Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2 — Симы форева ;) - Показать сообщение отдельно - FNO [фантастика-детектив]

Лалэль · 16.11.2009, 22:41

Серия 11 часть1. Родственные связи: Нуна Озирис: Рождественская песня

Санни стремительно, как пробка от шампанского, влетел в гримерную и закричал:
- Где мой костюм?
- За ширмой, - ответил клавишник Кошкодав, не отрывая глаз от журнала, а ударник Штырь, сидевший рядом с ним на диване, добавил:
- Мы тоже рады тебя видеть, Малыш. Какая радость, что ты наконец-то пришел.
Парень на ходу помахал им рукой и убежал за ширму переодеваться. Клавишник хмыкнул и с шумом перелистнул страницу.

Какая радость, что ты наконец-то пришел

- А вот он правильно поступает, кстати, - лениво закинув обе руки за голову, пробормотал ударник, - не пойму, за кой хрен нам вообще ходить на какие-то репетиции? Давайте все будем приходить за полчаса до выступления, гримироваться и бежать на сцену. Какая, хрен, разница, как мы сыграли, главное, что мы не потратили даром ни часочка из своего драгоценного личного времени. У нас ведь у всех есть дела поважнее, да, Малыш?
- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, - сердито прокричал Санни из-за перегородки.
- Как хочешь, - в тон ему прокричал Штырь, сложив ладони «рупором», - но с Мокко тебе все равно придется поговорить. Он просил, чтобы ты подошел к нему, когда придешь.
- Ну и поговорю, - откликнулся парень, - что ты думаешь, я боюсь его, что ли?
- У-ти, какие мы сегодня грозные, - присвистнул Штырь, - тебя что, лошадь покусала?
Переодевшийся Санни вышел из-за ширмы, молча подошел к зеркалу и опустил высокий воротник концертной рубашки.
- Блин, да я экстрасенс, - округлив глаза, сказал ударник клавишнику, - смотри, лошадь пыталась засосать его до смерти.
- Говорите, что хотите – мне все равно, - предупредил юноша, открывая огромную пудреницу, - я точно знаю, что такой ночи, как мне, никому из вас не устроят никогда.
- Ух-ху-ху-ху! – в голос расхохотались оба музыканта, – кто-то сегодня славно потр(извините, дети, мы не можем напечатать здесь это слово - редакция).
Санни показал им в зеркале средний палец и начал замазывать синяки тональным кремом.
- У кого-то была бурная ночка-а, - не унимались музыканты, - слышь, мелкий, а она блондинка или брюнетка? А как её зовут?
- Никак.
- Не-ет! – изумленно выкатив глаза, вскрикнул Штырь, - неужели это была не она, а он?
Лицо Санни приобрело такое непередаваемое выражение, что даже безбашенному барабанщику стало не по себе.
- Да ну тебя нафиг, шуток не понимаешь, - пробурчал он и отвернулся.

В этот момент в гримерку заглянул смуглый парень в красной рубашке – это был Мокко, вокалист, соло-гитарист и, по совместительству, менеджер группы.
- Парни, никто не видел, где я оставил…- тут он заметил сидящего перед зеркалом Санни, - о, кто пришел! Малыш, а ты в курсе, что у нас заведено репетировать перед выступлением?
- Мокко, извини, что не пришел, у меня были другие дела.
- Вижу, вижу, - Мокко слегка щелкнул его ногтем по шее, - ты был весь в делах.
Со стороны дивана послышалось сдавленное хихиканье.
- Слушай, - проникновенно произнес менеджер, глядя прямо на недовольно сморщенную переносицу Санни, - я с тобой долго ругаться не собираюсь. В свободное время делай, что тебе вздумается – воруй, убивай, дери гусей на пожаре* – мне на это нас-рать. Но если я сказал: у нас репетиция – ты одеваешься и топаешь на репетицию, даже если за окном ночь, а у тебя в постели Мисс Вселенная. Это понятно?
- Не кричи на меня, - не повышая голоса, ответил Санни, - я и так тебя прекрасно слышу. Мне жаль, что я пропустил сегодняшнюю репетицию; будь уверен, больше я опаздывать не буду. Теперь ты успокоился? Как будто я не знаю, что мы будем играть!
Мокко в ярости смотрел на него, и его челюсти зловеще шевелились, точно предвкушали славный обед из свежего гитаристского мясца.
- Готовься, - сказал он сурово, - облажаешься – линчую.
Парень молча кивнул; вокалист потрепал его по плечу и вышел в коридор.

