Amy Lee - Between Worlds
Ab hinc ad finem saeculorum
* (лат.) Отныне и до скончания веков
И проповедники, что лживы и горды,
Своим ученьям не всегда верны.
И их слова растают, как снежинки,
Попав в бескрайний океан.
© Я купила свечу для Беллы.
И раньше покупала, случалось. Если белых для Нины в лавке вдруг не оказывалось, я всегда тянула руки к красным, в качестве компромисса. Как к синице, если не получалось достать журавля.
В этот раз я, впрочем, выбрала красную специально. К чему мне было плакать об утрате святости перед Ниной? Пусть этим займётся Пруденс. Или Натали. Или кто-нибудь из тех девушек, что, сверкая кольцами на оттопыреных мизинцах, начинали шептаться, стоило мне мелькнуть в дверях аудитории.
- Отец Петер, - произнесла я, переступив порог.
- Кассандра, - кивнул тот, - проходи.
Я двинулась к постаменту со свечами. Больше он ни слова мне не сказал. Отец Петер мне нравился. Пусть поводов для религиозного снобизма у него было в десять раз больше, чем у моих однокурсниц, ему в голову не приходило поджимать губы при моём появлении. Поэтому я, наверное, всё ещё любила церковь. Здесь никто не тыкал меня носом в мои грехи.
Было утро, но свечей от прихожан было немало. В любом другом месте это могла бы меня удивить, но не здесь, не в Риверхилле, где концентрация мортемиан была самой высокой в стране. Удивляло другое. На обычно пестрящем красными свечами постаменте сегодня были только чёрные и белые, и это было странно. Белла всегда была любимицей прихожан. Именно её, как олицетворение "исправившейся" грещницы, многие предпочитали ассоциировать с самим собой, и носили ей свечи после любого проступка - от лжи любимой мамочке до совершения уголовного преступления. К тому же именно Беллу считали покровительницей семьи и брака - что парадоксально, если вспомнить о совершённом ею грехе. Тем не менее, каждый день недели в любой мортемианской церкви можно было встретить не одну девушку, отчаянно сжимающую красную свечку, в надежде на скорое замужество.
Я грехи замаливать не хотела, просить о благополучии в личной жизни - тем более. Но именно сегодня я вдруг ощутила родство с ней, с Беллой, которую раньше никогда до конца не понимала. Она тоже в какой-то момент разрешила себе чувствовать что-то к человеку, которого любить было нельзя. И она тоже дорого за это заплатила.
Я неплохо справлялась, на самом деле. Эмоции, выжигающие дыры в моей груди, успели улечься - я снова медленно но верно закатывала себя в глыбу льда. Разве мог меня убить холод, доктор Лайз? Нет, он мог меня спасти. Позже, когда я немного отойду - через пару лет или около того - можно будет сбить немного ледяную корку. Снова начать что-то чувствовать понемногу. Возможно, я даже поднимусь до среднего общечеловеческого уровня эмоциональности. Но сейчас мёртвый штиль внутри был как нельзя кстати. Лёд - лучший анальгетик.
Вчера я пообещала Рут, что буду держаться - ради неё и Чарли. И я собиралась сделать для этого максимум. Для того я сюда и пришла. Я ведь и не из такого выпутывалась. Вспомнить только, через что я проходила каждую неделю в СНЦ времён моего доревасинового детства. Или начало третьего курса, когда я обходилась без Дэвида долгие три месяца. Тогда мне не приходило в голову, что однажды придётся растянуть эти месяцы на всю оставшуюся жизнь, но человек - тварь гибкая. Ко всему привыкает.
Я шёпотом прочла "Беллу Всепрощающую", бросила последний взгляд на отца Петера, и зашагала к выходу.
Значит, придётся привыкнуть и к этому тоже.
****
Он, наверное, искал что-то новое для доклада. Ему всегда нужен был эксклюзивный материал, а значит, в привычном для студентов разделе с трудами критиков его нечего было и искать. Жизнеописания святых, древние трактаты, малоизвестные неканоничные тексты - вот где была его стихия, и поэтому мне не пришлось долго искать нужную библиотечную секцию. Я смотрела, как он пробегает пальцами по корешкам книг, как, немного поразмыслив, вытаскивает одну из них, как открывает её уверенным движением сразу на нужной странице и скользит глазами по оглавлению. И, конечно, вот уже добрых полчаса я никак не решалась выдать своё присутствие.
