Серия 2. Родственные связи: Джуффина: Школьный автобус (окончание)
"После такого знакомства, всех этих переживаний, мы с мальчиками просто не могли не подружиться. Надо же, столько лет прошло, а я их по-прежнему называю "мальчиками". Ничего не поделать, хоть мы и сами уже родители, в глубине души мы всё те же девочки и мальчики, молодые, неиспорченные... Где ты, юность, когда кажется, что всё легко и просто?
Тогда мне казалось, что наши мальчики такие взрослые, такие умные... а ведь они были ненамного старше нас, Джейку было двадцать два, Ксавьеру восемнадцать. Так ведь, во-первых, в этом возрасте разница в пять- шесть лет ещё кажется огромной, а во-вторых, они и правда казались старше своих лет. Теперь я знаю, почему: тяжелая жизнь заставляет взрослеть раньше времени.
Про нашу тесную дружбу ходило столько слухов, родителям всё это обычно очень не нравится, но мне повезло, мама верила мне больше, чем сплетникам. Мне тогда и в голову не приходили всякие пошлости, мы ведь были, по большому счету, дети. Как-то, много лет спустя, я начала расспрашивать мальчиков, и они тоже заявили, что тогда просто не воспринимали нас с Аэлитой как "женщин". Да и какие "женщины" из двух сопливых девчонок ? Как сказал Джейк, надо быть больным на голову, чтобы что-то такое вообразить.
А вот день, когда я поняла, что серьезно влюблена, помню хорошо. Да, это был ещё один день моего детства, который я не забуду никогда... Двадцать седьмое марта тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Мне вот-вот должно было исполниться пятнадцать.
Дело шло к вечеру. Настроение было ужасное, и я отправилась загорать, чтобы развеяться. Вообще-то, мне это ни к чему, тон моей кожи от загара всё равно не изменится, мне просто всегда нравилось валяться на лежаке и смотреть на прозрачную, с крапинками солнечных лучей воду в бассейне. Я так медитирую.
Замечтавшись, я не сразу заметила, что ко мне идёт мама, а когда заметила, было поздно. Я не могла даже сделать вид, что я читаю книжку, она была уже в двух шагах и всё отлично видела. Но мне повезло, как оказалось, мама вовсе не собиралась ругать меня за безделье, не до того ей было.
Длинный черный плащ, ботинки на плоской подошве, белоснежная сорочка, белые перчатки, волосы стянуты в узел и спрятаны под кепкой, на глазах темные очки. Грация пантеры, готовой к прыжку. Не сразу и скажешь, что перед тобой взрослая женщина, мать двоих детей. Выходя "на дело", мама всегда одевалась "под мальчика".
- Опять?!! - Мама усмехнулась: не опять, а снова.
- Что на этот раз?
- Да, есть один банк...
- Наш?!!! - я представила себе городской банк, окруженный полицейскими и журналистами, и плакаты с портретами мамы на каждом углу. Нашедшему вознаграждение.
- Да нет, конечно! - мама посмотрела на меня чуть ли не с сожалением, не ожидала она услышать от меня такую глупость - я никогда не гажу там, где живу.
Глаза у мамы горели, видимо, она и правда не может жить без дозы адреналина. Несомненно, деньги она могла бы зарабатывать и более спокойными способами, но тогда жизнь была бы совсем неинтересной. У меня из глаз брызнули слёзы. Мама оторопела:
- Джуффи! Что такое?
- Тебя убьют, - всхлипывала я, - а как же мы?
- Глупости, - раздраженно ответила она, - ты прекрасно знаешь, что никто меня не убьёт. В худшем случае, арестуют, да и это маловероятно.
Я опустила голову. Слезы текли, текли, я всхлипывала, но никак не могла перестать плакать.
- Ты же не из-за меня плачешь, - мама взяла меня за руку, - ну что случилось? Джуффи? Плохая отметка в школе? Нет? Проблемы на работе?
