Ральф, удручённый тем, что теперь приходится подниматься вновь к вершине карьеры, как-то ослаб: всё валилось из рук, даже отнимать леденцы у внучки теперь не хотелось. Всё чаще он ходил в библиотеку и читал книги, пытаясь найти в них ответ на один вопрос: как вернуть былое уважение коллег и начальницы.
Впрочем, усердие Ральфа не осталось незамеченным для его шефа: застав его как-то в библиотеке,
она для начала подняла ему зарплату. А потом и последовал карьерный рост. Всё оказалось очень просто: его начальница любила начитанных сотрудников, а Ральф стал теперь именно таким.
Аида встретила старость без истерик, спокойно. Марк вернулся, с мужем в отношениях полная гармония, картины пишутся и продаются хорошо. Вершина карьеры взята; более того, о ней даже в газете написали!
Только вот внучка растёт без матери…
Очень быстро в Риверсайде узнали, что Марк вернулся домой без законной супруги. Странное дело: никто из жителей не то чтобы упрекнул молодого человека в том, что дочь теперь растёт без матери, но и всячески сочувствовал и поддерживал его. Лишь только родные не могли смириться с тем, что сама Кизи даже не ищет поводов увидеться с дочерью.
Попытки родственников поговорить об этом с Марком ничем не закончились: тот либо притворялся, что не понимает, зачем его Ванессе такая кукушка-мать, либо ссылался на сильную усталость после работы. Работал Марк на совесть,
начальник был им доволен, поэтому повышения шли одно за другим.
Терпение Уильяма закончилось раньше, чем у родителей правнучки, и, взяв малютку Ванессу, он отправился в дом к её матери. Дверь открыл отец Кизи и был несколько шокирован тем, что у него есть маленькая внучка: хитрая Кизи ни слова не сказала о Ванессе отцу! Уильям с малышкой на руках прошёл в комнату, где пыталась от него спрятаться нерадивая невестка и попытался завести разговор о том, как нужна ребёнку мать. Кизи слушала вполуха, громко зевая через раз и всем своим видом показывая, что тема беседы её не интересует. Ванесса своими зелёными глазёнками так доверчиво смотрела на мать, но та и замечать ничего не хотела (всё-таки детоненавистники ужасные люди!).
Видя, что мать остаётся глуха к его просьбам хотя бы навещать Ванессу, Уильям не выдержал и, грозя посодействовать в лишении её родительских прав, спешно покинул дом.
На семейном совете
решили всё же пригласить Кизи на День Рождения Ванессы, тем самым дать ей ещё один шанс: вдруг одумается! Но Марку не стали говорить об этом во избежание неприятностей; может, вновь увидит её и простит?
На торжество пригласили только родных: семью Люка и Эриха. Дочери Эриха и Тами, Йоанна и Юсун, уже ходили в школу. Отводил их туда первое время прадед Уильям.
Тами и Эрих работали и, в отличие от Люка, делали это с удовольствием. Фабиан, сын Люка, всё же устроился на работу мастером в салон красоты, а его сестра, старшеклассница Антония, работала в мавзолее. Так что в семье Люка мать с отцом содержали дети.
Уильям приготовил из свежесобранных овощей и фруктов
прекрасные блюда, Ральф включил музыку и прожекторы, Аида переоделась в выходное платье, и все стали ждать гостей. Первыми пришло семейство Эриха и как всегда с угощениями. Марк с Эрихом делились последними новостями, Ванесса знакомилась с сёстрами, Аида беседовала с Тами… И тут все заметили Кизи.
Подойдя к Марку, она поздравила его с именинницей, при этом даже не пытаясь глазами найти дочь. Гости затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.
Кизи немного потанцевала с Марком, поговорили ни о чём…
Ванесса, увидев мать, бросилась к ней и обняла. Она говорила, что очень скучает и хочет, чтобы они всегда были вместе.
Танцующие рядом гости не сводили глаз с матери и дочери. Но Кизи в очередной раз сделала вид, что не понимает, о чём говорит дочь, пытаясь тем самым перевести разговор на другую тему. Ванесса поняла, что бесполезно что-то говорить, заплакала и убежала в свою комнату. День Рождения был испорчен.
Ральф потом долго просил извинения у сына за то, что пригласил Кизи, не посоветовавшись с ним,
Уильям бросился за Ванессой и рассказал ей, почему её родители не могут быть вместе. Маленькая девочка на удивление быстро всё поняла
и теперь задалась целью сделать так, чтобы родители помирились. Поэтому она быстро утёрла слёзы и отправилась к отцу вести разъяснительную работу.