- Не обращай внимания, Малыш, - негромким голосом утешил паренька ударник, - он злится, потому что Фитиль тоже на репетиции не был. Честно сказать, он три дня, как пропал, и мы даже не знаем, где его искать. Там, где его обычно можно найти, его нет.
- Разве он не с тобой был? Я думал, вы всегда вместе бухаете.
- Старик, я знаю не больше вашего. Надеюсь, что с ним все в порядке, а иначе...
- Здорово, ханурики! – молодцевато выкрикнул некто, появляясь в дверном проеме. Музыканты, как по команде, повернулись на голос.
- Про птичку речи… - начал Санни.
- …а птичка навстречу – автоматически закончил пословицу Мокко, который вернулся, услышав шум, и встал позади пришельца, - вот он, наш красавец! Что это на тебе?

...вот он, наш красавец! Что это на тебе?

- На мне? Кэ…стюмчик, - нетвердым языком ответил «братишка», - зацените, парни.
- Отпадный прикид, - с каменным лицом произнес вокалист, дергая его сзади за пояс, - спустить на миллиметр пониже, и мотня покажется. Ты собрался в таком виде на сцену?
- Почему нет? По-моему, круто.
- Тогда кому-то из нас придется стоять сзади и поддерживать твои штаны, чтобы не сползли, а то нас всех выгонят вон. Малыш, ты справишься?
- Всю жизнь мечтал полапать мужика за задницу, - с усмешкой ответил Санни, чем вызвал здоровый смех в коллективе, - Мокко, ты что, серьёзно? Если ты забыл – я играю, у меня обе руки заняты. Чем прикажешь держать ему штаны – зубами, что ли?
Музыканты, люди с богатым воображением, живо представили себе эту картину – и смех перешел в гомерический гогот.
- Да, это, пожалуй, будет перебор, - согласился Мокко, - Малыш, отставить. Видишь, Фитиль, руки у всех заняты, держать тебе штаны некому, так что давай-ка переодевайся.
- Ладно тебе, - с пьяным дружелюбием ответил басист и похлопал его по плечу, - пойдем лучше, поговорим.
- Ну, пойдем, общнёмся, - ответил вокалист тоном, не предвещающим ничего хорошего, и потащил его по коридору, - где, говоришь, ты шлялся на этот раз?
- Хана Фитилю, - покачав головой, заметил Кошкодав, как только оба скрылись из виду, - Мокко его на британский флаг порвёт.
- Сомневаюсь, - возразил Штырь, - час до выступления, зачем ему это? После концерта он, да, его взгреет, но не сейчас.
Санни закончил гримироваться и взял в руки гитару. Когда он провел рукой по струнам, она издала недовольный резкий звук.

Санни закончил гримироваться...

Кошкодав поморщился, отложил журнал и сочувственно спросил:
- Ну, а с тобой-то, Малыш, что стряслось?
- Что-что, - пробурчал Санни, меланхолично пощипывая струны, отчего получались странные звуки, очень похожие на всхлипывания, - ничего! Все как обычно: Штыря штырит, Фитиля фитилит, а я не пришел на репетицию. Все нормально, мальчики, работаем, долбим по струнам, пока пальцы не отсохли!
- Ты вроде как не пьёшь? – уточнил клавишник, - я имею ввиду, по-серьёзному не пьёшь.
- Ну, не пью, а что?
- Такое впечатление, будто ты из недельного запоя вышел – морда серая и сам злой, как леший. Вот я и спрашиваю: что у тебя случилось?
Юноша фыркнул и не стал ничего объяснять.

