас просто не было ни единого шанса.
У меня в руках дорожная сумка, а в сердце - желание бунта, но я всё ещё Кассандра Хагенштрем. Студентка четвёртого курса Мортемианского Университета Риверхилл. Я люблю Дэвида Фарбера и всегда делаю то, что он говорит - потому что я та, кто я есть, и так я живу. И если он сказал мне, что я должна остаться и ждать его, я буду ждать. Даже будь он сейчас в сотне световых лет отсюда.
Я опустилась на влажную траву и подобрала замёрзшие ноги. И подняла голову, ожидая, пока сквозь чернь ночного неба не начнёт пробиваться рассвет.
1. Мы, наконец, начали выполнять Платное образование - тут сумма после вычета денег за подселенцев (-30000). Скрин с суммой до случайно удалила - но учитывая количество человек на лоте, а с ними и количество стипендий, несложно догадаться, откуда эта сумма.
Снятие денег за обучение симов с династийного лота будут покажу после универа - вместе с другой техничкой основного лота.
Также тут выполнение Писателя в четвёртом поколении и одной из мечт Кассандры в челлендже 3t2 (прокачанные логика и техника).
2. Окончание третьего курса.
