[Lady_Kelly]

Байки у гроба

Кажется, вы думаете, что я уже сыграл в ящик, — совсем пропал, каюсь. Я жив, если кого-то это волнует, хотя по ощущениям — ящики играли в меня. Но это не точно. Может быть вы скажете, почему жизнь даже в безумии не дает расслабить булки? Я вот не знаю. Да и пофиг. Скажу так: я был занят. Чем? Да хрен его разберет.
Короче, то утро началось с ора моих замечательных соседей. Пришлось вставать ни свет ни заря и тащиться на шум, подавляя кровожадное желание растерзать всякого, кто подвернется под руку. Ор прекратился, пока я топал по лестнице на первый этаж, но раз я надел тапки, не возвращаться же обратно, ей богу. Видимо, я подоспел ко второму акту пьесы и по задумке автора дальше как раз следовала немая сцена. Или, как вариант, актеры забыли текст, и почему-то в этом виноват был Ганс Келли-Джокем, судя по обращенным на меня осуждающим взглядам.

— Чё? — поинтересовался я. Проявлять участие к проблемам ближних — что может быть лучше в шесть утра? Ммм… Особенно, если ты лег пару часиков назад. С больной головой.
Ответом мне было — о, какая неожиданность — молчание. Осталось пожать плечами и зарулить на кухню, чтобы вознаградить себя вкусняшкой, но и тут меня ждало полнейшее фиаско — эти троглодиты сожрали все самое интересное. Пришлось довольствоваться коробочкой сока. Любопытно все-таки, как хавка попадает в дом? Не замечал, чтобы кто-то из двойников покидал территорию этой психушки. Магия. Не иначе.

Впрочем, вскоре оказалось, что магия в некоторых случаях бессильна даже в этом удивительном месте: на столе среди грязных тарелок обнаружилась стопка счетов за коммунальные услуги — таинственность таинственностью, а свет, воду и газ будь добр — оплачивай по расписанию. Пока я сидел на кухне, потягивая фруктовую жижу из трубочки, соседи вновь раскудахтались, и все прояснилось — явился судебный пристав и конфисковал какую-то хрень за неуплату. Парам-пам-пам, дело раскрыто.
Я так и не понял, что конкретно он с...тащил, но видно было невооруженным глазом, что утрата произвела неизгладимое впечатление на моих «друзей».

Я вернулся в комнату, немного поворочался на кровати, поспал, а потом, поскольку меня одолевала лень при мысли заняться чем-то полезным, прошелся по комнатам и закоулкам нашей мрачной фазенды. Все оставалось на своих местах. Кажется. Даже Гоша. А я надеялся, что он уехал вместе с приставом. Мечты… Мечты… Гроб, к слову, тоже валялся в своей яме, затопленный дождевой водой, и капли бодро тарабанили по прикрывавшим его доскам. Роль его в этой истории, между тем, оставалась не ясной. На секунду я вообразил себя мелвилловским Измаилом, которому гроб сохранил жизнь. Что, если это и моя спасательная шлюпка? Дождь будет лить, не переставая, и придется уплывать в закат… Буду по гроб жизни обязан... Хм. В гробу Мелвилл видел мои гробокаламбурчики. Я стоял, ковырял носком ботинка размокшую почву и думал, что я тот еще кретин. Ну а кто же еще?
Тут мне вспомнился один случай, связанный со смертью, как ни странно. И кретинами. Как-то раз на уроке я заметил необычайную активность в рядах своих пятиклассников. Нет, интерес у них был явно неакадемический, их заботило что-то другое, более важное. Стоило отвернуться на секунду, как начиналось подозрительное шуршание и по классу начинали летать клочки записок. Странно, согласитесь? В век цифровых технологий использовать обычную бумагу для общения… Что-то замышляют, решил я и шуганул говнюков для приличия. Когда занятия закончились и Билли Торнтон вернул мне учебник, который всегда брал «погонять», внутри обнаружился листок с корявыми буквами RW и словом «сегодня».

Долго гадать не пришлось, потому что любой, кто был хоть немного в курсе школьных дел, знал местную байку о старике, который кромсает по ночам маленьких детишек и закапывает у себя в саду под деревом. Разумеется, там же похоронена его благоверная.
При жизни у нее не было детей, а теперь поехавший дед компенсирует это недоразумение, притаскивая зазевавшихся ребятишек к мертвой женушке. Ну и буквы на дереве, те самые, RW, начинают кровоточить… Стоит ли говорить о том, что все это бред, но постоянно находятся идиоты, которых манит дух приключений на стариковский огород… В общем, вечером я решил развеяться и прогуляться возле дома «маньяка».
Чуйка не подвела, но к началу спектакля ваш покорный слуга опоздал: уже на походе к ферме я услышал звуки выстрелов и увидел вспышки света на крыльце дома. Похоже, малолетние придурки влезли на территорию, и старикан решил с ними не нянчиться. Между деревьями заметались тени. Надо было что-то срочно предпринять, хотя эти дураки сами напросились. Сокращение популяции школы не входило в мои планы.
— Эй, мистер Робертс, — крикнул я, набрав в легкие воздух. — Что там у вас? Вам нужна помощь?
— Убирайтесь вон, паршивцы! — злобно отозвался он и перезарядил ружье.
— Мистер Робертс, вы так кого-нибудь убьете!
В ответ снова громыхнуло.
Из темноты на меня выпрыгнула фигура, в которой я распознал Майка Симмонса — грязного, в порванной местами футболке и круглыми от ужаса глазами — не самого примерного ученика среди не самых одаренных завсегдатаев последних парт.
— Мистер Джокем, там Билли, весь в крови. Я его потерял!
Времени на раздумья и словесные перепалки, похоже, не оставалось, поэтому я, обнаружив в себе прыть, о которой раньше и не подозревал, вскарабкался на забор и перевалился через него, как чертов спортсмен.
Я был на линии огня в темноте на незнакомой местности и где-то там, возможно, умирал ребенок, а старик все не унимался. Не знаю, сколько я шарил по кустам, пока не споткнулся о Билли. Он лежал и плакал — стало быть, оказался живым.
— Ты ранен? — первым делом спросил я.
— Нет, — проскулил мальчишка. — Поцарапался.
— А чего валяешься?
— Испугался, — втягивая носом сопли, ответил Билли. — А вы что тут делаете?
— Ищу тебя, дурака. Ты мне домашку не сдал.

