[SvSaSv]

От авторов

А вот и то самое продолжение "Ночных огоньков" )) Впереди еще целая, такая же по объему, часть. Эту разбили на две, чтобы было удобнее читать. А еще, тут больше 6000 знаков, поэтому +1 балл ))

P.S. К Говарду обязательно вернемся после следующей части бонуса!

"Перед бурей"



1 часть

По городским меркам, третий дом на улице Пекарей считался очень неплохим. Недалеко от центра, парочка лавок с самыми нужными вещами неподалеку, и даже сама улица, освещенная фонарями. Еще, в доме был консьерж, который чаще всего ничем не был занят, но даже то, что он просто был, уже много значило.

Когда в дом вошел высокий, крепкий мужчина, консьерж, которого звали Бойко, уже собирался закрывать дверь на ночь. Почти все жители уже были дома, да и время было поздним. Прищурив глаза от света, мужчина подошел к Бойко, который сидел за столом с одиноко горящей свечой, и приподнял шляпу. Бойко вскочил и слегка поклонился.

— Что угодно господину? — Консьерж всегда старался быть вежливым на работе. Никогда не знаешь, кто подкинет монетку-другую.
— Простите за поздний визит, я по срочному делу. Гюстав Ландгрейн сейчас дома?
— Господин Гюстав уехал сегодня рано утром и еще не возвращался. Извините за такой вопрос, а вы, случайно, не Стефан?

Мужчина был очень похож на племянника, про которого рассказывал Гюстав. Ландгрейн частенько любил поболтать, поэтому оба консьержа уже знали, что к нему в деревню приехала семья из Европы — кажется, откуда-то с севера Австрии. Или Германии? Бойко это не сильно беспокоило, но мужчине могло быть приятно, что его узнали. Человек кивнул, не меняя выражения лица.

— Он рассказывал про меня?
— Да, и про вас, и про то, что вы играете на скрипке. Очень хвалил. Все говорил, что скоро собираетесь устроить концерт. Обязательно попрошу у него билетик!

— Скрипка… — мужчина на секунду задумался, и отвел глаза, — да, возможно. Он не говорил, когда вернется? Можно мне пройти и оставить ему кое-что?
— О, не утруждайте себя! Я передам все, что нужно. Господин Гюстав не сказал когда прибудет, очень спешил. Письмо?
— Я сам отнесу.

Что-то было не так с тем, как человек сказал это. Широкая улыбка, горевшая на лице Бойко, немного угасла. Монетки от такого точно не дождешься. А Гюстав его еще и нахваливал.

— Хорошо, третий этаж, пятая квартира. У нас у каждого жителя есть свой ящичек для писем. Ящичек господина Ландгрейна висит возле его двери, на нем цифра 5.

Человек кивнул и молча прошел на лестницу. Бойко проводил его взглядом и вернулся за стол. Теперь еще дожидаться, пока он вернется…

Через пару минут дверь снова открылась, и в комнату быстро вошли несколько человек. Их лица были наглухо закрыты шарфами. Бойко даже пикнуть не успел, когда ему под нос сунули тускло блеснувший ствол револьвера. Этого он очень не любил.

— Человек, зашел сюда только что. Куда пошел? — глухо пробубнил человек из-за шарфа. Бойко сглотнул и махнул рукой в сторону лестницы.
— Т-третий этаж…

— Тихо тут! Хоть писк услышу — убью! — человек врезал по лицу Бойко, отчего тот неловко шлепнулся на пол.

Надвинув шляпы на глаза, люди побежали на третий этаж, а Бойко заполз под стол – в этот момент решения лучше для него не существовало. Даже оттуда было слышно, как с верхнего этажа раздался выстрел. Бойко вздрогнул, отчаянно заныл и поглубже забился в свое укрытие. Просидев так несколько минут, он услышал приглушенный грохот со стороны лестницы, как будто по ступенькам скатился мешок с картошкой. Он старался даже не дышать, боясь издать хоть какой-то звук.

Мимо него, с другой стороны стола, простучали тяжелые шаги.

— Можешь выходить.

По столешнице что-то негромко звякнуло. Дверь закрылась. Выдохнув и немного подождав, на четвереньках, Бойко медленно выполз наружу. Потом он не смог вспомнить, когда обмочился — раньше, или в тот момент, когда взглядом встретился с синим, неестественно перекошенным лицом человека, лежащего на лестнице.

***

Три месяца спустя

Пошла вторая неделя, после того как они выбрались из леса и поселились в городе. Калеб смотрел в окно. Оно выходило на улицу, которая цветом не уступала небу — такая же серая и неуютная. Но если по небу ветер гнал облака, то по брусчатке летел какой-то мусор. Их комната, продуваемая всеми ветрами, с маленьким круглым окошечком была под самой крышей старого дома на краю города. Попасть в нее можно было только по шатающейся деревянной лестнице, ведущей на чердак. Раньше ей пользовались не слишком часто — комнату использовали как склад уже бесполезных вещей, старой мебели, каких-то досок и мешков, которые были нужны настолько, что уже давно покрылись приличным слоем пыли. Лилит предположила, что им её сдали скорее из жадности, а не потому, что долго не могли найти жильцов. Удивительно, что хозяева вообще согласились на это, ведь выглядели эти двое далеко не лучшим образом, хоть и пытались привести себя в порядок. Зато они были не самыми требовательными постояльцами — их не волновал холод, хотя для вида они и жаловались несколько раз, они исправно платили и не поднимали шум по ночам. Денег, которые они забрали у незадачливого насильника, напавшего на Лилит ночью, должно было хватить еще на несколько недель оплаты вперед.

Но это все не слишком волновало Калеба. Гораздо больше его беспокоило другое. Жажда. То, что нельзя было утолить никакой едой или напитками, кроме крови.

Он ничего не помнил с того момента, как заснул, лежа дома в постели с лихорадкой, до того как очнулся в подземелье. Всю его прошлую жизнь заволокло туманом, из которого, как куски льда, выплывали воспоминания. Как будто-то кто-то постепенно включал свет и подсвечивал экспонаты в музее, в каком-то странном, одному ему известном, порядке. Воспоминания приходили только днем, когда он спал, хотя теперь он мог не спать вовсе. В постель он ложился скорее по привычке, и чтобы хоть немного приглушить ноющее, сводящее с ума чувство. Хоть частицы рассудка и вернулись к ним достаточно быстро, чтобы не бросаться на всех подряд, пришедшая в первые дни жажда была ужасающей.

Но в том, что с ними произошло, были и плюсы — их реакция ускорилась, они стали хорошо видеть в темноте и совсем перестали ощущать холод. Теперь Калеба не могла убить никакая случайная рана, ушиб или торчащий откуда-то гвоздь, ведь раны стали затягиваться очень быстро. Но не раны от солнца. От света кожа превращалась в дымящуюся, твердую корку, после которой оставались яркие, долго затягивающиеся кровоточащие рубцы. Что бы случилось, если бы они остались на свету подольше, Калеб предпочитал не думать. Хотя одной из первых его мыслей, когда он понял, в кого превратился, было выбежать на улицу днем и продолжать бежать до тех пор, пока от него не останется только пыль… Калеб чувствовал, что такие же мысли бродят и в голове у Лилит. Но у них еще были дела, а солнце вставало из-за горизонта каждый день.

Ближе к тому времени, когда они решились перебраться в город, Лилит вспомнила о том, что было в тот вечер, когда сгорел их дом. Обрывочно и не полностью, с лицами, словами и звуками, которые смешались в одно, она вспомнила и рассказала Калебу — это стало началом их пути обратно к самим себе.

Они вернулись в деревню ночью, когда никто не мог их заметить, и увидели то, что осталось от их дома. Это было больно. Место, которое могло стать им новым домом, стало тем местом, где все разрушилось.

Калеб вспомнил про мать и брата, про Андриа, и про то, что с ним случилось. Он вспомнил даже наглую морду кота, которого пытался спасать с дерева! И свое падение, которое могло так трагически закончиться. Но теперь болезнь прошла. Хотя болеют только живые.

Вдвоем они прятались в остатках катакомб под руинами замка в лесу. Их показала им Андриа, та девушка из деревни, которая стала для них близкой подругой. Лилит предложила встретиться с ней, но Калеб не хотел, чтобы их видел кто-то, кто знал их до обращения. Ваторе стали чудовищами, кошмарами, которыми пугали детей по ночам, и он боялся увидеть отражение этого ужаса в глазах того, кого любил.

