Вообще-то «незаметное» рождение стало для семьи Аддамсов уже традицией. Хорошо, что хоть Сэм не растерялся, увидев корчащуюся от боли жену, и сумел быстро отвезти её в больницу.
Немолодые, но всё ещё амбициозные журналисты рвались к вершинам карьеры, тем более что Мухаммад получил должность синоптика и право на идиотский голубой пиджак, да и не стоит забывать о том, что он был значительно старше супруги, так что времени на всё остальное оставалось мало.
Молодые родители делали всё, что угодно, только не занимались с ребёнком. В первую очередь они отводили время спорту, восстанавливая фигуру Шелии после родов.
Нельзя сказать, что военная карьера отнимала большое количество времени, но для Шелли это был принципиальный вопрос: она мечтала превзойти своего дальнего потомка. Что же касается Сэма, то он воспринимал армию как игру,
поскольку в основном концентрировался на шахматных баталиях, привлекая для этого всё население городка.
Так что ребёнок рос, имея в качестве главного приятеля плюшевого медведя, которого ещё любил трепать за ухо сам Фред Аддамс.
Сэм сумел открыть новую страницу в злодействе семьи Аддамс, хотя многие считали это невозможным: он ухитрился достать буквально каждого жителя Риверсайда, требуя обязательной игры в шахматы.
Если он выигрывал слишком быстро и просто, то решал, что ему поддаются, но уж если собеседник пытался отговориться усталостью, плохой погодой и тому подобной ерундой, то Сэм моментально выходил из себя и по старой детской привычке бежал жаловаться матери, которая, итак накрученная мерзостными отношениями на работе,
вовсю срывалась на неудачливых шахматистах.
Так медленно, но верно Сэм зарабатывал звание гроссмейстера.
Выяснив, что многочисленные пробежки, интервью, пресс-конференции и строевая подготовка никак не сочетается по времени с пребыванием дома и воспитанием Уильяма, едва ли не впервые за всю историю семьи Аддамсов были наняты беби-ситтеры. И тут юный Вилли сумел поддержать марку злодеев: не один и не два из профессиональных сидельцев были вынуждены позорно бежать от маленького негодяя. Впоследствии работа в семье Аддамсов стала специальным наказанием для лиги домашних сиделок Риверсайда, поэтому никакие деньги не шли в счёт, если было необходимо провести время в доме Аддамсов.
Как бы то ни было, но ребёнок подрастал и совершенно не заниматься его воспитанием теперь становилось невозможно. Хотя Вилли интуитивно понимал, кто такие Аддамсы и как себя надо вести, но отдавать всё на волю случая и инстинктов не хотелось. Воспитанием внука должен был заняться Мухаммад,
который достиг уже должности редактора и находился всего в шаге от вершины карьеры, но внезапная смерть главы семейства перечеркнула эти планы. Смерть уже была старой знакомой семьи, поэтому, забрав очередного Аддамса, она по-дружески расположилась на диване, посмотрела телевизор и даже некоторое время общалась с безутешной вдовой на кулинарные темы.
Так что теперь обязанности по воспитанию подрастающего Вилли
должна была взять на себя бабушка.
Бедной Аманде приходилось буквально разрываться: с одной стороны, задания редакции, которые становились всё сложнее,
а, учитывая, что избалованные Сэм и Шелли постоянно брали единственную в семье машину и бабушке Аманде приходилось колесить по городу на велосипеде;
с другой стороны, сложная работа по воспитанию внука с обязательными экскурсиями по дому (тут иногда подключалась Шелиа),
показом и подсчётом сокровищ, ведь традиционно Аддамсы учились считать, используя вместо счётных палочек слитки и камни.
Для того чтобы хоть как-то поддержать себя в тонусе, Аманда начала сырьём грызть плоды жизни, считая, что они благотворно влияют на её увядающий организм.
Так, не прекращая борьбу с коллегами по редакции и проводя тяжёлую педагогическую работу дома,
Аманда получила наконец должность покойного Мухаммада и нацелилась на вершину карьеры журналистики.
Народная медицина как всегда, оказалась действенна: здоровья от этих сомнительных фруктов оказалось через край! И вот тогда Сэм и Шелиа наконец-то узнали, что такое пышущая здоровьем мама.
Моментально достигнув вершины в карьере журналистики,
Аманда занялась воспитанием собственного семейства и при этом, естественно, не ограничилась внуком, а продолжила свою благотворную работу с остальными.
Суть претензий, как у каждой мамы, невнятно сводилась к тому, что «молодые» не так живут, не то говорят и делают, вообщем, всячески позорят достойное имя семьи Аддамс. Но поскольку армейская карьера
и многочисленные шахматные партии у Сэма отнимали огромное количество времени,
а дом увеличился в своих размерах, что далеко не каждый день можно было встретить своих домочадцев в этих бесконечных комнатах, большая часть педагогических воздействий Аманды проходила впустую. С другой стороны, находиться под постоянным прессингом выживающей из ума старухи новоиспечённому Гроссмейстеру и его супруге тоже было невыносимо. Они попробовали дать взятку, завершив переоборудование дома,
купив дорогущие автомобили, так чтобы участок стоил вожделенные 500 000.
Шелиа с горя занялась хозяйством: лично чинила замки, вероятно, для того чтобы сэкономить на мастере безумную сумму в размере 10-12 симолеонов, и отважно ковырялась громадной отвёрткой в ноутбуке,
стараясь изобразить покорную готовность соответствовать высокому званию Аддамсов, поскольку теперь в изложении Аманды настоящий Аддамс экономен и рачителен. Было совершенно ясно, что вздорную маразматичку Аманду невозможно ни унять, ни заткнуть;
более того, будучи руководителем масс-медиа, её заткнуть не мог весь Риверсайд!
Зато все сотрудники редакции как могли издевались над старухой, которая, впрочем, к этому давно уже привыкла и поэтому несильно обращала внимание. Догадываясь, что всё, что она делает в плане воспитания нерадивых детей, - это только семечки (иными словами, настоящий Аддамс должен пережить её ворчание и вздорные претензии, даже не пошевелив бровью, а если и устроит по этому поводу скандал, то исключительно для собственного удовольствия. Нет, не этого хотелось неунывающей Аманде! Ей хотелось, чтобы поколениями все помнили, кто она такая, Аманда Аддамс); поэтому замышляя, что бы такое сотворить с целью остаться в анналах семейных хроник, она вдруг вспомнила об Амадее, своём покойном отце, который был влюблён в призрака, и соответственно, у неё возникла идея навестить этого призрака, учитывая, что эта Мэри Лу когда-то несколько недель жила в доме.