Когда мне исполнилось четырнадцать, мама настояла, чтобы я начинала работать. Устроила меня работать в мэрию, в архив. Политическая карьера меня привлекала, я мечтала стать мэром или даже губернатором, а пока приходилось заниматься бумажной работой.
Я выдавила из себя: - Юрий разбился...
Мама только вздохнула. Юрий Гагарин всегда был моим героем, с того самого дня, как я, вместе со всем миром, впервые услышала о нём. До тринадцати лет я даже мечтала стать женщиной-космонавтом, потом это желание прошло, но восхищение перед кумиром детства осталось. И вот, теперь его не стало.
- Совсем, насмерть?
- Да, - ответила я, всхлипывая, - у самолета отказали тормоза, - никаких тормозов у самолета не бывает. Но я бы ни за что тогда не поверила, что мой герой не справился с управлением. До сих пор не верю.
- Дочка, - мама погладила меня по голове,- ничего не поделаешь, судьба. Все летчики рискуют жизнью, и каждый из них может разбиться.
Она достала носовой платок и начала вытирать мое зареванное лицо.
- Даа, - капризно ответила я, - а всех грабителей ловят. И сажают в тюрьму. Надолго!
Мама только смеялась. Она явно не верила в профессионализм нашей полиции.
Конечно, ма любит опасность, но еще больше она любит нас – папу, меня, даже вредного братишку Джуффа тоже любит, как-никак, он их с папой сын. Она не будет рисковать собой.
- Мне пора, - мама в последний раз утерла мне слезы, заставила хорошенько высморкаться, - приеду, ещё поговорим... Ты присмотришь сегодня за Джуффом? Ужин в холодильнике, почитаешь ему сказку, спать уложишь в десять.
-Ну, вот ещё, - скривилась я, - мы что, опять одни дома?
-А папа на ночном дежурстве, - развела руками мама. Понятно, значит, папа не в курсе, чем занимается наша мама по ночам. Я не удержалась и пошутила на этот счет.
- Твой папа - хмыкнула мама, - да он до сих пор уверен, что я работаю секретаршей!
... Мама уехала, и тут же ко мне подбежал братишка.
- Джуу, почитай мне сказку, - загундосил он. Я с тоской подумала, что весь вечер придется с ним возиться, и тут меня осенило: папа на дежурстве, мама вернется нескоро...
- Бегом за мной – схватила братика за руку, и потащила за собой в гостиную. Поставила его перед собой, чтобы хорошо видеть, и потянулась к телефону. Сначала позвонила Аэлите:
- Привет, подруга! Я одна дома, урра! Устроим девишник?
-Как? Ты ничего не знаешь? - обычно спокойная, как рыба, Аэлита визжала в трубку так, что уши закладывало. Перевела дыхание, - наши мальчики же вечеринку устраивают!
-Что? Как?
- Прощальная вечеринка.- Аэлита удивилась, что я не в курсе – Ксавьера в армию забирают.
У меня потемнело в глазах и ноги подкосились. Почему мне никто ничего не сказал?
- Алё, алё! - испуганно кричала подруга на том конце провода. Я снова подняла трубку:
- Аэлита, мне очень нужно попасть туда, но Джуффа не с кем оставить. Не посидишь с ним?
- Ну ты даешь, подруга, - недовольным тоном отозвалась та, - я тоже хочу на вечеринку.
В порыве раздражения я хотела высказать Аэлите все, что о ней думаю, но сдержалась.
-Хорошо, - ледяным тоном ответила я, - заезжай за мной, как стемнеет.
-А как же Джуфф? Ты же не можешь оставить его одного дома?
-Я решу проблему, - пообещала я таким тоном, что Аэлита наверняка представила себе, как я привязываю братика к креслу и затыкаю ему рот кляпом. И повесила трубку.
Минут пять я смотрела на братишку, перебирала в памяти всех своих знакомых и гадала, кто согласится побыть нянькой. Ничего лучше не придумала, как позвонить Баку Гранту.
Бак Грант был моим давним поклонником, и готов был ради меня на всё, даже посидеть вечер с моим младшим братом. Многие в городе думали, что когда-нибудь он станет моим женихом, но сомневаюсь, что его упёртый отец был бы рад этому браку.
