Вот уж не думала, что со мной приключится такой недуг как «депрессия»! Всё из-за моего преподавателя в университете. Мистер Пьери считает, что я стала хуже заниматься. Конечно, мои попытки объяснить, что плохо чувствую себя последние две недели, не произвели на него впечатления. Окончательным его вердиктом стало заявление – если в ближайшую неделю я не исправлю отметки по аналитической математике, то он подаст не удовлетворительные сведения в деканат. Вот как можно за неделю исправить четыре не удовлетворительные работы!
Я медленно убирала грязную посуду со стола, который несколько минут назад покинули наши посетители. В голове, то и дело мелькали мысли об учёбе, моей ответственности, обо всем происходящем. День был совершенно обычный. Обыкновенные занятия в университете, привычный рабочий день в баре. Но всё как-то смешалось в серую массу. Я, будто, совершенно не замечала громкий звук музыки, танцы, веселье гостей, всю рабочую суету.
– Ева, нужно обслужить пятый столик. – Улавливаю знакомый голос. Это Кэндис. Хмурюсь, когда оборачиваюсь к ней лицом, только мои губы раскрываются в попытке задать интересующий вопрос, как она, словно, прочитала мои мысли, принялась выгораживать другую официантку, слегка теряясь в показаниях. Рассказывает о плохом самочувствии Мэгги, как та, только что, не грохнулась в обморок с готовым заказом на подносе. О моем самочувствии никто не поинтересовался. Внешний вид у меня точно уж хуже – краше в гроб кладут. Я киваю Кэндис в знак согласия.
На часах ноль-ноль-пятнадцать. Я так же, неторопливо пробираюсь сквозь толпу танцующих людей к указанному столику. Чем ближе подхожу, тем чётче становится силуэт незнакомца, которого предстоит обслужить. Чёрные, словно, крыло ворона волосы взъерошены. Глаза удивительного жёлто-карего цвета. Взгляд… Нахмуренные брови и суженные глазные щели выражают ненависть… Возможно ярость или отвращение. Правильных очертаний бледные губы чуть трогает злорадная ухмылка. Или нет? Цвет лица мужчины был, явно, не здоровый. Какой-то бледно-синеватый, может быть, землистый. Одет он во всё чёрное. На вид лет двадцати пяти, не больше. Одним словом, от одного его вида у меня включился инстинкт самосохранения. Не осознано, я сделала шаг назад. Незнакомец не отводил глаз. Пристальный, тяжёлый взгляд вызвал у меня приступ головной боли. Сделав глубокий вдох, чувствуя дрожь по всему телу, я подошла к посетителю.
– Добрый вечер! – Мой голос предательски дрогнул.
Молодой человек не ответил. Он продолжал прожигать меня своим пристальным взглядом, усиливая, как мне казалось, головную боль.
– Что вы будете заказывать? – Голос продолжал дрожать. От этого щёки сделались ярко-красными. Дыхание участилось. И снова молчание. Этот тип, что, издевается? Я не знала, что делать, растерялась… Мои глаза опустились, и теперь были направлены в пол. Представляю, как это смотрелось со стороны!
– Стакан воды… – Послышался строгий, приказной тон незнакомца.
– Одну минуту, сэр. – Произнесла я, так и не подняв глаза, после чего, удалилась за заказом. Быстро передвигая ногами.
Как только я скрылась из глаз этого странного посетителя, сразу проскользнула в уборную. Щёки и всё лицо горело, капельки пота выступили на лбу. Умывшись прохладной водой, ещё несколько минут я стояла и смотрела на себя в зеркало. Головная боль стихла. Кажется, необоснованное чувство тревоги и страха
покидает. Пульс и дыхание становятся ровнее. Больше всего на свете мне сейчас хотелось быть дома. Не в своей комнате в общежитии, а в Ирландии, там, где мои родители и сёстры. Я не заметила, как слезинка проскользнула из глаз и скатилась вниз по щеке, оставляя после себя мокрую дорожку. Я скучаю по дому. Будь я там сейчас, мне не пришлось бы находиться во всей этой суматошной атмосфере. Нужно было возвращаться. Утерев слезу ладонью, я вернулась к барной стойке.
– Кэндис, стакан воды. – Сказала я с вернувшейся ко мне уверенностью и спокойствием.
– Что с тобой, ты плакала? – Коллега удивлённо нахмурилась.
– Нет, всё в порядке. Просто приступы мигрени, иногда, возникают совсем не вовремя. Мне нужен стакан воды для пятого столика. – Я взглянула на Кэндис своим умиротворенным взглядом, думаю, она не собиралась меня дальше закидывать вопросами.
– Ева, посетитель за пятым столиком ушел минуты две назад. – Кэндис смотрела на меня широко раскрыв глаза, на её лице явно читалось удивление.
– Ушёл? – Я в тот же миг обернулась и увидела, что действительно за столиком никого нет. Слава Богу! –подумала я. Напряжение покинуло тело, я сделала глубокий вдох. Это к лучшему, у меня не было никакого желания обслуживать этого мужчину! Странный тип, надеюсь, больше не увижу его никогда. С этими мыслями я продолжила свою работу.
Рабочий вечер и ночь, выдались напряжёнными. Я устала, очень устала. Закончив уборку, я плелась в нашу комнату отдыха, чтобы переодеться и отправиться домой. Распахнув дверь, включила свет… Ужас, страх, оцепенение. Не знаю, что ещё почувствовала я, когда увидела того незнакомца, сидевшего сегодня за пятым столиком… Я находилась в таком ступоре, что даже закричать не получилось.
– Ева… – Произнёс он твёрдо. Его глаза были ярко-красного цвета. Я не могла ничего ответить, возможно, потеряла дар речи от страха?
– Я хочу попробовать тебя… – Он смотрел пристально в мои глаза и очень медленно начал сокращать дистанцию, что была между нами, всё ближе и ближе… Я, по-прежнему молчала, хоть, рот раскрывался в попытке закричать, что есть силы. Мое горло, как будто, сковало цепью и стало тяжело дышать. Ноги, что казались мне сейчас неподвластными, сдвинулись с места и зашагали назад, пока спиной я не уперлась в дверь.
– Ты пахнешь моим домом. Ты – ирландка? Отвечай!
– Д-да... – Не думала, что начну говорить, но это случилось.
Молодой человек подошёл ко мне вплотную, но я не чувствовала его дыхания. Затем он провел рукой по моим волосам, щеке и подбородку.
– Закрой глаза…– Прошептал он куда то в шею.