Мать, моя женщина! Я же представиться забыла! Так-с… лучше поздно, чем никогда, но лучше никогда не поздно! Зовут меня, значит, Юлькой.
Хотя, куда меня зовут? Никто меня никуда не зовет, я сама всегда прихожу. И чего они меня такую большую и толстую назвали таким малюсеньким именем? Просто огрызок какой-то! Я же с детства от длинных имен без ума! Хотя ума у меня ещё с самого рождения не очень много водилось. Ну, не могли они назвать меня, скажем, Эфемеридой, Дирибонуклиоидой или Марией-де-Сокорро? Всё! Решено! Я переименую себя в самое длинное слово, какое только бросится мне в глаза. Эээ… Слово, ты что, сдурело?
Я же не просила вот так буквально. Так, что тут у нас? Der Donaudampfschifffahrhtkapitänkajutenschlüssel? Ыыы… Это чего?
Где мой немецко-русский словарь? Так-с… Ну, ё моё! «Ключ от каюты капитана теплохода, курсирующего по Дунаю»? Убейте меня! И как с таким дальше жить? Ну, сами посудите. Встречаю я молодого человека на улице… Допустим, того самого Васю Тараканова. А он мне и говорит:
- Привет, красотка, давно искал такую для своего нового клипа о вурдалаках. Давай познакомимся?
А я ему:
- Ну, давай. Донаудампфшифффарткапитэнкаютэншлюссель.
А он:
- Эй, ты чего это ругаешься?
А я:
- Да, не ругаюсь я. Просто зовут меня так - Ключ от каюты капитана теплохода, курсирующего по Дунаю.
Тогда мой любимый Вася покрутит у виска и понесет свои небритые ноги дальше. И что я тут смогу поделать?
А вы паспорт мой представьте только! Нервных просят не смотреть!
Донаудампфшифффарткапитэнкаютэншлюссель
Александровна
Буер
Хотя, паспорта мне такого никто не выдаст. Только покажусь в ОВД с заявлением о смене имени, как они сразу позвонят, куда следует, и увезут меня в места не столь отдаленные на большой белой машине с мигалкой и красной заплаткой на лбу. А чего я, простите, там не видела? Опять неделю продержат и выпустят на вольные хлеба в связи с отсутствием внутренних признаков течения болезни и отрицательным результатом теста на шизофрению. Снова скажут, что я не псих, а лишь симулянтка с дивиантным поведением, манией величия и дефицитом мужского внимания к своей неординарной личности. Эх, знаем. Проходили!
Не-не-не! Я отказываюсь от своих слов. Донаудампфшифффарткапитэнкаютэншлюсселем мне не бывать. Отправляемся на поиски нового слова. Плазменные телевизоры, горячий ланч, шаурма…
Красивое имя «Шаурма», но опять не подходит – короткое! Аха… что это у нас тут вон на той вывеске? «Сочи – 2014. Поддержи Олимпиаду!» А вот это, товарищи, действительно круто! Вот разбогатею, зайду в «Bosco» и непременно куплю себе такую футболочку! Ммм… поддержи олимпиаду... Эврика! ЭВРИКА! Эх, жаль, что я сейчас не в ванной сижу, иначе пробежалась бы голышом по улице. Такое вы зрелище упустили! Всё, ребята! Отныне я – Олимпиада! Вам осталось меня только поддерживать и посылать свои смс на короткий номер 03.
Уфф! Как же страшно жить! Придется нам с вами заново знакомиться. Итак, я – Олимпиада. Молодая, энергичная, веселая… Лет мне не много. На днях отметила своё очередное восемнадцатилетие. Правда, уже и не помню, какое оно было по счету. Да, в принципе, и не важно – скажу я вам, махнув рукой. Никогда не спрашивайте у женщины о её возрасте, ибо она слукавит, даже называя настоящую цифру. Женщине всегда на пять лет меньше, чем считают её подруги и на десять лет больше, чем кажется ей самой. Простите, что немного перевираю слова великого классика, чьего имени я, к своему огромному стыду, не припомню. Да и вообще удивляюсь, как я ещё до сих пор что-то помню. С моими-то приключениями! Ну, я к этому афоризму добавлю ещё и своё: женщине столько лет, сколько видит влюбленный в неё мужчина. Ну, у меня любимых мужчин нет, потому и возраст мой неосязаем! Так, восемнадцатилетие, значит… Ох, не люблю я все эти пьянки и праздники! День шахтера, ревизора, официанта, фабриканта, и танкиста и артиста и, простите, день нудиста…
Но что с ними поделаешь? Пришли эти. Родственники. Стоят на пороге и ждут, когда в дом приглашу их. Ну, проходите, наглые рожи. Сразу видно, что на халяву пожрать захотели, иначе бы так и находились «вполне осознанно вне зоны доступа» ещё года два. Сейчас выпьют и начнут болтать о крепких семейных узах и переходящих из поколения в поколение традициях. Хороши, однако, традиции! Пить водку и бегать по бабам – это у нас в семье принято испокон веков. Красиво жить не запретишь! Ага… всё оказывается ещё хуже, чем я предполагала. Они всё-таки набрались наглости и притащили за собой подарки. Мало того, что самих весь вечер терпи, так ещё и за этот хлам их благодари.
