Естественно, для Амадея не пригласили никого; откровенно сказать, у него и не было друзей среди школьников.
Жители Риверсайда уже научились общаться с семейкой, поэтому для начала поздравили старичка Далласа, сказав, что украшение, которое преподнесла его жёнушка, ему к лицу, намекая, естественно, на рога.
Но, к сожалению гостей, Даллас уже был в таком состоянии, что ирония до него не доходила, а напрямую издеваться над ним обитатели не научились. Что с них взять? Слабаки! В нужный момент в своей любимой юбке по-самое-не-балуйся во двор вышла именинница. Мужчины перестали перемывать ей кости, начали судорожно соображать, кого же их них Хельга наградит внеочередным званием Почётного мужа.
Задувая именинный торт, она наклонилась таким образом, что зад оказался перед глазами собравшихся, и кто не упал в обморок, тот и становился этим самым мужем. Им оказался молодой Гектор Новчикс, попавший в число приглашённых случайно, поскольку Хельга решила действовать наугад и взяла из телефонного справочника первое попавшееся мужское имя. Польщённый вниманием столь опытной матроны, Гектор не смог устоять, хотя и пытался что-то лепетать типа «ах, мы ведь совсем не знаем друг друга…»
Естественно, что остальные претенденты тут же начали издеваться над парочкой, в первую очередь потому, что сами оказались лишёнными привилегий быть с Хельгой. В результате всё закончилось как обычно безобразным скандалом, на который и рассчитывала Хельга.
При этом Амадей, о котором все забыли, великолепно справил свой День Рождения самостоятельно, находясь в туалете.
Каждый получил своё,
а жители городка смогли ещё долгое время судачить по поводу Хельги и её мужчин.
Все эти обстоятельства личной жизни Хельги не могли помешать её успешной карьере в области науки.
Разросшийся до неприличных размеров сад позволил ей выделиться на фоне своих коллег, накормив вкусной и полезной пищей всех подопытных кроликов и мышей.
Вдохновлённая успехами, Хельга продолжила занятия садоводством, не забывая о любимой рыбалке, в которой они с сыном соревновались, украшая стены дома всё новыми чучелами редких особей.
Как уже говорилось, Амадей был замкнут и нелюдим. Первое, что он сделал, это изменил свою внешность так, чтобы ни у кого не возникало сомнений, что он не такой, как все; хотя всем невооружённым взглядом было видно, что парень – копия деда и в плане злодейства будет достойным продолжателем семейных традиций.
Его вражда с любвеобильной матерью казалась многим наигранной, и практически никто не верил в то, что это всерьёз. В итоге выбор будущей карьеры оказался настолько очевидным, что по этому поводу даже слухи не ходили. Амадей учился и работал;
от деда унаследовал цепкость знаний и бескомпромиссность в достижении целей. В то же время именно эти качества сыграли с молодым человеком злую шутку: юный некроман, пытаясь учиться на «отлично», овладевать навыками и стараться превзойти мать в умении рыбачить, постоянно находиося в ситуации стресса, а уроки делал везде, включая своё любимое кладбище.
Оставшись единственной женщиной в семье, Хельга была вынуждена умерить свой пыл в отношении мужчин, поскольку на неё навалились домашние хлопоты,
да и сад требовал постоянного внимания. Изредка ей удавалось вырваться из дома, чтобы побезобразничать с одним из своих молодых поклонников.
Незаметно, ещё раз подтверждая своё сомнительное положение в семье, преставился Даллас. Никаких скандалов, криков, семейных сцен и неурядиц – всё тихо, скромно и очень обыденно. Верные своей семейной традиции, мать с сыном сначала не замечали умершего, а потом разразились безутешными рыданиями. Кстати, именно тогда, рыдая друг у друга на плече, они решили, что наступило время переезжать, поскольку с этим домом семью связывало огромное количество малоприятных воспоминаний.
Обладая классическими навыками склочников, Хельга и Амадей умудрились истребовать себе новый участок под застройку рядом с прежним домом (для тех, кто не понял, для чего это было сделано: получив от отца в наследство навык клептомании, Амадей собирался наносить краткие, но результативные визиты на прежнее место, продолжая собирать урожай денежных деревьев, которые, понятно, увезти с собой семья не могла).
