Мег идёт на звук.
Всхлипывания приглушённые, но с эхом, как в плохих фильмах ужасов. Материнского инстинкта в ней, как в любом синдромнике-неальфийце, не было отродясь, но плач неизменно заставляет её отвлечься от того, чем она в этот момент занимается, и направиться искать его источник. Будь проклята эта неземная доброта.
Перешагнув порог уборной, Мег понимает, что плач всё это время доносился из Сандры. Она сидит под умывальником, сжавшись в комочек, и мелко подрагивает плечами от каждого всхлипывания. Мило и убого одновременно.
- Я-то думала, тут кто-то котят топит, - говорит Мег. – А это ты.
Сандра поднимает на неё красные от слёз и неожиданно злые глаза.
- Уйди, - говорит она и снова роняет голову на руки.
Мег вздыхает и садится рядом.
- Хватит ныть. Скажи, кто тебя обидел.
Сандра качает головой и принимается рыдать громче прежнего. Мег закатывает глаза. Этот звук, поначалу затронувший самые светлые стороны её души, начинает действовать ей на нервы.
- Не хочешь говорить – пальцем покажи, я ему позвоночник сломаю.
Та поднимает на неё серьёзный взгляд, и Мег усмехается. Конечно. Малышка Сандра понимает язык насилия.
- Это Колин Пайк, - всхлипывает она. – Мой одноклассник.
Мег кивает – про Колина она слышит не впервые. Его крысиную морду она даже имела счастье видеть однажды – в школьном фотоальбоме в честь окончания учебного года. Там он, маленький и щуплый, обнимал двоих бугаев из баскетбольной команды, и Мег тогда случилось подумать, как много проблем может быть от такого крошечного тельца.
- Он развесил по всей школе омелу в честь Дня Александра, - продолжает Сандра, шмыгая носом. – Хотя это запрещено. Кто-то донёс на Колина, а он сказал, что это я. Теперь все дразнят меня. А директриса вызвала родителей в школу, чтобы обсудить мой моральный облик.
От благоговения в тоне, которым она произнесла слово «родители», Мег делается нехорошо.
- Ты думаешь, Дэн будет тебя ругать? – спрашивает она. – Да он плевать хотел на твой моральный облик. Я вообще сомневаюсь, что он знает, что это такое.
- Ему будет за меня стыдно, - говорит Сандра. – Я же мортемианка. Теперь он будет думать, что я прелюбодейка.
Мег фыркает.
- Было бы из-за чего ныть, - она хлопает Сандру по плечу. – Поверь, для того, чтобы Дэну становилось стыдно, у него уже есть другой ребёнок.
Сандра опускает подбородок на подтянутые к груди колени. Косится на Мег, но уже не затравленно и не зло. Как-то иначе.
- Чарли говорит, Колин дразнит меня, потому что я ему нравлюсь, - говорит она. – Как думаешь, это может быть правдой?
Мег смотрит в её оленьи глаза несколько мучительно долгих секунд, раздумывая, что ответить, а потом вздыхает и всё же качает головой.
- Нет, Сандра. Не может. Он дразнит тебя, потому что после каждого его слова ты бегаешь плакать в туалет. И он чувствует себя очень важным. Кормится твоим плачем как вампир.
Та поникает, и Мег бодает её кулаком в плечо.
- Не кисни. Главное, что ты мне нравишься, - она убирает прилипшую чёлку с её лица. – Давай уйдём отсюда? Не нужно доставлять ублюдку ещё больше удовольствия.
Сандра кивает и поднимается на ноги, опираясь на её ладонь. Мег, пока ведёт её обратно в класс, считает пучки омелы над головой.
****
Колин обнаруживается у шкафчиков.
Он щебечет о чём-то с Памелой Риттер, что вызывает обильное слюноотделение у всех мальчиков её параллели, и Мег с плотоядной улыбкой подплывает к ним. Лучшего момента и вообразить нельзя.
- Здравствуй, Колин, - говорит она и швыряет венок с омелой ему под ноги. – Твоя работа?
Колин мрачнеет, когда её видит – как и несколько рядом с ним стоящих одноклассников – и Мег такая реакция радует. Репутация, мать её.
- Я этого не делал, - приосанившись, отвечает Колин. – Это твоя сестра. Она тебе не сказала?
