[Sultanka]

Ну вот и новая серия)) Простите за качество некоторых скринов, билась-билась над ними - беда Ну в общем вот...

Серия 4. Черта.

Я не видел её уже несколько дней. Это становилось невыносимым. День и ночь. Ночь и день. Время будто вовсе остановилось. Я пытался занять себя чем-то, но тщетно. Все мои мысли были заняты ею.

А она все не появлялась. Сдержит ли она свое обещание? Я так боялся отрицательного ответа на этот вопрос.

Это было так… необычно для меня. Я не знал, как назвать чувство, вдруг охватившее меня, завладевшее всеми моими помыслами. Я посещал занятия в школе и ждал её спустя два дня после последней встречи у школы, в которую ходила она. Но не видел её. Будто она испарилась. Мне временами даже казалось, будто и не было её совсем. Может это был лишь сон? Тогда понять, что проснулся – это самая ужасная мука для меня.

Я опять, как никогда остро почувствовал одиночество. Будто все, за что я цеплялся в жизни, отобрали. Кора пыталась поддержать меня, она очень переживала. Но этим не решить моих проблем.

Странное, неведомое мне чувство охватило меня. Я не знал, как его описать. Я никогда не знал любви, такой, какой её описывают в книгах и показывают в фильмах – восторженной, чистой, искренней. Я любил маму, пожалуй, Кору. Но мое сердце никогда и никем не было занято.

Мне просто очень не хватало её, я чувствовал острую, неутолимую нужду в ней, которая с каждым днем все усиливалась, отдаваясь резью в горле и болью в сердце. Как будто постепенно перекрывали кислород, а я не мог ничего поделать. Все краски жизни померкли. Вновь вернуть их смогли бы лишь её восхитительные глаза. О черт! Как невыносимо быть бессильным. Отчаяние все сильнее поглощало меня, я бы, наверное, уже мог сделать с собой что-то, натворить какую-нибудь глупость… Закончить с моей чертовой жизнью. Что могло бы меня сдержать? Пожалуй, только надежда. На то, что я вновь увижу её.

Где же ты? Лекси…

Смеркалось. Я вышел во внутренний двор и медленно побрел к искусственному пруду в западной части нашего участка.

Остановился у воды. Её тихое журчание успокаивало, но вода не утолила бы жажду. Жажду её присутствия. Было прохладно, ветерок играл в листве, будто что-то шептал… Для меня же все звуки слились в один:

- Лекси… – повторил я со стоном отчаяния, и уже, кажется, вслух.

- Я здесь.

Я резко обернулся. И почувствовал, как что-то перевернулось внутри меня. Будто сотни бабочек вспорхнули, заставив все мои внутренности трепетать от волнения.

- Ты? Ты здесь?

Она робко улыбнулась в ответ. Эта улыбка на её лице стоила тысячи слов. Я смотрел на неё, потрясенный, губы онемели. Мои глаза застыли на её лице. Она все поняла и ответила на мой немой вопрос:

- Я знала, где ты живешь. Не спрашивай, откуда. Просто знала, и все. И пришла. Потому что знала: если не приду, будет очень, очень плохо.

- Да… - всего лишь вымолвил я. На большее я, кажется, был не способен. Мы молча смотрели друг на друга. Я упивался её красотой. Она словно бальзам текла по моему истерзанному сердцу. Мне хотелось дотронуться до неё, но я боялся нарушить хрупкое равновесие между нами, боялся навредить её хрустальной красоте.

- Ты тосковал? – вот так просто спросила она, без стеснения, попав в самую точку.

- Очень. Ты даже не представляешь, насколько сильно.

- Ох, Рич… - она вздохнула. Глаза стали грустными, кажется, даже влажными от слез. На её сердце тоже была тоска, природу которой я не мог понять.

Я медленно, очень осторожно взял её за руки. Она вздрогнула от моего прикосновения, но потом улыбнулась.

- Не грусти, мне больно видеть, как ты грустишь. И ещё больнее не знать, почему.