Полчаса спустя Санни пошел проверить усилители, и, проходя мимо сцены, случайно заметил две скрюченные фигуры – неразлучная парочка, басист и ударник, согнувшись, подглядывали в зал через просвет между кулисами.
- Фу, Фитиль, - поморщившись, сказал он, - подтяни штаны, вся задница наголе… Что вы там делаете?
- Тихо ты! - прошипел ударник, оборачиваясь, - мы ищем в зале симпатичных девчонок.
- А, вон че,- равнодушно сказал парень, - и как успехи?
- Да не очень, - грустно ответил Штырь, - пока только одна понравилась. Прямо как в песне: леди ин рэд из дэнсинг виз ми-и…*
- Красная блузка, ох, эта красная блузка, - пропел Фитиль и только что не облизнулся, - мужики, да это же прямой призыв: «Изнасилуй меня, изнасилуй меня сейчас же!»
- Фитиль, а, Фитиль, - поморщившись, спросил Санни, - зачем ты так упорно прикидываешься скотиной, если все уже знают, что ты хороший человек?
Басист повернулся и с минуту смотрел на него, соображая, как же ответить; в результате он не придумал ничего лучше, чем рассмеяться.
- Ну ты, блин, в своем репертуаре, сынок, - насмешливо сказал он, - ладно, проехали, но черт меня подери, сегодня она уйдет со мной. Вы все, мужики, свидетели – я её добьюсь.
- Не буду я свидетелем, - недовольно ответил юноша, - ты не следак, а я не крыса, чтобы в свидетелях ходить… Пустите, мне нужно на сцену.
- Да погоди ты, - Фитиль притормозил Санни, схватив его за предплечье, - никуда твоя сцена не убежит. Лучше постой и посмотри, как должна выглядеть красивая женщина.
Парень с неохотой подчинился.
- Ну, - спросил он, заглядывая в зал, - кого ты мне хотел показать?
- Глаза потерял? – удивился басист, - вот же она, прямо напротив тебя сидит. Видишь, вон за тем столиком.
Санни увидел – и оцепенел, а Фитиль продолжил нахваливать незнакомку:
- Вот это я понимаю, Женщина – опытная, ухоженная, не то, что наши шмокодявки. Посмотри, какие руки: пальчик к пальчику, ноготок к ноготку – идеально! А глаза – сынок, ты только посмотри, какие у неё глаза! Сколько шарма, сколько достоинства! Такая с кем попало не ляжет, но если уж она кого выберет – держись! Как бы наутро новую кровать покупать не пришлось… Эй, что с тобой?
Басист не сразу понял, почему Санни вдруг побледнел, и отчего тот ударил в кулису кулаком, грязно выругавшись.
- Что это с ним? – переспросил он у Штыря.
- Что - что! Ты что, не понял – это же его подружка.
- Подружка?!! – выкрикнул Фитиль, раненный в самое сердце, - ты хочешь сказать, что вот эта красавица имеет к тебе какое-то отношение?
Юноша не в состоянии был ничего ответить: он на время потерял дар речи, настолько неожиданно для него было увидеть Нуну в зале. Фитиль все понял и без слов, и топнул ногой с досады.

