Сначала они собирались уплыть на корабле за океан, но двоюродный дядя матери, Гюстав, в письме убеждал их, что будет тяжело найти место безопасней, чем ее родная деревня далеко на юге. “Я думаю, что война быстро начнется, и еще быстрее закончится, но может повлечь за собой большие разрушения. Наша страна придерживается нейтралитета, здесь нечего делать армиям и военачальникам. Местные солдаты не отличат гаубицу от мортиры, так что, пока разум не покинет правителей, воевать никто не соберется. Ты знаешь, мы всегда рады тебе и детям, и, конечно же, мы будем вас ждать”.
Старший сын, Стефан, был настроен не слишком радостно, но все остальные надеялись на лучшее. Старались надеяться. “На все это нужно смотреть проще. Может, дядя просто перегибает палку? Не думаю, что все может повернуться так плохо!”.
Сестра всегда смотрела на все с надеждой. В этом она походила на их отца, который был полностью уверен, что в любом случае все будет хорошо, если в это верить и держать нос по ветру. Жаль, что это не помогло его кораблю пережить шторм. Никто бы не удивился, если бы даже сейчас он открыл дверь, влетел в комнату, как порыв ветра, и, разбрасывая плохо лежащие легкие вещи, стал бы рассказывать, как он переплыл море на куске палубы, питаясь акульим мясом и собирая дождевую воду. Но, увы, все знали, что так не будет. Отец остался только на старой фотографии в гостиной.
Братья поддержали дядю, а Калеб даже немного обрадовался возможности посмотреть мир. С его болезнью было сложно решиться даже на путешествие за город, не говоря уже о более продолжительных странствиях. Когда случайная глубокая ссадина может привести к тому, что ты истечешь кровью, стараешься вести себя как можно осторожнее.
Стефан же просто не собирался воевать “за напыщенных аристократов, которым даже все равно как тебя зовут, и которые потом напишут мемуары о том, как храбро они сражались. При этом сидя в штабе и придумывая, куда послать пару сотен очередных смелых идиотов, которых еще до обеда размажет по земле снарядами из пушек”.
Они уехали из города, в котором жили, в начале лета. Несколько поездов везло их через весь континент, через несколько стран и границ. Калеб не отлипал от окон, стремясь рассмотреть все как можно подробнее, а Стефан вслушивался в тревожные новости, о которых судачили другие пассажиры поезда. Что-то начиналось, и этому было далеко до чего-то хорошего.
В той лесной стране, в которой прошло детство их матери, они пересекли на экипаже горы и выехали к морю, возле которого их и ждала та самая деревня.
***
Старый дом был не в лучшем состоянии, но дядя вместе со Стефаном привели его в порядок. Когда-то в нем жила их мать, но, когда она уехала, дом опустел, и за ним приглядывали только одним глазом. Он стоял отдельно от других домов, на небольшом возвышении, так, что с него можно было увидеть все окрестности разом.
К ремонту дома его не подпускали, боясь, что он скорее навредит себе, чем принесет пользу. Поэтому Калеб, проживший всю жизнь в городе, большую часть времени ходил и с любопытством смотрел по сторонам. Местные жители казались ему… странными. Впрочем, ведь так и должно было быть? Сначала все необычное кажется немного странным. Ко всему, он плохо понимал, о чем все говорят, зная только несколько слов, которым его научила мать. Этого хватало для повседневных нужд, но было явно маловато для нормального общения. Первое время над ним даже посмеивались, хотя и не со злости.
Калеб часто гулял возле моря. Здесь оно отличалось от того, что он видел раньше, в том городе, откуда они уехали. Если бы его спросили, скорее всего, он не смог бы объяснить это словами – и там, и там была огромная гладь воды, но казалось, что это море было меньше и спокойнее. Он ощущал его как-то по-другому.
Иногда они с Лилит ходили вдоль берега, разговаривая и мечтая о том, что они будут делать, когда война закончится. Ей было сложно привыкнуть к местной жизни, и хоть Лилит и старалась не показывать этого, Калеб, как мог, поддерживал её. Стефан с матерью почти все время проводили в делах, так что больше ей было не с кем пообщаться, ведь её знания местного языка были еще хуже, чем у Калеба.
Вместе, захватив с собой корзину с пирогами, они часто ходили в сторону старого маяка, пытаясь разнообразить этим достаточно однотонную жизнь в деревне. Они даже сформировали что-то вроде своего тайного общества, хотя так и не придумали ему название.
А вот их мать, Эдит, чувствовала себя здесь в своей тарелке. Было видно, как она соскучилась. Она бойко объясняла всем, что ей нужно, и как это лучше организовать. С этим Эдит справлялась даже лучше чем дядя, который все больше молчал и угрюмо пыхтел в бороду. Странно, казалось, что Гюстав выглядел скорее озадаченным, чем обрадованным их приездом. Может причина была в том, что война началась в соседней стране, а он уверял, что это будет намного дальше? Но ведь это никто не мог предугадать, и они даже и не думали злиться на него за это.