***

Он навсегда запомнил, как они охотились на человека в первый раз.

В ту ночь в лес пришли шесть человек. Они разбили лагерь недалеко от руин, а потом устроили засаду — скорее всего, хотели ограбить одну из повозок, которые иногда, срезая путь, проезжали по старой лесной дороге. Даже если бы они хотели чего-то еще, брат и сестра не смогли бы себя остановить, ведь крови из птиц и животных было слишком мало.

Они спугнули их, сидящих в кустах возле дороги — теперь для Калеба и Лилит это было несложно, ведь никто из тех людей не ожидал увидеть в лесу ночью кого-то, похожего на двух оживших мертвецов. От страха, забыв о том, зачем они пришли, а некоторые даже выронив оружие, люди срывались со своих мест и бежали, чтобы оказаться оттуда как можно дальше. Но их вылавливали. По одному. Рассудок в тот момент ушел на второй план — вместо него заработали более древние инстинкты, которые наложились на измененные и искаженные превращением тела. Потом Калеба ужаснуло то, что со стороны это было похоже на какую-то жестокую игру — они смеялись, слыша крики ужаса тех бегущих во все стороны людей, а ведь мужчины были похожи на бандитов или дезертиров... Насколько же ужасны они с Лилит были в тот момент?!

Калеб первый догнал одного из людей. От человека сильно пахло костром и застарелым потом — было похоже, что он жил вдали от дома уже несколько дней. Тем же лучше — его бы не стали искать. Кровь лилась в горло потоком, сначала успокаивающим жажду, а потом приносящим удовлетворение, и Калеб не смог остановиться до тех пор, пока тело человека безвольным мешком упало на землю. Но ему было нужно еще.

Тогда же в Калеба первый раз попали из оружия.

Надеясь, что ужасные создания остались позади, двое людей почти убежали, когда вампиры настигли их. Вылетев на поляну, Калеб схватил одного человека, а Лилит другого, но тот, вырываясь из захвата, дернулся в сторону. Пытаясь сделать хоть что-то, он выстрелил в Калеба, чья голова торчала из-за плеча его товарища, но Лилит уже врезалась в стрелка и прокусила ему шею. Он успел спустить курок — пуля ушла ниже и, пройдя через человека навылет, ударила Калеба в грудь. Он отшатнулся, но устоял на ногах, а человек замертво упал в снег. Калеб не почувствовал почти ничего, кроме раздражения и злости.

Дело закончили волки, стая которых бродила неподалеку. Потом, животные быстро сообразили, что в этих местах можно находить легкое пропитание — заодно это скрывало следы брата и сестры.

Калебу было тяжело. Вся его жизнь была связана с кровью, но если раньше она слишком стремилась наружу, то теперь ему было нужно все время поглощать её. Он никогда не причинял никому вреда или боли, а теперь был вынужден жить только за счет других, иногда даже теряя над собой контроль.

В одну из ночей, почти перед рассветом, Лилит от жажды чуть не напала на местного охотника, бродившего по лесу, но Калеб успел ее остановить. Пропажу местного быстро бы заметили, и еще, ему показалось, что он узнал человека. Как будто очень много времени назад он знал его, но черты лица стерлись из памяти. Уже потом Калеб вспомнил, что это был брат Андриа, тот самый, кто рассказывал им про лес, и тех, кто в нем обитает. Если бы он знал, как они используют эти знания!

В конце одного из дней, когда солнце еще немного виднелось над горизонтом, они покинули свое убежище. Переждав день на заброшенной ферме, на следующую ночь двое уже были в городе. Где-то там жил их дядя, но Калеб и Лилит понятия не имели, где именно — они так и не успели съездить к нему раньше.

Одной из причин того, что они отправились в город, стало то, что несколько раз в лесу ночью они видели странных людей. Простой человек не мог бы двигаться настолько быстро и бесшумно. Только вампиры... Или кто-то похуже. Эти люди искали кого-то, как раз в тех местах, где прятались брат и сестра. Хорошо, что про остатки катакомб знали только они и Андриа… Лилит настояла на том, что пока не стоит связываться с теми, кем стали они сами. Особенно, если ими заинтересовались... Она не уточнила, была это интуиция или плохое предчувствие, но Калеб решил прислушаться. Если бы не быстро растаявший снег, их бы нашли очень скоро — к сожалению, даже вампиры не могли не оставлять следов.

В городе им стало в чем-то проще. Ночью, в некоторых районах, можно было встретить негодяев, которые были не против заглянуть в чужие кошельки и выжидали тех, кто решил поздно прогуляться или случайно перебрал в пивной. И они дожидались — Калеб и Лилит любили прогуливаться ночью. Правда, почему-то, те, кто ожидал, были не слишком рады этим встречам — брат с сестрой не походили на подвыпивших или спешащих куда-то горожан. Скорее на тех, кто превращал бандитов из охотников в жертв. Но уже тогда Калеб старался сдерживать себя, пытаясь сохранять людям жизнь.

Он решил, что должен отомстить тем, кто напал на их дом. Хотя то, что теперь они и правда стали вампирами было достаточно иронично. А что будет потом — Калеб решил пока не думать.

***

В письме, которое они нашли возле двери, было два листа бумаги. На первом, обрывке, неровно оторванном от целого листа, было несколько строк, написанных рукой их дяди — о том, что он раскаивается, признает вину и готов перечислить имена всех тех, кто виновен в случившемся. Дальше ничего не было. На втором листе было написано, где и когда их будут ждать — улица Мельницы, третий переулок, возле статуи морякам, немного раньше полуночи. И подпись, больше похожая на случайную кляксу. Под ней различалось только начало буквы С.

— Ты точно уверен, что стоит доверять неизвестно кому? — Лилит сидела на небольшой кровати и внимательно смотрела на Калеба.

В стекло стучали редкие капли холодного дождя — начиналась весна. Эдит говорила им, что весной в их саду в деревне вырастают очень красивые цветы… Калеб помотал головой.

— Если бы я знал. Но мне нужно делать хоть что-то! Я должен хотя бы встретиться с тем, кто это прислал! Тем более, это похоже на правду…
— Мы должны. Не забывай, я тоже хочу узнать, кому можно сказать спасибо за то, что случилось, — Лилит подошла к нему и встала у окна.

Калеб боялся за сестру. Девушка лучше чем он перенесла то, что с ними случилось, но и изменилась сильнее. Она стала более жесткой, чем была раньше, и сильнее погружалась в преследование тех, кому выпадала роль стать их жертвами. Если бы он до конца понимал, что с ними происходит! Те, кто их обратил, наверняка знали больше, но Калеб опасался этой встречи. Может, зря… Но если верить легендам о вампирах, которые он слышал раньше — у него было достаточно причин для опасения.

— Я один пойду. Если что, сможешь мне помочь.
— Да, Калеб Ваторе может попасть в неприятности, в этом-то я точно уверена! — Лилит улыбнулась.

Калеб подошел к люку, ведущему вниз, в дом. Где-то там снова начинался обычный вечерний скандал. Калеб не знал, сколько сил должно быть в людях, чтобы поддерживать такой крик долгое время и, более того, терпеть друг друга.

В воздухе царил противный запах какой-то еды, которую начали готовить несколькими этажами ниже. Калеб поморщился — в усилившемся обонянии были не слишком приятные стороны. Хорошо, что их комната щедро продувалась сквозняками… Ветер как будто не замечал преграды у себя на пути и почти без остановки проносился через неё сквозь щели ветхой крыши, трещины в дереве и незаметные дырки в стенах.

— Уже уходишь? Времени еще много, — Лилит продолжала стоять у окна, оперев голову на руку. Она обернулась на Калеба, который надевал пальто.
— Угу, хочу пройтись немного, — Парень провел рукой по коротким, еще не отросшим после пожара волосам и надел шляпу.
— Тогда встретимся на месте. Я тоже пройдусь. Чуть позже.

***

— Вы не нашли их?

В круглом помещении лаборатории плясал разведенный в камине огонь, который, отражаясь от стеклянных и металлических поверхностей, наполнял комнату причудливыми отблесками. В кресле перед камином сидел худой мужчина с седыми волосами и вытянутым, как будто высохшим лицом. Он снисходительно рассматривал двух стоящих перед ним людей.