Фитиль все понял и без слов, и топнул ногой с досады

- Блин, мы же договаривались не таскать своих девчонок на выступления!- заворчал он, не зная, к чему придраться, - личная жизнь - это личная жизнь, а работа – это работа!
- Стоп-стоп, - барабанщик жестом остановил разбушевавшегося басиста, - ты посмотри на его лицо – он даже не знал, что она сюда придет. Вы что, поссорились?
- Это она тебя так покусала? – заинтересовался и Фитиль, – страстная мадам!
К Санни вернулся голос, и он бурно выразил свои эмоции, виртуозно смешав немецкие ругательства с русскими матерками и к месту подобранными украинскими словечками.
- Эк тебя разобрало! – изумился Штырь, – какой богатый словарный запас! Слышь, ты никогда не думал написать диссертацию на тему:»Место мата в международной лексике»?
Так смешно было слышать слово «диссертация» из уст музыканта, который и школу-то не смог закончить толком, что парень против воли улыбнулся.
- Вот, уже повеселел, - бодро сказал Штырь и тоже улыбнулся, - отпустило?
Санни тяжко вздохнул и поднял на него грустные глаза; барабанщик ободряюще потрепал его по плечу:
- Не кисни, - посоветовал он, - иди, настраивай свою балалайку, нам пора выступать.
И Штырь деликатно удалился в подсобку – разыскивать свои палочки.
Фитиль же задержался и еще раз с сожалением взглянул в зал:
- Эх, ну вот что ты наделал, а? В кои-то веки пришла интересная женщина, и та, блин, твоя! А нам со Штырем что останется? Придется, б(непечатное слово), выпить молочка на ночь и уснуть в обнимку с плюшевым мишкой. Понять не могу, как она вообще с тобой связалась!
- Меня сегодня об этом уже спрашивали, - сообщил юноша.
- И что ж ты ответил?
- Что мне просто подфартило.
Фитиль повернулся к нему и сказал разочарованно:
- Ну и дурак. Нельзя так говорить, судьбу прогневишь.

… Музыканты столпились в узком проходе, ведущем на сцену, и устроили совещание.
- Ох, сорвёте вы нам выступление, - шепотом истерил вокалист, - б(то же самое слово), вот мы попали!
- Чего ты нервничаешь? – хладнокровно спросил Санни, потирая медиатор большим и указательным пальцами – на удачу, - в первый раз, что ли? Все будет зашибись. Я свою партию знаю, отыграю нормально, Фитиль устроит импровизацию с танцами на краю сцены, и ему за это все простят, а тебе останется только разевать рот, да дерибанить на одной струне «Кузнечика».
- Почему «Кузнечика»?
- Нет, ну а ты, что, ещё что-то умеешь играть, что ли?
Мокко сперва побагровел, а потом загоготал во все горло:
- Ах-ха-ха-ха-ха! Блин, и что бы мы без тебя делали? – с неподдельной нежностью добавил он.
- Загибались бы, - прямодушно ответил парень, - по-моему, нам уже пора выходить.
- Эй, это я должен сказать! – возмутился Мокко, - на сцену, парни, на сцену! С Богом, ребятки, не опозорьтесь!
- Слушай, - спросил Санни, пробегая мимо, - а как же штаны Фитиля?
- Заколол булавкой сзади, - махнул рукой вокалист, - надеюсь, пронесет… Давай-давай-давай, шевелись!

Пока Мокко приветствовал зал, все остальные разбрелись по сцене и заняли свои места. В любом выступлении Санни больше всего нравился именно этот момент, когда разношерстная группка людей с музыкальными инструментами превращалась в единое, гармонично звучащее целое ... Ну, почти всегда гармонично звучащее целое.»Что за нафиг? Какого хрена ты лажанул?» «Сам лажанул, нефиг на меня стрелы переводить!» «Малыш, резче передвигай пальцы, а не то я заставлю тебя их съесть!» - ну и все в таком же духе. Справедливости ради надо сказать, что в этот раз Санни действительно играл хуже, чем обычно – его отвлекала ярко-красная блузка за столиком напротив. Ощущение праздника исчезло, парень играл так, будто отбывал каторгу, и испытывал невыносимое желание спрятаться за занавеску.