- А что мне с ним делать? - с ужасом спросил он, как только я поставила перед ним ребенка.
- Почитаешь ему сказку... - я чмокнула Бака в щечку, и убежала наверх, переодеваться.
Мальчики привыкли видеть меня в школьной форме или скучных домашних платьях, конечно, в них я выгляжу пигалицей, только-только из песочницы. Я выбрала тунику с глубоким вырезом, обувь на высокой платформе, и мне казалось, что я стала выглядеть, как взрослая женщина. Но на самом деле я была всего лишь девчонка, которая вертелась перед зеркалом и надеялась, что уж сейчас она точно выглядит если не на девятнадцать лет, то на семнадцать уж точно. Девчонка, которая взяла мамину тушь для ресниц и размалевала губы ярко-красной помадой, да вдобавок ещё и нацепила на себя какие-то пластмассовые бусы, браслеты – тогда они как раз входили в моду. Она придирчиво осматривала себя в зеркало, потом подмигнула своему отражению – я была уверена, что мой наряд сразит всех наповал. Таким нарядом и правда можно сразить кого угодно. Всю его нелепость скрашивала только молодость и свежесть, которые никакой, самый ужасный наряд и макияж не испортит.
Был почти час ночи, когда я увидела наконец, как к дому подъезжает какая-то машина с потушенными фарами. Машина посигналила: включила фары, выключила, и так три раза.
Я бегом сбежала по лестнице. Бак и Джуфф смотрели какое-то ночное шоу.
-Бак, это не для детей, - на ходу крикнула я, - уложи ребенка спать, - и выскочила за дверь раньше, чем он успел спросить, а куда это я. Через двор я кралась на цыпочках, не хотелось,чтобы соседи меня заметили. Аэлита, тоже разодетая в пух и прах, сидела за рулем.
- Что так долго? - напустилась я на неё, едва залезла в салон, - не могла пораньше приехать!
- Пришлось ждать, пока все уснут, - оправдывалась она. Развалюха, которую её дяди почему-то ещё не сдали в металлолом, долго отказывалась заводиться, и наконец, тронулась с места.
Не судьба нам было в тот вечер попасть на вечеринку. Где-то посреди дороги тарахтелка поломалась. Аэлита полезла копаться в моторе, а я со злости пнула колесо:
-Всё бесполезно, мотор сдох... Чтоб её!
-За машину меня дома убьют, - мрачно сказала Аэлита, опуская крышку.
-Невелико сокровище, - прорычала я и пояснила, - я про тачку...
Можно было попробовать добраться домой; к утру, возможно, мы уже спали бы в своих постелях. Но мысль о том, что сейчас наши мальчики на вечеринке танцуют с какими-то девицами, а мы торчим посреди дороги, беспомощные, привела меня в бешенство.
- Пойдем пешком, - скомандовала я и потащила Аэлиту за собой.
Пока мы брели, спотыкаясь на высоких каблуках, мама вернулась домой. У неё тоже выдалась тяжелая ночка: выручка в банке оказалась меньше, чем грабители ожидали, да вдобавок охрана ранила одного из них. Мама чертыхнулась: все шло не так, как она планировала. Можно было пробиваться двумя дорогами: или закоулками, или по центральным улицам. Мама не сомневалась, что при всей медлительности полиции, главные улицы уже перекрыты, но и на объездных путях их могли ждать сюрпризы. Она сжала зубы и ударила по газам. Автомобиль помчался по главной улице.
Всё это мне рассказал позже мамин друг, Джон Смит. Он клялся, что над маминой головой свистели пули, а она, не обращая внимания, разогнала машину и понеслась через полосу заграждений. За ними были баррикады - куча мешков с песком. Мама произвела в уме нехитрые аэродинамические подсчеты, слегка сбрасывая скорость... А потом был прыжок... Джон говорил, что тогда ему показалось: это всё. Но тяжелая машина спланировала легко, как бабочка, на глазах изумленных зрителей перелетела через препятствие, и изящно приземлилась. Всех пассажиров при этом изрядно тряхнуло, но, как ни странно, машина осталась на ходу. Что мама и доказала, разгоняясь, пока ошеломленные полицейские пытались понять, что случилось. Ещё и посигналила им, издеваясь.