Первый — полный, как будто только что вылез из постели после затяжного похмелья, второй — потоньше, аристократически бледный, с длинными уложенными назад волосами. Они были одеты в странные костюмы, которые скорее подошли бы для музейной выставки — отороченные мехом воротники, красный бархат и сукно. Если бы ему давно было не все равно, он бы рассмеялся. Люди опустили глаза в пол, пытаясь спрятаться от его взгляда.

— Они в городе, это точно. Появились слухи о маньяке, который пускает людям кровь и бросает лежать на улице кверху задом. И ведь они помнят, что на них напали! Никто из местных вампиров не стал бы кусать так грубо!

— Я знаю это и без вас, — сидящий встал с кресла и подошел к ним, — мне нужно что-то более ощутимое, чем просто слова. Например, эти двое здесь. Как они могут столько времени скрываться от вас?! Двое новообращенных! От вас, которые прожили уже несколько жизней?!
— Мы не чувствуем их! — один из людей поднял голову и тут же оказался возле потолка, беспомощно болтая ногами в воздухе.

И это одни из самых старых вампиров в городе?! Он дал им достаточно времени для такого дела! Если бы не его работа с новыми версиями сыворотки… Зато, у них нашлось время достать и напялить это старье! Глупцы! Мужчина схватил его за шею и с силой швырнул вампира вниз. Затрещали кости.

Полный вампир невольно дернулся в сторону, испугавшись, что другой своим телом обрушит на него вещи с каминной полки, за которые потом граф устроит с ним то же самое, но колбы на ней даже не звякнули. Растирая руки, мужчина спустился вниз.

— Так включите то, что называется разумом, а не опирайтесь только на чувства. Если бы я не был так занят, я бы сделал все сам, но мне приходится отправлять вас.

То, что осталось от длинноволосого, дернулось несколько раз и стало медленно вставать на ноги.

— Делайте свое дело. Если будут нужны еще помощники, берите того, кто вам нужен. И… Выбросьте это тряпье и оденьтесь нормально. Эта ваша новая мода отвратительна! Вы смотритесь позорно, а не устрашающе.

Два вампира молча вышли из комнаты. Длинноволосый, держась рукой за перекошенную спину, шел, медленно переставляя ноги. Теперь, чтобы полностью восстановиться потребуется немало времени… Лучше не попадаться на глаза графу, когда он в таком настроении.

Граф дождался, когда они выйдут, и подошел к висящей на стене картине, накрытой тканью. Он сорвал полотно и секунду пристально всматривался в нее, пока краски не пришли в движение, меняя летний пейзаж на убранство небольшой комнаты.

Пришла пора раздать пару указаний.

***

Ближе к полуночи на город опустился туман. Пробираясь по узким переулкам между старыми домами, он рассеивал свет редких фонарей, приглушал звуки и искажал очертания всего, к чему прикасался. Люди уже спали в своих домах, а по улицам, глухо стуча ботинками по брусчатке, лишь изредка проходили патрули жандармов.

Лилит ждала брата возле поворота, за которым скрывался неказистый памятник, изображающий то ли героя войны, то ли человека, который впервые попал на корабль и по этому праздничному случаю нарядился капитаном. Надпись на табличке давно стерлась, а объяснить одновременно мужественное и растерянно-веселое лицо статуи чем-то еще было сложновато.

Памятник стоял на небольшой набережной, построенной на берегу мелкой, но широкой реки, которая делила город на две части. Девушка подошла к нему и встала в темный угол между двумя домами. Опершись спиной о стену, она попыталась рассмотреть мост, выделявшийся из тумана только рядом горящих вдали огоньков. Один из них перемещался туда-сюда, выдавая жандармов, которые прогуливались по мосту, коротая дежурство.

Если бы Лилит волновал холод, она бы уже начала приплясывать на месте — кто бы их сюда ни позвал, он не отличался особой пунктуальностью. Калеб тоже задерживался, что было достаточно странно, особенно зная, насколько раньше он вышел из дома. Впрочем, она бы не удивилась, если бы узнала, что по пути он опять нашел себе какие-то проблемы.

Наконец, вдалеке из тумана раздались торопливые шаги. Калеб? Лилит уже хотела выйти из своего укрытия ему на встречу, как вдруг почувствовала, что не может сдвинуться с места. Возле неё, в темноте, что-то зашевелилось, но она не смогла повернуть даже голову. Ее как будто парализовало.

Калеб подошел к памятнику и, не замечая её, быстро оглянулся. Вслед за ним из тумана появились два человека.

— Какой сюрприз, — один из людей поднял руку на уровень груди, — ты сам зашел туда, куда нужно. Здесь нам никто не помешает. Можешь не кричать.

В руках человека появилось что-то похожее на спутанный клубок, светящийся тусклым зеленым светом. Повинуясь движению пальцев, оно ринулось в сторону Калеба, но нити рассеялись, так и не долетев до своей цели. Другой человек возник у парня за спиной и схватил его, но Калеб, наугад двинув локтем ему в челюсть, вырвался из захвата.

От неожиданности тот отступил назад, схватившись за лицо.

— Фука, ты мне фелюфть вывифнул… Фак фы офин из наф? Но пофему мы не пофуфстфофали? Подофди… — тон человека резко изменился, подскочив почти до писка, — фак эфо мы фебя ифем?! Йофан! Дерфи ефо!

Хрустнув вывернутой челюстью, человек налетел на Калеба, но тот увернулся и, поднырнув под рукой у нападавшего, побежал к ограде набережной.

Люди окружали его — с одной стороны усатый Йохан, с другой резко побледневший, похожий на утопленника, второй. Калеб посмотрел вниз — там, за оградой, распласталась река. Интересно, вампиры могут обходиться без воздуха?

— А теперь наш выход, — слова прозвучали над самым ухом у Лилит, и оцепенение спало. Она дернулась и неловко выскочила из тени.

Неизвестные быстро развернулись к ней.

— Еще одна! Да нам сегодня сопутствует удача, Йохан! Парень твой, а девушка моя.
— Почему парни всегда достаются мне?!

Вампиры двинулись к брату и сестре.

Разрываемый невидимым ветром, туман пришел в хаотичное движение. Тени вокруг Йохана сгустились в почти осязаемый кокон и он, неловко семеня ногами, подошел к ограде и оперся на нее. Его возмущенное шипение перешло в сдавленный писк.

Пользуясь ситуацией, Калеб с силой толкнул его сзади, и тот, перевалившись через забор, упал в реку, которая недовольно булькнула в ответ. Калеб проводил его взглядом — из Йохана получился бы очень плохой корабль.

Услышав плеск, оставшийся вампир остановился и, даже не сообразив, что именно случилось, развернулся в сторону Калеба. Парень виновато развел руки в стороны.

— Ты утопил Йохана? Как?! Ладно, мне одному за вас больше дадут! — Резко переместившись, он оказался позади Лилит и, мерзко завизжав, схватил её. Она ударила его в живот — но тот только улыбнулся, сверкнув клыками.

— Или ты идешь со мной, или я... Откушу ей голову! Она тут же умрет мучительной смертью! Поверь, даже вампиру не пережить такое!
— Да и откусывай! Она все равно только и делает, что все время бурчит, — Калеб, сложив руки на груди, смотрел куда-то на землю рядом с ногами вампира. Чем бы это ни было, кажется, оно сейчас на их стороне...
— Что? — Вампир и Лилит с одинаковым удивлением уставились на Калеба.

Внезапно вампир упал на колени и закричал. Тьма медленно окружала его. Отбежав в сторону, Лилит увидела, как вырастающие из брусчатки туманные щупальца хватают его и притягивают к земле.

— Что ты?! Что ты такое?! Отпусти меня! Я не хочу обратно в воду! Не хочу! — Крик вампира становился все громче. Оттолкнувшись ногами, он приподнялся над землей, и, обратившись в летучую мышь, попытался улететь.

Но что-то пошло не так. Чуть выше памятника он снова приобрел человеческий облик и, закричав, упал на него сверху. Что-то треснуло — голова статуи, гулко ударившись о камни, подкатилась к ногам Калеба. Вампир, упавший вслед за ней на землю, встал на ноги и, подвывая и поскуливая, неловко побежал из переулка.