- Я не могу тебе этого сказать, прости. Но давай просто не будем об этом, может нам станет легче? – она снова улыбнулась, повлекла меня за собой на скамью. Совсем стемнело. Фонарь мягко освещал наши фигуры. Её силуэт казался мне совершенным, точно изваяние греческой богини.

- Расскажи мне о своей жизни, - первая заговорила она. – Я хочу знать все. Мне все будет интересным.

Я помедлил немного и начал рассказ. Я говорил о том, что отец всегда пытался сделать из меня того, кем я никогда не смогу стать. О том, что несколько лет назад умерла моя мама, оставив меня наедине с моей тоской. О том, что у меня не было настоящих друзей, о том что я никогда не испытывал серьезных чувств к девушке.

- … кроме тебя, - добавил я осторожно, боясь увидеть отчуждение в её глазах. Но она улыбнулась одними уголками губ. И ничего не сказала. Пожалуй, это и к лучшему.

Я снова говорил. Она не прерывала мой рассказ, вся обратилась вслух. Её синие глаза неотрывно следили за моими движениями, словно она боялась что-то в них пропустить.

Мне было так хорошо и уютно с ней, словно она всегда была неотъемлемой частью моего бытия. Я не чувствовал стеснения, я не вспоминал о том, что мы едва знакомы.

- Не знаю как, но ты что-то изменила во мне. Теперь вся моя жизнь изменится, я чувствую. Твоим появлениям подведена жирная черта всему, что было прежде. Я хочу, чтобы ты знала это.

Она хотела что-то сказать, но я не позволил:

- Не говори ничего. Просто знай, и все.

Не могу сказать точно, сколько я говорил. Может час, может пять. Я открыл ей свою душу. Всю, без исключения.

- Ну вот. Теперь у меня нет от тебя тайн. Теперь я – открытая книга перед тобой, - сказал я, вглядываясь в её лицо.

- Нет, человеческая душа непостижима, уж поверь мне. Мне никогда не узнать тебя настолько, настолько я бы того хотела.

- А ты бы хотела?

- Очень. Ты даже не представляешь, насколько сильно, - кажется, она повторила мои сегодняшние слова. Я не удержался от улыбки. Она тоже.

- Я бы сидел здесь с тобой целую вечность, - задумчиво протянул я.

- Не говори о вечности. Вечность страшна именно тем, что она длится вечно, - в её глазах вновь засквозила неясная мне грусть.

- Тогда всю мою жизнь, - я улыбался. Мне хотелось петь, кричать от радости, но я оставался неподвижным – так волшебно было мгновение.

- О, Рич… Прошу, не влюбляйся в меня…

Словно нож по сердцу.

- Почему ты это говоришь? – кровь закипала в моих венах, я чувствовал, как многократно участился пульс.

- Потому что ничего, ничего хорошего из этого не выйдет, - в её голосе слышалось отчаяние. Но я ничего не понимал. - Я должна быть лишь твоим другом.

- Кому? Почему? – я подскочил. – Я не понимаю. Почему так? Скажи, - я приблизился к ней так близко, что чувствовал её дыхание на своем лице, - скажи, я не нужен тебе? Я не вызываю у тебя и толики тех чувств, что ты вызываешь во мне? Просто скажи. И я не потревожу тебя больше.

Я отвернулся. Пару минут назад я хотел петь от радости, а теперь все внутри разрывалось на куски. Она неслышно приблизилась.

Я услышал её голос у себя за спиной:

- Я не говорила, что не хочу.

- Что тебя останавливает?

- То, о чем я не должна тебе говорить.

- Пообещай, что когда-нибудь расскажешь.

Она молчала. Я ждал.

- Обещаю, - проговорила она с тяжелым вздохом. – Чего бы мне это ни стоило.

* * *

Она ушла в ту ночь уже под утро. Я не знал куда. Она не позволила мне её проводить. Я очень переживал, мне было страшно её отпускать, совсем одну. Но она уверяла, что с ней все будет в порядке и пообещала, что мы увидимся снова. Я пытался узнать о её жизни, но она ничего не говорила. Сказала, что врать не хочет, а правды открыть не может. Неразгаданная тайна увлекала меня все сильнее.