Потом, когда они прибыли на место встречи, все бросились выражать ей свое восхищение, а босс увеличил полагающуюся ей долю. Мама, уже на своей машине, вернулась домой, размышляя по пути, что бы такое подарить мне на день Рождения.
Подъехав к дому, мама почувствовала неладное. Отпечатки автомобильных шин, свежие... Что бы это могло значить? Она припарковала машину, поднялась в дом. Дверь была не заперта, окно слегка светилось, как будто кто-то смотрел телевизор в темной гостиной. Мама сняла измазанный плащ, кепку, причесалась у зеркала и пошла на свет.
В гостиной Бак Грант и Джуфф, несмотря на поздний час, играли в настольный хоккей. Маме стало совсем плохо, она быстро сообразила, что к чему.
- Здрасте, - осипшим голоском поздоровался Бак. Мама не удостоила его приветствием:
- Джуфф, чисти зубы и в постель, - и повернулась к Баку, - где Джуффина?
Бак развел руками: не знаю. Мама схватилась за сердце. Точнее, за грудь, потому что у неё сердце расположено не как у людей, а чуть ниже и правее.
Я в это время ковыляла, под руку с Аэлитой, по пыльной дороге. Вечеринка у наших мальчиков давно закончилась, они выпроводили всех и просто сидели, ожидая, когда за Ксавьером придет машина. Ксавьер пытался привыкнуть к форме новобранца и то и дело проводил рукой по своему роскошному чубу, с которым скоро предстояло расстаться.
- Как думаешь, почему девочки не пришли? - спросил он Джейка.
- Понятия не имею, - тот сразу догадался, о ком идет речь – Забыли, или не смогли .
Ксавьер вздохнул: - Но ведь теперь мы не увидимся целых два года.
- Я уверен, они будут тебе писать. И потом, - Джейк хлопнул его по плечу, -всё к лучшему. Сам же понимаешь, мы с тобой – плохая компания для девочек из приличной семьи.
- Знаешь, что я сделаю, когда вернусь? - совсем невпопад спросил Ксавьер - Женюсь.
- Да? - Джейк удивленно посмотрел в его сторону, - и на ком же, разреши спросить?
- Не догадываешься? На Джуффине, конечно, - Джейк чуть не сел мимо кресла:
- С ума сошел! Она же совсем ребенок, ей ещё и пятнадцати нет!
- Когда я вернусь, ей уже будет семнадцать.
- Ага, прекрасный возраст, чтобы выходить замуж! И потом, кто же её тебе отдаст?
- Как ты не понимаешь, она мне просто нравится! Я никогда не встречал девушки лучше.
- Не хочется тебя обижать,- мягко сказал Джейк, - она может встретить кого-то лучше, чем ты. Посмотри на вещи реально: что ты ей можешь предложить?- Ксавьер опустил голову.
- Эх ты, - Джейк снова потрепал его по плечу, - сам еще ребенок. Вернешься, тогда и разберемся – в глубине души он был уверен, что за это время братишка сто раз передумает.
Послышался шорох шин по песчаной дороге. Джейк выглянул на улицу:
- Проше пана, карета подана, - действительно, за новобранцем приехал военный автомобиль.
- Не хочется мне уезжать, - вздохнул тот.
- Подальше от начальства, поближе к кухне, и армия не страшна, - Джейк пытался шутить.
- Да я не боюсь, просто не хочется уезжать без прощания. Передашь девочкам привет?
- Передам, передам! ты служи, не волнуйся - Парни крепко обнялись на прощание.