Из угла, не замеченный раньше, к Калебу и Лилит вышел человек.

2 часть

Daniel Licht — Flooded Suspense

Глава Сообщества спал неспокойно. Мысли, которые весь день крутились у него в голове, мешали крепко уснуть. Отчаявшись, он сел на кровать.

В небольшой комнате на стене тускло горела лампа — Глава не любил темноту. Из-за ее отражения в стекле, вид на улицу казался бесконечным черным океаном, с плавающими в нем горящими окнами соседних домов.

В Сообществе появился предатель. И, как оказалось, это не глупец Ландгрейн, который пропал три месяца назад. За последние две недели арестовали еще нескольких из них, и хорошо, что арестованные не знали ничего такого, что могло бы сильно навредить Сообществу. Но ведь кто-то же подсказал, кого именно можно схватить… Гюстав, которого, скорее всего, уже не было на этом свете, не мог этого сделать. Но, что иронично, с его глупости все и началось.

Первый “вампир”, с которыми они разобрались спустя столько лет, притаился среди родни Гюстава. В ту ночь Глава сам командовал людьми. Конечно, это были уже не те охотники, которые устроили небольшую войну в горах, когда власти пытались их арестовать, но он еще воспитает им достойную замену.

Возвращение из тени получилось для Сообщества даже более громким, чем он рассчитывал — благодаря какому-то детективу история грянула во всех газетах. Конечно, жертвы среди простых людей немного подпортили общую картину, но кто позволял им вмешиваться в происходящее?! Хорошо, что это удалось сгладить слухами о жутких нечеловеческих криках в пожаре и горящих тенях, мелькавших в дыму. Еще стало удачей, что в ту ночь все собаки в округе подняли громкий вой, так что сформировать нужное настроение в целом получилось.

Глава боялся, что Гюстав мог оставить какое-то послание. Если это так, и оно попадет не в те руки, то у них могут начаться проблемы. Если бы не тот случай, Гюстав смог бы добраться до очень высокого положения. Он не понимал, не знал как, но этот человек, кроме того, что быстро занял хорошее место в Сообществе, даже не вдаваясь в детали их убеждений, смог узнать много такого, чего знать ему не полагалось. Это и помогло Главе согласиться с доносом о том, что родственники Гюстава связаны с темными силами… Если бы Ландгрейн лучше следил за языком, он бы убрал его одного.

В конце концов, все получилось как нельзя лучше. Нездешняя семья, нелюдимы, бледный мальчик, истекающий кровью… Все подошло, как нужно. До настоящих вампиров они добирались не раз и не два, но чаще всего это оставалось за закрытыми дверьми склепов и катакомб, а вот для показательного случая вампиры могли быть и не совсем настоящими. Нельзя было упускать такую возможность. Особенно сейчас, когда пора снимать маски. Пожалуй, это время даже можно немного приблизить...

Но его беспокоило другое. После всего, он решил, что Гюстав больше не нужен Сообществу, и послал нескольких человек рассказать ему об этом, но они не успели — Ландгрейн уехал из города. Его решили немного подождать, чтобы разобраться с ним, когда он вернется. Ночью их нашли убитыми. Причем убитыми так, как это не смог бы сделать человек… Или вампир. Хотя у этих тварей и был целый арсенал подлых штучек, о такой Глава никогда не слышал. Все, кроме одного, который свернул шею, падая с лестницы, его люди были задушены. Но никаких следов на их телах не было! Даже сам Куратор задумался, когда Глава рассказал ему про это. А с его знаниями и опытом это было очень странно.

И что было хуже всего, консьерж, сидевший в доме в тот момент, постоянно твердил, что это сделал племянник господина Гюстава — Стефан. Но этого не могло быть — он сам видел, как Стефан, который пытался отстреливаться от них, сгорел в доме, вместе с остальными. Все-таки нужно было заставить этих струсивших идиотов взять его живым! Он и правда мог быть вампиром и каким-то образом выбрался наружу, несмотря на то, что они развесили связки чеснока по всей ограде и окропили все подходы к дому специальной жидкостью. Куратор говорил, что это невозможно, но Глава сам допрашивал того человека, и он не мог врать. Он на самом деле видел Стефана Ваторе, или кого-то, кто искусно притворился им. А Гюстава потом так и не нашли.

Еще и новости о маньяке, пугающем и оставляющем отметки на шее, похожие на следы от укуса... Но если это и правда дело рук вампиров? Выживших в пожаре… Или каких-то еще. Тогда странно то, что они не убивали людей, ведь после того, что произошло, их мог одолеть гнев, или желание отомстить за собратьев. А ведь это можно было использовать. Он не раз и не два обводил вокруг пальца существ ночи, и знал, за какие веревочки дернуть, чтобы добиться нужного ему результата. Заодно, несколько пойманных вампиров станут неплохим подспорьем для претворения его Плана в жизнь.

Глава вскочил с кровати и подбежал к двери. Возле нее тут же появился один из его людей и, слушая, склонил голову.

— Я начинаю Собрание. Скажи, пусть Рыцари сообщат всем, — и когда человек ушел, он вернулся в комнату. Теперь в городе соберутся самые важные из тех, кого он называл своими соратниками. И только он, Глава, знал кто они на самом деле. Сначала они вытравят предательство, разберутся с этой мелкой, но раздражающей неприятностью в виде остатка от той надоедливой семейки, и он расскажет всем о своем Плане. Сообществу пора перестать прятаться в тени, и сейчас для этого самое подходящее время!

Осталось последний раз обсудить это с Куратором. Для таких случаев у Главы был особый способ связи.

***

Witcher 3 — The Isle of Mists

— Я хочу помочь вам.

Они стояли на набережной, вдали от большой улицы. Лилит все же настояла на том, чтобы уйти подальше — они быстро покинули обезглавленный памятник, и прошли к месту, где река делала поворот. Когда стало тихо, с моста, где стояли патрульные, раздались крики. Жандармы хоть и не слишком спешили узнать, что случилось в темноте, но все-таки могли проверить — вдруг на месте преступления еще осталось что-то ценное.

На вопрос, кто он, мужчина ничего не ответил, но за его помощь, Калеб был готов ему это простить. У всех есть маленькие тайны, и некоторые из них лучше всего держать при себе.

— Зачем? — Калеб смотрел на быстро бегущую внизу воду.
— У нас есть общие враги, и, помогая вам, я помогу себе.

Лицо человека не было видно даже усилившимся зрением Калеба — шарф закрывал нижнюю часть его лица, а глаза прикрывал капюшон. Но голос… Голос человека казался ему смутно знакомым.

— И ты знаешь, кто наши враги? Откуда? — Лилит посмотрела на человека. Но на человека ли? «Я просто заставил их думать о том, чего они боятся больше всего, как будто в мире больше ничего нет, кроме этого»…

— У меня есть свои места, чтобы узнавать о том, что мне нужно. И по ним ходят слухи о двух новообращенных вампирах, которых ищут уже несколько месяцев. Как раз с того времени, как случилось нападение Сообщества на деревню, где вы жили, — мужчина посмотрел на другой берег реки, — а за некоторое время до этого, один человек случайно показал, что принадлежит к Сообществу. Он очень нервничал, и я решил проследить за ним. Это был ваш дядя, Гюстав.

Калеб переглянулся с Лилит. Разве это возможно? Может, дядя был и не самым лучшим человеком, но такое… Это плохо укладывалось в голове. Почему же он их не предупредил? Лилит вспомнила, что вечером накануне пожара он пытался уговорить их уехать в город… Выходит, он знал о том, что случится? Но почему не сказал прямо? Мама, Стефан… Почему?

— Это дядя... Гюстав виноват в том, что случилось?
— Да. А скорее, его глупость. Но, благодаря ему, теперь у нас есть это, — человек достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул Лилит, — там есть все необходимое для того, чтобы воплотить мой план в жизнь.

Лилит посмотрела на листок, где не хватало верхней части, а ниже шли имена. Напротив некоторых стояли кривые знаки вопроса.

— Это главные люди в Сообществе. Они называют себя охотниками на вампиров, но на самом деле они не больше, чем обычные бандиты, слишком много о себе возомнившие. Некоторое время назад они сделали одну вещь, которая принесла мне немало неприятностей. Как и вам.

