что, впрочем, было естественным, потому что детей дошкольного возраста Аддамсы носили на руках, баловали, позволяли буквально всё, поскольку на своём опыте знали, как тяжело им будет впоследствии «высоко нести знамя злодейства». Аида, вдохновлённая появлением малышки в доме, за пару часов создала очередной шедевр, на который неподготовленному зрителю было тяжко смотреть, потому что казалось, что сходишь с ума от пестряди и суматошного движения.
Утром следующего дня Уильям узнал из газеты, что жена его младшего внука Эриха, Тами, тоже родила, и дед побежал к ним домой поздравить молодых родителей. Эрих был рад встрече с дедом, а через несколько минут выяснилось, что вслед за первым ребёнком на свет появился и второй! Девочек родители назвали весьма своеобразно: Йоанна и Юсун.
Тами и Эрих, несмотря на то, что в доме было тесновато и не хватало ещё одной кроватки для малышки, не унывали, радуясь тому, что они вместе. После работы к ним забежал Марк; как врач, осмотрел малышек, уверив их родителей, что девочки абсолютно здоровы.
Уильям и Марк засиделись у Эриха допоздна, вспоминая былые времена, и вернулись домой довольно поздно. Но всё же Уильям не забыл навестить чудо-растеньице, росшее около научного института и заботливо подкармливаемое им, и собрать новый урожай.
Марк был очень рад за брата; его Тами оказалась хорошей матерью и заботливой женой. В их доме был порядок, и гости всегда чувствовали себя уютно.
Работа медбрата, а затем интерна
не отнимала у Марка много времени; большую часть необходимых для карьеры навыков он выучил ещё в детстве, и поэтому теперь он располагал огромным количеством свободного времени, которое, если честно, девать было некуда. Обязанностей по дому у него не было; для того чтобы позаниматься с дочерью, необходимо было встать в очередь, поскольку каждый считал своим долгом лично проследить за тем, чтобы Ванесса получала всё самое лучшее, и в её комнате постоянно толпились родственники, наперебой обучая малышку необходимым детским премудростям, читая ей книжки и сюсюкая изо всех сил.
Отгонять домочадцев от дочери было глупо; в то же время лишнее общение с родными вызывало у Марка острое чувство к самому себе. Раз за разом он вспоминал события, в результате которых он сломал не только свою жизнь, но и жизнь Кизи. Более того, маленькая Ванесса теперь растёт без матери, и хотя пока мала, чтобы понимать это, впоследствии будет сложно объяснить, почему её мама не живёт с ними.
Теперь, по прошествии времени, во всех конфликтах и неурядицах, предшествующих разрыву, он винил только себя, что в принципе являлось верным, поскольку женитьба и последующее появление на свет ребёнка имели цель досадить домочадцам. Только теперь Марк понимал, что действия, в результате которых на свет появился живой человек, не могут быть оправданы никакими конфликтами и неурядицами в семье. Действительно, нет и не может быть оправдания его действиям. Поэтому Марк часто уходил из дома, бродил по пустынным улицам, сидел в одиночестве на лавочке и раз за разом прокручивал произошедшее в своей голове. При этом каждый раз его самобичевание усиливалось, и он впадал в самоуничижение, отказываясь пить, есть, ночуя там же, на скамейке, распугивая своим внешним видом горожан.
Он не находил оправдания, отчётливо понимая бессмысленность своей жизни, ведь даже собственной дочери сейчас была нужнее забота и любовь Аиды, Ральфа и Уильяма, которые не только имели возможность, но и обладали богатым опытом воспитания малышей.
Марк ощущал себя лишним человеком, без настоящих друзей, цели в жизни, и всё, что вызывало в нём положительные эмоции, особенно это касалось случайных встреч с братом, ещё глубже потом опускало его в пучину депрессии.
Он не чувствовал себя адекватным этому миру, совершая странные поступки, общаясь с людьми, которые ему не приятны, стараясь сделать тем самым себе хуже.
В порыве отчаяния он даже перекрасил волосы, поставив крест на своих юношеских попытках отличаться от толпы, но, как и всё остальное, что делал в этот период Марк, этот жест был демонстративен, а потому бессмыслен.
Он плохо спал и, часто просыпаясь среди ночи, вставал и отправлялся рыбачить, поскольку с детства ненавидел это занятие. Особое удовольствие в этих ночных общениях с удочкой доставляло ему то, что рыба не ловилась, и он с удовлетворением чувствовал себя никчёмным даже в этом элементарном деле.
Пару раз на горизонте возникала Кизи; он встречался с ней, ощущая свою вину, но в разговорах Марк не слышал заинтересованности в судьбе дочери, а потому под различными предлогами прекращал общение.
Позднее выяснилось, что Кизи вовсю пыталась решить проблемы при помощи его отца Ральфа, названивая ему днём и ночью,
пытаясь шантажировать и угрожая рассказать всему городу о семейных неурядицах Аддамсов. Отец никогда не рассказывал дома об этих звонках, но именно благодаря им он в итоге сорвался, устроил безобразную сцену на работе и был уволен с одной из высших должностей бизнеса.
Более того, понимая сложности в семье, Ральф переступил через самого себя и упросил руководство не лишать его работы, приняв в качестве наказания незначительную должность начальника отдела.
Жена Люка, Шейенн, постарела, подобрела и даже пригласила Аддамсов в гости. Её дочь Антония превратилась в хорошенькую девушку, которая и взяла на себя все домашние заботы. Она приготовила замечательный ужин и накормила всех гостей.
Дома заметно стало чище и уютнее. После ужина хозяева общались с гостями, Фабиан рассказывал о своём увлечении садоводством, а Антония по секрету сообщила Аиде, что записалась в школу рисования. Шейенн оживлённо что-то чирикала Уильяму… и вдруг бросилась целовать его в губы! Старый Вилли обалдел от такой неожиданности: ведь Шейенн годилась ему в дочери по возрасту, но моментально простил ей этот порыв, списав на старческий маразм от безделия (Шейенн уже давно не работала). Зато её муж Люк не на шутку рассердился и угрожающе устремился было к отцу… но, к счастью, вовремя одумался (ведь отец-то себе ничего лишнего не позволил!). Да, семья Люка потом долго не общалась с Шейенн!
А у Эриха с Тами Аддамсы всегда отдыхали душой: если вдруг становилось грустно, тягостно, они шли в этот маленький уютный домик,всегда было солнечно и царили любовь, дружба и взаимопонимание.