Хотя Калебу казалось, что причина кроется в чем-то абсолютно другом.
Пару раз он видел, как дядя разговаривал с людьми, которые были не слишком похожи на жителей деревни. В один из таких случаев Гюстав заметил Калеба, и, растерявшись, быстро закончил разговор. Даже не помахав ему, дядя почти побежал в другую сторону. После этого Гюстав стал избегать его, продолжая при этом общаться со Стефаном и Лилит. Калеб попытался рассказать про это матери, но она отмахнулась от него. “Гюстав слишком занят. Ты можешь просто окликнуть его, если думаешь, что он тебя не заметил. Нет, это нужно ставить не туда! Да, не туда и не это! Ох, Калеб, поговорим позже.”
Время от времени Калеб стал просыпаться по ночам. Ему казалось, что он слышит, как кто-то ходит вокруг дома, глухо повторяя какие-то ритмичные стихи.
«Глаза проколи, кости найди, огонь разведи, руки не сожги…».
Но ему часто снились кошмары, и он списывал это на них.
***
Жаркое лето вяло перевалило за половину. Калеб, предвкушая вкус великолепного меда, который он должен был забрать с пасеки за деревней, спокойно шел по улице и наслаждался воздухом, остывающим после жаркого дня. Его даже не смущали летающие над ним комары. Хотя, пожалуй, всё-таки смущали.
Когда за его спиной раздались отдаленные ругательства, он не обратил на это особого внимания. Здесь такое происходило достаточно часто. Но судя по тому, что звук усиливался, его источник приближался к нему. Калеб заинтересованно обернулся.
Там, прямо на него, вырывая из дороги куски земли, несся приличных размеров свин, скорее всего возомнивший себя лошадью. Недалеко от него, по дороге бежала девушка, пытаясь его догнать, но свин, набрав приличную скорость, уверенно вырывался вперед, оставляя преследовательницу позади. Калеб не совсем понимал смысл того, о чем кричит девушка. Но догадаться было не сложно.
Тут парень совершил первую ошибку — он подумал, что сможет остановить «поросеночка» и, широко расставив ноги и руки, перегородил дорогу. Проблема была в том, что свинку неожиданная преграда впечатлила, но не настолько сильно, чтобы ради этого сворачивать с прямого пути — и они встретились.
Здесь Калеб совершил вторую ошибку — он обхватил свина двумя руками и повис на нем. Калеба потащило по дороге, и он мог поклясться, что пересчитал собой каждый камешек. В конце концов, свинья остановилась, и наездника догнали вместе с транспортным средством. Свинку схватил какой-то мужчина, а Калеб упал на землю, пытаясь отдышаться. Он приложил руку к лицу и выругался — конечно же, он ухитрился рассечь скулу. Через несколько минут им будет можно пугать детей. Нужно быстрее попасть домой. Правда, то средство, облегчающее течение гемофилии, помогало не слишком сильно...
В этот момент к нему подбежала та девушка, что бежала за свиньей.
— Все хорошо, это нормально, не пугайтесь... – Парень провел рукой по щеке, размазывая кровь.
— Ты что, совсем дурак?
— Что?
Калеб удивленно посмотрел на девушку, на секунду даже забыв о том, что правое колено стремительно наливалось болью.
— Я же кричала тебе — с дороги! Да это чудище моего брата по улице таскало, а он побольше, чем ты раза в два!
— Я хотел помочь, — Калеб развел руки в стороны, и в этот момент колено предательски согнулось. Он вскрикнул и упал на него.
Девушка подхватила Калеба и потащила его к дому.
Казалось, что она почти не напрягалась, только бурчала под нос что-то про розовое чудище, колбасу и Сочельник. Да, это было не самое лучшее знакомство, но если он сейчас не умрет, оно определенно того стоило.
***
После того случая Калеб пролежал в кровати почти две недели, и большую часть этого времени из-за сильно ушибленного колена. Для него даже приглашали местного доктора, невысокого полноватого мужчину, который попросил его больше так не рисковать.
“Хорошо, что ваша болезнь протекает не в самой тяжелой форме, но я уверяю, что не стоит этим злоупотреблять. Ведь все могло кончиться гораздо хуже. С таким здоровьем нужно более трепетно относиться к себе, тем более здесь, где до достижений современной медицины как до океана, а то и еще дальше”. Выписав ему какие-то желтоватые горькие таблетки, доктор распрощался и ушел, оставив Калеба наблюдать свежеокрашенный потолок, что было далеко не самым увлекательным занятием. Радовало только то, что он смог забрать с собой часть книг из библиотеки, но надолго их не хватило.
Через несколько дней начались дожди. А в мире уже во всю силу начали греметь пушки.
Стефан поехал в ближайший город, искать работу. Музыкант в деревне был нужен не так часто. А Калеб начал общаться с той девушкой, с животным которой он попытался познакомиться.