— А где он сам? Я бы с радостью поговорила с ним… про все это, — Лилит сжала кулаки. Хорошо, что эмоции у вампиров слабее, чем у людей.

Калеб не мог поверить, что это правда. «Я организую похороны…». Он несколько раз вспоминал эти слова, сказанные голосом дяди, но не мог вспомнить, где и когда он это слышал.

— А вы не знаете? — человек повернулся к Лилит, — впрочем, сейчас это не настолько важно. Он пропал примерно в то время, когда случился пожар, и его пока что не нашли. Письмо я взял в его квартире, он хотел отправить его, но не успел. А если знать, кто ждал его возвращения домой, то про это письмо догадывались и в Сообществе.

— Я… Мне все равно, что с ним. Я в деле. Лилит?

Лилит пожала плечами.

Хоть Калеб и не помнил пожара и нескольких дней после, Лилит красочно описала все то, что происходило, пока он умирал, лежа на кровати, а Стефан пытался сдерживать людей, которые кричали, что Калеб вампир, и требовали отдать его им. И теперь, когда у них появился настоящий шанс расплатиться с теми, кто виноват в смерти Эдит и Стефана, они не могли его упустить. Кем бы ни был незнакомец.

— Как нам хотя бы называть тебя?

Незнакомец задумался. Может, раньше у него не было слишком большой нужды в имени? Или в том, что может на время его заменить…

— Пусть будет Умброс. Неплохо звучит. А теперь, если вы согласны помочь мне устроить Сообществу концерт, идите за мной. Я знаю одно… существо, которое поможет вам понять, на что вы способны на самом деле. А еще, он может знать, зачем вы нужны вампирам. Он живет здесь недалеко, на кладбище. Его зовут Хронос, и он убор.

— Кто? — Калеб первый раз слышал это слово.
— Вы скоро узнаете. У него мерзкий характер, но он умеет держать язык за зубами.

***

Ворота городского кладбища заскрипели, пропуская Умброса внутрь. Калеб поморщился от противного звука. В таких местах всегда что-то скрипит, шуршит или скребется. Хотя если говорить про то, что скребется, Калебу было гораздо неуютнее в их комнатке под крышей. Там, где-то внутри стен постоянно возились мыши, и это крайне его напрягало. Мелким пищащим зверькам было абсолютно плевать, что теперь рядом с ними живут страшные ночные существа. Это полностью противоречило легендам, которые Калеб слышал раньше. Так что или они с Лилит, или мыши, но кто-то из них точно были неправильными.

Большинство места на кладбище занимали старинные памятники, склепы и деревья, покрытые только начинавшей пробиваться листвой. Проходя мимо их рядов, Лилит опустила глаза вниз. Кто придумал, что вампиры должны жить здесь? От тоски можно свихнуться за пару дней, а не то, что за вечную жизнь! Девушка думать боялась о том, что теперь её время ограничено только желанием немного позагорать. Она даже жалела, что способность трезво размышлять вернулась к ней в полной мере. До этого было легче.

— Мы пришли. Не обращайте внимания, как там пахнет. У Хроноса несколько необычные предпочтения в питании, как для вампира, — Умброс встал возле двери одного из склепов и несколько раз громко ударил в неё кулаком.
— Хронос! — он приблизился к двери, — я знаю, что ты там, стоишь возле двери и ждешь, что я уйду! Открывай быстрее!

Дверь открылась со звуком трения камня о камень.

— Что-то ты зачастил. Знаешь, что бывает, когда люди видят полоску на полу? Они начинают ломиться внутрь! Я уже устал её каждый раз прятать! Так что, кем бы ты ни был на этот раз, я попрошу… — из приоткрывшейся двери высунулась носатая и лысая голова существа с красными светящимися глазами, и подслеповато уставилась на гостей, — о, ты не один. Еще лучше. Всем расскажи, что я тут живу! Только нашел подходящее место, так всякие начинают...

— Хронос, если ты не замолчишь прямо сейчас, я лично вышвырну тебя на улицу. В полдень. У меня к тебе дело.
— Если дело, тогда заходите. Неизвестно, кто тут шастает по ночам. Дверь только за собой задвиньте, — голова спряталась внутри, а дверь открылась шире. Сразу за ней начиналась лестница.

Калеб закрыл склеп, потянув за импровизированную руку из куска железа, и они, вслед за Умбросом, спустились вниз. В нос сразу же ударил какой-то отвратительный запах. Умброс не соврал.

Внизу была небольшая комната, тускло освещенная коптящими свечами. Вдоль стен стояло несколько старых гробов и небольшая тумба, на которой был кристалл, слабо светящийся зеленым светом. Еще там лежала книга в потертой кожаной обложке, и стоял пустой глиняный кубок. Это склеп верующих в Творца?

— Где ты достал свечи? Хотя, не отвечай, — Умброс прошел внутрь и сел на один из гробов.
— У меня еще есть, но тебе я точно не дам, — Хронос стал переставлять какие-то глухо звенящие емкости в глубине склепа, — что у тебя за дело? Выкладывай быстрее, я еще поесть хотел.

— Это Калеб и Лилит Ваторе, — Умброс кивнул брату с сестрой и показал рукой в сторону одного из гробов, — садитесь, у нас достаточно времени.
— Нет, времени у нас мало! Я не люблю посторонних, поэтому лучше не тянуть.
— А это Хронос. Зол и противен, но он нам поможет. Они вампиры, Хронос. Новообращенные. И их нужно немного обучить. Ты говорил, что умеешь кое-что такое, что могут высшие…

Умброс не успел договорить. Хронос поставил свои горшки на пол и с настороженным видом обошел Калеба и Лилит вокруг, приглядываясь и принюхиваясь, хрипя носом.

— Вампиры? Они? Если ты шутишь, то это очень плохая и странная шутка. Даже для тебя, а я знаю, какое у тебя бывает отвратительное чувство юмора.

Калеб поморщился и отвернулся, когда убор прошел мимо, а Лилит не выдержала и зашипела на Хроноса.

Тот отскочил назад, произнеся какое-то вычурное ругательство. Умброс развел руки в стороны.

— Как видишь, я серьезно.
— Изненадан съм, Тъмнина*... Я первый раз вижу такое. Они ведь не пахнут! Вампиры всегда пахнут особенно. А я всегда доверяю своему носу! Или он и мои глаза обманывают меня? Нет, такого быть не может. Где ты их взял? И кто их обратил?
— Понятия не имею. Но мне нужно, чтобы ты научил их тому, что умеют такие, как они. Увы, сам я этого сделать не могу.
— Ты и так мог слишком много до всего того, в което си се забъркал*…
— Хронос… — в голосе Умброса послышалась угроза. Калеб посмотрел на него. Что же за тайну он скрывает?

— Молчу. Да, я могу вас научить. Я вампир, и хоть к нам, уборам, и относятся с презрением, на самом деле мы многое можем и гораздо более приспособлены к жизни, чем обычный кръвопиец, — Хронос выпятил грудь, — но нужно будет время. Я помню, что я должен тебе, поэтому просить ничего не буду...
— И хорошо. Калеб, я оставлю вас на Хроноса. То, чему он вас научит, сильно нам поможет. Никто не знает, что он здесь, так что вас не найдут. У меня есть ещё дела.
— Мог бы и дослушать. Всегда ты так. Пойду, достану еще свечей, — убор ушел в дальнюю сторону комнаты.
— Мы остаемся здесь? — Лилит с досадой посмотрела на Умброса.
— Ненадолго. Уже скоро нам будет некогда ждать. А я пока кое-что подготовлю для наших общих друзей…

***

*Я удивлен, темнота (болгарск.)*
*во что ты ввязался (болгарск.)*

***

— Я хочу видеть графа Штрауда!

Перед дверью в особняк графа было темно. Пространство освещалось только небольшой газовой лампой на стене. Стоявший перед входной дверью с недовольным видом рассматривал ее и угрюмо поглядывал по сторонам. Нет бы завести дворецкого, подходящего графу по статусу! Нет, граф использовал какое-то странное существо, которое даже призраком назвать нельзя!

— Это невозможно. У графа чрезвычайно важная работа, я не могу никого пропустить. Можете немного подождать, если располагаете запасом времени.

