[Greety]

Много времени утекло со дня бессовестной Нонкиной измены… Вот уже и мостик нашему искусственному озерцу сколотили. Маркиз любит за рыбой охотиться с этого моста. Он по-прежнему злой и наглый. С рук убегает, колотит кошку-мать. В последнее время стал не только на животных задираться, но и на людей. Давно б уже выгнала из дому, но Манефочка его обожает!

Ах, о чем я пишу?! Мысли-то мои совсем не о коте… Уже пора собраться с духом и выложить все произошедшее на бумаге!.. Да, последствие того злосчастного дня росло в пузе Нонки. И росло оно больше положенного срока. Юнона на удивление стала ласковой и заботливой мамой в этот период. Сознаюсь, мне тяжело и неприятно было видеть, как Анютка спокойно обнимает и целует мать после всего случившегося. Мои-то детки до сих пор меня стороной обходят… Но в те редкие моменты, когда заходила в гости к брату, я видела его несчастное лицо и догадывалась о грустных мыслях. Он больше не ложился спать вместе с женой, предпочитая отдых на скамейке возле дома. Хотя неделю или чуть больше назад он признался мне, что страсть к ней до сих пор не угасла. Я думаю, это от нехватки женской ласки… Так что вряд ли можно было назвать их семейную жизнь ладнее, чем наша!

В то время, когда Юноне уже давно была пора родить, я, сидя на крылечке увидела, как Прохор горячо изъясняется с Захаром. Младший братец настроен был решительно и с твердым выражением лица видимо что-то объяснял нерадивому Прошке. Рядом навзрыд кричала Юнона. Я сразу поняла – назревает серьезная ссора. Конечно же, сразу же кинулась к братьям, но, даже не взглянув на меня, Захарка зло бросил мне через плечо: «Уйди к себе! Не до тебя сейчас!»
Конечно, мне было обидно, но страх и беспокойство заглушали все остальные чувства. Я поняла, что произошло непоправимое – Захарка всегда умел держать себя в руках, и в таком состоянии его я видела впервые!
Не находя себе места в доме, я пошла прогуляться по лесу, откуда возвратилась поздно вечером. Меня одолевали страшные мысли! Что же могло произойти? Проходя мимо соседского дома, я услышала крики и детский плач. Взглянув в окно, я не поверила своим глазам: братья дрались! Этого отродясь не бывало! Да и Захар всегда заботился о раненом брате, боясь лишний раз его попросить что-то сделать. А тут такое!

Я постучала в дверь, но появившаяся на пороге разъяренная Юнона чуть ли не вышвырнула меня на улицу, крича: «Тебя еще здесь не хватало!» Не сразу я заметила, что живота у нее не было…
На следующий день я не выдержала и снова направилась в сторону братского дома. На этот раз Захар был один на улице. Я подошла и молча обняла его. При этом он грустно прошептал мне: «Прохор стал отцом!..» Теперь я все поняла!
Почему-то вспоминая очередную Нонкину тяжелую беременность и заботу ее дочерей, я зашла в избу и увидела новорожденного на руках Юноны. Она поджала губки, но не сказала мне ни слова. Безусловно, отец малыша – Прохор. Смуглый, с фиалковыми глазами, он безумно походил на родителя!

Наверно, это неправильно, но я почувствовала некоторое облегчение. Ведь отцом Нонкиного ребенка мог стать Пантелей!..
Я попросила подержать племяша, но Юнона, сверкнув глазами, назло мне положила его в колыбельку. «Зря ты так!» - вздохнула я. И слово за слово, мы сцепились, как говорится, «языками». Она твердила, что я такая же стерва, как она, ведь у меня тоже растет незаконнорожденный ребенок. Меня это глубоко задело, промолчать не смогла… Не сразу я заметила, что в этой же комнате разгорался другой спор – это Захар и Прохор продолжили вчерашний «разговор»!
«Хватит!» - вдруг раздался голос Прошки, - «Я забираю сына и ухожу отсюда!» Мгновенно в доме стало тихо. Первые секунды все воззрились на него. «Юнона, если хочешь, айда со мной», - уже спокойно произнес он. Захар хотел было что-то возразить, но его жена, потупив взор, тихо промолвила: «Думаю, это единственно верное решение. В этом доме не будет житья ни мне, ни ребенку, ни Прохору».
Я схватила младенца, ведомая какой-то силой. Мне стало страшно за него! Он только родился, а вокруг него разворачиваются такие баталии… Да и, честно говоря, я не представляла Прохора и Юнону, совместно воспитывающих ребенка. Мне так хотелось забрать его в свою семью, защитить ото всех! Но я понимала, что в собственном доме уже нет ни места, ни еды еще одному члену семьи. Да и я уже стара…

