Часть 6
Я заплела волосы в одну большую косу, и вышло очень даже неплохо. Осталось сшить праздничное платье... из чего-нибудь... или кого-нибудь... Хи, сейчас кое-кого поймаю, обдеру, как липку, и захожу в его шкурке. Например, Андрея. Хи-хи...
А Лельник, он же Красная горка, надвигается. Я б порадовалась, будь то праздник моего Леля. Но никакого отношения к нему он не имеет. Нашего певца сладкоголосого родители вообще не так назвали, а как - он сказывать не любит. Лель - скорее его прозвище, данное восторженными девушками и поражёнными женщинами. Наверное, от слова лелеять... Он так нежно порой выпевает... Ах, не знаю.
Андрей подарил ткани, бисера, ниток и сказал сшить и себе, и ему наряд, какой мне больше по нраву. Я ушла со всем этим добром на лужок за деревней и, тихонько злорадствуя, день за днём там работала. Красный и белый цвета, считающиеся самыми красивыми, я сразу себе отложила. А синий и жёлтый пошли на Андрея. Лично для меня не было сюрпризом, что одёжка моего мужа вышла почти как две капли воды похожая на одёжку Леля, только из других тканей...
И вот на всех нас наступил знаменательный день. Я так распространяюсь, как будто раньше его не отмечала. Как же. Отмечала. Но не замужем. И была я босоногая девчонка, у которой шестнадцатое лето покатилось, год назад. И не было у меня прекрасного платья из красной и белой ткани. Но так же, как и тогда, не посадят меня на скамью изображать Лелю, юную богиню плодородия. Я не самая красивая, а для этого нужно быть самой...
Но и Мирки я не увидела. Именно она занимала обрядовую скамью в холмах за деревней уже много лет кряду. Её не дождались и посадили другую девицу, начали её дарить всякими яствами. Водили вкруг хороводы, песни пели, плясали. Я тёрлась в сторонке - вроде мужняя жена уже, однако так хочется примкнуть к девичьему хороводу и обо всём забыть, летя по кругу, ажно чуть не падаю... Олелию разожгли, кострище пребольшущее, точнее, преширокое, зачали уже вокруг него уплясываться. Я постояла-постояла да так и ушла неслоно хлебавши. Бойкие они все... Весёлые и беззаботные. Не с ними мне теперь быть, никогда такой уж я опять не стану... Эх...
Побрела к речке узкой, поблёскивавшей в сумраке вечернем меж деревьев. Мне показалось или там правда кто-то есть?..
Да, на том бережку парочка милуется, юные ещё совсем, однако ж... Я остановилась за высокой травой и посмотрела на них с завистью. Ну почему там какие-то недоросли, а не мы с Лелем?! Вот бы и он меня так же обхватывал, ласковые слова всякие говорил... Мне захотелось сию минуту обняться с берёзкой и поплакаться маленько, однако когда я сдвинулась с места и пошла вдоль речки, мне показалось, что и на моём берегу тоже что-то мелькнуло в зарослях.
Это Андрей. Тихонько подкралась со спины, спряталась за деревом, глядя на широкую спину в новенькой рубахе. Он сидел на корточках у воды, видимо, уже очень долго, и упрямо глядел на волночки, медленно проводя по ним туда-сюда рукой. Знаю я этих отроков... Опасаясь родителей, которые могут застукать и погнать клочки по закоулочкам, они забегают куда-нибудь в дремучие кусты, там быстро-быстро милуются и убегают назад, делать вид, что они даже ещё не познакомились. Так и эти. Андрей явно был здесь задолго до них.
Парочка оступилась и едва не свалилась в речку. Зловеще зашуршали прибрежные заросли, пара уток с придушенным кряком вспорхнула и отправилась искать места, где им не норовят отдавить куцый хвост. Андрей вскинул голову и исподлобья посмотрел на неуклюжий молодняк, прекратил ополаскивать руки, неслышно поднялся на ноги, отвернулся и покинул бережок. Парочка ноль внимания. Кажется, пролети сейчас над ними войско хазар верхом на жителях нашей деревни, они и тогда бы ничего не заметили.
Я, не дыша, притаилась за деревом. Только б белое с красным не выдало в темноте, а то будут лишние вопросы... Ещё подумает, что я за ним слежу! Ха! Больно надо!
Он прошёл мимо, угрюмо склонив голову на грудь, остановился, опять бросил взгляд на парочку. Я видела профиль его лица, плящущие на скулах блики речной воды. Нет, он не был угрюмым... Скорее страшно одиноким.
Продолжение в 7 части.