Этот… Физикул и его монотонная речь, которая звучала сразу и ниоткуда, и отовсюду, действовали Штерну на нервы. Когда накануне такие новости, возня со стекляшками может и подождать! Граф слишком много времени уделяет науке, в тот момент, когда он нужен в реальном мире!

Новости, что охотники на вампиров хотят устроить собрание в городе, раззадоривала Штерна. Холодный расчет и отсутствие лишних эмоций никогда не давались ему легко, а теперь, когда в городе будут люди, которые убили некоторых его собратьев, он не мог остаться в стороне. Нужно приготовить охотникам теплый прием… И медлить тут нельзя.

Штерн покачал головой.

— Тогда передай ему, что его хотел видеть Штерн, а ты… — Штерн на секунду задумался, пытаясь решить, как обозвать эфемерное создание, но так ничего и не придумав, выпалил, — ты его не пустил!
— Как скажете, господин.

Штерн развернулся на каблуках и спустился с крыльца.

С того времени, когда граф стал общаться с вампирами второй ветви, он изменился. Конечно же, Штерн уважал контессу Шеннон, но её склонность к интригам и хитросплетениям начинала ему надоедать. Особенно после того, как она втянула графа во все это — он стал более скрытным и отстраненным, а по его словам стало сложно понимать, что он имеет в виду на самом деле. Где те прямолинейные заявления о могуществе, которые были у учителя сто лет назад?! Ладно, пускай Штрауд продолжает греметь пустым стеклом и дальше. Есть аристократы, которые ещё помнят, как правильно обращаться с теми, кто смеет поднимать на них оружие! Виконт Брегеле, к примеру. Уж он не откажется от хорошей драки, а вместе с ним и некоторые младшие вампиры.

Воздух вокруг Штерна потемнел, и вверх взлетела небольшая летучая мышь. Где-то на горизонте уже начинали серо-синей горой собираться тучи, с которых через несколько дней началась буря, которую многие запомнили как самую сильную в их жизни...

***

Граф Владислаус Штрауд заканчивал одну из реакций синтеза. Переключив клапан нагревательной камеры, он наблюдал, как зеленая жижа перетекла в охладитель, затем набрал ее оттуда в массивный шприц из мутного стекла. Он поднял его на уровень глаз и удовлетворенно кивнул. Пожалуй, он получил один из лучших результатов за последнее время! Фильтр из нового вещества просто поражал. И оно столько лет гнило в подвале у этих неучей, любителей серебра и осиновых колов?! Казалось, этот фильтр мог отсеять даже самые мельчайшие частицы!

Образец тканей существа, который ему доставили, был в идеальном состоянии, а значит, и действовать сыворотка должна начать быстро. Генетика, родственная вампирам, но качественно иная… Этот эксперимент должен будет многое доказать.

Штрауд открыл ящичек, наполненный льдом, и положил шприц туда, а затем нажатием нескольких кнопок извлек из охладителя какую-то деталь. Как же жаль, что запасов материала хватило всего лишь на один фильтр! Конечно, он сохранил образец во второй лаборатории, но его было так мало…

Знать бы еще, куда запропастились эти двое недоделков…

Даже немного неудобно, что ему пришлось соврать вампирше, которая была с ним во время пожара в доме Ваторе. А как иначе, если не высокими словами, было заставить её преобразить парня? Для чистоты эксперимента обязательно был нужен другой вампир. Хорошо, что она полностью уверена в том, что он сказал ей… Будет меньше вопросов. Ведь даже для него стало сюрпризом то, что они обратились после пожара. Перенести одновременно преобразование, болезнь и огонь! Ведь парень был уже не жилец. Поразительно. Значит, примененная им при их перерождении сыворотка подействовала. А то, что их не заметили при первых поисках, указывает либо на побочные проявления, либо на качественно новые. И это требует внимательного изучения…

Правда то, что Ваторе связались с какой-то дрянью, вызывало некоторые опасения. Когда один из вампиров, отправленных им на поиски, под утро вернулся к нему и рассказал, кого он видел, и что началось потом, Штрауд ему не поверил. Особенно после слов о том, что Ваторе сами напали на них. Он рассказал, что его с головой захлестнул ужас, перебивая мысли и затмевая разум, так, что он даже забыл, где находится. Но когда через некоторое время пришел другой, насквозь провонявший тиной, отбросами и испачканный в каком-то жире, и точь-в-точь повторил рассказ первого, Штрауд прислушался. Но помогло это не слишком сильно — он не понимал, о чем они рассказывали, но они точно описали внешность Ваторе. Конечно, он тут же отправил нескольких вампиров обыскать тот район, но никто ничего не нашел. Ваторе, которых обратили меньше трех месяцев назад, не могли творить такое самостоятельно, значит, кто-то им помог. Но кто? И что ему нужно? Появление новой силы могло исказить все его планы, а могло и сыграть на руку. Ещё и Сообщество, которое слишком активно зашевелилось, могло доставить проблемы. И все именно сейчас! Все отвлекает его от исследований!

Штрауд позвонил в небольшой колокольчик, и из полутьмы, окружавшей комнату, раздался голос.

— Пока вы работали, к вам приходил господин Штерн, — у голоса не было видимого источника, он звучал отовсюду одинаково ровно.

Физикул был одним из побочных явлений с треском провалившегося эксперимента с призраками, который проводил Штрауд. Механизм его появления так и остался для Владислауса загадкой. Физикул был услужливым, в мгновение ока появлялся в любом месте дома и выполнял ещё много полезных дел, поэтому граф решил не искать способ устранить необычное создание.

— Что он хотел?
— Увы, об этом он ничего не сказал. Но он злился и был чем-то сильно раздражен.

Штерн! Всегда, когда все идет туда, куда нужно, появляется какая-то помеха. Проклятая заноза в… пятке. И это его ученик? Будет не слишком хорошо, если он выкинет какую-нибудь глупость. Нужно отправить кого-то и найти его. Мир меняется, а глупцы, подобные ему, не замечают этого. Для них продолжаются старые времена, которые давным-давно закончились. Люди уже сами стали своим самым большим кошмаром…

— Он сейчас не настолько важен, — Штрауд посмотрел на часы, — Физикул, приготовь карету. Мне нужно будет отправиться в город, провести несколько испытаний.
— Будет выполнено, граф, — голос затих.

В его маленькой лаборатории, дома, Штрауд мог незаметно заниматься небольшими, не совсем разрешенными даже с точки зрения таких, как он, экспериментами.

Но, увы, она не подходила для чего-то большего. Вторая лаборатория, про существование которой знали только некоторые из вампиров, скрывалась в подвале заброшенной лечебницы в старом парке. Время от времени, работать там было удобнее — некоторые эксперименты, которые он проводил, могли повредить его дом и прекрасную коллекцию, которую собирали все члены семейства Штрауд, не говоря уже о его любимых органах. Если что-то и могло принести графу хоть какое-то удовольствие, так это его совершенное исполнение мелодий на этом инструменте…

Штрауд внимательно осмотрел пальто, на котором не было ни одной лишней соринки, и пошел к выходу. Конечно, он мог попасть в город быстрее, но это потратило бы слишком много его сил. К тому же, экипажу, которым каким-то образом управлял Физикул, не нужен был кучер. Запряженная лошадьми карета, летящая по дороге сама по себе, стала своеобразным отличительным знаком графа Владислауса Штрауда.

***

Спустя три дня Штерн стоял на крыше дома, оглядывая лежащий внизу город. Солнце село, отбросив последние лучи из-за густых туч, оставивших над горизонтом только узкую полоску неба. Дождь, который то начинался, то заканчивался, обещал скоро перерасти во что-то большее. Начиналась ночь.

Виконт, его род и еще несколько вампиров отозвались на призыв Штерна, пообещав помощь в мести охотникам. Но многие и отвернулись, зная, что это не одобрят Штрауд и Шеннон, и хоть отказавшие и обещали молчать, кто-то из них теперь точно доложит графу и контессе. Никогда нельзя верить слову вампира. Но это уже не будет так важно — Штрауд все равно не сможет ничего изменить. Сидя в лаборатории, сложно влиять на решения других.