Во время нашей светской беседы осатаневший мистер Робертс внезапно успокоился. Повисла подозрительная тишина. Оставалось надеяться, что он не отправился в подвал за снайперской винтовкой, чтобы целиться лучше.
Теперь мы шарили по кустам вдвоем с Билли в надежде обнаружить выход. И знаете — он нашелся. Не выход. Нет. Дед. Спотыкаясь и оглядываясь, мы прокрались к дому, откуда совсем недавно палил старик, но бравого стрелка не было на посту, зато на ступеньках распласталась хрипящая бесформенная масса. Билли шарахнулся в сторону, но я успел придержать его за шкирку. Вместе, не без опаски, мы приблизились к массе, то есть, к мистеру Робертсу. Он лежал в темноте с перекошенным лицом, ружье валялось рядом.
— Он, кажется, умер, мистер Джокем. Бежим отсюда!

Признаться, в первую секунду я был полностью солидарен с Билли, но, как человек взрослый и ответственный, достал телефон и позвонил в скорую.
Что было дальше, спросите вы? Предсказуемо: старика увезли в больницу с инсультом, меня и Билли допросили копы, потом я чуть не вылетел из школы. Вместе с Билли. К счастью или огорчению, его родители задействовали все связи, какие было не жалко, поэтому мы остались на своих местах. А старик? Прикупил новое ружье и поставил камеры по периметру. На деньги родителей Билли. Так говорят. Я не проверял.
Однажды, когда меня таскали в полицию подписывать какие-то бумажки по этому кретинскому делу, я встретил Майка Симмонса. Ни я, ни Билли не упоминали о нем в разговоре с детективом, поэтому мне показалось странным, что парнишка трется возле участка. Но все объяснилось довольно быстро.

— Мистер Джокем, я… Придумал идею для проекта… Вы мне поможете? — спросил Майк.
— Да, конечно. Напомни в понедельник после занятий.
— Хорошо. Спасибо… за всё, мистер Джокем.
Есть ли мораль в этой истории? Да черт его знает. Теперь по школе ходит новая байка. Но рассказывать ее вам я, конечно же, не буду.
В общем, я отсырел, поэтому принял стратегическое решение возвращаться в дом. Здесь не обошлось без новой «катастрофы» — какой-то рукожоп сломал кран в ванной. Никто не решался взяться за разводной ключ и все исправить, поэтому пришлось мне. Полный двор здоровенных лбов, а держать инструмент в руке не побоялся только я — прекрасно, не так ли?

Я промок еще сильнее и, признаться, слегка озверел под конец, но справился. Пришлось переодеваться и тащиться к стиралке не в лучшем расположении духа. Тут меня встретил Шестой и робко сказал: «Хорошая работа». Что ж, рад стараться. Хоть кто-то ценит мои труды.

Вдохновленный словами благодарности я не придумал ничего лучше, чем снова заняться творческими потугами — так приятно, когда твой труд ценят, черт возьми. И, знаете, дело пошло. Несколько часов я колупал западающие кнопки клавиатуры, а потом так осмелел, что отправил сварганенный текст на электронку местного издательства. Если все плохо, меня просто проигнорируют, а если хорошо… Эх, мечты-мечты…

Лег спать я снова под утро, но снилась мне ночь и угловатые силуэты деревьев, которые царапали небосклон, утыканный звездами. Было как-то неспокойно и приходилось ворочаться, отталкивая назойливые ветви, а утром я понял в чем дело: видимо, зря так долго гулял под дождем и колупался с краном — заболел.

Раскалывалась голова и скребло горло — чудесно, просто супер. Я уж было настроился ругать погоду и себя на чем свет стоит, но тут внимание привлекло входящее сообщение. Я забыл выключить компьютер и теперь первое, что увидел — мигающий конвертик в углу экрана.
Не буду вас томить. Редактор решил опубликовать мою историю и спрашивал, на какой счет присылать гонорар. Целых шестьдесят семь баксов. Это было просто… ОФИГЕННО!


Технический отчёт<<<<<