Мы с сестрой никогда не ладили.
Наверное, я ей немного завидовала, в детстве уж точно. Только она помнила папу. Он умер до моего рождения – прямо в день свадьбы. Мама рассказывала это так: свадьбу справляли на заднем дворе нашего поместья, родители тогда жили отдельно, а в поместье осталась одна бабушка Лилит. Папа перебрал – он был за рулём, – и бабушка предложила остаться на ночь. На ночь не затушили камин, от шальной искры загорелся ковёр, и когда пожар разбудил всех, было уже поздно. Мама схватила Октавию на руки и побежала прочь. Папа остался, он собирался разбудить бабушку. Внутри что-то произошло, и потом их нашли только пожарные, уже мёртвых. Мама была на четвёртом месяце. Октавия часто вспоминала, как папа катал её на спине, и я злилась. Завязывалась драка, и маме приходилось нас разнимать. Когда мы выросли, мы так и продолжили ссориться по любому поводу. Дурная привычка.
Забивать этим голову не хотелось, но дурные мысли так и липли ко мне, не желая уходить в водосток вместе с мыльной водой.
Художник, как известно, должен быть голодным. Так вот на голодный желудок я и спохватилась рисовать. Пару моих картин-таки купили за ночь, пока я спала, но денег у меня в кошельке прибавилось не особенно много. Ещё и нужно было как-то перевести эту радость в наличность… Выяснением наличия либо отсутствия хоть какого-нибудь банка в Хенфорде перед переездом я, конечно, не удосужилась. С каждой минутой в моём чудесном плане обнаруживалось всё больше и больше прорех, но отступать действительно было некуда. Так что я старалась с оптимизмом глядеть в будущее.
Будущее, несомненно, у меня было светлым и ярким, как акварельный набросок.
Когда желудок совсем уж отчаянно запротестовал такому к себе отношению, я направилась в бар Сары (почему-то название бара ускользало от меня). Мы мило побеседовали через стойку, и она ещё раз уверила меня в том, что более чем рада предоставить свою кухню в моё распоряжение. Это мало помогло, и я всё так же чувствовала себя не в своей тарелке, но делать было нечего. Денег ходить по ресторанам у меня не было, как, в общем-то, и ресторанов в шаговой доступности. Позаимствовав у Сары пару яиц, я пожарила себе простенькую яичницу с тостами…
…или, по крайней мере, попыталась. В любом случае, завтрак состоялся.
Едва я успела вернуться к себе, чтобы продолжить работу над картиной, как ко мне на участок нагрянула мисс Чопра, мэр.
Она обратилась ко мне с престраннейшей просьбой: опробовать её новый маршрут к экскурсии и… узнать у доставщика продуктов его мечты и желания? С чего бы доставщик вообще стал со мной о таком разговаривать, видя меня второй раз в жизни? И почему бы ей не спросить самой? Так или иначе, за это мне было обещано вознаграждение, и я понадеялась, что не ягодками. Впрочем, работать за еду начало казаться не такой уж плохой затеей.
Частью предложенной мне на апробацию экскурсии была рыбалка. Я, в жизни не державшая удила, принялась за дело. Достаточно успешно – поймала крохотную рыбёшку. Потом сплавлю её Саре.
Закончив с экскурсией, к Саре я и направилась. Ситуация в баре была интересная. Сходка Машеньки и медведей, наверное, или фурри-кон. Не совсем то, что ожидаешь увидеть в деревеньке вроде Хенфорда… но кто я такая, чтобы судить?
Я спросила у Сары, где я могу найти доставщика и как, хотя бы, его зовут, потому что госпожа мэр меня этой информацией снабдить не удосужилась.
- Что значит где, и что значит как? – хмыкнула Скотт, протирая безупречной чистоты стакан. – Рауль Чопра, сын мэра. Не знаю, чего она сама с ним не поговорит.
И правда! Впрочем, если задуматься, я и сама редко разговаривала с мамой по душам, о чём теперь жалею. Было бы здорово, если бы кто-то в своё время помог нам наладить контакт. Меня вдруг осенило, что я сама могу стать таким человеком для этих двоих.