Большие мальчики не плачут, это все знают. Ксавьер побежал к машине, надеясь, что никто не увидит в темноте, как он утирает слёзы. Закинул мешок, помахал рукой Джейку... Тот долго ещё провожал глазами удаляющийся автомобиль. А едва тот скрылся за поворотом, как появились мы, радостно бросились к нему и затрещали как сороки.
- Жаль, что вы не успели попрощаться с Ксавьером, - сказал он, когда смог вставить слово.
- Как, - вскрикнула я, - а он уже уехал?
Он указал, в какую сторону уехал автомобиль, и я бросилась туда, как будто могла догнать, как будто могла ещё всё исправить... Когда Джейк меня нагнал, я уже успела пробежать метров сто, не меньше, он еле-еле смог меня поймать:
-Джуффи,остановись, остановись! Ксавьер все равно не вернется.
- Куда его забрали? В какие войска?
- В воздушные войска,- Джейк и не знал, что бьёт меня по живому. Все летчики рискуют жизнью, и каждый из них может разбиться. Я плакала, не думая о том, что тушь растечется.
Джейк увел меня домой, и там я выпила всё, что осталось после вечеринки. Друзья пытались меня удержать, но я страшно хотела напиться и напилась буквально вдрызг.
Пробуждение было ужасным. Тогда я впервые узнала, что такое похмелье после весёлого вечера, когда пьёшь всё без разбору. Для неокрепшего организма это был удар.
- Проснулась, принцесса? - Джек принес мне стакан воды, - Как себя чувствуешь?
Чувствовала я себя отвратительно, и не могла вспомнить, что было вчера. Когда вспомнила, стало ещё хуже. Аэлиты уже не было, наверное, убежала потихоньку, ещё утром.
-Уже полдень, - сообщил Джейк, - куда тебя отвезти? Домой или в школу?
Я подумала, что домой мне пока лучше не соваться. И выбрала школу, хотя это тоже оказалось не лучшей идеей. Незаметно в школу войти не удалось, как раз была большая перемена. Была надежда, что среди этой суматохи меня никто не заметит, но не тут-то было.
- Смотрите, кто идёт, - и передо мной, мгновенно, как из-под земли, выросли мои одноклассницы. Как раз те, кто меня недолюбливал больше всего. Хотела пройти мимо них, но они загородили мне дорогу. Начали громко обсуждать мой внешний вид, мою одежду, прическу, даже то, как я пахну. Я терпела, тем более, вокруг нас никого не было, и я еще надеялась уладить дело миром. Но, когда одна, самая бойкая, сказала что-то вроде:
- Наверняка, она ночевала у своего черномазого дружка, - кинулась на них с кулаками.
Мама показала мне несколько приемчиков, на тот случай, если ко мне кто-то начнет приставать. Я кусалась, царапала ногтями, пинала их всюду, куда только могла достать. Собрались любопытные, вызвали директора с завучем. Закричали на нас, чтобы мы прекратили драку, пришлось подчиниться. Представляю, какое зрелище предстало перед ними: я, в непотребной одежде, растрепанная, с размазанным макияжем, измазанная кровью. Другие участницы драки выглядели так же плохо.
Что началось потом, лучше не вспоминать. Нам не разрешили даже умыться, считая, что пусть родители увидят, в каком мы виде. Родителям позвонили сразу. Приехала мама. Одного взгляда на неё мне было достаточно, чтобы понять, как я влипла: она была в той же одежде, что и вчера, когда уходила. Значит, не переодевалась и не ложилась спать. Всё, что происходило потом, в учительской, в машине по дороге домой, тоже вспоминать не хочется.
Меня заперли на ключ, сообщив, что никакого дня рождения в этом году у меня не будет, и вообще, из дому я теперь выйду, только чтобы идти в школу. Я сняла макияж, переоделась, улеглась на кровать. Могли не стараться, теперь я и сама никуда не пойду.
Кажется, что эти два года промчались незаметно, и вот я снова валяюсь на кровати в своей комнате, и платье почти такое же. Но я выросла. Мне уже семнадцать лет.