- Она сказала, что ты так отчаялся, что по всей школе венки развешиваешь. Вот я и пришла, так сказать, в качестве гуманитарной помощи. Ты рад?
- Что? – щурится Колин.
- Что слышал. Целовать тебя буду. Ты же не против, нет? – оборачивается она к Памеле.
Та испуганно вертит головой из стороны в сторону.
- Вот и славно, - улыбается Мег, опасно надвигаясь на Колина. – Иди давай сюда.
- Эй, подожди, - его рука упрямо упирается ей в живот. – Не собираюсь я тебя целовать.
- А что не так? – хмурится она. – Кожа у меня не того цвета?
Тот к удовольствию Мег уязвлено поджимает губы. Признаться публично в неприязни к синдрому эквивалентно как минимум строгому выговору, если не вылету из школы.
- Нет, - бормочет Колин. – Просто не хочу.
- Да я, если честно, плевать хотела, чего ты там хочешь, - отвечает Мег. – Омелу видишь?
Мег берёт его за затылок и наклоняет его голову вниз, туда, где валяется венок.
- Видишь, спрашиваю?
- Вижу, - выдавливает из себя Колин.
- Значит, надо.
Она тянет его на себя, когда Колин вновь сжимает ткань её жилетки на животе.
- Подожди, подожди, - говорит он. – Омела должна сверху висеть. Если она под нами, а не над нами, то не считается.
- Мне всё равно, - пожимает плечами Мег. – Можем и на пол лечь. Хочешь?
Колин бойко крутит головой, и этого ей оказывается достаточно. Она приближается к его губам и целует, моментально проникая языком в его рот.
Мег спиной ощущает впившиеся в них взгляды однокурсников, но Колина не отпускает. Она держит его за ворот, крепко, чтобы не вырвался, и мысленно считает до пяти. На счёт пять она отпускает его, и он отлетает к шкафчикам, тут же глубоко вдыхая воздух, как будто он только что вынырнул из бассейна.
- Что здесь творится? – слышит Мег и разворачивается.
Перед ней, сощурив глаза за толстыми стёклами очков, стоит директриса Мартинес. Как раз вовремя. Мег невозмутимо кивает на венок под ногами.
- Омела, - говорит она. – Под ней целоваться принято. Традиция такая.
Колин открывает рот, чтобы возразить, но взгляд Мартинес к дискуссиям не располагает, и он захлопывает его обратно.
- В кабинет ко мне, - командует она. – Оба.
Мег направляется вслед за ней на второй этаж, провожаемая поражёнными взглядами одноклассников, и салютует Сандре, что наблюдает за ней из-за угла. Насколько Мег может судить, расстроенной она больше не выглядит.
****
Колин аккуратно подцепляет венок и складывает его в большой мусорный пакет. Из-за невысокого роста проделывать эту операцию не так уж просто, но он старается. Он оглядывается вокруг, раздумывая, где ещё может висеть омела, когда вдруг оказывается прижатым спиной к стене. Второй раз за эту неделю.
- Эй, ты чего?!
Бугай Тайлер Гроссривер его не отпускает. Кивает на винок и хмуро спрашивает:
- Ты что это делаешь?
- В-венки снимаю, - отвечает Колин.
- Зачем?
- Какой-то упырь их здесь везде развесил, а из-за припадочной синдромницы Мартинес решила, что это я. Теперь вот пришёл, а они снова висят.
- Двигай давай отсюда, - говорит Тайлер. – И венки повесь, откуда снял.
- Я повешу, а потом мне опять выговор влепят, - визжит Колин. – Ну, уж нет.
- Не ты вешал, не тебе и снимать, - Тайлер ещё раз встряхивает его, ненароком ударив головой об стену. – Брось венки и сваливай, пока я тебе две ноги не сломал.
Колин бежит к лестнице, едва его ноги касаются пола, а Тайлер достаёт венок из пакета и вешает его над дверным проходом, любовно поправив веточки. Остался всего один день. Вечером, когда здесь будет бал, Керан фон Вальде приедет сюда, чтобы забрать Кассандру к себе на выходные – именно у него в этом году будут праздновать День Александра её мать с мужем. Свою старшую дочь он, конечно, тоже возьмёт с собой – она хотела попасть на бал хотя бы к его окончанию, и Тайлер прекрасно об этом знает.
Пусть она только зайдёт внутрь. А там уж он терять времени не будет.
