Часть 1
Ля-ля-ля,
Пам-пам-пам...
Если кто-то по лесу идёт
И при этом пляшет и поёт,
То это я.
Вот так вот. Маленький такой куплетик получился. Я правда хожу по лесу, правда пляшу на ходу и пою. В нашей деревне уже все привыкли - мол, пока по потолку путешествовать не начала, ну и леший с ней. Леший тоже со мною, дооо. Вон за кустом спрятался. Эй! Я тебя вижу! Он упорно молчит и делает вид, что он просто кустик. Ну и пускай... А я верю, что в лесу каждый куст - живой и имеет свой голос. А дома у меня за печкой домовой есть. Точно-точно. Только - тсс! - ужасный домовой. Толку от него никакого, но сушки тырит.
Меня зовут Тои... Таи... Таисия. Не выговоришь. По-простому - Тося. Ерунда, а не имя, правда? Никого так не зовут из нормального люда. Это всё мои родители. У них-то имена какие полагаются - Отрада и Сотень. А нас, чад своих, назвали по-заморски... Нас всего пятеро. Я самая старшая. И самая невыносимая. Чувствуете - леший у меня словно лесной дружок, а не грозный Хозяин, над домовым подшучиваю, о родителях отзываюсь неуважительно, и вообще говорю как пострелёнок какой-нибудь, а не девица-красавица... Так и есть. Нисколечки не красавица. Все девки в теле, спереди во, сзади вообще - сядет - не продохнёшь, щёки румяные-е-е, глаза блестючие, голубизной шибают... А я? А у меня? Да меня когда женщины видят - разве что не плачут от жалости. "Как же ей, такой худющей, жить-то приходится... Кожа да кости... Как она коромысло носит и не переламывается?.." А вот хожу и не переламываюсь. Я тоненькая, спереди и сзади негусто, мягко скажем. Нос облупленный, глаза зелёные, косицы топорщатся, как девчачьи. Почему "как"? Потому что я уже замужем. Да, да, хотя вы и не можете поверить, что на такую клячу худосочную кто-то польстился!
А было дело так.
Нет, не так.
А вот эдак. Деревня у нас большая, даже очень. В доме старосты специальный туалет даже есть. Там внутри такая доска с дыркой, говорят, на неё садишься, а под ней - выгребная яма... Гм. Я отвлекаюсь. Самолично сие чудо не видела, но наслышана.
Ну так вот. На краю деревни, почти на отшибе, у нас живёт человек по имени Андрей. Тоже, как видите, не по-людски его называли, но у него причина другая - он внук купца, ездившего далеко на юг и на запад, в страны дальние, чудные. И женился сей купец тоже на чужеземной девице. Была она черноброва, с волосами, как крыло враново. Внук в неё пошёл - тоже черноволосый, хотя глаза у него сине-голубые, кажется. Прямо-таки как чёрный лебедь в стае белых. Имя Андрей - заморское. Однако ему самому вроде бы нравится. Ну леший тогда и с ним тоже...
Сирота он. Двор свой он сам построил. И живность развёл - сам. Изгородь поставил - сам. Всему он сам научился, никогда ни у кого помощи не просил. Зато другим помочь всегда рад и ничего за это не берёт. Хотя когда он помогал крышу после ливней осенних моему отцу латать, мать Андрею предлагала с полдесятка яиц утиных и заячью тушку. Тот наотрез отказался. Зря. Вкусный был заяц...
А тут приходит как-то раз к нам, мне интересно стало, ведь не ходок Андрей по гостям и засиживаниям на завалинках. Он увёл моего отца в закуток за стеной, а я к стене прислонилась, ухо навострила.
Вы бы видели моё лицо. Я чуть на пол не села: Андрей пришёл сватать, и не кого-то, а меня. Меня! Ну, мы переговаривались порой, и он никогда не подшучивал над моей фигурой, как иные парни, и воду помогал частенько доносить домой... Но он многим помогает, и я значения не придавала. Тем паче что он старше меня лет на десять. Зачем ему, самому завидному жениху со своим хозяйством, да ещё такому насквозь хорошему, какая-то незрелая, тощая девчонка с ломкими волосёнками? Не понимаю...
Сотень тоже ушам своим не поверил. Они с матерью вообще-то и не чаяли, как от меня избавиться - выросла дочка не пойми в кого, как чертополох - ни кожи, ни рожи, да ещё на язык востра и не слишком почтительна. И ещё неумеха. А ещё... В общем, хуже не придумаешь.
А Андрей на своём стоит. Подайте ему Тоську. Али он как жених нехорош? Али приданого у Тоси нету? Ну так то не беда, он ей всё смастерит да купит, что понадобится по хозяйству.
Бедный мой отец. Сотень до полуночи пытался объяснить Андрею, что ему не меня жалко, а Андрея, если меня за него отдать. Потому как я его совершенно не стою. И надо меня гнать на перекрёсток трёх дорог и выдавать за певого вора лысого, который поимеет неосторожность пройти близко.
Так они и препирались. Потом вдруг Андрей вздохнул и сказал: "Забирай мою Осинку, только отдай Тоську..." Осинка - корова его.
Я за стеной захлопнула рот. Сердце ёкнуло. С одной стороны, забирать у Андрея Осинку - чистое злодейство. Она ить кормилица, есть корова - есть жизнь. С другой, у нас - шесть ртов за вычетом меня, и живём мы небогато, своей коровы нет. Осинка была бы ой как кстати.
После долгого молчания Сотень глухо произнёс: "Хорошо. Засылай сватов."
А я сползла по стенке, потом - в угол...
Меня никто не спрашивал. Не думали спросить. Мнение девушки, хочет она замуж или нет - последнее. Ударили по рукам, заслали сватов, срочно стали вытрясать пыль из моего приданого, а мать зачала наставлять меня в семейной жизни и кое-что рассказывать о том, как устроены мужчины и что со мной будут делать после угощений, когда меня перенесут на руках через порог туда, где нам с новоиспечённым мужем будет постелено первое ложе.
А я всё равно не хочу за него идти. Не хочу, не хочу, не хочу! Не люб он мне.
Волосы чёрные, фу... И улыбка у него премерзкая. С каждым днём он мне нравится всё меньше и меньше. Ну почему он?! Почему, когда я люблю другого!.. Я ведь мечтала, что когда-нибудь он полюбит меня, мой Лель, и посватается... Я его ждала - его одного! А теперь - навеки я за Андреем... Хоть плачь.
Он даже в Перуна не верит. Ну ладно в Перуна - а в лешего?! Христианин он, скажите пожалуйста!! Молится своему одному богу, который где-то на небе и одновременно нигде. Мы солнышку кланяемся, а этот - так, просто, тому, кто еси где-то там на небеси...
Он ещё не знает, что заполучил... Я... Я ему устрою! Хотя мне после этого и у него станет жить не слаще, чем в родимом доме, но хотя бы отыграюсь за жизнь свою молодую и любовь, которой не суждено сбыться...