Марк почему-то сразу согласился на просьбу дочери, чтобы Кизи хоть иногда посещала их дом. Ванесса
теперь изо всех сил старалась и в школе, и дома: хорошо училась, была паинькой,занималась спортом и спать ложилась как положено, в девять вечера.
В свободное от уроков время бегала к сёстрам Йоанне и Юсун, с которыми вскоре подружилась.
С Кизи Ванесса виделась часто, но ей хотелось, чтобы эти встречи проходили не на улице или в бассейне, а дома, и чтобы папа непременно при этом присутствовал. Но Марк при одном лишь упоминании о Кизи тут же спохватывался и убегал якобы на работу, ссылаясь на очередной вызов.
На самом же деле он просто уходил к брату и с очередной медицинской книжкой в обнимку прятался там.
Через пару часов он как ни в чём не бывало приходил домой и, изображая жутко уставшего, шёл спать. Но на этот раз так не получилось: Кизи задержалась у них дома надолго (обычно больше двух часов она здесь не оставалась), чему поспособствовала Аида со своими вечными разговорами о высоком искусстве
и вовремя вернувшийся с работы Уильям. Марк понял, что надо было задержаться у брата подольше и дочитать-таки племянницам сказку, но отступать было некуда. Да и ещё молящие глаза дочери («папа, ну хоть немножко поговори с мамой!») сыграли свою роль.
Поэтому Марк решил, что всё, что думает о сводничестве, выскажет родным позже.Марк поздоровался с Кизи и стал расспрашивать её о житье-бытье. Аида и Ральф, вроде бы ушедшие спать, мигом поднялись с кровати и отправились подсматривать, чем же закончится этот разговор.
Конечно же, где-то в глубине души Марк жалел, что они с Кизи так расстались, хотя понимал, что мать для их дочки она была абсолютно никакая, да и он никогда не любил эту женщину. Сердцу ведь не прикажешь, и, кроме жалости, он ничего к ней не испытывал.
Телефонный звонок мобильного раздался очень кстати для него в эту минуту: срочно требовалась помощь на работе. Спешно простившись с Кизи, он отправился в больницу. Уильям же, до сих пор надеющийся на чудо, предложил ей остаться: может, внук скоро вернётся домой и у них будет время поговорить.
Вопреки ожиданиям, ни через час, ни через два Марк не вернулся, а Уильям с Кизи проговорили остаток ночи как добрые друзья. Женщина настолько прониклась уважением к этому мудрому доброму старику, что не сдержалась и призналась, что …в очередной раз беременна (конечно, не от Марка) и брошена будущим отцом ребёнка; так очередной богатенький женишок сорвался с крючка.
Уильям остолбенел и не знал, что и сказать, но в разговор вмешался как всегда подслушивающий Ральф, который, не скупясь на слова и эмоции, высказал всё, что теперь думает о своей бывшей невестке, и потребовал, чтобы она немедленно покинула их дом навсегда.
Последнюю фразу слышал вернувшийся домой Марк, спускаясь по лестнице, но не стал встревать и просто отправился спать.
Ральф же долго бушевал, ругая и Уильяма, и жену Аиду,
выкрикивая бранные слова вслед уходящей Кизи. О её беременности решили не сообщать Марку, решив, что расстраивать его не стоит: итак работа напряжённая.
Ванесса тоже ничего не знала. Она по-прежнему хорошо училась, вечерами играла с бабулей Аидой в шахматы,
бегала к сёстрам в домик по соседству, много читала. С матерью встречи были уже нерегулярные: то у Кизи голова болит, то устала на работе, поэтому не может увидеться с дочкой. Всё же в один из вечеров Ванесса настояла на том, чтобы они увиделись, под предлогом трудного домашнего задания, с которым не может справиться, а дома никого нет, все на работе.
Как девочка бежала к маме!
Встретились у ресторана, поужинали, Кизи, как и обещала, помогла дочери с уроками… Никто из них и не заметил, что совсем рядом появился Уильям, но подходить не спешил, будто что-то выжидая.
Пригласив её на свой приближающийся День Рождения, Ванесса стала прощаться с матерью и впервые заметила её увеличившийся живот.
Кизи объяснила, что скоро снова станет мамой. Начитанная Ванесса тут же стала интересоваться и другими вопросами. Уильям, внимательно следивший за беседой, спешно подошёл к ним, прикинулся строгим и настоятельно попросил Ванессу срочно сесть в машину и подождать его. А Кизи кратко сказал: «Я тебе не судья, но будь добра, ничего больше не говори Ванессе никогда!» и поспешил к машине, где уже спала уставшая за день правнучка.
