- И ты представляешь, в тот самый момент, когда я почти заканчиваю круг, я вижу, что у меня развязался шнурок!
Я слушаю вполуха и киваю. Я тоже помню этот момент. Свалиться на последнем круге из-за того, что на предпоследнем развязался шнурок – это позорно. Ник бы не пережил. Но он молодец.
- Но я все-таки победил и при этом даже не остановился!
- Да. Было клево, - он так этим гордится, что рассказывает вот уже второй день подряд.
Я всегда забываю считать дни недели. И вот сегодня я тоже сижу и пытаюсь вспомнить – пятница или четверг?
- Ник, какой сегодня день?
- Спрашиваешь! Сегодня вывешивают результаты по олимпиаде!
А, значит, пятница.
- Знаешь, что? – Николас трогает меня за плечо. – Если я набрал высший балл, это значит, я автоматически сдал один экзамен в военную академию! Представляешь, что будет, если я сдам оставшиеся два?
Два? А не четыре? Ах, ну да, он же отличник…
- И потом ты куда? – посмеиваюсь я.
Его глаза загадочно сверкают:
- В армию!
- С ума сошел!
- Сам такой! Если я окончу ее с отличием, я попаду в элитные войска! Давай со мной, а? – он уже не просто держит меня за плечо, а сжимает и потрясывает, словно разбудить хочет.
- Не. Во-первых, я не сдам, а во-вторых – хочу чего-нибудь поспокойнее.
До прихода учителя мы еще немного поспорили. Он убеждал меня, что я сдам безо всяких усилий, потому что его друг, и потому что по определению все знаю и умею. Я отказывался.
- Николас! Тебя в коридоре слышно! – вместо обыкновенного «доброе утро» раздалось, как только учительница вошла в класс. – Хорошо, конечно, что ты побуждаешь Джастина учиться, но можно делать это без ора?
- Это я еще не орал… - тихонько пробормотал он, вставая в знак приветствия.
Что верно, то верно. Голос у Ника громкий. Его в младших классах приглашали петь в хоре, но слуха у него нет, увы.
На уроке я шепотом пытался уточнить, не шутит ли он, но Ник только отмахнулся:
- Тише, я пишу! И ты бы делом занялся, контрольная скоро!
Загородившись валяющейся на столе сумкой и делая вид, что пишу, я задумался. Неужели Ник и впрямь хочет в элитные войска? Интересно, если он в них все-таки попадет, мы сможем видеться так же часто, как и сейчас?
Поразмыслив еще немного, я пришел к выводу, что навряд ли.
А к концу урока я даже почти хотел, чтобы он не получил свой чертов высший балл.
* * *
- Нет, это невозможно! Сколько можно проверять?! Че-е-ерт…
- Ну, наверно, его вывесят на следующей перемене, - философски замечаю я. И боковым зрением вижу девушку, целенаправленно несущую к доске объявлений лист формата А4.
Наверно, это оно.
Я киваю Нику в сторону девушки. Он раздраженно отмахивается.
- По закону подлости, она несет объявление, что потеряла золотую сережку, вот увидишь. Хотя мне уже все равно.
- А ты не знаешь, она нашла предыдущую?
Ник удивленно смотрит на меня.
- А она ее теряла?
- Не знаю, - я пожимаю плечами. – Это я так, шутить пытаюсь.
Ник хмыкает. Его лицо выражает полнейшее равнодушие, из чего можно сделать вывод, что оно показное. А девушка тем временем подходит совсем близко к нам.
Ник настолько безразличен к судьбе своего балла, что, пока девушка прикрепляла лист к доске, стоял в стороне, но так вытягивал шею, стараясь заглянуть ей через плечо, что я даже забеспокоился о состоянии его позвонков.
Наконец, довольно неуклюжая ученица, успевшая за это время два раза уронить коробку с кнопками и один раз – сам лист, ушла.
Ник коршуном подлетел к доске объявлений.
- А я что тебе говорил!
- Что, потеряла сережку?
- Нет! Ты читать умеешь? Вот здесь моя фамилия! – он ткнул пальцем в самую вершину списка. – Я же говорил – я получу высший балл! Ни единой ошибки!
Ради интереса я скользнул взглядом ниже и выхватил еще одну фамилию, напротив которой тоже стоял высший балл. Заран.