Инесент стоял на почётном первом месте списка вещей, которые должны были помочь мне выбраться из ямы. Я толком не понимала, что от него хочу. Наверное, определённости. Он всегда был таким до тошноты понятным. Большую часть времени, что мы общались, я то мечтала отделаться от него, то использовала как прикрытие для встреч с Дэвидом, и потому успела забыть, как же отношусь к нему на самом деле. Я всегда цеплялась скорее за его отношение ко мне - более чем лояльное, учитывая, как некрасиво я с ним поступала. Оно сквозило в каждом его жесте, каждом взгляде, посвящённом мне. Теперь я многое отдала бы, чтобы вскрыть его черепную коробку и рассмотреть под лупой её содержимое, но на этот раз именно он был для меня закрытой книгой. Не наоборот.
- Инесент, - решилась сказать я, выскользнув из своего убежища, - мы можем поговорить?
Он вскинулся, уставился на меня расширившимися от удивления глазами. Неужели, не ждал?
- Я хотела бы извиниться перед тобой, - продолжила я; от волнения стук сердца участился вдвое, - за... ты знаешь, за что.
- Кассандра, - вздохнул Инесент.
И замолчал, подбирая слова. Полное имя резануло, пусть я раньше и напоминала ему по сто раз на день, называть меня именно так. Сейчас я простила бы ему сокращение. Потому что как раз сейчас от внезапно возникшей между нами дистанции меня обдало холодом.
- Не надо, - наконец, выдавил из себя он. - Я не хочу говорить с тобой. Не только сейчас. Никогда вообще.
У меня в горле встал ком. Инесент отвёл глаза и снова взял книгу с полки - уже не выбирая так тщательно, просто первую, что подвернулась под руку. Я мысленно досчитала до трёх, а затем развернулась и пошла к выходу. Что ж, это было более чем определённо. И, наверное, большего я и правда не заслуживала. Можно было поставить себе заслуженную галочку за то, что попыталась - да и я ведь всё равно не ждала многого от этого разговора.
Вот только всё равно ощущения, что я выбралась из ямы хоть на сантиметр, почему-то не последовало. Напротив, я как будто затолкала себя в неё глубже.
****
Вторым пунктом был стадион.
Раньше я часами могла здесь сидеть, наблюдая, как Дэвид приводит в движение группу студентов только с помощью звуков своего громогласного голоса. Я брала кофе в палатке на улице, обкладывала себя учебниками, и сидела пару-две за уроками, то и дело поглядывая вперёд. Славное было время.
Я ждала, что теперь здесь будет пусто, но Мортимер Уилдли, взявший на себя все группы Дэвида по начальной военной подготовке, видимо, побоялся ударить в грязь лицом, оставшись в аудитории. Поэтому сейчас я уже четверть часа наблюдала, как он, кутаясь в тонкую куртку, силится объяснить что-то студентам. Те переминались с ноги на ногу и то и дело оглядывались по сторонам, очевидно, в поисках более интересного объекта наблюдения.
Мне, вопреки обыкновению, не было слышно ни слова, поэтому я с трудом представяла, чем они станут заниматься. Вряд ли чем-то увлекательным - Уилдли уступал Дэвиду не только голосом. Тому не приходилось из кожи вон лезть, чтобы обратить на себя внимание группы. Дэвид, если уж выводил студентов из аудитории, гонял их так, словно им запретили двигаться всю оставшуюся жизнь, и он должен был дать им возможность заранее наверстать упущенное. Да он и сам не имел привычки стоять в углу. Всё, через что он заставлял проходить нас, Дэвид и сам проделывал тут же, только в три раза быстрее и в десять раз красивее. От Уилдли больших подвигов, чем зачитанная вслух техника безопасности, ждать не приходилось.
Но только я всё равно радовалась, что пришла. Со мной с детства такое работало. Даже точно зная, что папа не купит куклу, я любила проходить мимо магазина игрушек - просто потому что он покупал её в прошлый раз. Моей психике не нужен был раздражитель, она умела выжимать удовольствие, получив обстоятельства, при которых она с раздражителем сталкивалась.