Если ночь принесет плоды, то он, Штерн, сможет претендовать на титул рыцаря, и это тешило его самолюбие. Может, даже больше, чем его желание отомстить… Вампиры редко грустят о гибели других вампиров. Но, хоть это и так, на счету тех, кто сегодня в городе, слишком много обид. И парочка из них нанесена лично Штерну. Это злило, но не так сильно, как три дня назад. Если дать чувствам остыть, то на ситуацию всегда можно посмотреть под другим углом.

Конечно, охотники не простые люди, но и вампиры будут готовы к встрече. А ему пора поговорить с тем, кто расскажет, где будет собрание. Про вторую часть договора он не думал…

Штерн спрыгнул, в падении превращаясь в летучую мышь. Это был один из его любимых трюков. Он не заметил, как одна из декоративных горгулий на крыше, скрипнув каменной шеей, слегка повернула голову в его сторону. Не только он готовился к сегодняшней ночи.

***

Убор оказался не самым лучшим учителем, но он, и правда, много знал, несмотря на внешний вид.

Уборы, как оказалось, не нападали на людей, предпочитая более простое пропитание, от вида которого Калебу становилось слегка не по себе. Но сам факт того, что есть вампиры, которым не нужна кровь для существования, его удивил и обрадовал.

Хронос был трусом, о чем он с гордостью заявил сразу, как началось их импровизированное обучение. Но свою трусость он смог превратить в преимущество — пробираясь по улицам города, Хронос умел прятаться так, что никто не мог найти его даже при очень большом желании. Хотя никто его особо и не искал…

Погасив свечки, убор взял в руку осколок камня.

— Теперь, я посчитаю до пяти, а вы оба должны забыть, что вы здесь. Не думайте ни о чем, можете даже закрыть глаза, но это для вялых хренов. Растворитесь в темноте, представьте, что вы её часть! Начинаем!

Хронос отвернулся, а Калеб закрыл глаза и попытался убрать мысли из головы. Было сложно. Откуда-то сразу появилась жажда, скребущая и кусающая, как голодная мышь у них дома. Мыши… А тут есть мыши? Но что им тут есть… Не воровать же Хроносову стряпню!

— Плохо! — в живот Калеба врезался камень. Больно не было, но обида это с лихвой заместила. Калеб открыл глаза.

— А тут уже лучше, — убор внимательно посмотрел на полуразмытый силуэт, в который превратилась Лилит, — пожалуй, человек тебя заметил бы с другой стороны улицы, не смотря в твою сторону, и с грязными, залапанными очками. Повторяем!

Такие упражнения все повторялись и повторялись…

Еще он рассказывал, как правильно оглушать людей с помощью тех самых зеленых нитей, которые использовал против Калеба один из вампиров, как быстро перемещаться на короткие дистанции, как сохранять силы и какие рецепты снадобий есть для того, чтобы лучше переносить лучи солнца. Древние уборские рецепты предполагали наличие весьма специфичных ингредиентов, и, как признался сам Хронос, он никогда их не готовил, но он просто обязан был поделиться такой глубокой мудростью.

Когда у них стало получаться скрываться, Хронос заставил их ходить, не думая о происходящем, но при этом как бы наблюдая за ситуацией со стороны, и это стало еще одной пыткой. Сказать, что все шло не слишком хорошо, это не сказать ничего. Убор смог умотать даже то, во что они превратились. Будь они живыми, скорее всего он убил бы их не столько сложностью упражнений, сколько своим характером. И это не считая запаха в склепе.

Через время приходил Умброс и приносил с собой небольшой ящик для Хроноса, который был слишком занят для поиска пропитания, и бутылку для Калеба и Лилит. Кровь утоляла жажду точно так же, как и выпитая из человека. После того, как всё закончится, Умброс пообещал познакомить их с хирургом, который зачастую лечил людей кровопусканием. Конечно, полусвернувшаяся кровь из бутылки не заменит того захватывающего тебя с головой чувства, которое возникало при преследовании цели... Но от него ведь можно отказаться и перестать охотиться! Главное, чтобы Лилит смогла. Но захочет ли она?

Когда они отдыхали, по вечерам, Калеб слушал шум дождя, который глухо доносился сверху. Он начался в ту ночь, когда они пришли сюда и, судя по всему, прекращаться не спешил. Пару раз откуда-то доносился грохот, похожий на раскаты грома. Весна пришла с парадом, стреляя из пушек и стуча в барабаны.

Калеб не знал как, но он чувствовал наступление ночи даже здесь, спрятавшись под толстым слоем камня. Хронос, когда он сказал ему про это, вспомнил про вампиров, которые не могли бодрствовать днем, даже спрятавшись глубоко в подземелье.

— Наверно, из них только одна осталась. Контесса Шенон Копур. Я никогда не видел её, но говорят, она хитра так же, как и сильна. Рядом с такими легко нарваться на неприятности. Все эти споры, у кого клыки длиннее... В общем, держись от нее подальше, если встретишь когда-нибудь… — кряхтя, убор достал горшок из темного угла и рукавом смахнул с него пыль.
— Еще каким-то образом графиня смогла замедлить то, что такие как вы, со временем усыхают. А может, раньше вампиры были другими, Вторым ведь страшная куча лет… Был еще один — граф Арман, но про него можете подробнее расспросить вашего друга с шарфом на лице. Они были достаточно близко знакомы, хоть теперь и не узнали бы друг друга даже с пары шагов.
— Скажи, Хронос, кто он? Он же не просто так нам помогает.
— Я лучше промолчу, сам рано или поздно узнаешь. Не хочу закончить, как граф Арман. А он может мне это устроить, поверь. Это не просто откачалка, который крутит тенями, как хочет.
— Кто-кто? — Калеб повернулся к Хроносу.
— Так в тех местах, откуда я пришел, называют чудиков, — убор сам усмехнулся своей шутке.

Когда Хронос не бурчал, он вполне мог рассказать что-то интересное, например, про другие виды вампиров, или про страну, откуда он пришел… Но убор упорно молчал про свое прошлое. Судя по некоторым словам, которые иногда проскакивали у него в разговоре, раньше он был военным, но на этом все, что Калеб смог узнать про Хроноса, заканчивалось.

— Сложные вы. Прямо как ваше второе лицо — обычный вид так, прикрытие, а на самом деле как обратились, так и останетесь теперь… Но некоторые ухитряются меняться и дальше. У уборов все попроще. Мы как картошка — прямо круглая, сбоку круглая.
— А весной усы начинают расти? — лукаво улыбнулась Лилит.
— Тьфу на тебя. Я им тут про одно, а она мне про усы. Кстати, не хочешь бульона? — Убор подошел с горшком к Калебу, — я его почти неделю настаивал. Думаю, тебе понравится.
— Лучше откажусь, — Калеб поморщился и помотал головой.
— Ну, не хочешь, как хочешь. Лилит?

Девушка сидела на лестнице и рассматривала горящий огонек свечи, вставленной в канделябр над алтарем. Пропустив вопрос Хроноса мимо ушей, она спросила его о другом.

— Ты сказал, что вампиры усыхают?
— Конечно. Со временем ваши чувства будут глохнуть, как эхо в большой комнате, становясь все тише и тише. Сначала будет хуже, станете пытаться сотворить что-то этакое, чтобы растрясти кости, но потом смиритесь. Хотя, как по мне, плоховато быть бесчувственным чурбаном. Но тут как посмотреть. Кто-то говорит, что так даже лучше — не грустно, не весело, совесть не гложет и хрен не стоит.
— Это скоро начнется? Чувства… Не то, о чем ты сказал последним, — Калеб поднял глаза к потолку, где от копоти свечей уже получились большие черные круги.
— Я что тебе, гадалка? Откуда мне знать? — убор сел в угол и открыл горшок, звякнув крышкой, — а теперь отстаньте, бульон подошел, — и с шумом отхлебнул из горшка. Удовлетворенно крякнув, он плюнул на пол мелкую кость и усмехнулся.

— Вкууусен! А настоялся то как! Не хотите — как хотите, мне больше достанется.

***

На четвертую ночь Умброс пришел позже, чем обычно. Двигаясь так, как будто пытаясь разогнать скованность в затекших мышцах, он стряхнул с пальто капли от дождя и выложил на гроб развернутую бумагу с какой-то картой. Калеб с Лилит подошли с разных сторон и посмотрели на лист.