Строительство потребовало не так много сил и средств, как казалось вначале, и на сто с небольшим тысяч Аддамсы приобрели больший по размерам участок и построили дом, который теперь не вызывал стойких ассоциаций с Гансом и Гретхен. В память об основателе внук с дочерью построили башню, в которую бережно перенесли так любимые Фредом драгоценности, слитки золота и серебра, а также гитару Руби.
Первыми в новом доме освоились призраки; бабушка с дедушкой стали отрываться по полной, реализуя всё то, чего были лишены при жизни: играли в компьютерные игры, в приставку, смотрели телевизор, сводя с ума Хельгу.
Подобная реакция призраков могла происходить из-за того, что в спешке домочадцы забыли могилу Далласа, хотя понять по поведению призраков, одобряют или осуждают они такой поступок, было невозможно. Амадей сходил за останками своего отца в старый дом;
у подростка вообще лучше получалось общение с мёртвыми, чем с живыми.
Нельзя сказать, что дом постоянно наполнялся скандалами: сын с матерью сосуществовали довольно мирно, но именно сосуществовали.
Хельга была занята наукой и мужчинами,
Амадей зачитывался готическими сказками и всё свободное время проводил на кладбище. Свой День Рождения юноша встретил там же; он настолько устал, что заснул прямо на лавочке;
внезапно звук телефонного звонка разбудил его (кстати, это была просто ошибка номером, поскольку его мать, единственная, кто помнил про день рождения Амадея, была занята своим очередным ухажёром и только в душе радовалась отсутствию сына).
Итак, телефонный звонок разбудил Амадея.
Вокруг него, как прекрасные феи, летали призраки, которых смерть сделала одинаково очаровательными и волшебно-красивыми. Амадей был совершенно очарован этими созданиями, так как чувствовал ту гигантскую разницу между ними и живыми людьми. Призраки смеялись, кокетничали, но как только Амадей приближался к ним, тут же скромно отворачивались. Он в своей жизни не имел опыта общения со скромными женщинами (даже если эта скромность была наигранной), поэтому воспринимал происходящее как волшебный сон.
Находясь в полном восторге от увиденного, Амадей под утро заявился домой с желанием поделиться впечатлениями. В доме как всегда всем было не до него: дед активно примерял на себя видеоочки, мать вовсю любезничала с очередным мужчиной всей её жизни… Было настолько омерзительно находиться дома, что Амадей с большим трудом удержался от того, чтобы не сбежать прямо сию секунду; он уже привык спать на лавочке в парке, но питаться местными семечками ещё как-то не получалось. В итоге, поднявшись наверх и, устроив с Гектором безобразную драку, чтобы хоть как-то отомстить матери за её равнодушие,
он хлопнул дверью и ушёл на работу. Надо заметить, что Хельгу давно уже не смущали скандалы, связанные с её женихами, учитывая, что главным инициатором являлся её папаня, который и после смерти столь же неуспешно пытался следить за моральным обликом своей дочери.
Шепнув Гектору пару ободряющих обещаний на ухо,
она, засучив рукава, принялась разгребать проблемы, накопившиеся в доме. Хельга, при всех её положительных качествах скромной дочери и добродетельной супруги, олицетворяла собой персонажа Некрасовской женщины – экстремала ( ну, помните, любительницы останавливать коней в горящих избах). Успешно продвигаясь по карьерной лестнице и изображая единственную мадам Бовари всего городка, она ухитрилась достичь вершины садоводства, поддерживая сад на новом участке и не забывая о старом; стать профессиональным рыболовом,
украсив стены дома всеми видами рыб, тем самым решив старую задачку отца о скупости, а также стать кулинарным гением.
Кроме этого, она достигла успехов в механике, самолично починив всю домашнюю технику; её приглашали в школы читать лекции,
также Хельга получала призы и подарки в различных конкурсах и соревнованиях.
Более того, её даже пытались пепреманить конкуренты!
Таким образом можно с уверенностью сказать, что весь дом Аддамсов держался на могучих плечах этой женщины, и даже старость не смогла с ней ничего сделать.
Ореол страдальца и мрачного гения-виртуоза создавал Амадею отличный пиар; многие девушки городка мечтали познакомиться с ним, и здесь громкая слава семьи не останавливала, а наоборот, распаляла молодых дурочек. Некоторое время Амадей пользовался этим и даже достаточно близко познакомился с одной из них,
которая внешне была полным антиподом ненавистной матери (блондинка, высокая, стройная). Двигаясь по течению и не пытаясь трепыхаться в цепких лапках Яны,
он даже (вероятнее всего, находясь в состоянии аффекта) предложил помолвку,
и только своевременное вмешательство матери избавило его от преждевременного брака.