Её звали Андриа. За небольшое время она смогла войти в их с сестрой компанию, оживив прогулки по берегу моря. Андриа не слишком ладила с другими молодыми жителями деревни, может потому, что больше думала о путешествиях, чем об обычных молодежных развлечениях. Поэтому, слушая рассказы о других странах, которые Лилит вспоминала со слов отца, она, казалось, забывала про все на свете. Но и она открыла им другой мир — показала, где лучше всего смотреть на закаты и рассветы, отвела к старым руинам замка в лесу и даже научила нескольким местным песням. А её брат, охотник, рассказывал им о живущих в лесах зверях и птицах.
В целом, воровство вишен в соседней деревне было далеко не самым веселым, что они успели до начала дождливой осени. Это спасало Калеба от тяжелых мыслей, которые постепенно заполняли его голову.
Все продолжалось вплоть до того, как в начале декабря выпал снег…
«Раз заболей, два заболей, ночью усни, утром сгори…»
***
“Калеб, ведь оно того не стоит. Можно поискать лестницу или что-то такое. За эти несколько минут с ним ничего плохого не случится. Не должно, по крайней мере...”
Калеб стоял возле невысокой груши и смотрел на толстого рыжего кота, забравшегося на верхушку дерева. В ответ зверь злобно зыркал сверху. Судя по всему, он был достаточно раздосадован положением, в которое завела его судьба. Или он сам влез в веревку, или кто-то обмотал ее вокруг него. Кот ухитрился запутаться, причем так, что если бы он спрыгнул, то, скорее всего, задохнулся бы.
Лилит еще задерживалась дома, а Калеб договорился с ней и Андриа провести собрание их маленького тайного общества и заодно прогуляться к морю.
— И что с тобой делать? — Калеб оглянулся, но не увидел поблизости ничего подходящего, для того, чтобы было легче добраться до верхних веток.
— Ладно… Попробуем залезть, кажется тут не слишком высоко, — Калеб потер руки, а кот настороженно уставился на него.
Дерево не выглядело опасным — достаточно толстые ветки начинались не слишком высоко от земли. Примерившись, Калеб, ухватился рукой за ствол и поставил ногу на ближайший выступ. Его нельзя было назвать опытным древолазом (или как должен называться человек, который лазает по деревьям? Калеб решил подумать об этом на досуге), ведь его опыт пока ограничивался тремя не слишком высокими вишнями, но инстинктивно он догадывался, что все делает верно. Испачканные в грязи ботинки скользили по коре, но Калеб старался это учитывать.
Груша слегка наклонилась под весом человека. Калеб почти достал до кота, но тот отодвинулся еще дальше, не понимая, что задумал этот странный человек, решивший вдруг конкурировать с котами в древнейшем ремесле древолазания. Парень вытащил из кармана небольшой складной нож, который ему подарила Андриа, дотянулся до веревки и начал осторожно перерезать ее петли, затянувшиеся вокруг ветки и ствола. Животное смотрело за его движениями и раздраженно махало пушистым хвостом во все стороны.
— Так-так… Осталось уже немного, потерпи… — Калеб почти разобрался с веревкой. Все было лучше, чем казалось вначале. Почувствовав свободу, кот уже почти решился спрыгнуть вниз, но задумчиво посмотрел на человека.
— Нет, как хочешь, а спускайся оттуда сам! Я тебя снимать не буду! — У него просто не хватит длины рук снять этого толстомордого негодяя. Веревку с ветки он убрал, так что кот не задохнется, а вот дальше пускай разбирается самостоятельно.
— Так, теперь осталось спуститься самому… — Калеб оперся ногой на ветку, и тут его ботинок предательски соскользнул. Он попытался удержаться, но схватился руками за воздух и полетел вниз.
Сверху на него посыпались гнилые груши, куски веток и вялой листвы. Кот истошно заорал на закачавшемся дереве.
— Вот же черт! — Калеб сел на землю и потряс головой, вытряхивая из волос мусор. Плащ испорчен. А это была одна из немногих теплых вещей, которую он еще и взял у брата. Теперь ему просто обеспечен нескончаемый поток насмешек. Хорошо хоть дерево не такое высокое, и он не слишком сильно ударился. В основном ногой, которая теперь неприятно пульсировала. Колено снова отозвалось глухой болью. Будет обидно опять попасть в постель из-за такой мелочи. Калеб встал на ноги и посмотрел на штаны и плащ, испачканные в гнилых грушах. Нет, снегом это не оттереть… Придется пройтись до дома, может быть он успеет найти хоть что-то, что можно одеть вместо испорченной верхней одежды.
— Калеб, ты в порядке? — к нему на встречу быстро подходила Лилит.
— Да, все хорошо. Просто решил немного полежать в грязи, говорят это полезно.
— Ты опять? Что теперь случилось? Выкладывай, Калеб Ваторе! Ты опять ловил свиней? Или теперь это что-то побольше?
Калеб, вздохнув, рассказал. Его сестра была доброй, но в её духе было и разозлиться, и тогда даже его брат Стефан, у которого совсем не мягкий характер, показался бы милым пусечкой. Странно, но у него начинала покруживаться голова, наверно, он ударился сильнее, чем ему показалось.