- Спасибо-спасибо, тётя Соня! Какой великолепный ночной горшочек!
Что вы говорите? Это не горшочек, а вазочка? Ах, чудесно! Я похороню в ней засохший полгода назад кактус. Простите, что вы спросили? Куда я дела попугая? Тёть Сонь, попугая я похоронила в том ящике из под пива, который вы мне на прошлый Новый год притащили. Что говорите? Это была шкатулка для драгоценностей? Да, действительно. Именно так оно и было! Сдохший с голоду Кеша был самым драгоценным украшением моего дома. Бабуля! Какая великолепная розовая ночнушка в синенький цветочек! Великовата немного? Да, пожалуй. Но, не расстраивайся ты так! Всего на 5 размеров больше моего 52го! Уложу-ка я её пока в шкаф, пусть познакомится со своими семнадцатью предшественницами, которых ты надарила мне за последние восемь лет.
Дядя Гена, ну а геля для душа мне как раз не хватало! Будете мыть за собой посуду, можете им воспользоваться. Ничего-ничего! У меня ещё три бутылки в запасе.
Ну, а теперь к столу. Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!
Ну, продолжим наше приятное знакомство. Живу я, значит, в Голливуде. Да, серьезно я! Чего так на меня уставились? Ну, подумаешь, буквы немного не те: б, а, р, н, а, у, л, но смысл то от этого не меняется! Стоят себе на горе у въезда в город, да глаз радуют.
Живу я тут недавно, а откуда приехала – хоть убейте, не скажу! Да и зачем вам знать, что жила я раньше в Кемерово на проспекте Ленина, 1? Почему переехала тоже секрет, иначе попрячетесь по домам и бояться будете. Я серьезно! Да, ладно. Пошутила. За новыми приключениями я приехала! Надоел пыльный город, выхлопные газы и угольная пыль, а на Алтае, знаете ли, такая природа красивая! И воздух чистый. Я слышала об этом, не помню только где и когда. Возможно, во сне. Вот и приехала сюда. Стою теперь на Привокзальной площади с рюкзаком за плечами и думаю, куда бы податься. Работу-то я найду, с моими золотыми руками не пропадешь! А вот жильё? Хм… надо бы что-нибудь попроще на первое время. Денег ведь у меня куры не клюют! Они ж, в отличие от меня, не такие психи, чтобы десятирублевые купюры из старого носка вытаскивать и грызть. Ну, болтушка! Я так вам все свои секреты разболтаю! К тому же, кур у меня нет. Кур, кур… Да, что вы опять пристали? Сказала же, не курю я!
Ой, как эти дяденьки-таксисты надоели! Кричат и кричат. Отстаньте, никуда мне ехать не надо.
Пойду лучше, по городу прогуляюсь и место для ночлега найду, а то солнышко скроется, муравейник закроется и всё! Иду, вдоль по площади, по сторонам глазею. Пока мне всё тут нравится! А это что?? Ой, ложись!
Ох, кажется, показалось. Зря только с асфальта всю пыль своей туникой стёрла. Мамочки, вот это танк! И кто его сюда притащил только?
Предупреждать надо заранее. А то никто к вам в город не поедет! Так, а вот и автобусная остановка, а рядом доска объявлений, значит… Надо почитать.
«Продаю козла. Недорого».
Не, это точно не подойдет! Козлов в моей жизни и без вас хватает. Что тут ещё?
«Куплю гараж», «Ремонт сотовых телефонов», «Покупаем волосы. Дорого!»
Щаз!
«Жильё на сутки, неделю, месяц…»
Во! То, что доктор прописал.
«Обращаться: кадровое агентство, гостиница «Барнаул», первый этаж, оф. 17»
О, так тут и кадровое агентство под боком и гостиница вон стоит, через дорогу. Потопала я!
Обходила я эту гостиницу часа два. Всё никак правильный вход найти не могла, то стоматология, то аптека… Такое впечатление, что в этом городе все больные! Сразу видно – я по адресу попала. Наконец, нашла я это агентство. Постучалась в дверь. Вошла. Вижу, сидит тётенька бальзаковского возраста и карлсонских габаритов, бумажки какие-то листает, пишет что-то, да песенку себе под нос мурлычет:
«Ах, отцвели уж давно хризантемы в саду…»
- Добрый день. – робко пикнула я, постучав себя по лбу. Таким как я и косяк (в хорошем смысле этого слова!) не нужен, всегда деревяшка под рукой имеется. Наверное, постучалась я недостаточно громко, поскольку тётечка даже глаз на меня не подняла и продолжала:
«Но любовь все живёт в моём сердце больном…»
Однако больное у неё не только сердце! Точнее, совсем даже не сердце.