...его отвлекала ярко-красная блузка за столиком напротив

Минут через тридцать такой «слезу выжимающей» игры Мокко не выдержал.
- Нет, это невыносимо! - вы понимаете, что он, конечно, выразился жестче и конкретней, - кто в лес, кто по дрова! Перерыв, вашу мать! Сейчас вы все у меня, блин, люлей огребете – каждый персонально и вся орава в целом!
Музыканты сошли со сцены, чтобы устроить себе передышку. Санни своей порции пинков не дождался; как только они спустились в подсобку, Фитиль обеими руками схватил его за воротник и прижал к стене так плотно, что он даже дышать перестал:
- Что она натворила? Только честно!
- Уехала кататься на машине с двумя левыми мужиками, – быстро ответил парень.
- И кто они были?
- Один – её бывший, второй – видимо, будущий.
- И всё?
- Тебе мало?
Фитиль выпустил Санни, и тот, откашливаясь, принялся поправлять воротник.
- Иди к ней и проси прощения, - велел он.
- Ты что, офонарел?
- Слушай, ты, мальчик! – и Фитиль снова схватил его за грудки, - тебе мало того, что ты с ней спишь, того, что она тебя любит, мало того, что она запихала свою гордость в задницу, чтобы прийти сюда - ты хочешь до конца её унизить? Может, ты ещё захочешь, чтобы она валялась у тебя в ногах и целовала твои ботинки?
- Пошел ты к черту! – и Санни отпихнул его, резко толкнув в грудь. Он ожидал драки, но её не случилось – Фитиль отошел на два шага, отдышался и вполне миролюбиво произнес:
- Пойми, мужик всегда должен извиняться первым, что бы ни случилось. Так положено.
- А если я не хочу извиняться? – сварливо пробормотал Санни.
Басист взглянул на него искоса и схватил парнишку за горло:
- Не хочешь, да? Не хочешь? Тогда иди и скажи, что больше не желаешь её видеть! Скажи ей, чтобы проваливала нахрен из твоей жизни! Тебе ведь это нужно, да, мистер Обиженный?!
Санни, хрипя, пытался высвободиться из кольца железных пальцев, а державший сосредоточенно заглядывал ему в глаза.
- Не хочешь ты её терять, - ласково сказал он, - привык ты уже к ней, сердцем прикипел. А то, что мириться не хочешь – так это в тебе обида говорит, и ещё ревность. Обижаются, Малыш, только детишки, взрослые люди умеют прощать.
Сказав это, Фитиль ослабил хватку, и юноша, надсадно кашляя, сполз по стене.
- Совсем свихнулся?! – прохрипел он, - а если бы ты меня задушил?
- Одним гитаристом на свете стало бы меньше, - бесстрастно ответил Фитиль, - невелика потеря для общества.
Санни ничего не ответил на это. Он сидел на полу и кашлял.
- Ты еще здесь? - оборачиваясь, спросил басист, - быстро пошел мириться, а не то ноги повыдергиваю.
- Я только понять не могу, - ответил парень, проходя мимо и недовольно глядя на обидчика, - тебе-то какое дело?
- Хороший вопрос! - ухмыляясь, пробормотал тот, и напел на манер песенки, – какое мне дело, какое мне дело, да, какое мне дело…
«Ей-богу, он скоро последние остатки мозга за героин продаст, - подумал Санни, - но только что вроде был нормален и даже как будто…прав ».

Нуна мрачно щелкнула зажигалкой и неторопливо закурила, не подозревая о том, что Санни уже несколько минут стоит позади неё, смотрит на тонкую белую шею, оттененную прядями зачесанных вверх темных волос, на стройные пальцы, сжимающие невесомую сигаретку, и понимает, что злости в нем с каждой минутой все меньше.
- Коньяк, сигареты … У тебя ведь опять заболит сердце, дорогая.

Коньяк, сигареты … У тебя ведь опять заболит сердце, дорогая

Женщина обернулась и удивленно взглянула на него.
- Я это, я, - объяснил Санни, - концертный грим и всё такое… Понимаешь?
- А я все гадала, кто из них - ты, - Нуна бросила взгляд на пустую сцену, – ни один не похож, совсем, ну не капельки… Я даже начала думать, что пришла не туда.
Она резко склонила голову, и Санни заметил, как в уголке её глаза блеснул маленький бриллиант. Будь это настоящая драгоценность, юноша оценил бы его в один или два карата, но слезы подруги он ценил дороже всех алмазов мира.