Поэтому сейчас деревянная поверхность лавки и характерный для открытых пространств вой ветра вызывали то же тепло в животе, что раньше вызывали команды Дэвида со стадиона.
- Мне тоже его не хватает, - услышала я над ухом.
Обернувшись, я в первую секунду даже не поняла, кто передо мной. Копна кудрявых волос перетянули на себя всё внимание, и какое-то время я кроме них ничего не видела, а потом на серьёзном лице появилась улыбка, и у меня в голове замигала лампочка узнавания. Присцилла Бергманн, моя школьная подруга. Присси.
- Я не ходила на его пары, - продолжила она. - Мы - переселенцы из Тотенбурга, и у меня есть освобождение от военных дисциплин. Но я тоже любила приходить сюда и смотреть на него.
Я кивнула, но не ответила. Не знала, что сказать. Растерялась. Словно забыла, как это, с ней разговаривать - мозг за ненадобностью удалил необходимые для общения с Присси файлы, и теперь пытался сконструировать новые из имающихся шаблонов. Пока безуспешно.
- От него заряжаешься, да? Особенно в сессию, когда ни на что сил нет. Бывало, я приползала сюда после третьего зачёта за день, и думала, вот сейчас посижу, а потом схожу к ректору и заберу документы, - снова заговорила та, - а потом смотрела на него, и думала - если у него есть силы сто раз отжаться, то и мне грех жаловаться на усталость.
Присси замолчала, ожидая от меня какой-то реплики в ответ, но я и тут не нашлась, что сказать. Наверное, потому только она со мной и дружила раньше. Её не смущала необходимость говорить за нас обеих.
- Я обычно садилась там, наверху, - она кивнула на верхний ряд, - поэтому ты меня не видела, наверное. Но сейчас мне хочется остаться здесь. Ты ведь не против?
Я покачала головой и снова отвернулась к стадиону.
- Но на твоём месте я бы села где-нибудь ещё, - подала голос я спустя несколько молчаливых секунд. - Если тебя со мной увидят, о тебе тоже станут говорить...всякое.
- Брось. Тебя никогда не волновало, что думают о тебе другие люди.
- Не волновало, - усмехнулась я, - потому что раньше другие люди обо мне не думали.
Присси рассмеялась.
- Я думала о тебе, - сказала она, склонив голову на бок. - И сейчас думаю.
- И что же?
Я снова отвернулась к стадиону, чтобы не смотреть на её лицо, пока она станет раздумывать, что ответить.
- Думаю, что знаю тебя лучше, чем другие люди, Кассандра. Ты не путаешься со всеми подряд, и не ведёшься на лесть, а значит, была с ним, потому что не могла не быть. Я не знаю, кем надо быть, чтобы осуждать такое.
Присси смотрела на меня, я чувствовала её взгляд кожей. Поэтому тоже оторвала от стадиона взгляд и обернулась к ней. В радужках её глаз много чего светилось - она умела целый букет эмоций передавать взглядом. Осуждения там и правда не было.
- Спасибо, - сказала я.
Она кивнула. Уилдли за что-то рявкнул на мальчишку в конце ряда, и мы обе невольно повернули головы туда. Мальчишка промямлил что-то в ответ, я не расслышала.
- Я должна извиниться перед тобой, Присси.
На этот раз оборачиваться не пришлось, чтобы понять, что она улыбается.
- Из-за Тайлера? Забудь, я знаю, что ты тут ни при чём. Просто я вспылила тогда и мне хотелось весь мир сделать виноватым.
- Не из-за него, - покачала головой я, - из-за себя. Я была ужасной подругой.
Присси повела плечом и снова устремила взгляд вперёд. А затем кивнула.
- Да. Так и было. То есть, я должна сейчас начать переубеждать тебя, наверное? - она усмехнулась. - Но мне сегодня больше хочется быть честной, чем вежливой. К тому же...у нас ведь и хорошего много было тоже. Правда?
Я кивнула. Правда, да. И на какое-то время мы обе замолчали. Она болтала ногами - как за партой в третьем классе, а я давила улыбку, потому что она могла заметить и опять почувствовать себя задетой. Мне очень не хотелось всё портить сейчас.
