Однажды на одном из таких мероприятий Мэри Лу с удивлением увидела, что её собственная невестка Шейенн, никогда особо не любившая свекровь, пищит, подпрыгивает и закатывает глазки от восторге при виде своего кумира.
Сильно заинтересовавшись подобным феноменом, она как-то решила дать автограф местному полицейскому, которого приглашали поддерживать порядок на подобных мероприятиях. Бедняга чуть не грохнулся в обморок и в буквальном смысле на коленях ползал в благодарность за какой-то листок бумаги с закорючкой звезды рока.
«Да, великая сила – искусство! - подумала Мэри Лу. – Да ещё и прибыльное!» - добавила она про себя, подсчитывая выручку.Вдохновлённая финансовыми успехами матери: «Надо же, за одну закорючку целых 100 симолеонов!», Аида решила самостоятельно заниматься музыкой, поскольку серия творений «Красный ужас Риверсайда», навеянная встречей со Смертью, была закончена.
Не умея жить спокойно, Аддамсы в отсутствие скандалов и криков занялись очередной перестройкой дома, надстроив над новыми спальнями комнаты для школьников,
которые пока с гулким угуканьем носились друг за другом по коридору, мусолили книжки, доламывали игрушки и к концу дня уматывались так, что родственники еле успевали донести их до кроваток.
К общей радости семьи, Ральф наконец-то стал злым! Понемногу продвигаясь по карьерной лестнице бизнеса, ему по долгу службы приходилось много читать (что он как лежебока очень любил) и тренировать своё красноречие.
Временное затишье, вызванное бурным ростом мальчиков, напуганных в детстве Смертью, тяготил Аддамсов, тем более что визиты к Люку и внуку становились всё более тягостными. Семья Люка всё больше напоминала коренных жителей Риверсайда, согласных жить на гроши и питаться на гриль-фестивалях, только бы не работать.
И чем дольше семьи жили порознь, тем острее чувствовалась эта разница. Поэтому грядущий День Рождения мальчиков стал очередной темой для дискуссии. Младшие утверждали, что стоит повременить с торжествами, которые, как известно, у Аддамсов спокойно не заканчивались. Старшие настаивали на проведении мероприятия, хотя и понимали озабоченность родителей и клялись сделать очень тихую, почти незаметную вечеринку.
Пригласив (а теперь приглашения были строго именные) только близких родственников и коллег по работе, Аддамсы устроили весьма скромную по своим меркам вечеринку, тем более что в качестве личного дресс-кода, применяемого теперь Адамсами по отношению к гостям, стояло отсутствие беременности и справка от врача, где ясно бы было указана низкая вероятность смерти во время проведения мероприятия. Прибывшие гости, среди которых была семья брата Аиды, действительно вели себя тихо и скромно;
впрочем, судя по младенцам, которые демонстрировали фирменные аддамсовские черты характера, все ухищрения гостей были бесполезны. Стоило честно сказать, что Марк
и Эрих
выросли странными, хотя и умными, и, в отличие от первых поколений, не демонстрировали всем и каждому свои странности; более того, они научились с чинным видом стоять, сидеть, говорить, вовремя шаркать ножкой и кланяться, что и показали на Дне Рождения.
И только очень наблюдательный мог разглядеть в этих круглых блестящих пуговицах, заменявших мальчикам глаза, пылающий огонь Аддамсов.
Наутро встав с постелей и позавтракав, братья осмотрели новую горку, но решили, что покататься могут и позже,
а сейчас стоит нанести визиты. Естественно, оказалось, что мальчики были знакомы лишь с одним своим сверстником – двоюродным братом Фабианом. Ребята отправились к нему домой и через некоторое время уже лицезрели типичных представителей Риверсайда: Фабиан глубокомысленно бездельничал, его родители валялись на диванах, читали или гоняли компьютер. Это было так нетипично для Аддамсов, которые непрерывно носились как оглашенные (даже если для этого не было никакой причины), что парни слегка опешили. Но это как раз и сыграло положительную роль, поскольку, довольный произведённым впечатлением, Фабиан начал учить их жизни.
Братья покивали головами, прикинувшись полнейшими идиотами, и, улучив минутку, благополучно сбежали домой кататься на новой горке.