...в уголке её глаза блеснул маленький бриллиант

- Что ты? Ну не надо, не надо! – пробормотал парень, присаживаясь на корточки рядом с ней и стараясь отогнать отвратительное ощущение собственной беспомощности, - я, я дурак, я во всем виноват. Не плачь, не плачь, не плачь!

ну не надо, не надо...

- Блин, ты хоть послушай, что ты говоришь! – выкрикнула Нуна, заливаясь слезами, - я издеваюсь над тобой, а ты что, так и будешь меня всегда прощать?
- Всегда, - твердо ответил юноша, - нет, ну если ты развяжешь Третью Мировую, я, конечно, задумаюсь, но, наверное, и в этом случае…
- Дурак! – рассмеялась сквозь слезы женщина, - какой же ты все-таки дурачок!
- Дурачок, дурачок, - согласно закивал юноша, ласково поглаживая её по спине,
- конечно, дурачок. Все, все позади, мы уже помирились, вытри слезки…
Они были настолько заняты друг другом, что не замечали, как бас-гитарист смотрит на них со сцены, показывая в улыбке все свои двадцать девять зубов.

Они были настолько заняты друг другом...

Полуторачасовое выступление растянулось до двух с половиной часов. Музыканты слиплись со своими инструментами; вокалист, который выходил на сцену в кожаном пиджачке и ботиночках, уже гарцевал у микрофона в рубашке и босиком.
- Пора заканчивать, - шепнул он остальным, - отыграем короткую песенку и свалим.

вокалист... уже гарцевал у микрофона в рубашке и босиком

Пока ударник и басист совещались, что бы сыграть, Санни перемигнулся с клавишником, и тот исполнил вступление к детской песенке «Рудольф, красноносый олень».
- Е-моё, Малыш, что за хрень? – сквозь зубы проворчал Штырь, - хор мальчиков-зайчиков.
- Рождество же – оправдываясь, зашептал Санни, - бросьте, все знают эту песню, её ещё в музыкалке разучивают.
- Я, блин, не могу над ним, - не разжимая губ, пробормотал Фитиль, вступая, - раз уж начали, давайте петь все вместе, Мокко не так стыдно будет… раз-два-три, понеслась!
И они затянули в четыре матросских глотки:

Rudolph, the red-nosed reindeer
had a very shiny nose.
And if you ever saw him,
you would even say it glows!

Слушатели встретили новую версию рождественского хита криками и аплодисментами.

All of the other reindeer
used to laugh and call him names.
They never let poor Rudolph
join in any reindeer games

- Йех-ха! – молодцевато выкрикнул Фитиль и с басом в руках пробежался вдоль сцены, высоко вскидывая колени, пока Мокко исполнял забойное гитарное соло.
- Я все ждал, когда же он это сделает, - шепотом сказал Штырь, - наконец-то дошел.
- Штаны, штаны… следи за штанами!
- Да всем уже похрен…

Then one foggy Christmas Eve
Santa came to say:
"Rudolph with your nose so bright,
won't you guide my sleigh tonight?"

- Внимание, - предупредил Санни, - последний куплет нужно петь задушевно, так хорошо, как только можно.
- Не учи ученых, - фыркнул Фитиль.

Then all the reindeer loved him
as they shouted out with glee,
Rudolph the red-nosed reindeer,
you'll go down in history!*

- …Ин хис-торИИИ! – выкрикнули поющие, и восторженно завыли - Юуууу!
Мокко облегченно выдохнул и попрощался со слушателями:
- Спасибо, что провели этот вечер с нами! Счастливого Рождества и нового… рока!
«З Новым… Роком та Риздвом*» - подумал Санни; он любил придумывать каламбуры.

(продолжение следует)

Примечания