— Просто прекрасно. Ладно, пойдем домой, у Стефана было что-то еще в синем чемодане. Иначе придется звать твою ненаглядную к нам домой.
— Не начинай, мы просто друзья.
— Да-да, а Луна просто камешек с неба. Стой, что это?
Лилит испуганно опустила взгляд вниз. Возле ноги Калеба, стекая с грязной штанины, в грязь натекла большая лужа крови.
— Наверно, погулять сегодня не получится. Странно, даже и не больно…
Калеба никогда не пугал вид крови, но в этот раз голова у него закружилась как-то по-особенному. Он закрыл глаза и сел прямо на землю.
***
Калеб пробил ногу гвоздем, который торчал из обломка лежащей под деревом старой доски. Для его болезни кровь остановилась довольно быстро, хоть пару дней позже он и чувствовал себя не слишком хорошо — казалось, что перед глазами летают мелкие назойливые мухи. Он почти не вставал с кровати, настолько сильно кружилась голова. Но потом стало легче. Калеб даже смог выйти на улицу — полюбоваться на обновленный дом, пообщаться с Андриа и, наконец, дочитать ей поэму, одну из тех, что случайно попали в сумку с книгами. Хотя он и не считал их чем-то серьезным, Андриа была в восторге, и даже пыталась сочинять что-то сама.
Прошло уже больше недели, как он неудачно влез на дерево. А вечером того дня у него началась лихорадка.
Доктор приехал на следующий день. Осмотрев ногу Калеба, которая снова начала болеть, он сильно расстроился, хоть и старался не подавать виду. После этого, он позвал Эдит и Лилит в соседнюю комнату и о чем-то долго с ними разговаривал, но самому Калебу было не до этого. Челюсть начало сводить судорогой, мешающей разжать зубы, стало тяжело глотать. Он попытался заснуть, но сон не приносил облегчения.
Вечером приехал дядя. Он сказал, что им будет нужно на несколько дней уехать в город — у его хороших друзей важное событие, и они все приглашены. Когда он узнал про болезнь Калеба, первое что он сказал — на пару дней найти для него сиделку. Лилит возразила, что в таком состоянии они не бросят Калеба на кого-либо, на что дядя предложил взять его с собой в город, ведь вполне возможно, что там кто-то сможет чем-нибудь помочь. “Там даже есть небольшая больница! Нам тем более нельзя терять время и нужно поспешить!” — дядя прошелся по комнате, гулко стуча каблуками по деревянному полу. “Мы не сможем ничего сделать, — Эдит подняла опущенную голову, — только если он сам справится. Доктор сказал, что все может быть совсем плохо. Завтра он придет еще раз, и принесет какие-то лекарства, от которых будет немного легче. Я никуда не уйду отсюда, пока все не закончится, так или иначе”.
“Эдит, это важно. Я бы не стал просить, если бы не было необходимости!” — Гюстав остановился и внимательно посмотрел на женщину, на что та только помотала головой. В другой ситуации она бы заметила что-то странное в изменившемся выражении его лица, но сейчас ей было далеко не до этого. Дядя кивнул, и, не глядя по сторонам, молча вышел из комнаты.
“Какой-то прием, да?” — Лилит посмотрела на Эдит. “Не обижайся на него. Просто иногда другие думают, что лучше знают, как сделать тебе хорошо. Даже лучше, чем ты сам. Проведаешь Калеба?”. Лилит кивнула и пошла в дальнюю комнату, а Эдит встала у окна. Хорошо, что скоро приедет Стефан, может с ним будет полегче…
Где-то на улице закричала сова. Когда-то ей рассказывали, что это не слишком хороший знак. Но что могло быть хуже, чем то, что происходило сейчас? Она снова почувствовала бессилие, как тогда, когда в море пропал ее муж. Иногда, как бы сильно ты не любила, приходится просто ждать.
***
Через несколько часов приехал Стефан. Бросив сумку на пороге, он кинулся к матери и сестре. Но все что он мог сделать сейчас — это попытаться всех утешить.
— Погода портится, в городе уже начиналась метель, скоро она доберется и сюда. Лучше покрепче закрыть окна.
Закрывая лицо от промозглого ветра, Стефан вышел во двор и захлопнул ставни, запирая их на засов. Не слишком удобное устройство. Проходя мимо окна комнаты, где лежал Калеб, он старался не шуметь, чтобы не потревожить брата. Уже возвращаясь домой, он заметил какого-то человека, который стоял недалеко от изгороди и пристально смотрел на дом. До него было не слишком далеко, но из-за падающего снега было сложно что-то рассмотреть.
Поудобнее перехватив палку, которой он помогал себе закрывать окна, Стефан пошел в его сторону.
— Эй, тебе что нужно? — вместо ответа незнакомец быстрым шагом пошел по улице.
— Эй! Черт, ерунда какая-то, — посмотрев вслед человеку пару минут, Стефан вернулся в дом. Ему показалось, что где-то в центре деревни зажгли костер. “Чего только не придумаешь сослепу”, — он тряхнул головой и закрыл дверь.