- Я, наверное, пойду, - она спрыгнула на землю и потянулась за сумкой. - Терренс сегодня только до обеда, а мне нужно успеть его поймать. Увидимся, Кассандра?
- Да, - сказала я. А спустя секунду вдруг окликнула её, - Присси?
Та обернулась, словно того и ждала. Это придало мне решимости.
- Ты можешь называть меня просто Сандра.
Лицо Присси посветлело. И именно в этот момент я узнала её окончательно. Где-то внутри этой серьёзной и всё понимающей девочки находилась моя старая школьная подруга, что с горящими глазами описывала своё выпускное платье. Именно в этот момент я, наконец, призналась себе, что мне её не хватало.
- Я ведь могу и завтра к Терренсу пойти, - пожала плечами она. - А пока можем ещё посидеть. Я схожу за кофе?
****
Amy Lee - Voice in my Head
- Ты уверена, что хочешь...
Я разбежалась по трамплину и нырнула вниз, ко дну. Вода окутала меня всю, на несколько секунд отключила все изображения, звуки, запахи, прежде чем я снова подалась на поверхность.
- ...прыгнуть, - запоздало закончила Рут.
Я отбросила прилипшую к лицу прядь и поплыла к лестнице. Не стоило, наверное, тащить её сюда - Рут с детства боялась воды, даже на пляже её верхней планкой была глубина по колено. Но без неё мой пункт три - бассейн - был бы неполным. Поэтому она могла сколько угодно переминаться с ноги на ногу на безопасном от воды расстоянии и напоминать мне о статистике утоплений в Симленде за последний год. Рут любую часть моей жизни делала лучше. Она была пунктом...а, не знаю. Универсальным пунктом. Для неё номера не было.
- Можем вместе прыгнуть, - сказала я и снова ступила на трамплин. Скользкий. Главное было идти медленно, чтобы не улететь в воду раньше времени. - Возьмемся за руки. Если станешь тонуть, я тебя не спасу, конечно, но зато ты всегда в случае чего сможешь утащить меня под воду за собой. Какое-никакое утешение.
- Ни за что, - скривилась та, - у меня как раз новое чёрное платье из H&M. Не умру, пока не выгуляю его куда-нибудь. Твои похороны как раз подойдут.
Я пожала плечами.
- Как хочешь. Но ты сама не понимаешь, от чего отказываешься. Это только в первый раз страшно. Потом просто прыгаешь и всё. Когда знаешь, уже не боишься. Просто делаешь шаг вперёд, закрываешь глаза, и...
- Сандра, я так виновата перед тобой, - выпалила вдруг она.
- Мм?
Я обернулась. Сделала полшага назад, чтобы не потерять равновесие. Секунда ушла у меня на то, чтобы понять - о прыжках в воду мы больше не говорили. Рут выглядела так, словно бросила тяжёлый груз, который всю дорогу сюда тащила на своей спине.
- Я должна была сама догадаться о вас с Инквизитором, - пояснила она, и закусила губу. - Наверное, если бы я хоть немного внимательнее была, я бы...просто по тебе вообще ничего не скажешь! Ты всегда такая тихая. Ни с кем не встречалась. Я не могла даже представить тебя с каким-то парнем. Тем более с ним.
- Не страшно, - пожала плечами я. - Я тоже не могла.
- Да никто не мог, Сандра! Думаешь, все на тебя смотрят косо, потому что безнравственность осуждают? Да плевать они хотели - Натали разве только на парах Сная не зажимает, но никому дела нет, потому что этого от неё ждут. А на тебя все ярлык повесили - тихая правильная девочка. И теперь, когда ты всем доказала обратное, они сидят и злятся, что не разгадали тебя сразу. Как будто ты их обманула.
- Ты тоже злишься?
- Да, - кивнула она, - наверное. Только теперь на себя, а не на тебя.
- Рут...
- Нет, ты послушай, хорошо? Я знаю, что виновата. Я не такая эгоцентристка, какой ты меня считаешь. То есть, была, наверное, но я очень постараюсь такой больше не быть. Хотя бы с тобой. Я буду слушать тебя, Сандра, - она сделала паузу, только чтобы вдохнуть немного воздуха. - Ты за последние дни совсем как чужая стала, и я понимаю, почему. Но если мы очень постараемся, мы же сможем вернуться к тому, что было раньше?