Настроение у меня ужасное, но я переодеваюсь, спускаюсь вниз, папа отвозит меня в школу. Могла ли я тогда знать, что вижу его в последний раз? А он меня? Ничего я не подозревала, как обычно, вышла без особой охоты к доске – решать уравнение. Преподаватель начинает проверять моё решение. Как на грех, урок ведет завуч.
-Mademoiselle Aziris! Que cela ? Qu'il vous arriva ? Une telle impression que vous n'avez pas aucunes connaissances selon supérieur le mathématicien. Est-ce qu'avec telles connaissances vous comptez livrer les examens de fin d'études et entrer à l'université?(Мадемуазель Озирис! Что это? Что с вами случилось? Такое впечатление, что вы не имеете никаких знаний по высшей математике. Неужели с такими знаниями вы рассчитывайте сдать выпускные экзамены и поступить в университет?) - ну да, конечно. Кто мне в прошлом семестре поставил отлично, не вы ли? Захочу, и окончу школу с золотой медалью, просто сегодня настроение не то.
Щурясь от яркого солнышка, я вполуха слушаю, как завуч критикует моё решение, пытаюсь понять, в чем же была моя ошибка, потом оставляю это занятие и начинаю просто глазеть по сторонам. Смотрю на своих одноклассниц, зная, как они меня не любят. Сочувствует мне только Аэлита, от остальных сочувствия не жди. Особенно от тех трёх девиц, что сидят на первых партах. Это им досталось от меня в тот раз, и я с удовлетворением замечаю, что, после того, как я выдрала тогда им волосы, все три до сих пор ходят с короткой стрижкой.
Я перестаю смотреть на них, обвожу глазами класс, знакомый до последней черточки на партах. На улице яркое солнце и яркое небо, но на окнах шторы, чтобы мы не отвлекались и в классе, как всегда, темно и немного душно. Каким же милым все кажется сейчас, каким постылым казалось тогда.
Аэлита тайком отдергивает штору и смотрит на улицу. Видно, как вытягивается её лицо, и она от неожиданности говорит вслух то, чего говорить не надо:- Так это же Ксавьер!
Я срываюсь с места, не обращая внимания на возмущённый окрик учительницы:
-Mademoiselle Dzhuffina, où vous ?(Мадемуазель Джуффина, куда вы?)
Больше всего я боюсь, что Аэлита обозналась, и что тогда мне делать, не знаю, я понимаю, что в класс мне больше не вернуться. С усилием толкаю от себя тяжелую дверь – и вот он, улыбающийся, потерявший волосы, но нарастивший мускулы. Мир вокруг расцвел яркими красками. Я сбегаю по ступенькам, запрыгиваю на мотоцикл позади него, обнимаю:
- Ты? Это правда ты?
-Правда я. Как ты жила без меня, солнышко?
- Не очень, - честно отвечаю я. Какие письма мы писали друг другу, какие слова находили, а теперь встретились – и не знаем, что сказать друг другу. Ксавьер снимает фуражку, нахлобучивает её мне на голову:
-Поехали?
Я даже не спрашивала, куда... Неважно. Хоть на край света."
- Мааам, мам, - кто-то слегка потряс её за плечо, Джуффина вздрогнула, очнулась, и сначала ей показалось, что сон продолжается. Она никак не могла понять, почему Ксавьер так вдруг помолодел. Так это же не он, вспомнила она. Это мой сын. Удивительно похож.
- Мам, - Юри смотрит на неё с удивлением, - ты чего? Все уже вышли, только тебя и ждем.
Джуффина выходит из автобуса. Девочки отряхивают юбки, мальчики расправляют пиджаки. Какие славные детки у нас получились, подумала она. Дети Джуффины и Ксавьера, Аэлиты и Джейка. Кто знал тогда, что всё так получится?
Она берется за фотоаппарат, делает несколько снимков. Оглядывается:
- Клара, ты не сфотографируешь нас всей семьёй?
Клара кивнула, взяла у неё фотоаппарат, Джуффина отбежала назад, встала рядом с дочерью. Клара велела всем улыбаться, сделала снимок. Вот он.