Будучи настоящими Аддамсами, ребята быстро уставали от любой деятельности, кроме работы и издевательствами над соседями, но поскольку уроков пока не было, а издеваться их не пускали родители, ребята взгрустнули. Добрая бабушка Мэри Лу, как раз сочинившая пару новых хитов по мотивам рассказов своих приятелей-призраков, сжалилась и взяла их на концерт.
На стадионе находиться было практически невозможно: не то, чтобы детям не нравились песни бабушки (нет, с этим всё было в порядке!), но реакция фанатов, которые к своему обычному тупоумию добавляли щенячью преданность и восторг, повергла мальчиков в шоковое состояние. Они решили, что бабушка – настоящий герой труда, раз может терпеть такое, но сами потихоньку сбежали, решив подождать бабулю у стадиона.
Некоторое время ничего не происходило, так что братья успели заскучать, как вдруг стоявшая неподалёку старушка покрылась блестящими огоньками с переливами, что, как было хорошо известно братьям, означало приближение их давней знакомой Смерти. Появление костлявой вызвало неоднозначную реакцию у случайных прохожих, зато внимательный наблюдатель мог бы отметить совершенно одинаковую рефлекторную реакцию Марка и Эриха на смерть.
Исполнив свой танец злобы и злорадства (а по-другому эту реакцию назвать невозможно), мальчики расположились вокруг костлявой и завели с ней беседу на глазах изумлённой публики.
Героиня труда Мэри Лу вернулась после концерта и, застав ребят на улице, стала их воспитывать. Мальчики тут же в ответ принялись нахваливать её песни и рассказывать бабушке о том, какая она смелая и стойкая, раз терпит слюнявых почитателей. Мэри Лу ужасно обрадовалась и сказала, что на самом деле она ещё большая героиня, продемонстрировав ребятам свой розовый лимузин,
на котором они и вернулись домой. Правда, мальчиков, не выучившихся такой стойкости, всю дорогу рвало. Бабушка, исполнив свой долг, телепортировалась на кладбище, где каждую ночь устраивала неформатный концерт для собственного успокоения.
Зрителей на этом шоу прибавилось, поскольку Аддамсы, изображая некоторое время героев, всё же не выдержали и, собрав все надгробья, отвезли их на кладбище.
Аида, став осветителем, на время оставила свои занятия изобразительным искусством. Увлёкшись музыкой, она теперь подолгу (даже по ночам, включив прожекторы) играла на гитаре, представляя себя знаменитой и любимой публикой.
Уильям на склоне лет обнаружил в себе талант механика, и теперь соседи часто приносили ему для починки всевозможную технику, с которой он охотно возился под аккомпанемент гитары дочери. В свободное время от заказов он бродил по городу в поисках чудо-растения, которое посчастливилось-таки ему найти около помойки научного института. С виду ничем не примечательный взрослый кустик без плодов слегка разочаровал Уильяма, но обнаруженное им вскоре свойство растения поглощать всё без разбора дало повод навещать кустик каждый день, кормя его ради эксперимента всем, что было в багаже.
Мальчишки подружились и теперь всё делали вместе: ели,
бегали по лужам около ценных посадок, действуя на нервы отцу,
купались в бассейне, рыбачили и даже ходили в театр.
Мэри Лу так захватила концертная деятельность, что к концу дня она просто падала на кровать.
Тем более что последняя автограф-сессия показала, что не все жители Риверсайда её преданные фанаты, а есть и те, которым очень не нравится её творчество,
даже среди призраков таковые нашлись! С горя несчастная полночи бродила в катакомбах, пытаясь найти свою смерть, но в итоге просто так извозилась, что родной внучок Эрих долго не хотел впускать её в дом, отказываясь признавать в этом трубочисте родную бабулю.
Пока озадаченная Мэри Лу ломала голову над тем, как понравиться абсолютно всем, её муж Уильям в очередной раз отправился навестить сына Люка и внука Фабиана. Дверь открыл сам Фабиан (уже подросток) и, не говоря деду никаких слов, уселся за компьютер и стал играть.
«Даже на День Рождения не позвали!» - с обидой подумал Уильям. Но Люк и Шейенн прервали его мысли и просто выставили старика вон.
