Часть 1.
...«
Джаннет», - прошептал ворвавшийся в спальню ветер, слегка шевельнув прядь соломенных волос.
- Джаннет… - вторил ему Льюис, нежно сжимая в руке сильно помятый лист бумаги. Парень сидел на добротной деревянной кровати и растерянно оглядывал комнату, которую ему предстояло покинуть.
Серые глаза, опустошенно скользившие по мебели и личным вещам, немного задержались на запачканном краской мольберте.
Льюис вздрогнул, словно что-то вспомнил, и поднял листок к глазам, чтобы еще раз полюбоваться. На бумаге он изобразил миловидную улыбающуюся девушку с длинными прямыми волосами. Мелкие черты лица, россыпь веснушек на коже, всё казалось таким милым и привлекательным.
Льюис не знал, почему он не решился нарисовать портрет незнакомки маслом. Несколько дней назад, подхваченный вдохновением, он просто схватил карандаш и ловкими движениями запечатлел её на бумаге. Он старался рисовать быстро, словно боялся упустить из головы заветный образ…
Льюис глупо улыбнулся и не заметил, как в комнату вошла мать, немолодая хрупкая женщина. Она сумела сохранить остатки былой красоты, хотя болезнь сына, смерть мужа и вечная борьба с судьбой наложили заметный отпечаток на ее лицо: черты лица стали резче, морщинки заметнее, а счастливая улыбка давно уже не касалась губ.
- Милый, пора собираться. Что ты там нарисовал?- ласково спросила миссис Роял, положив руку сыну на плечо.
Льюис упрямо мотнул головой и спрятал набросок в карман джинсов. Мать вздохнула и принялась складывать в рюкзак необходимые вещи.
Парень еще несколько секунд сидел с напряженным выражением лица, но потом оно разгладилось и стало вновь таким же, по-детски безмятежным…
…Аннабель выбросила в окно окурок и в пятисотый раз пообещала себе бросить курить. Только что она проехала мимо огромного рекламного щита, сообщающего о возможных последствиях курения. Хотя эта пропаганда здорового образа жизни не особо действовала. Курили, курят и будут курить. То же самое и со спиртным.
«Этот мир катится к чертям», - мелькнула в голове шальная мысль.
Девушка задумчиво потерла виски, философские рассуждения обычно оканчивались депрессией или в лучшем случае приступом мигрени. А только этого ей сейчас не хватало, чтобы пришлось еще месяц вести полуголодное существование. Статья должна была быть готова через пару дней, а Белли только удалось раздобыть достаточно материала.
Аннабель очень сильно надеялась на гонорар, чтобы вручить его хозяйке снимаемой квартирки. Конечно, жилье совсем не привлекательно, зато в центре и с такими же бесшабашными неунывающими соседями, большинство из которых были студентами. Белли, впрочем, бросила университет, благо ей удалось последнее время скрывать это от родителей, иначе конец света был бы обеспечен. Дочь известного в профессиональных кругах хирурга бросила учебу и пишет жалкие статейки для паршивых газетенок. Отец бы точно слег с инфарктом.
Аннабель коварно усмехнулась. В следующем году она непременно поступит на факультет журналистики. И совсем не важно, что на это скажут мама с папой, в конце концов, это её жизнь, и она не хочет заниматься тем, что её не привлекает.
Девушка притормозила у небольшой забегаловки на заправке и достала из сумочки маленькое зеркало. Густые ярко-красные волосы немного растрепались, покрасневшие и припухшие от недосыпа глаза неопределенно смотрели из-под густых накрашенных ресниц. Белли вздохнула, пригладив растрепавшуюся прическу и, крайне недовольная собой, вылезла из старенького джипа, громко хлопнув дверью.
В кафешке, как всегда, было почти пусто, только пожилая пара в углу, одинокая хрупкая девушка, с озадаченным видом ковыряющаяся в салате, и молодой парень со скучающим выражением лица.
Белли уверенно направилась к молодому человеку и громко поздоровалась:
- Майк… Эээ… Привет!
- Я думал, ты не придешь, - с наигранной обидой произнес Майк и коротко чмокнул девушку в губы.
Аннабель села на свободный стул и заказала себе чашку кофе.
- Мне сегодня позвонила тетка, - задумчиво протянула она.
- И? – отозвался парень.
- Она хочет, чтобы я приютила у себя её сына, моего двоюродного брата, Льюиса. Тот должен брать уроки рисования у какого-то местного художника.
- Он будет жить у тебя?!
- Не ревнуй, - сверкнула глазами Белли, - у бедняжки аутизм, а тётка не может поехать с ним. Я не знаю, почему, но, похоже, там какие-то проблемы.
- Оно тебе надо? Возиться с каким-то психом…
- Когда я была маленькая, тётка всегда была ко мне очень добра, а когда отец с матерью едва не развелись, я сбежала к ней и целую неделю жила там, пока они не помирились.
- Но он же псииих… - взмолился Майк, - а вдруг он набросится на тебя с ножом? Или придушит… Или… А вдруг он маньяк? Для этого голова не нужна, наоборот, она даже мешает.
- Не дури. Он очень милый и добрый. Рисует целыми днями. В состоянии сам себя обслужить, единственное, у него мозги 10-летнего ребенка. Хотя рисунки правда классные...
- Я против, – мрачно заявил Майк, - объясни тётке, что не сможешь…
- Я подумаю, - улыбнулась Аннабель, глотнув из чашки омерзительный дешевый кофе.
Они еще часик посидели в кафе, не возвращаясь к неприятной теме, но Майку позвонили с работы и он с тысячами извинений был вынужден срочно бежать в мастерскую.
Аннабель вышла из душного помещения и глубоко вдохнула городской смог.
Конечно, она уже давно решила для себя помочь Льюису. У парнишки правда был талант, да и сам он был очень приятен Аннабели. Льюис был высоким, худым и немного по-женски изящным, словно хрупкий садовый цветок, которому не хватило света.
Насколько она помнила, в деревне, куда Роялы переехали после того, как обнаружилось, что у Льюиса аутизм, парень был любимцем всех соседей. Неспешный, добрый и услужливый, он всегда послушно кивал головой и испуганно смотрел огромными серебристыми глазами.
Белли нащупала в кармане листочек с номером телефона миссис Роял и еще больше поверила в то, что поступает правильно...