Линда, рискуя уронить многочисленные пакеты с продуктами, залезла рукой в карман куртки, нашарила там ключ, открыла дверь и вошла в дом. К её удивлению навстречу никто не выбежал, хотя обычно Рада слышала, что кто-то пришёл, когда этот таинственный «кто-то» только поднимался на крыльцо. Фарелл поставила пакеты и прислушалась. Из её комнаты доносились приглушённые закрытой дверью голоса. Линда взялась за ручку и толкнула дверь.
Первое, что она увидела – две пары абсолютно одинаковых голубых глаз.
Картер и Рада строили причудливое архитектурное сооружение – строительным материалом были толстенные медицинские книги Фарелл, а в качестве украшений использовались её любимые стеклянные вазочки.
- Мама! – радостно пискнула девочка, вскочила с пола и порывисто прижалась к Линде.
– Мы с Картером делаем дворец Соломона, - доверчиво сообщила она, задрав голову так, чтобы видеть лицо матери.
- Из моих книг? Я же тебе не разрешала их брать.
- Ты говорила, что нельзя их трогать, пока не поступишь в мединститут, - чуть насупилась Рада. – Я не брала. Попросила доктора Картера, - хитро прищурилась девочка, выделив интонацией слово «доктора».
- Рада, - устало вздохнула Фарелл. – Иди в коридор, посмотри, что я принесла.
Девочка боком протиснулась в дверь и исчезла. Картер сидел на кровати Линды и вертел в руках стеклянную вазочку, которую они с Радой, видимо, не успели употребить в качестве античной колонны.
- Картер, - Линда убрала с лица прядь тёмных волос. – Что это значит? – глазами она указала на пошатывающуюся конструкцию.
- Как? – Картер комично надул губы и стал очень похож на обиженную Раду. – Тебе не нравиться высшее проявление моей медицинской мысли, воплощённое в жизнь?
- Да, это, конечно, прекрасно, - произнесла Фарелл тоном, который очень явно выражал её отношение к всяческим проявлениям медицинских, а также инженерных, археологических и прочих мыслей с помощью её раритетных медицинских книг и коллекции стеклянных вазочек. – Но что ты тут делаешь, Картер?
- Тебя жду, - Картер поднял на неё взгляд, которому постарался придать максимум честности и выразительности. – Я пришёл, Чип сказала, что тебя нет дома, и я решил подождать…
- Зачем? – перебила его Линда.
- Знаешь, очень хотелось тебя увидеть, - язвительно отозвался инфекционист.
- Я имею в виду, зачем ты разорил мою коллекцию, играя с Радой? – устало спросила Фарелл. – Пару месяцев назад ты бы просто прошёл на кухню и ждал бы там.
- Портить твои вещи оказалось гораздо веселее.
- Почему ты решил поиграть с моей дочерью?
- Просто, - Картер пожал плечами. – Ей со мной весело. Тебя что-то не устраивает?
- Я просто знаю, что будет дальше, - ответила Фарелл. – Ты будешь играть с Радой, учить её играть на гитаре, брать с собой на дежурства – чёрт знает, что тебе придёт в голову. Рада привяжется к тебе, а в один прекрасный день тебе надоест её общество. Но ребёнок – это не тетрис, Картер, это не игра, которую можно пройти до двадцатого уровня и бросить пылиться на полке. Это живой человек.
- Ты думаешь, я ко всему в жизни отношусь, как к игре?
- Я слишком долго тебя знаю.
- Дай мне ещё один шанс, Фарелл, - Картер поднялся и встал рядом с ней.
- В субботу мы идём с Уайтманами в парк, - подняла на него глаза Линда. – Это тебя устраивает?
- Я приду.