Восьмая серия
В половине восьмого дома появился мистер Малуччи, как Эстер продолжала его называть про себя. Услышав, как кто-то возится ключом в замке, Сэм встала, поставила книгу в шкаф и прошла в прихожую. Эстер же осталась в комнате, слушая их голоса, хотя слов всё равно разобрать не могла, и рассеянно перелистывала страницы телепрограммы, найденной на журнальном столике. Алан заглянул к ней:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - улыбнулась Эсси, не поднимая глаз.
- Проходите на кухню, мы собираемся ужинать.
- Хорошо, - кивнула девушка, не двигаясь с места и вообще не шевелясь. Врач скрылся за дверью и ушёл куда-то - судя по шагам, на кухню. Зачем-то подождав ещё немного, Эсси встала и тоже пошла туда.
Сэм расставляла чашки, Алан сидел на стуле, загородившись от окружающего мира газетой, а Джон болтал ногами, сидя на своём стульчике, и, как всегда, засовывал в рот ложку. На столе стояли три тарелки - по-видимому, Эстер здесь ждали. Девушка потрепала малыша по светлым волосам и уселась напротив Малуччи.
Поужинали в тишине, затем Алан взял Джона и скрылся в своей комнате, а Эстер осталась помогать Саманте мыть посуду.
В перерывах между звяканьем ложек и тарелок девушка осторожно спросила:
- Сэм, а отчего умерла твоя мама?
Саманта угрюмо посмотрела на неё из-под чёлки. Эсси смутилась:
- Ладно, извини, - она подставила под струю горячей воды следующую чашку.
- Рак, - безучастно произнесла девочка за её спиной. - Рак печени.
Эстер прикрыла глаза и крепче сжала в руке чашку. Рак печени... Мне очень жаль, метастазы по всему телу, неоперабельно. Полгода. Голос онколога, казалось, вновь зазвучал в её голове, а в душе заскребли кошки... Девушка сильно прикусила ненакрашенную губу, отставила в сторону чашку и подняла глаза к потолку. Полгода, пять месяцев, четыре... доживёшь ли до Рождества?
- Хэй, что с вами, - Саманта дотронулась мокрой ладонью до её свитера. - Вам нехорошо?
- Да... То есть, нет, - помотала головой Эстер и улыбнулась девочке. - Со мной всё в порядке.
- Я знала, что мама умрёт, - вдруг сказала Сэм, убирая помытые вилки в ящик. - Она мне говорила. Говорила, что уйдёт на небо и будет присматривать за мной... И Джоном. Она тоже знала, что скоро умрёт, да? И поэтому сказала мне? - девочка подняла глаза на Эстер.
- Да, - кивнула девушка, вновь опускаясь на табуретку. Саманта вытерла мокрые руки о полотенце и села рядом.
- Она вернулась из больницы, - начала рассказывать девочка, положив голову на руки. На Эсси не глядела: только прямо перед собой. - Вернулась лысая. А раньше у неё были вот такие волосы, - она провела рукой по пояснице и чуть улыбнулась.
- И я поняла, что что-то не так. Мама раньше... была другой. А тогда она всё время повторяла, что всё будет хорошо, - голос Сэм сорвался, она всхлипнула и уронила голову на стол. Плечи вздрагивали. Девочка плакала. Эстер осторожно погладила её по спине. А Сэм повернулась к ней лицом и, не поднимая головы, продолжила, облизывая с губ слёзы.
- Мама посадила меня к себе на колени и сказала, что... что я скоро буду здесь главной. Что она у... уйдёт от нас... туда, где лучше, - Саманта снова заплакала.
- Сэм, не надо, не продолжай, - потрясённо сказала Эстер. Но девочка упрямо помотала головой:
- И мама сказала, что будет оттуда смотреть на нас... С неба. Она заплакала, обняла меня и просто плакала. Тогда я поняла, что она скоро умрёт.
Эсси обняла девочку за вздрагивающие плечи и прижала к себе.
- Она лежала в кровати, - шептала Саманта, спрятав лицо в пушистом свитере Эстер. - Я села рядом с ней. Она была такая худая и жёлтая. Всё время спала. А когда я обняла её, проснулась. И сказала: «это не страшно".
Девочка подняла на Эсси блестящие от слёз глаза.
- Это ведь правда не страшно?
- Правда, - прошептала Эстер, чувствуя, как по её щеке бежит слеза. - Это не страшно...