"Нет. Ни в коем случае, нет"
- Не знаю, - я провела носком босой ноги по краю трамплина, - мы же уже не такие, как раньше.
- А если бы он вернулся? Ну, Инквизитор.
Я хмыкнула.
- Скорее Белла вернётся к людям на летающей тарелке. Это восьмая параллель, Рут. Депортированные не возвращаются. Ну, и... может, не стоит стремиться к тому, что было?
Та непонимающе нахмурилась.
- Я не хочу, чтобы всё было, как раньше, - пояснила я. - Понимаешь? Мы были вместе год. И это был лучший год, Рут. Пусть Пруденс думает, что победила, но этот год она не сможет у меня отнять. Он останется со мной, даже если Дэвид никогда больше сюда не вернётся.
- Ты такая спокойная, - сказала Рут после небольшой паузы. - Если бы Тайлера вывезли в другую параллель, я бы с ума сошла от мыслей, с кем он там проводит время.
Я рассмеялась.
- Будет здорово, если Дэвид найдёт там кого-то. Я бы не хотела, чтобы он думал обо мне всю оставшуюся жизнь.
Рут покачала головой.
- Никогда тебя не пойму, - сказала она.
Слова долетели мне в спину, потому что я снова шла вперёд, к воде. Медленно, шаг за шагом, стараясь не потерять устойчивость. Качнула трамплин всем телом вниз, чтобы в следующую секунду он вытолкнул меня в воздух. Я повисла в нём, и Мортимер знает, почему - адреналин или личные особенности восприятия - но пусть я и знала, что пройдёт лишь миг, пока я не коснусь воды, он показался мне бесконечностью.
****
Было больше десяти, но я шла одна. Сегодня мне нужно было допоздна задержаться в библиотеке, а моим сопровождающим руководство назначило Дениз Кранберри с кафедры философии. Та послушно просидела рядом первые два часа, пока я подыскивала нужный материал для курсовой, а потом извинилась и попросила разрешения уйти на важную встречу. Я, конечно, разрешила. Поэтому теперь шла в свой корпус одна - и это было очень непривычно в такое время суток.
Охранный механизм пиликнул, когда я провела по нему пропуском, и я двинулась вперед, в поисках своей спальни - доверяя скорее памяти, чем зрению, потому свет в коридоре уже, конечно, не горел.
Секунда - и я открыла дверь. Две - бросила сумку на стул у входа. Три - подняла глаза и прижала руку ко рту. В моей комнате кто-то был. Я не успела осознать этот факт до конца, поэтому собственный крик услышала словно со стороны.
- Чего орешь?! Сейчас сюда полкорпуса сбежится, и накроется вся конспирация.
Воздух, до последней молекулы выпущенный криком из моих лёгких, вдруг снова будто втолкнули в меня обратно, когда я сопоставила этот голос с плохо освещённым изображением напротив. Дэвид.
Он одним лёгким рывком оттолкнулся от оконной рамы, о которую опирался, и сделал шаг ко мне.
- А комендантский час отменили что ли? Чего это мы шатаемся после отбоя?
Дэвид тряхнул головой и сложил руки в замок, а затем хрустнул пальцами - так громко, словно его суставы не двигались несколько недель. Я всегда боялась, когда он так делал - думала, сломает себе что-то. Он, когда узнал, разумеется, стал постоянно так делать в моём присутствии - просто чтобы посмотреть, как отреагирую. И сейчас именно этот жест дополнил картинку в моей голове последним недостающим кусочком паззла. Мне не приснилось, не показалось, я это не выдумала. Это действительно был Дэвид.
И тогда я бросилась к нему. Обняла за шею, спрятала лицо на его груди, скользнула рукой вверх, к жестким завиткам волос. Ощутила знакомый захват поперёк своей спины. Всё так - он точно такой же, каким был, когда я в последний раз его видела, одну вечность назад. В глазах защипало, и я на всякий случай закрыла их - так лучше, да, так даже лучше, не будут отвлекать ненужным зрением от всего спектра сенсорных ощущений, которые я пыталась впитать в себя сейчас. Дэвид говорил что-то мне на ухо, отодвинув мешающую прядь, но я едва различала - голос превратился в одну сплошную звуковую стену. Низкую. Хриплую. Его.