Стефан уже не увидел, как возле изгороди снова появился тот самый человек.
Метель усиливалась. Казалось, что тьма сгустилась, и свет луны, вырывающийся из разорванных облаков, выхватывал из неё только летящие друг за другом снежинки. В деревне происходило что-то странное. Между домами сновали плотные тени, которые пытались заглянуть в закрытые ставнями окна. Или это просто ветер, гоняющий по улицам снег?
***
Снег не прекращался даже днем, а солнце только изредка проглядывало из-за тяжелых, серых туч.
Эдит не могла долго находиться возле сына, не в силах ему помочь. Калеба накрывало судорогами, которые следовали друг за другом через неравные промежутки времени. Они могли начаться даже от громкого звука. Казалось, что тело прокалывала огромная игла, и все мышцы одновременно напрягались до хруста в костях. Хуже всего было то, что во время судорог у него перехватывало дыхание. Лилит не отходила от него, пытаясь сделать хоть что-то, но ее усилия не приносили никакого результата. Уже было видно, что он не переживет еще несколько таких ночей.
Тяжелая темнота опустилась на деревню. Странно, но днем Стефан никого не видел. Он решил, что все сидят по домам из-за метели.
А ночью на улице зажглись факелы.
Огастес Стивенсон приближался к своей цели. Несколько дней назад его догнало письмо, где его друг, местный врач, упоминал о симптомах странной болезни, которая поразила нескольких местных жителей. Он предполагал, что они смогут его заинтересовать. Весьма интересные симптомы, включающие в себя признаки кровопотери и светобоязни. Огастес давно интересовался такими, поскольку они указывали на вполне определенные вещи.
Из-за метели ему пришлось немного задержаться в городе, и он добрался позже, чем хотел сначала. Еще и снег, который начал таять, делал дорогу особенно тяжелой. Но примерно к полудню он вышел на окраину деревни.
Первым, что его насторожило, стал отдаленный запах гари. Не дыма от дров, а тот, которым пахнет сильный пожар. Подойдя ближе, Огастес осмотрел деревню с небольшого возвышения. И правда — некоторые дома сгорели. Но не похоже, чтобы огонь перекидывался с одного дома на другой, как это бывает обычно…
Недалеко, скрытый за изгородью и деревьями в саду, стоял дом, сильно пострадавший от пожара. Более того, даже отсюда, было видно, как сильно вокруг него утоптан снег. Значит, есть повод посмотреть на него поближе, все равно дорога проходит мимо. Когда Огастес подошел к дому, он увидел, как далеко в конце улицы один из местных быстро спрятался от него во дворе своего дома.
Изгородь была сломана, а дверь дома лежала на земле. Все так торопились помочь с тушением пожара?
На снегу, там, где был вход во двор, виднелись крупные темные пятна. Огастес присел возле одного из них и, взяв немного снега в руку, растер его между пальцами. Кровь. Примерно сутки, может немного меньше. Значит, здесь был не только пожар.
Огастес подошел к упавшей деревянной двери. Странно, с уличной стороны даже осталось немного краски, а вот изнутри дерево обуглилось… Дверь была закрыта, когда пожар разгорался? Ситуация принимала скверный поворот, учитывая лежащий возле двери мусор, которым по всей видимости пытались завалить ее с улицы. Прямо возле порога в золе тускло поблескивали пустые гильзы. Кто-то отстреливался? В голове у Огастеса начинала вырисовываться картина, как все происходило…
***
Свет от огня освещал пространство перед домом. Стефан выглянул в щель — собралась целая толпа. Но что им нужно?!
— Мы, носители света и огня! Мы знаем, что скрывается в этом доме! И мы пришли искоренить это! Покажите, что воля ваша чиста, и мы снизойдем к вам в нашей благодати! — надрывный крик разносился откуда-то из середины толпы.
— Кто вы такие? — Стефан приоткрыл дверь и выглянул на улицу.
— Мы те, кто защищает простых людей от порождений, таящихся в тенях! Враг затаился в вашем доме! Он прячется в тех, кого вы любите!
— Что за чертовщина? Здесь нет никого, о ком вы говорите! Уходите отсюда! — Стефан сжал револьвер. Проклятье, если бы он знал, что оружие понадобится не только для защиты от собак, он бы купил что-то посерьезнее! Или, как минимум, побольше патронов…
— Человек, кровь которого как вода и бледен как мел! Он источник заразы! Отдайте его нам, и мы будем милосердны!
— Что? Калеб? А он-то здесь причем? — Стефан растерянно посмотрел на стоящих за ним мать и сестру.
— Что нам делать? — Лилит испуганно взглянула на брата. Тот нахмурился. Теперь только он отвечает за их жизни. Еще и Андриа, которая пришла посидеть с Калебом... Так попасть! Были бы здесь его друзья из города...
— Уходите сейчас же! Не приближайтесь!
— Не противьтесь нашей воле и не познаете горечь нашего гнева! Мы даём вам немного времени подумать, и не тратьте его впустую! — голос замолчал, и толпа затянула какую-то нудную песню, похожую на гимн. В деревне уже что-то горело.