- Кхе-кхе! – ненавязчиво попыталась я напомнить о себе минуты три спустя.
- Садитесь! – скомандовала до боли приветливая дама, не поднимая глаз.
Я села, сложила ручки на коленочках, как следует это делать всем приличным детсадовским девочкам. Сижу, яичко высиживаю, а тётенька бубнит себе что-то под нос, будто и нет меня тут вовсе.
- Что Вы хотели? – наконец спросила она, бросив в мою сторону небрежный взгляд сквозь сидящие на кончике носа очки, и вновь углубившись в чтение.
- Я по объявлению. Ищу работу. И жилье на первое время. – она приподняла голову, я в упор уставилась в её бледно-голубые глаза.
- Девушка, вы меня так убьете взглядом! – она покачала головой.
- А вы меня сожжете сквозь линзы своих очков.
В общем, обменялись любезностями. Она хотела было что-то возразить, но в эту минуты кабинет наполнился треском, и дамочка сняла телефонную трубку.
- Кадровое агентство…Ах, Ванечка! Привет, мой хороший! – Заполняй анкету! – она протянула мне желтоватый листок бумаги и продолжила телефонный разговор, - Ты давно со школы пришел?
А почему до сих пор не звонил? Что кушал? Ну, сколько тебе можно говорить! Суп на верхней полке в холодильнике. Заварник – на столе. Холодильник? Холодильник у нас, Ванечка, на кухне. Только представь себе такое!
Так, а что было на обед в школе? Ты опять сэкономил и наелся чипсов? Я тебе покажу! Что значит «ну ладно»? Погулять? А уроки кто будет делать? Так, ты опять мучаешь кошку?
Я сидела, уткнувшись в анкету, требующую указать свои личные данные, сведения об образовании и опыте работы, и ехидно хихикала.
Как же она напоминает мою бабушку! Собираюсь я, бывало, на занятия в институт…
- Юленька! Ты штаны то хоть теплые надела?
- Конечно, бабуль, -30 за бортом. А я и без того – отморозок!
- Всё собрала, ничего не забыла?
- Да! Можешь проверить мою сумку. Непременно обнаружишь там три тетрадки, две ручки, блокнот – я же, всё-таки, в университет иду, а ни куда-то; восемнадцать автобусных билетов, пару конфетных фантиков, обертку от шоколадки, чек из магазина – не на улице же всё это бросать; сразу две расчески, запасные трусы – мало ли куда может занести меня судьба; откуда-то выпавший гвоздик – можно сказать, спасла ему жизнь; бумажные платочки, несколько подушечек жвачки, тушь, блеск для губ – нужно ведь хоть как-то помогать красоте в нелегком деле спасения этого мира; дракончика из киндер-сюрприза – подарочек не менее симпатичной младшей сестры; кошелек – денег ещё никто не отменял, оторванную пуговицу – третий месяц забываю пришить; карандашную стружку и прочий неописуемо полезный и дорогой сердцу хлам.
- Ну, возьми ещё яблочек. Проголодаешься ведь.
- Спасибо! Закидывай в сумку. Одним больше, одним меньше.
- Ты, как всегда, ровно в три вернешься?
- Нет, в библиотеку надо зайти.
- Ну, иди. Только обязательно покушай и не ходи по улице без шапки.
- Спасибо, бабуленька. А ты береги себя и не забывай, что мне уже 20 лет.
Я понимаю, что смеяться над таким ангельским человеком, как моя бабушка с моей стороны довольно цинично, но подобная гиперопека никогда не сулит ничего хорошего. Если только не возвести в ранг «хорошего» эгоизм и полную несамостоятельность. Да и к чему была такая опека? Ведь шапку я всё равно никогда не носила, на теплые штаны и яблоки у меня с детства аллергия, а о месте дислокации столовой я даже не подозревала. Ибо я псих, а не самоубийца!
- Вот, держите вашу анкету! – я протянула замученный листочек мамаше несчастного Ванечки, как только та закончила объяснять сыну основные правила приготовления яичницы. Дамочка углубилась в чтение, изредка хмыкая и приподнимая брови. Эх, постаралась же я!
- Так-с… - наконец протянула она. – Село Ново-Пеньково, Дубиненского района, значит… уху… А почему пол указали мужской?
- Пол – он мой. Мужской род, единственное число, именительный падеж... – я продолжала улыбаться своей фирменной улыбкой, глядя тетке прямо в глаза.