- Какой комендантский час, Дэвид, - прошептала я, - я думала, я тебя больше не увижу.
Всё тут же рассыпалось. Все кирпичики, которые я так тщательно складывала друг на друга, пытаясь сконструировать для себя новую жизнь. Неужели я правда думала, что справлюсь без него? Что хоть что-нибудь в этой параллели сможет помочь мне выжить?
Я подняла на него глаза - в первый раз, наверное - чтобы напомнить себе, как он выглядит вблизи. Дэвид взгляд поймал тут же.
- Я же сказал, что вернусь за тобой, - он провёл рукой по моему лицу, вытирая слёзы, и в глазах немного прояснилось. - Прости, что так долго.
Теперь он смотрел по-другому. Маска напускной весёлости слетела с него вмиг, обнажив его настоящее - серьёзное и виноватое - лицо. От мысли, что чувство вины в нём вызывала именно я, стало физически больно.
- Как ты вошёл? - спросила я.
Ужас. И вот так теперь звучит мой голос.
- Через дверь.
Дэвид вытащил из кармана пропуск и продемонстрировал его мне.
- Потом расскажу, - покачал головой он на мои расширившиеся глаза, - у нас мало времени. Сядь.
Я села - ещё не разучилась делать то, что он говорит, не задумываясь. Руку его так и не отпустила. Вцепилась в предплечье, как будто моей силы хватит на то, чтобы удержать его, в случае чего. Глупость, конечно. В прошлый раз даже его силы не хватило.
- Я думала, ты уже в восьмой, - прошептала я, - тебя разве не депортировали? Пиджен видела, что они опечатали твою квартиру.
- Опечатать - опечатали, - усмехнулся Дэвид, - но меня там уже не было. Я сейчас как бы немного в розыске, поэтому если поймают здесь, то точно отконвоируют прямо до портала.
- Я поеду с тобой, - сказала я и вцепилась в его руку ещё сильнее.
Пальцы соскользнули, безуспешно пытаясь сжать твёрдые мышцы, и тогда я вцепилась в ткань его рубашки.
- Я уже думал об этом. Если бы существовал хоть один способ вывезти тебя из параллели, давно бы им воспользовался и не занимался этими ночными вылазками.
Только что окутавшая меня было эйфория схлынула, когда я начала понимать, к чему он ведёт. Дэвид приехал не для того, чтобы забрать меня отсюда. Он приехал, чтобы попрощаться.
- С ума сошла? - тут же возмутился он в ответ на выражение, что, очевидно, появилось на моём лице. - Куда я уеду? Я могу остаться здесь и получить гражданство. Если ты кое-что для меня сделаешь.
Я вздохнула.
- Конечно. Всё что угодно.
Дэвид потянулся к сумке и вытащил коробочку. Маленькую, как для дорогих конфет, что продаются поштучно. Выругался, когда замок на ней щёлкнул не сразу. Открыл. Протянул мне.
Я взяла её в руки, и только тогда до меня дошло. В коробке было кольцо, с огромным синим камнем. Огромным настолько, что именно такого размера камни я в детстве рисовала на пальцах принцесс.
- Это обручальное кольцо моей матери, - прокомментировал Дэвид. - Тебе пойдёт.
Я оторвала от кольца глаза и подняла их на Дэвида. Было непохоже, что он шутил.
- Дэвид, - сказала я, - ты, что...ты хочешь...?
- Выходи за меня.
Я медленно выдохнула через рот. Только бы не заплакать. Не снова. Мне очень хотелось сказать "да", я всегда представляла, что скажу, если это случится, но у меня не вышло. И просто закивала, закрыв руками лицо. На пальцах тут же ощутилось тепло и влага - пришлось моргнуть раз или два, чтобы снять пелену перед глазами.
- Иди сюда, - сказал Дэвид и притянул меня к себе.
Я влезла ему на колени и снова обхватила руками шею. Вкус его губ смешивался с солью, но теперь мне было всё равно. Я чувствовала себя правильно. Так, как и должна была чувствовать себя всё это время. Неправильность последних дней стиралась секунда за секундой, пока мне вдруг не начало казаться, что их и не было вовсе.
