Дневник Ланы ан Грай
Запись двадцать первая.
Кажется, мне нужно чаще заглядывать в семейный дневник. В последней записи речь идет о том, как моя девочка только-только начинала говорить
и мучила зайку,
а ведь она уже давно ходит в школу!!
Мы теперь часто вместе играем в шахматы (и у Аны неплохо получается!!),
благо Анри «из них вырос».
Собственно он и из школы уже вырос… Теперь вместо поездок на автобусе притащил откуда-то телевизор и ежедневно занимается,
а по ночам ухаживает за яблоней.
Я, правда, пыталась привлечь к этому нужному делу Анэ, но ей, видите ли, интереснее с Тифанни.
И с мальчиками. Горе мое…
Нет, я ничего не имею против мальчиков (еще бы, у самой-то три сына), но вы думаете, Ана ему глазки строит? Ага, я тоже в ней ошибалась… Аночка, солнышко, оставь своей старой маме хоть какие-то иллюзии, а? Например, что кроме сыновей-оболтусов у меня есть хоть одна дочь.
И нет, твоих оценок для этого не достаточно, хотя они тоже греют мне сердце.
Не хочешь думать обо мне – ладно. Но вспомни хотя бы о своей травме!!
Когда она пришла из школы с рукой перевязанной каким-то не слишком чистым тряпьем и, глядя в пол, тихо сказала: «Мама, больно.» - я думала, там и лягу. Совсем. Хорошо хоть в больнице нашлось все необходимое. Выделила ей палату под свою ответственность… С работы, правда, потом пришлось уйти, но кроха моя выздоровела.
В школу, кстати, я еще не раз ходила по поводу этого ЧП. Очень хотелось взглянуть в глаза тем «чудесным» детям, которые находят веселым бить младших. Пусть только мячами, за то изо всех сил.
С ними, впрочем, и без меня разобрались. Еще отказ от претензий подписывать пришлось. И подписала. Не потому что действительно не была на них зла. И какая бы там ни была ситуация в семьях – это не проблемы моей дочери!! Но если бы не этот отказ – ребятам грозила социальная служба, а этого кошмара они за свою короткую жизнь заслужить просто не успели. Пусть уж им родители мозги вправят, как умеют – все лучше чем смерть от голода в этих «приютах»…
Не считая тех страшноватых недель, у нас все прекрасно. На столько прекрасно, по крайней мере, на сколько может быть в нашем мире. Нет, я помню мамины сказки. И свою детскую веру в то, что все может быть не хуже, что БУДЕТ так же… Но сказки – это сказки, а мы живем в реальном мире. И реальность здесь такова, что если у тебя не один, а полтора гамбургера на завтрак-обед-ужин – ты сыт, а если в нем еще есть хотя бы маленький кусочек, не тронутый плесенью – ты счастливей большинства жителей Фэйритауна. В этой реальности самым страшным оказывается поломка машины на дороге, а уезжая на работу никто не может точно знать, вернется ли. И будет ли куда возвращаться. Зомби, уже давно занявшие разрушенный город, и призраки, ни на ночь не дающие покоя живым – это тоже реальность.
И страх. Мафия, бандиты-одиночки, призраки, зомби, радиация, потеря работы – весь окружающий нас мир вызывает ужас. Вечный, сковывающий по рукам и ногам… Невозможный.
Даже нашего мира невозможно бояться вечно. Человек привыкает ко всему. Не совсем человек, как выяснилось, тоже. Мы притерпелись. Притерпелись к отсутствию вещей, которые там, в благополучном мире считаются естественными, а то и просто необходимыми. Притерпелись к «соседям». Привыкли к мысли, что кричать бесполезно. Научились жить с осознанием страшноватого для «большой земли» факта, что человек совершенно одинок, что на зов о помощи не ответит никто. Ни соседи по городу, стынущие от страха в своих конурках, ни благополучный мир, которого не коснулась катастрофа, который предпочел забыть о нас. Забыть о том, что к нам с атомных станций не шло ни ватта энергии, о том что взрыв уничтожил и наши гидро- и солнечные станции. О нас так легко оказалось забыть… Убедиться, что зараза от нашей долины не распространится, поставить крестик на карте – и сделать вид, что нас не существует. Я знаю, что говорят у вас по этому поводу. «В Фэйритауне некого было спасать. Радиация…» - так? Никто даже не потрудился поискать выживших.
Радиация не уничтожила нас – только Древо Жизни, принявшее на себя основную дозу. Не радиация, не взрыв – страх и безысходность унесли больше всего жизней. Жизней, которые люди, выстроившие в наших горах эти машины смерти, могли сохранить.
Словами не описать боль и ненависть, поднимающиеся в сердце. Они могли помочь нам, спасти… Пусть не долина, но сколько ее жителей осталось бы в живых!! Им оказалось удобнее похоронить нас.
Именно поэтому мы будем жить. Ради долины и города, на которые все махнули рукой. Ради жизни, которую попытались отнять у нашего маленького мира. Назло похоронившим нас. И мы будем радоваться тому, что имеем. Я буду держаться. Мои дети не услышат жалоб. По крайней мере, до тех пор пока растения, выращенные маминой лабораторией не закончат свою часть восстановительных работ, а мое тело не уступит времени. Тогда будет можно. Тогда все будет можно. Кому будет дело до воя сумасшедшей старухи?