— Все меняется. Нам нужно будет действовать быстрее, чем я думал. Если точнее, то прямо сейчас. Та, кто нам нужна, здесь, — Умброс показал место на карте, — гостинца Крина. Сара Минарос, одна из Рыцарей Сообщества. Гюстав поставил её на третье место после Главы. Если мы доберемся до неё, я заставлю её сказать, где найти его… И не только его. Она приехала в город пару часов назад. Не одна, с ней охрана и ещё какие-то люди. Сначала мы тихо разберемся с ними, а потом узнаем все, что нам нужно.

— А откуда?... — начал Калеб, но осекся. Умброс вдруг неловко присел на гроб рядом с картой. Калеб подался вперед, чтобы помочь ему, но тот остановил его, подняв ладонь вверх.
— Все в порядке, немного повредил ногу. Нам это не помешает, — Умброс поднялся, оставив на полу несколько темных капель крови.
— Я уже начала думать, что ты сделан из камня, — Лилит переглянулась с Калебом. С их другом что-то было не так.
— Я могу устроить парочку сюрпризов, но этот в них не входит, — Умброс показал рукой на лежащий на полу сверток, — там одежда. Кое-что получше, чем то, что на вас. Хронос, я думаю, нам не помешало бы немного проветриться.
— Затруднявам! — Хронос насупился, но увидев, как на него посмотрел Умброс, хлопнул руками по бокам и пошел к лестнице наверх.

Умброс вышел вслед за ним. Уже на улице, под дождем, он несколько минут постоял молча, а потом тихо спросил:

— Они освоились?
— Как если бы моя бабка попыталась станцевать балет, — Хронос с раздражением посмотрел на небо, — но у них есть задатки для чего-то большего, гораздо большего. Они не похожи на других, Тъмнина, и я не знаю, хорошо это или нет.
— Как будто ты знал много других вампиров. И осторожнее с именами, Хронос. Они смогут хоть что-то?
— Все вампиры могут многое, но им будет нужно больше времени, чтобы показать себя. Ты же знал их раньше, верно? Нынешний ты. Слишком церемонишься с теми, кто нужен один раз.
— Даже если это и так, это ничего не значит. Мне нужно, чтобы они не подвели в нужный момент, Хронос. Что будет потом, то будет потом, — Умброс сложил руки на груди, — а сейчас у меня осталось мало времени, и мне нужно успеть раздать последние долги.
— Только сделай маленькое одолжение. Когда соберешься наконец издохнуть, отползи в какие-нибудь кусты подальше от них, хорошо? — Хронос посмотрел на Умброса, примерно в то место, где под капюшоном должны были быть глаза.

— Я сам решу, что мне делать и как, без твоих советов. Думаю, они уже готовы, — Умброс развернулся и вошел в склеп. Хронос, постояв еще несколько минут на улице, зашел за ним.

Дождь замедлялся, каплями выбивая дробь на камнях, которые окружали склеп. Убор хрюкнул от досады. Все-таки хорошее место. Жаль, что придется снова уходить. После этой ночи многое встанет с ног на уши… И это может задеть даже его. А он был слишком большим трусом, чтобы явно лезть в дела, где замешан Умброс. Какие же все-таки дурацкие имена он себе берет!

***

Daniel Licht — Intro Perk Walk

Сара Минарос сидела возле окна и с тревогой смотрела на улицу. В свете фонаря, возле ворот стояли два человека, присланных Сообществом. Они, и еще трое, которые сейчас находились в другом крыле здания, должны были охранять её… И заодно присматривать, чтобы она не выкинула чего-то лишнего.

Её страх можно было понять — не каждый решится предать Сообщество, особенно в день, когда должно состояться какое-то грандиозное собрание. Но после того, что она увидела в деревне несколько месяцев назад, что-то сломалось у неё внутри.

Она сама нашла детектива, который написал статью в газету о случае в деревне и разворошил улей, который здесь назывался жандармерией. Правда, ничего путного из этого не получилось. Но теперь, сидя здесь и ожидая того, кто доставит ей приглашение, она чувствовала, что наконец-то сможет хоть что-то изменить.

В комнате рядом ждали детектив и его помощница. Пока что они не сказали ничего о своих планах в жандармерии, ведь Сара точно знала, что люди Сообщества есть и там, и если они раньше времени узнают о том, что место собрания стало известно посторонним, то все сорвется. А это пора было прекратить. Сообщество стало прибежищем садистов, главным из которых был Глава. Как шепнули ей на ухо, именно он решил разделаться с семьей одного из членов Сообщества, потому что стал подозревать его в предательстве. У неё не было родственников, но Сара представляла, что почувствовал этот человек потом, когда узнал о случившемся. Она не сможет исправить то зло, которое они творили раньше, но больше это не повторится.

— Сара, все еще ничего? — в комнату вошел детектив. Рыжий, с приглаженными назад волосами и очками, которые увеличивали глаза, он напоминал ей скорее большую и странную рыбу, чем борца с преступностью. Но он хорошо знал свое дело.
— Ты зря суетишься. Всему свое время, — вслед за детективом вошла его помощница, Андриа.

Девушка выглядела серьезнее, чем её спутник. Широкоплечая, с уверенным выражением лица, она сосредоточенно набивала патроны в барабан револьвера. Если честно, Сара больше доверяла ей, чем Огастесу, в каждом вопросе которого чувствовалось несколько смыслов и подсмыслов. Такому человеку легко сболтнуть лишнего, просто поговорив несколько минут за чашкой чая. Андриа спрашивала именно то, что спрашивала, поэтому в их дуэте больше разговаривал Огастес.

— Пока никого.

В дверь постучали. Огастес с Андриа отошли в комнату, сохраняя дверь в поле зрения. Сара осторожно открыла её — на пороге стоял человек невысокого роста и протягивал небольшой запечатанный конверт.

— Специальная доставка Саре Минарос. Вас уже ждут, — человек склонился и отошел от двери. Сара кивнула и сделала специальный жест рукой. Человек ответил тем же, улыбнулся, и вернулся в холл. Как же она могла сомневаться, что такую вещь доставит кто-то не из Сообщества? Она закрыла дверь, и вернулась на свое место возле окна. Дрожащими руками она начала открывать конверт.

— Это оно? — Огастес подошел к ней.
— Да. Доставил их человек. Творец, я уже думала, что он убьет меня. Мне кажется, что все уже всё знают. Проклятье...

— Не переживайте, мы с вами, все будет хорошо. Что там?
— Сейчас, плохо открывается. Бумага на основе ткани. Всегда ведь нужно выделиться... — в эту секунду Сара посмотрела на улицу. Охранников, которые должны были стоять на улице, не было.
— Огастес…

Электрическая лампочка, висящая на потолке, лопнула. Сара закричала, а дверь с треском распахнулась внутрь.

***

Охранник даже не пискнул, когда Калеб схватил его сзади, второй упал на землю от жеста Лилит. У неё с оглушением отношения складывались гораздо лучше, чем у Калеба.

— Всего два охранника? Я рассчитывал на большее, — он осторожно уложил человека на землю. От парня несло чесноком, и от этого у Калеба зачесалось в носу. Скорее всего, бедолага съел несколько головок перед ночью.

— Может, кто-то еще внутри? — Лилит начала открывать дверь, когда кто-то изнутри сильно толкнул её. Она отшатнулась, а из двери выскочил невысокий человек и припустил бежать вдаль по улице.

— Лилит, разберись с ним. Калеб, ты со мной, — они прошли через небольшой дворик, скрытый за ограждением и подошли к двери, ведущей внутрь гостиницы. Умброс толкнул её, и они зашли в небольшое помещение, из которого начинались два коридора, расходящиеся в разные стороны. За стойкой никого не было.

— Я проверю слева, ты — справа. Встретимся здесь.

Калеб кивнул и быстрым шагом пошел по коридору. На полу, под дверью самой последней комнаты, просачивалась тусклая полоска света. Он почти дошел до нее, как в этот момент дом вздрогнул, где-то зазвенели разбитые стекла, а двери, одна за другой с грохотом открылись внутрь. Та, что была прямо перед Калебом, слетела с петель и с треском врезалась в стену.

Кто-то направил на него револьвер. Его глаза быстро привыкали к темноте, и когда Калеб увидел лицо той, кто это сделала, он чуть не вскрикнул.

— Андриа?..



Radical Face — Guilt

Перевод песни

Продолжение следует...