- Ещё и издевается! – она исправила что-то в графе и продолжила чтение. – Хм… образование, значит… педагогический университет, окончила с красным дипломом, курсы электро-газосварщика… Опыт работы – менеджер торгового зала в супермаркете, техничка на заправке, кондуктор в трамвае…
Слушайте, девушка, с таким обширным кругом интересов я даже не знаю, что вам предложить!
- А предложите мне кофе! Я, знаете, буду совсем не против!
Дамочка побагровела от вызванной моей наглостью злости, но на просьбу отозвалась и, демонстративно звякнув графином, протянула мне стакан воды.
- Так, в школу работать пойдете?
- Не-а… - я отрицательно мотнула головой.
- Почему же?
- А где это Вы видели, чтобы современный человек, а особенно учитель работал по специальности? А учительскую зарплату Вы видели?
Дамочка окончательно убедилась в том, что мне палец в рот не клади и решила положить в него мою же анкету. Иного способа меня заткнуть не наблюдалось. Пухлые пальцы уже потянулись было к листку бумаги с одной лишь целью – скомкать его и предложить мне в качестве десерта. Однако, передумав в последний момент, она отложила листочек на стол и продолжила нашу столь дружескую беседу.
- В общем, так, – протянула одна, подобно директору банка, откидываясь на спинку офисного кресла, - на данный момент у нас для вас ничего подходящего нет. Оставьте свой номер телефона, мы вам перезвоним. Телефон, надеюсь, есть?
- Есть. На вокзале. Телефон-автомат называется. Я, понимаете ли, временно бездомная. – я развела руками, придав себе несчастный вид. – Могу только e-mail вам сообщить –
neskazhy@nemail.neru
- А, так вы ещё и без прописки! Ну-ну… И как мы работать собираемся?
- Прописка будет! Главное сейчас найти, где жить. В объявлении сказано, что квартиры у вас тоже сдаются.
- Сдаются. – она сняла очки и с нежностью принялась водить дужками по лоснящимся щекам. – Вам к менеджеру из соседнего офиса. Вторая дверь направо, потом налево, потом прямо до упора.
- Премного благодарствую. Не забудьте только мне сообщить, когда вакансии появятся. – я встала со стула и направилась в сторону выхода.
- Погоди, ты куда?
Я обернулась.
- Она на больничном. Сегодня я за неё.
- А что сразу-то не сказали?
- А Вы не спрашивали. – она вновь надела очки и засияла крокодильей улыбкой. – Какие предпочтения по поводу жилья будут?
- Ммм… - я размечталась. – Центр города, второй этаж, кирпичный дом, окна во двор, одна комната, кухня… с ремонтом, мебелью и широкоэкранным плазменным телевизором!
- Тысяч десять в месяц, не меньше. – сквозь зубы процедила мадам.
- Ого! – в воображении моментально выключился широкоэкранный плазменный телевизор, а вся мебель посыпалась мне на голову вместе с попкорном и сахарной ватой. – Подешевле бы что-нибудь…
- На какую сумму рассчитываем?
- Момент! – я повернулась к дамочке спиной и достала из носка свернутые в трубочку купюры. – Тэк-с… Вы же сейчас ничего не видели? – обратилась я к собеседнице, пересчитывая обнаруженную в закромах наличность.
- Не-а. Ничего кроме одной молодой девушки, по которой Повалиха давно плачет.
- Дайте угадаю! Повалиха – это фамилия какого-то местного артиста?
- Нет, девушка. Повалиха – это название одного замечательнейшего учреждения. Едет крыша тихо-тихо, ждет кого-то Повалиха… Поезжайте туда, поверьте, вам там будут рады! Все ваши таланты сразу же раскроются, да и за квартиру платить не придется. Там прям всё, как вы хотели. И стены кирпичные, и окна во двор и комната для особо буйных отдельная предоставляется. Ну, а широкоэкранный плазменный телевизор на стеночке пририсуете. С вашей фантазией он, поверьте, не так уж важен. Вы сама – просто ходячая комедия.
- Эх! Разочаровываете вы меня! Чего я в психушке не видела? Так… у меня тут три с половиной тысячи. На что хватит?
- Ох, девушка. Не могу я с вас! Ну, как можно быть настолько невыносимой!? Сейчас в базе данных посмотрю. - она подтащила компьютерную мышку за хвостик и занялась поиском.
Я нетерпеливо крутилась рядом, рассматривая дырки в линолеуме.
- Единственное доступное за такую смехотворную сумму жилье – это комната 2x3 в малосемейке на окраине города. Общая на пятерых жильцов кухня и удобства на этаже. – она оторвала глаза от монитора и взглянула на меня. – Ну, что? Берём?
- Берём! – вздохнула я. – Куда же деваться!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…