Проблема жилья и обустройства – пожалуй, единственная, которая передо мной не стояла. Как, впрочем, и перед всеми нами. В городе было предостаточно построек, чьи хозяева превратились в зомби\умерли\уехали\вообще были неизвестно где и уже не вернутся. Вот лично мне достался бывший гараж. Хм… если это был гараж, то размеры дома даже представлять не буду. Там даже комната прислуги сверху сохранилась! Не бедствовали прежние хозяева…
Нет, там еще много чего было, мы просто обломки уже убрали. Несчастный наш комендант! Он замучился, наверное, ведь всем нужно было раздать по жребию вещи, да и о еде позаботиться… С едой пока несладко(придется некоторое время святым духом питаться), но все остальное разделил по-братски, никого не обидев.
Вот что досталось мне:
Полосатый матрас, верный друг на протяжении уже шести лет. Жутко неудобный с непривычки, но на земле или на голых досках спать было бы противнее - это раз, а во-вторых, я к нему уже приспособилась.
Швабра. Тяжелая подруга с деревянной ручкой, покрашенная красоты ради. Это вам не лопата, но тоже неплохо для самообороны. Такой здоровенной дурой по лбу ударить – мало не покажется.
Гаечный ключ. Мечта одинокой беззащитной женщины, ибо страшное оружие – пять ударов, десять дыр! Да, в первую очередь я рассматриваю вещи как оружие. И не случайно - чувствую, от зомби придется отбиваться часто.
Губка для мытья всего и вся. Вещь необходимая, хоть и непригодная для самообороны.
Так, все назвала? Ммм... А, нет, еще вантуз и ершик. Живем! По-королевски живем, я бы сказала.
А вот приходили ко мне местные воротилы. Честно говоря, сначала я испугалась - никогда до этого не приходилось разговаривать с мафией.
Ну это сначала, потом они мне даже понравились. Серьезные деловые люди. Потребовали платить дань – а я что, я с удовольствием, хотя… хотя смотря сколько. В общем, с размером дани мы пока не определились, решив устанавливать по ходу. За мной оставили право торговаться в случае чего, ну, что еще для счастья надо? Разве что еда, ибо на одном святом духе я долго не протяну. Как помру голодной смертью – не с кого дань будет брать.
Посмотрела местную газету на предмет рабочих мест. Вывод: ууу, как все запущено…
Одна-разъединственная вакансия – и та к ним в издание! У меня аж руки зачесались привести там все в порядок.
И покати-и-и-лось… Меня переводили из отдела в отдел. Была кинокритиком, но, поскольку критиковать было нечего, а даром я деньги получать не умею, написала прошение о переводе.
На посту редактора тоже долго не продержалась – в разделе некрологов девушка очень серьезно заболела, просила ее подменить на недельку. Ну, попросить попросила… а мы потом ее поминали всем отделом…
Работа оказалась ужасная. Согласна на все – даже сидеть дома и варить мужу борщи, только бы некрологи больше не писать!
По мне, так либо ты относишься к смерти с почтением, либо смеешься над ней. А вот так… так цинично выбирать, кого предать забвению, а о ком написать в газете… фу, аж тошно.
Я хотела вернуться обратно к работе редактора. Но, поскольку в отделе некрологов пришлось проработать около полугода, редактор газете был уже не нужен… а меня так в дрожь бросало от одной мысли, что теперь всю жизнь придется некрологи сочинять. Нет, там неплохо платят, я даже кабинетик дома соорудить смогла, да и ем теперь дома как белый человек…
Но ведь деньги – дело десятое. Жила ведь я на полгроша в экспедициях, но была счастливее, чем сейчас. Что же делать…
Помог случай. Мы сидели с цензором на перерыве, ели положенный сухпай. И вдруг он мне говорит: «А давай составим шуточный гороскоп – пусть народ повеселится». – «А давай!» Трудились три дня и решили показать это чудо-юдо народу(то бишь повесили в коридоре редакции). На следующий день выяснилось, что нас обоих переводят в отдел гороскопов – так всей редакции понравилось наше совместное творчество и так они за нас просили.
Через какое-то время в одной колонке мне стало скучно. Теперь официально я работала у «спортсменов», а на самом деле бегала между ними и астрологами. Ну и веселье было, работа так и спорилась!
Порой я даже начинаю задумываться – может, я неверно выбрала жизненную дорогу? По одной я шла двенадцать лет – и стою только в самом начале. По другой же за семь продвинулась очень далеко(хотя тоже вопрос спорный).
Ну да это мелочи жизни. Чем та жизнь, к которой я привыкла, отличается от этой? Да, там не было зомби. Но там не было и моего собственного дома, только палатки и спальные мешки. Да, здесь вечная зима. Но мой дом стоит у обрыва. И, глядя вниз, я вижу озеро с кристально чистой водой. Тогда я понимаю, что НЕ ЗРЯ сюда приехала. И чихать хотелось, что к нему все равно не спустишься. Да, там не было мафии. С другой стороны, а есть мне разница, кому идут мои деньги, если я все равно их отдаю, м? Тем более, что пока их не так уж много. В смысле, отданных денег.
-
Да, нет связи с внешним миром. Ой, а как будто в тайге она была! Я могу перечислять до бесконечности. Главное – у меня есть дом, друзья(в других концах города), интересная и любимая работа, необходимые бытовые мелочи, еда и… и вооон то красивое озеро.
А еще у меня есть очень хорошая память, в которой навсегда сохранится один эпизод…
Я уже жила второй год в разрушенном городе. Ко мне тогда пришла одна женщина – клянусь, в жизни ее не видела! Она рассказала, что пережидала зиму в бомбоубежище. А спустя два года они решились выйти на вольный воздух. Тут-то на них и обрушилась новость, что приехали люди с большой земли, но не спецназ(как всем, кроме нас, конечно, хотелось бы), а всего лишь группа ученых. Хотя «всего лишь» здесь не подходит. Для этих несчастных, только-только выбравшихся на поверхность, мы были просто ангелами во плоти. До сих пор помню глаза этой женщины. Помню, как она на меня смотрела. Такое было, кажется, у Дефо… «Я умру, если ты велишь, господин», - слова Пятницы, если меня память не подводит, в общем, неважно. Вот это самое «Я умру, если ты велишь» я впервые увидела вживую.
Мы долго разговаривали. Напоследок она обняла меня – совсем так же, как матушка когда-то, когда я шестнадцатилетним подростком навсегда уезжала из дома. «Благослови вас Бог, моя красавица-леди» - прошептала женщина и заплакала. Да я сама прослезилась – вспомнила свой дом, родных. Вспомнила последние слова, которые слышала от матушки – «Благослови тебя Бог, дочка»…