Рауль, вполне ожидаемо, обретался у продуктового ларька. Недолго думая, я набрала Лавину и сказала, что мне срочно нужно с ней встретиться. Прямо здесь.
Сперва было неловко, но каким-то чудом мне, шутками, удалось свести разговор к тому самому, и мать с сыном очень мило побеседовали по душам. Я была невероятно горда собой.
Уже очень, очень давно я не чувствовала себя так легко. Я будто наконец смогла расправить плечи. Не знаю, что мне раньше мешало это сделать. Здесь, в Хенфорде-он-Бегли, я чувствовала себя другим человеком.
Но Лавина быстро сориентировалась и, раз я всё равно безработная и, как оказалось, хорошо налаживаю контакт с людьми (вот бы уж не подумала!), поручила мне разобраться в последней сплетне. В городе появился невероятный пекарь с самыми лучшими пирогами, и мне предстояло его найти.
Владелица продуктовой лавки ничего не знала, но была рада толкнуть мне кило фруктов.
К нам подскочила цветочница, чей магазинчик располагался буквально напротив.
Ну и конечно, госпожа мэр, которая и так была неподалёку после нашего с ней и Раулем разговора. Речь зашла о пирогах, ну и как это бывает, таинственным пекарем оказалась, конечно же, цветочница. В общем, прикола я не поняла.
Но оказалось неожиданно приятно быть частью общины и напрямую участвовать в её жизни, пусть даже таким глупым способом. Может, они так со всеми приезжими делают и смотрят, кто сможет влиться?
Все эти разговоры о пирогах только раздразнили мой аппетит, и я вновь заскочила к Саре перекусить, на этот раз используя уже собственные продукты. Не могу сказать, что до этого я жила в таком уж большом городе, но то ли Октавия паршиво кормила кур, то ли ещё что, но в Хенфорде всё как будто душевнее!
Мысли об Октавии вновь погрузили меня в дурное настроение. Может быть, мы с ней и часто ссорились, но мне вдруг стало так тоскливо без неё. Её и её шебутной дочурки. Мне так захотелось взять телефон и позвонить ей… разделить с ней события сегодняшнего дня, уверить, что со мной всё в порядке. Скучает ли она по мне и по нашим склокам?
Мне было необходимо прогнать эти мысли. Новая жизнь, так новая. Дел на сегодня у меня больше никаких не было, уже вечерело, и к ночи станет совсем прохладно. Природа здесь была просто невероятная, а какой вид! Только и делала бы, что рисовала пейзажи. И наконец-то у меня была как раз такая возможность… Как тесно мне, оказывается, было в лабораторном халате.
Закончив с картиной, я решила отправиться на прогулку в лес Брамблвуд. Сара клялась, что там потрясающие виды, как с открытки. В Хенфорде в целом почти всё было как с открытки, так что я даже не сомневалась.
Но к увиденному меня всё равно ничто не подготовило. Какая же неописуемая красота! Просто дух захватывало.
В центре леса нашлась странная гигантская спираль, нечто вроде лабиринта, и в самом её центре была огромная улитка. Пошарившись в кустах возле неё, я с удивлением нашла фигурку персонажа из видеоигры. Как странно! Кто его сюда спрятал? Рядом была записка, предлагающая мне присоединиться к этому забавному подвиду Секретного Санты. Что я и сделала.
На лес опустились сумерки.
Ещё долго я продолжала бродить, совершенно не боясь заблудиться – отчего-то мне казалось, что здесь это невозможно. На пригорье, чуть подальше тропы, ведущей к вершине водопада, я нашла какие-то грибы. На всякий случай, срезала себе парочку – на ядовитые они похожи не были.
Все плохие мысли были далеко позади. Здесь, стоя на самой вершине водопада, оглушённая шумом воды, я посмотрела на усыпанное звёздами небо и поняла, что впервые по-настоящему счастлива.
upd. Забыл техничку!
техничка