[Минни]

Florian, что ж, спасибо). Постараюсь оправдать ожидания.
---

В тот день Элард задержался, а я пыталась приготовить нам ужин. Хотя из меня повариха была аховая, готовил у нас всегда Элард, но не могла же я, девушка, сидеть, сложа руки и тихо поджидать его возвращения, чтобы от уставшего и голодного потребовать приготовить нам и еду? Нет, естественно, поэтому я разогрела наш очаг и поставила на нее котелок. Он мгновенно раскалился от жаркого пламени. Тогда же и постучали в дверь, тихо и почти робко. Я беспечно распахнула дверь и сразу же прокляла себя за свою же глупость и то, что вначале не посмотрела, кто стоял за дверью. Это был Уильям Сэрроу. Уверенная улыбка держалась на его лице, и мне так и хотелось стереть ее чем-нибудь тяжелым, чтобы ему было как можно больнее.
- Ты пропустишь меня в дом? – и, не дожидаясь ответа, он прошел внутрь, плотно прикрыв дверь, тем самым, преградив путь холодному осеннему ветру. Я отошла как можно дальше от него и стала у стены, скрестив руки на груди.
- Что вам нужно?
- Мо, - начал он, - я хотел с тобой поговорить. Серьезно поговорить.
Я мысленно усмехнулась. Он назвал меня Мо. Первоначально мое имя было Моника, но еще в самом детстве я требовала, чтобы меня называли Мо, так мне казалось внушительнее и красивее. Но Мо меня могли звать лишь родители, которые давно покинули этот мир, и Элард. Больше я никому подобного не позволяла. И ему не позволю!
- Во-первых, не Мо, а Моника. Во-вторых, мне с вами беседовать не о чем. Теперь уходите.
- Ну, зачем ты так? – он пропустил мимо ушей мою просьбу покинуть этот дом и еще более удобно развалился на стуле. – Я просто хотел с тобой поговорить, предложить кое-что.
- Мне от вас ничего не надо. – Я напряглась, заметив, как он поднялся со своего места. Сделав несколько довольно широких шагов, он пересек маленькую комнатенку и оказался совсем близко от меня.
- Ты хорошо подумала? – его глаза недобро блеснули, словно он старательно сдерживал раздражение так и рвущееся наружу.
- Если у проблемы со слухом, то могу повторить: катитесь вы ко всем чертям! – мое отнюдь не ангельское терпение подошло к концу, и я буквально рыкнула в его сторону. Барон растянул свои губы в улыбке, чуть показав свои жемчужно-белые зубы. Его рука скользнула по моей щеке вниз к ключицам. Там, где легко коснулись костяшки его пальцев, все словно загорелось ярким пламенем. Смятение сковало мое тело, я не могла пошевелить даже пальцем, продолжая лишь зачарованно смотреть на него.
- Такая нежная, но такая неприступная… - он уперся одной рукой в стену, таким образом, закрывая меня от окружающего мира, - тебе стоит лишь сказать одно коротенькое слово: да. - Холодная рука скользнула вниз к разрезу платья, тут я очнулась и с силой оттолкнула его от себя. Барон Сэрроу удержался на ногах, но был вынужден отступить на несколько шагов назад. Этого времени вполне хватило, чтобы перебежать к плите и схватить раскалившеюся посуду за деревянную ручку.
- Только попробуйте приблизиться ко мне хоть на шаг!
Барон холодно усмехнулся и стер рукой назревавшую на его устах улыбку. Он все не уходил, а мои руки уже уставали держать тяжелую посуду. Мужчина, постоял еще немного, но затем повернулся к двери.
- Тебе стоит задуматься над моими словами, Мо…ника. Пока не слишком поздно для тебя, - он кинул на меня странный взгляд, - ты знаешь, где меня искать. Я буду ждать.
- Не дождешься, а теперь вон. Вон из этого дома.
- И это ты называешь домом? – он окинул презрительным взглядом потекшие стены, дощатый пол, почерневший от копоти потолок и старенькую мебель. – Это может быть всем, что угодно, но не домом. Я могу дать тебе все…
- Дом - это, прежде всего то место, где тебя любят и ждут, заботятся и волнуются. А не сокровищница, сверху донизу набитая дорогими вещами!
- Пусть так, - кивнул он, - пусть будет по-твоему. Я не прощаюсь с тобой, Мо.
Когда за ним закрылась дверь, из моей груди вырвался невольный вздох облегчения. Кровь приливала к голове, от перенапряжения нервно тряслись руки. О, как же я ненавидела этого человека! Никто не знал, как же я его ненавидела, всеми фибрами своей души. Я предпочла бы, чтобы его вообще не существовало в этом мире, но, увы, сие не было возможным. Поскольку вот уже двадцать лет он топтал эту землю своими ногами… Мечтать совсем не вредно, но опасно, обычно ты рискуешь настолько увлечься своей сказкой, что можешь забыть о настоящем, потерять нить своего будущего и навсегда остаться в неведомых сказочных мирах. К черту мечты! Зачем тратить свое время на подобные пустяки?..
Когда приехал Элард состоялся тихий семейный ужин. Про визит барона я умышленно умолчала. Незачем было тревожить брата по подобным пустякам, у него и так было много работы. Немного картофеля и белого вареного мяса – это было все, что я могла предложить ему на вечернюю трапезу, но Элард никогда не был особо привередлив ни к еде, ни к условиям проживания. Он был настоящим золотом.
Тихо напевая себе под нос, Элард начал набрасывать на бересте какую-то фигуру. Я подсела поближе и смотрела во все глаза, как странный корявый набросок принимал отчетливые очертания. Высокая фигура в темной длинной одежде, в острыми изогнутыми ногтями, держащая в руках какое-то обмякшее тело. Длинные волосы свисали почти до конца бересты, это была девушка в тонком почти невесомом платье, висевшая на руках чудовища, чье лицо было скрыто темнотой, царившей под капюшоном.
- Что это, брат?
Элард лишь на долю секунды оторвался от своего рисунка.
- Я видел это во сне. Но сон был смутный, я не видел черты их лиц, поэтому, - Элард надавил на уголек и затушевал лица девушки и державшего ее чудища. Но забудь об этом, мне много чего снится. – Он резко поднялся со своего места и швырнул рисунок в печку. Огонь жадно поглотил бересту, и она вспыхнула мгновенно, едва попав в очаг. – Давай ложиться спать.
Я опустилась в свою постель и поглядывала на Эларда. Он уснул не сразу, ворочался долго, словно ему что-то мешало уснуть. Наконец когда брат засопел, я тихонько подошла к нему и поправила одеяльце, которое он скинул с себя. Успокоившись, и я попыталась заснуть.