— Я знаю, кто это, — в дверях появилась Андриа, — правда я слышала о них только по слухам. Они гоняются за туманом, думают, что уничтожают вампиров. Несколько лет назад многих из них повесили, но, наверное, не всех. Они не уйдут просто так.
— Вам нужно бежать, — Стефан серьезно посмотрел на женщин, — я задержу их сколько смогу. Калеба мы отсюда не вытащим, ему слишком плохо.
— Я никуда не пойду! — Лилит с отчаянием посмотрела на брата. Эдит медленно кивнула, но, казалось, что в этот момент она была где-то далеко.
— Стефан прав. Мы не великие воины, и оружие только одно, — Андриа поддержала Стефана, — мой брат, охотник, он живет недалеко отсюда. Если мы скорее побежим, то успеем к нему! Сможешь потянуть время?
— Устрою им парочку сюрпризов. Думаю, смогу немного продержаться, — они с Андриа посмотрели друг на друга, и все стало понятно без слов. “Я уведу отсюда женщин, чтобы ты не боялся за нас. Держись до конца, а когда все станет совсем плохо, беги”.
— Вот и хорошо. Нужно только тихо открыть окно и вы сможете быстро добежать до брата Андрии, а уже он доберется сюда и поможет мне. Когда спуститесь с холма, вас не будет видно.
Эдит молча села на стул. Все происходящее было для нее слишком тяжелой ношей. Столько пройти, убегая от одной войны, и найти ее здесь.
— Все будет хорошо. Одному мне будет легче. Нужно только быстрее все сделать.
— Я пойду, проверю брата, — прикрывая глаза, Лилит бросилась в соседнюю комнату.
Стефан приоткрыл окно, выходящее на задний двор. Чертовы ставни! То, что они закрывались снаружи, было удобно только тогда, когда ты не оказывался в осаде. Он выругался и с силой пихнул их изнутри, не обращая внимания на расколовшееся стекло. Дерево треснуло, и окно распахнулось, впустив внутрь холодный воздух. Хорошо, что эти сумасшедшие продолжают распевать свои песни! А что если они окружили дом? Стефан высунулся в окно — позади дома никого не было видно. Если только они не спрятались ниже по холму...
— Можно идти! Андриа! — он подал девушке руку, и та, пригнувшись, выскочила в окно. Следующей пошла Эдит. Осталась только Лилит.
— Лилит! Лилит, ты где? Черт возьми, где она? — Стефан обеспокоенно посмотрел в сторону комнаты Калеба, но ответа не было, — я посмотрю, куда она делась. Бегите! Она догонит!
Андриа кивнула, и повела Эдит к спуску с возвышенности. Женщина механически пошла за ней, не разбирая дороги. Хотя бы она не стала упираться…
Держа револьвер наготове, чтобы в случае чего их прикрыть, Стефан дождался, когда женщины начнут спускаться с пригорка. Дальше начинался лес. Там они смогут затеряться гораздо легче.
Отойдя от окна, он зашел в комнату, где лежал Калеб, и бросился к лежащей на полу сестре. Девушка ни на что не реагировала, скорее всего, она потеряла сознание от волнения. Он тут же проверил пульс, поднял ее на руки и положил на вторую кровать. Как же не вовремя!
Калебу, казалось, стало легче — он уже не дергался от каждого шороха. Стефан приложил руку ему ко лбу. Он не слишком разбирался в температуре, но лоб брата был прохладным — значит, лихорадка уходила. Если бы не этот цирк с факелами… Теперь он просто обязан продержаться.
— Стефан! — кто-то зашипел с улицы. Андриа?! Он подбежал к окну. Девушка стояла внизу и выжидательно смотрела на него, — где Лилит?
— Ей стало плохо. Бегите быстрее! Я буду ждать.
Андриа кивнула и молча побежала через сад. Остается надеяться, что она успеет…
Стефан вернулся к входу. Песни подозрительно затихли. Он приоткрыл дверь и выглянул в щель — с двух сторон к нему подкрадывались люди. Стефан вскинул револьвер и выстрелил перед ними в землю. Снег облачком взлетел перед ногами одного из них, заставив отступить.
— Еще шаг и я буду стрелять прицельно! Немедленно отойдите!
— Ты сопротивляешься нам?! Наш гнев будет страшен! Если ты защищаешь тьму, то ты часть её, и все, кто с тобой, такие же!
— Вы же дали мне время подумать! Но если кто-то ещё подойдет сюда, я вышибу его мозги на землю, и это мой гнев! — Стефан взвел курок и с грустью посмотрел на кучку патронов, лежащую рядом. Долго ему так не продержаться.