Итак, после очередной ссоры Амадей всё свободное время проводил на кладбище. Днём он работал, поднимаясь вверх по «карьерной» лестнице,
а ночью общался с призраками, находясь при этом в таком восторге,
что даже не мог точно определить, какая из этих фей нравится ему больше. Этот вопрос решил случай. Он познакомился с призраком девушки, умершей от голода.
Будучи в то время одержимым идеей найти себе спутницу жизни, полностью противоположную своей матери, которая никогда не упускала случая подкрепиться всем, что не было заблаговременно прибито гвоздями,
образ умершей от недоедания в борьбе за фигуру Мэри Лу поверг его в шок. В тот же вечер он привёл «девушку» домой; абсолютно не реагируя на вопли матери и завывания домашних призраков,
Амадей накормил её, а буквально через несколько дней угостил голодающую амброзией, изготовленной Хельгой в процессе кулинарного эксперимента (запасы этого блюда хранились вместе с любимым медведем Фреда в потайной комнате).
Очаровательный призрак превратился в худосочную крашеную блондинку с задатками великовозрастной идиотки, но это не остановило Амадея, и в тот же вечер он затащил Мэри Лу в кровать.
Как уже говорилось, Хельга внимательно следила за происходящим в доме. Против ранних любовных связей сына она не имела ничего, но вот образ призрачной идиотки с ужимками худосочной обезьяны и бёдрами, позволяющими нормально родить только пачку творога, категорически отказывался складываться в её голове.
С горя она вспомнила про Яну, которую отвадила их дома, ещё не понимая, что всё может быть гораздо хуже. Позвонив ей, Хельга извинилась и пригласила девушку полюбоваться на безобразия, творимые их Амадеем. Официально помолвка не была расторгнута, и Яна имела полное право находиться в доме, чем и воспользовалась, устроив сцену ревности своему жениху. К сожалению Хельги, план не сработал: Мэри Лу была вечной дитятей, поэтому даже не обратила внимания на скандал,
а Амадей был настолько ею увлечён, что проигнорировал даже то, что его собственная постель, где они собирались в очередной раз предаться любви с Мэри, занята.
Проведя в доме почти сутки, Яна не добилась ничего, но, уходя домой, получила заверения Хельги, что соответствующая работа по искоренению этой мерзавки Мэри будет продолжена. Идиллическая любовь Амадея и Мэри закончилась внезапно: как всегда в романтические дела вмешалась грубая проза жизни, и Мэри Лу оказалась бесплодной. Вполне возможно, это связано с конституцией девушки или с тем, что некоторое время она была мёртвой, но, несмотря на все старания Амадея, зачать ребёнка не представлялось возможным. Хельга со свойственной ей деликатностью несколько раз вскользь упомянула об этом, проводя инспекцию интимной жизни сына.
Последней попыткой что-то изменить стал День Рождения, который устроил Мэри Лу Амадей, но, как сами понимаете, ничего не изменилось! Расстроенный, он вышел на улицу, а в это время Хельга занялась бывшим призраком. Теперь невозможно узнать, что на самом деле произошло в доме Аддамсов, но поскольку у Мэри Лу не оставалось родственников, то неудачливая невеста исчезла тихо и незаметно. В то же время Амадей «случайно» повстречал на прогулке Яну и из вежливости начал с ней разговор,
а буквально через сутки довольная собою Хельга обзванивала гостей, приглашая их на свадьбу сына.
Яна в отличие от Мэри Лу идеально подходила под высокое звание Женщины семьи Аддамс. Клептоманка и лежебока, без колебания расставшаяся с натуральным цветом волос и переодевшись в семейные цвета Аддамсов,
Яна не только в первую же брачную ночь забеременела, но и ухитрилась вытащить своего мужа с кладбища, устроившись вместе с ним в Корпорацию негодяев,
а на свадьбе ухитрилась так общаться с гостями, что это торжество стало первым, получившим положительную оценку приглашённых.
Денег в семейный бюджет она принесла немного, но благодаря ей в доме впервые появилась автомашина, перекрашенная Яной в любимые цвета Аддамсов.
Именно на ней самостоятельно она отправилась в роддом и вернулась с маленькой Амандой.