- Бэмби, - начал Дэвид, когда я оторвалась от него, что бы вдохнуть воздуха, - у нас несколько часов. Я договорился с вашим священником, и он нас ждёт, но делать всё нужно быстро. Если получу свидетельство о браке сейчас, никто не сможет меня депортировать - они обязаны будут выдать вид на жительство сразу же.
Секунды три я осмысливала то, что он сейчас сказал, а потом покачала головой.
- Дэвид, мне нет двадцати одного, - сказала я. - Брак признают недействительным.
- Не признают, - ответил Дэвид, - у меня есть разрешение от твоего отца.
Он вытащил из сумки документ в файле и протянул мне. Я даже не стала пробегать глазами строчки, просто скользнула взглядом вниз, где стояла подпись. Та самая, что когда-то позволила мне выехать с Дэвидом в Такемицу.
- Ты говорил с ним, - выдохнула я, - и он подписал.
Я пыталась придать фразам вопросительную интонацию, но мой мозг счёл их слишком очевидными для этого.
- Ещё бы он не подписал, - в унисон с моими мыслями ответил Дэвид, - пойдём. Только тихо. И накинь на себя что-то, там прохладно.
Я кивнула, потянулась было к шкафу, и замерла, так и не прикоснувшись к дверце. Нужно было действовать быстро, Дэвид ведь сказал - чем меньше мы будем возиться, тем больше шансов на успех. Но неожиданная мысль, уже вонзившаяся мне в голову, слишком ярко там загорелась, чтобы я просто отбросила её.
- У нас есть пять минут? - я снова обернулась к нему. - Мне нужно кое-что сделать. Это быстро, обещаю.
Дэвид кивнул. И тогда я вылетела за дверь.
****
Риск был немалый, конечно. Отреагируй Рут хоть немного громче, чем следовало - вся наша затея могла пойти прахом. Но только я хорошо помнила, что было, когда я скрыла от неё факт отношений с Дэвидом. И боялась представить, что она станет думать обо мне, если мы поженимся за её спиной.
- Рут, - я потрясла её за плечо, - проснись, пожалуйста.
Та всполошилась, приоткрыла глаза, потянулась к будильнику, и только тогда перевела на меня полный гнева и непонимания взгляд.
- Сандра, ты головой ударилась, пока спала? - заворчала она, - иди к себе, потом поговорим. Я собиралась выспаться, вообще-то.
- Потом выспишься, - отмахнулась я, - у тебя всё ещё есть то платье? В котором твоя мать выходила замуж. Ты ещё примеряла его здесь перед зеркалом, помнишь?
- Ну...да, - пробормотала та, - а что?
- Я могу одолжить его у тебя на сегодняшний вечер?
- Зачем?
Я сделала паузу, ожидая, пока она окончательно сфокусирует на мне взгляд.
- Я выхожу замуж, Рут, - сказала я, - прямо сейчас.
****
Muse - Neutron Star Collision
Она потом всю дорогу улыбалась. Дэвид попытался ей объяснить, что с ней сделают, если поймают после комендантского часа за пределами жилого корпуса, но она отмахнулась. Даже не побледнела ни разу, что в его присутствии для неё было из ряда вон.
Но сейчас он не был страшным-страшным Инквизитором. Он был героем сказки, на которую ей позволили посмотреть. Рут всегда между страхом и приключениями выбирала последнее.
А я плакала. И это тоже не было на меня похоже - во всяком случае, мне хотелось в это верить. В самые значимые, самые трогательные и романтичные моменты моей жизни я сохраняла верность выражению гипсовой маски на собственном лице. Теперь же слёзы градом текли, я едва успевала утирать. И только услышав последние слова отца Петера - отныне и до скончания веков - я поняла, почему. Дело было не в моей внезапно проснувшейся чувствительности и эмоциональности.
Это таяла ледяная глыба, в которой я сама себя заморозила. Просто сейчас во мне - в том месте, где кости рёбер смыкались в солнечном сплетении - было слишком горячо, чтобы от неё остался хоть кусочек.
Прим. Название - традиционный для Хагенштремов реверанс в сторону одной из дисциплин, которую симы изучают в университете.
А, и в игре они, разумеется, не женаты. Такая вот мерзкая подлая ложь с моей стороны.