***
Огастес прошел дальше. Судя по всему, пожар начался с крыши — она сгорела почти целиком. В некоторых местах остались куски потолочных досок, хотя огонь охватил помещение полностью. Мужчина наклонился и поднял лежащий в углу обугленный и искореженный револьвер — вот из него, скорее всего, и отстреливался тот, кто был тут заперт. В барабане остались только пустые гильзы, значит, он стрелял до конца. “Слабая модель. Он не рассчитывал драться всерьез…”
В первой комнате слева от входа на полу валялись остатки книг и одежды, причем как мужской, так и женской. Среди вещей даже лежало несколько украшений. Кто-то разбросал их уже после пожара. Мародеры? Вполне может быть. Но не похоже, что это было их основной целью. На удивление, некоторые вещи остались практически целыми — их бы наверняка забрали.
Осталась только кухня и дальняя комната, в которую вела цепочка застывших капель крови. Значит, там может быть что-то интересное. В этот момент возле входа что-то хрустнуло. Огастес быстро обернулся. Прямо на него смотрел внушительный ствол ружья, которое держала в руках девушка.
***
Отдающий команды голос не замолкал, но после того как Стефан подстрелил нескольких нападавших, у них слегка поубавилось энтузиазма. Наверное, они не привыкли получать отпор. Толпа разделилась, и люди спрятались, пытаясь нападать внезапно. По двери стреляли из какого-то оружия.
Стефан не был хорошим стрелком. Но несколько раз он куда-то попал, и даже смог отбить атаку одновременно с двух сторон, когда они снова попытались обойти дом. Хотя нападавшие и не были похожи на тех, кто хорошо понимает, что делать, сил одного человека было слишком мало, чтобы долго их сдерживать. Как жаль, что тот, кто громче всех кричал, спрятался вдалеке! Стефан с удовольствием заставил бы его замолчать.
С той стороны стрелки были еще хуже, чем он. Они только наделали дырок в двери, даже не задев его. В какой-то момент парень даже поверил, что сможет продержаться до прибытия помощи.
А потом в дом полетел факел.
По всей видимости, с ним решили разобраться побыстрее. Как назло, Стефан заметил это слишком поздно, когда внутри уже стало тяжело дышать и воздух начало заволакивать сизым дымом.
Дом смогли обойти. Он просто не успел добежать к приоткрытому окну, когда оно захлопнулось, придавленное чем-то снаружи. Закашлявшись, он кинулся к выходу, когда его бедро вдруг разорвало болью. Стефан, запнувшись, упал. В него все-таки попали. Не целясь, он несколько раз выстрелил в сторону двери, увидев, что кто-то ходит рядом с ней. Или ему показалось?
Закрывая глаза, он думал только о том, что не справился.
***
— Мы опоздали. Когда мы пришли, дома уже горели, а этих… людей уже не было, не считая нескольких убитых. Двоих из них подстрелил Стефан.
— А остальных? — Огастес едва смог объяснить, кто он. Девушка выглядела крайне взволнованной, и ружье, которое она держало крепко, но не совсем уверенно, вызывало у него некоторые опасения. Впрочем, он понимал её. Жившие в этом доме люди были её друзьями.
— С остальными разобрались местные. Раньше их боялись. А сейчас испугались только сначала. Жаль, что вообще испугались.
— И что было дальше?
— Утром мы вернулись сюда. Двери уже не было — кто-то открыл её снаружи. Но что самое странное, внутри не было тел — ни одного, — девушка грустно посмотрела на него, — кроме…
— Кроме чего?
— Я покажу. Но, если можно, я не буду туда заходить.
Девушка кивнула в сторону дальней комнаты, куда Огастес так и не дошел. Он вопросительно посмотрел на неё.
— Просто посмотрите.
Гюстав смог вернуться в деревню только ранним утром. Он даже нашел подходящую повозку. Уже как несколько дней он винил себя в том, что не убедил Эдит быстрее уехать из деревни. В том, что позволил себе на собрании ляпнуть, что видел в их деревне кого-то похожего на вампира…
Просто Гюстав слишком заигрался. Показать кольцо, сказать тайные слова или сделать жест, где нужно… Это же даже забавно! Кто думал, что в их время может начаться такое! Вампиров не бывает! Хотя ему и показывали какие-то вещи, доказывающее обратное, он мыслил трезво. Творить такие злодеяния ради борьбы с несуществующими легендами!
Правда, когда ты с этими людьми, то очень многое даётся легче. Они занимали разные должности, и всегда были рады помочь одному из «своих». Но ему же было нужно привлечь к себе особое внимание! Кто же знал, что все повернется так?!
Кто-то, кроме него в деревне подтвердил, что видел что-то подозрительное. Но почему ему не сказали, что именно? После этого он забеспокоился. А вдруг пальцем показали на них?
Хорошо, что все случится только завтра. Может, теперь он будет более убедительным, скажет, что нашел лекарство или ещё что-то такое. Просто нужно вытащить их отсюда! Может быть, предупредить ещё кого-то? Нет, всех все равно не спасти!
А потом он быстро пойдет и про все расскажет. Он уже написал письмо.
***
Когда они выехали к дому, он едва ли не взвыл. Он опоздал. Над деревней поднимался дым, а их дом, с заваленной рухлядью дверью, сгорел.