Позже пришли дети Захара от барыни. Не найдя матери и любимого дядюшки, девочки разревелись. Об этом мне рассказала Манефа. Она часто приходит к ним в гости и остается допоздна. Но в тот день, поняв, что в этом доме сейчас она лишняя, поспешила уйти.
Захар мне потом рассказал, что к ужину он сумел немного успокоить детей и накормил их. При этом объяснил им, что люди иногда расстаются по тем или иным причинам. Но мама продолжает их любить и будет приходить к ним в гости.
Ярослав спокойно пережил разлуку, а вот девчонки долго еще дулись на отца.

Захарка – самый лучший папа на всем белом свете! Именно он учил всех детей разговаривать и ходить, он занимался огородом, он готовил на всю семью, он вычищал все ведра… Таких мужчин, наверно, больше нет! И он по праву может гордиться своими детьми!
Ярослав - трудолюбивый парень, совсем скоро станет взрослым. Жаль, что ему придется отправиться служить! Совсем скоро уйдет и Тихон…
Анечка – уже девушка. Очень красивая! У нее бабушкины глаза, которыми хочется любоваться вечно. Она мне очень напоминает собственную мать, но в отличие от нее, веселая и подвижная. Среди Захаркиных детей – заводила. Чем-то она похожа на меня в детстве.
Аленка, к моему облегчению, несмотря на точную копию Нонкиной внешности, характером пошла в Захара. К тому же она очень дружна с Манефой и часто заходит к нам в гости. Хорошая девчушечка растет!

Прохор с Юноной поселились на другом краю леса. До них идти минут двадцать, поэтому я была там всего единожды. И зареклась ходить туда. Почувствовав себя всевластной хозяйкой, Нонка даже не пустила меня на порог. А Прохору, кажется, уже ни до чего нет дела. Выстроив, малюсенькую хижину, он только и делает, что бродит по лесу и к морю. В последнее время он все больше напоминает отца.
Немало удовольствия мне доставил вид работающей в огороде Юнонки! По крайней мере, она одумалась и не даст голодать Добрыне (так назвали несчастного мальчика). Я успела взглянуть на него: бабушкины глаза, черты лица матери, спокойный характер. Хоть бы у него все сложилось хорошо!

Но вся эта кутерьма уже давно улеглась. А терзает в данный момент мне душу следующее обстоятельство. Сегодня вечером, прогуливаясь перед сном, я увидела Захара в объятиях незнакомки. Томный взгляд, поцелуй… Я не выдала своего присутствия и не стала подглядывать за ними дальше. Но что же будет теперь с семьей Захара? И кто эта женщина?

Укладываясь спать, Манефа (мы уже давно спим вместе, Пантелей уходит на сеновал), сегодня спросила, почему старшие сестры и братья так «нечестно» относятся ко мне. А потом дрогнувшим от обиды голосом добавила, что чувствует и к себе неприязненное отношение. Я постаралась улыбнуться и сказала ей, что это только так кажется, что у нас крепкая, самая лучшая семья и все будет хорошо!.. Хотя, конечно, я понимаю, придет время и придется рассказать, что Пантелей – не ее отец, что в жизни так много сложного и необъяснимого. Но не сейчас, только не сейчас…
Посреди ночи я услышала, как Манефа что-то долго бормотала волшебному свитку. Подступил комок к горлу… Я дождалась, когда она уляжется, и вот теперь пишу эти строки…