[pike]

Часть вторая.


Открыв глаза, он замер, прислушиваясь. Со всех сторон его обступала
темнота. Почему он проснулся? Повернув голову, он протянул руку на другую
половину кровати.







Аделина легко пошевельнулась во сне от его прикосновения.
Откинув одеяло, он переполз на ее половину, прижался к теплому телу.
Уткнувшись лицом в спину жены, снова попытался заснуть.







Неожиданно его глаза раскрылись. В страхе он приложил ноздри к ее
коже и потянул воздух. Ледяные иглы пронзили мозг; боже мой, что
происходит? Он снова втянул в себя воздух, на этот раз сильнее. Аделина
пробормотала что-то во сне. Он замер. Обливаясь холодным потом, осторожно
отодвинулся, укрылся одеялом.



Если бы его обоняние и вкус атрофировались полностью, это можно было
бы понять, объяснить. Но они не атрофировались. Лежа в постели, он
чувствовал терпкий привкус кофе, выпитого накануне вечером; чувствовал
слабый душок раздавленных в пепельнице на столе окурков. Запах шерстяного
одеяла беспрепятственно проникал в ноздри через накрахмаленный
пододеяльник. Тогда почему? Она была самой большой ценностью в его жизни.
Было мучением наблюдать, как она ускользает от его чувств.



***

До свадьбы это был их любимый ресторан. Им обоим нравилось, как здесь
готовят; нравились спокойная атмосфера и маленький оркестр, под музыку
которого можно было потанцевать. Норман долго раздумывал, прежде чем
выбрал его в качестве места, где они могли бы обсудить накопившиеся
проблемы. И горько пожалел об этом, потому что никакая атмосфера не могла
облегчить напряжение, которое он ощущал последние дни.
- Что же это такое? - Он с убитым видом отодвинул от себя тарелку с
нетронутым ужином. - Что-то действительно происходит с моей головой.
- Почему ты так думаешь, Норман?
- Если бы я знал, - он печально вздохнул. Аделина погладила его руку.
- Пожалуйста, не волнуйся.
- Тебе легко говорить. Это какой-то кошмар. Я теряю тебя по частям,
Ади.



- Милый, пожалуйста, не надо, - умоляюще проговорила она. - Я не могу
видеть тебя таким несчастным.
- Но я действительно несчастен, - сказал он. Поскреб пальцем
скатерть. - Мне только что пришла мысль сходить к психоаналитику. - Он
поднял глаза. - Я должен сходить, иначе мы никогда не узнаем причины...
Заметив страх в ее взгляде, он натянуто улыбнулся:
- А-а, к черту проблемы. Схожу к аналитику, и все придет в норму.
Давай потанцуем.





Она с видимым усилием ответила на его улыбку.
- Ты просто восхитительна, моя леди, - прошептал он, когда они вышли
на круглую площадку перед оркестром.
- Я так люблю тебя, - тоже шепотом отозвалась она.
Где-то в середине танца Норман почувствовал, как кожа жены меняется
под его руками. Крепко обняв ее, он прижался щекой к ее шее, чтобы она не
заметила, как побелело его лицо.







***

- И теперь совершенно исчезло? - закончил доктор Бернстром.
Выдохнув облачко дыма, Норман наклонился и с силой вдавил окурок в
пепельницу.
- Да, - раздраженно ответил он.
- Когда?
- Этим утром, - на лице Нормана натянулась кожа. - Ни вкуса, ни
запаха, - он передернул плечами. - А теперь я ничего не чувствую, когда
прикасаюсь к ней.



В его голосе появились умоляющие нотки.
- Что происходит, доктор? Что со мной?
- Думаю, ничего опасного.



Норман с подозрением посмотрел на него.
- Что же это тогда? Я чувствую все вокруг, но когда прикасаюсь к
жене...
- Я понимаю. - Доктор Бернстром передвинул на пару дюймов пепельницу.
- Тогда что это?
- Вам не приходилось слышать о слепоте, вызванной нервным срывом?
- Приходилось.
- А о нервической глухоте?
- Да, но при чем тут...
- Почему бы нам не предположить, что нервный срыв может отключать не
только эти чувства?
- Предположим. И что тогда? Доктор Бернстром улыбнулся:
- Полагаю, вы уже получили ответ на ваш вопрос.





Продолжение следует.....