— Что же тут случилось? Никак разбойники! — человек, который ехал рядом с ним, беспокойно оглядывался.
Гюстав схватил лампу и спрыгнул с телеги. На улице никого не было. Недалеко от изгороди лицом в снег лежал человек. На снегу багровели пятна крови.
— Жди здесь! — он крикнул человеку, который в ужасе привстал на телеге, и побежал к дому. Обжигая руки, он отбросил то, чем завалили дверь и распахнул ее. В лицо пахнуло мерзким запахом, смесью горелой ткани и плоти. Он вбежал в дом.
Звать кого-то было бесполезно. Он быстро осмотрелся.
Никого. Может, они успели убежать? Нет, на полу лежал револьвер… Стефан как раз говорил ему, что хочет купить себе оружие…
Он прошел дальше, пригибаясь. В комнате Калеба и Лилит уцелел потолок… Что же он наделал?!
В деревне внизу он тоже видел сгоревшие дома… Хватит игр. Он прямо сейчас пойдет и отправит письмо, а потом… Он зашёл в комнату. Нет, сбежали не все. На обгоревшей кровати лежало то, что осталось от Калеба.
— Извини, Калеб. Я не хотел, чтобы все так случилось, правда, не хотел... Я организую похороны…
Ему показалось, что тело шевельнулось. Да, рука согнулась, затрещав покрывавшей ее коростой, и протянулась в его сторону. Что же это?!
Гюстав отшатнулся, и в этот момент в его шею кто-то вцепился сзади.
Человек, оставшийся в телеге, вздрогнул от раздавшегося из дома истошного вопля. Подвывая и дрожа от страха, он развернул телегу и, нахлестывая лошадей, повел ее прочь. Он не захотел сталкиваться с тем, что заставляло издавать такие звуки.
Эти звуки преследовали его в кошмарах до конца жизни.
***
Лилит зашла в комнату, и закрыла за собой дверь. Тут почти не были слышны завывания снаружи. Две свечи из трех догорели.
Им нельзя бросать тут Калеба! Но оставлять с ним одного Стефана… Если они убегут все вместе, их догонят. Проклятые уродцы! И все это происходит прямо сейчас?! Да остаться в их городе было бы куда безопаснее!
Она подошла к Калебу. Гримаса на его лице разгладилась, а дыхание стало более ровным. Правда, на подушке появилась кровь… Откуда? Лилит наклонилась, присматриваясь…
В эту секунду мир вокруг неё покачнулся, а шею пронзило болью. Она хотела дернуться, но тело не слушалось её.
Свеча погасла.
Когда последние искры сознания покидали ее, она почувствовала, что падает куда-то очень далеко. Над ней быстро сгущались сотни теней, которые уходили в бесконечный фрактальный круг, делились и соединялись друг с другом в бесконечном танце…
***
— У тебя есть какой-то план?
От опустившейся на комнату тьмы отделилась тень и подошла к фигуре, склонившейся над Лилит.
— Я совру, если скажу, что его нет. Но он пока что туманен. Нам нужны такие, как они. Те, кто будет помнить, какие люди на самом деле.
— А третий? С ним что?
— Он нужен только для того, чтобы потянуть время. Этот путь обращения, который нам поведала графиня Шеннон, все равно требует небольшого ожидания.
Фигуры растворились в темноте. Дверь открылась, и в комнату вбежал Стефан.
— Творец сохрани! — Огастес вошел в комнату, и, хоть Андриа и предупреждала его, не смог сдержать рефлекторного рвотного позыва.
То, что лежало на полу, было тяжело представить в человеческом виде, но всё же это был человек. Из того, что видел Огастес, со своими жертвами так расправлялись только звери. Голодные звери.
— Это все, что мы нашли внутри. Мертвых… Других мертвых не было. Мы не знаем, что случилось — может они дождались, пока все задохнутся внутри и забрали тела? — девушка не отвела взгляд.
— Очень странно...
Огастес отвернулся и вышел из комнаты. Смотреть там было больше не на что.
— Кто-нибудь из этой семьи выжил? — он внимательно посмотрел на девушку.
— Зачем это вам?
— Я детектив, как я и говорил. Те люди, кто напали на деревню — я ищу оставшихся, которые скрылись от правосудия. Это первая атака с того времени, как с ними разделались, и сразу настолько жестокая. У них должна была быть какая-то веская причина. Еще погибшие есть? — Сейчас Огастесу была нужна вся доступная информация, хоть он немного и изменил свою настоящую цель. Параллельно разобраться с этими негодяями будет хорошим делом. Девушка с недоверием посмотрела на него, но, вздохнув, кивнула.
— Трое человек, те, кто решились дать отпор. А из этой семьи... Выжившая есть, но вы мало что от неё добьетесь. Может, когда её брат приедет из города.
— Значит, я подожду. Можете не сомневаться, я найду их.
Огастес не стал уточнять, кого именно. То, что на самом деле его интересовали другие существа, он предпочел не говорить. Иногда, хорошие люди могут быть гораздо опаснее, чем плохие вампиры.