Пятнадцатая серия
После выхода альбомов Майкл ни разу не появлялся на публике – даже презентация «Слов мудрости» обошлась без него. Музыканты увлечённо врали прессе, что солист их очень занят. Естественно, оправданиям их никто не поверил, а таблоиды чуть не взорвались от счастья, выбросив на первые полосы свежую порцию слухов. Самый нелепый сообщал о том, что Майкл, оказывается, умер ещё полгода назад при загадочных обстоятельствах, а на пластинке за него поёт Дэвид Боуи. То, что и Роберт, который с отчаянием камикадзе взял на себя обязанность общаться с прессой, и сам Боуи всё категорически отрицали, никого не волновало.
Беллами заперся в своём особняке. Периодически музыканты заходили к нему в гости. И делали вид, что не замечают, что с каждым их визитом Майкл становится всё бледнее, всё чаще хватается за кислородную маску и всё медленнее спускается по лестнице.
Одним из летних дней, в конце июля, Алда в очередной раз приехал к Беллами. Расписавшись на пластинках, которые синхронно протянули ему дежурившие здесь поклонницы, он вошёл в дом. Увидев на обложках альбома ещё два знакомых кривых росчерка, гитарист догадался, что Ригби и Меддоус тоже здесь. В прихожей его встретил Джордж:
- Привет, - кивнул он. – Майкл наверху.
- Как он?
- Ну, - пожал плечами ударник. – Жив.
Про себя Роберт отметил, что, когда разговор идёт о Майкле, это можно считать хорошей новостью. Тут же застыдившись мыслей, которые гнал от себя уже больше года, он спросил:
- А Джеймс здесь?
- Наверху, - повторил Джордж.
Роберт, обогнав Меддоуса, поднялся по лестнице и отворил дверь в спальню солиста. Майкл полулежал на кровати в окружении скомканных листов бумаги. Ещё один лист, наполовину исписанный, лежал перед ним. Покусывая кончик карандаша, Беллами пытал басиста, требуя от него «более-менее приличную рифму». Джеймс неумело отругивался и предлагал абсолютно бездарные и банальные созвучия. Майкл отругивался умело и требовал ещё.
Алда рассмеялся.
- Привет, - он вошёл в комнату и уселся на край кровати.
- Ну наконец-то! – обрадовался Майкл. – Пришёл человек с приличным словарным запасом! На, твори, - он подтолкнул к гитаристу листок.
Появившийся в комнате Джордж заглянул в каракули Майкла через плечо Роберта.
- Бездарно, - вынес он приговор. Беллами запустил в него подушкой. Со страшным матом Меддоус свалился с кровати.
- А вот не критикуй, - поучительным тоном заявил Майкл.
- А, - Джордж пригладил вихры, усевшись на полу. – Это твоё… Я думал, это Роберта творчество.
- Ещё лучше! – разозлился солист. – Значит, если бы ты знал, что это мои стихи, ты бы сказал, что они гениальны? И не говори, что да, а то у меня вторая подушка есть! – он угрожающе приподнял её в воздухе, сверля Джорджа взглядом.
- Нет, - испугался подушки Меддоус. – Я бы и тогда сказал, что это бред.
- Не верю, но ладно, - Майкл уселся поудобнее, устраивая рядом с собой подушку. – Вы уже читали, что я умер? – поинтересовался он через некоторое время, всё ещё пытаясь что-то сделать с бездарным, по мнению ударника, текстом.
- Не только читали, - хмыкнул Роберт. – Я интервью давал, что видел тебя живым три дня назад. Меня обозвали циничным бесчувственным лгуном, заботящемся только о миллионах.
- Считай, что пострадал за правду, - предложил Джеймс.
- Уже считаю, - усмехнулся Алда.
Зазвонил телефон. Майкл протянул руку и снял трубку, заранее скорчив недовольное лицо.
- Слушаю. Нет, не он. Ну а зачем спрашивать, если вы меня по голосу узнали? Конечно же уже мёртв! Девушка, перестаньте настолько глупые вопросы задавать, а то я трубку брошу! Нет, ни в коем случае. Почему? Дело в том, что одна журналистка, очень на вас похожая, в прошлом году разбила мне сердце. Нет, с журналистами тем более. По той же причине, только это три года назад было. Нет, я сказал! Ну откуда я знаю, что вам делать? Помучайте хотя бы… - Майкл мстительно взглянул на Джорджа, но мстить не стал. -… хотя бы Джорджа Майкла. Дать телефон? Как не надо? Ну как хотите, до свидания, - Беллами положил трубку.
- Она может собой гордиться, - заметил Джеймс. – Ты с ней целых две минуты говорил.
- Ага, - согласился Майкл. – Но она, кажется, не избавилась от мысли, что это Джордж подделывает мой голос.
- У меня так не получится, - покачал головой ударник.
- Ну куда же тебе до меня, - улыбнулся Беллами.
Телефон снова зазвонил. Солист зло зарычал и схватил трубку:
- Девушка, может, вы найдёте где-нибудь немного совести и оставите меня в покое?! – некоторое время он сосредоточенно слушал, что ему отвечала трубка, а потом рассмеялся. Протянув телефон Джорджу, Майкл попросил:
- Дорогуша, объясни своей жене, где я потерял остатки воспитания.
Меддоус расхохотался, забирая у него трубку:
- Она всё равно не поверит… Алло, слушаю. Нет, - он подхватил телефон и вышел с ним в коридор.
Майкл фыркнул:
- Чего же от него благоверная хочет?.. – поинтересовался он. – Раз он, наоборот, не хочет, чтобы мы слышали, чего она хочет… чёрт, я запутался.
Пока Беллами разбирался в сотворённой им фразе, Джордж вернулся.
- Мишель заболела, - пояснил он. – Морин хочет, чтобы я приехал.
- Да, конечно, - Майкл встал с кровати. – Я тебя провожу.
- Не надо, - Джордж заметил, как солист схватился за стену, чтобы удержаться на ногах. – Сам дорогу найду, зачем тебе напрягаться.
- Ну уж нет, - замотал головой Беллами. – По своему дому я могу ходить.
Он, придерживаясь руками за стены, довольно уверенно вышел в коридор и остановился перед лестницей в задумчивости.
- Ага, - он присвистнул. – А вот об этом я не подумал, - он осторожно поставил ногу на первую ступеньку, - Черт, так долго жил с ней в одном доме и не замечал, что она такая длинная…
- Помочь? – шагнул к нему Джеймс.
- Нет, - помотал кудрями солист. – Сам справлюсь. В конце концов, это только лестница, - он вцепился в перила и сделал пару неуверенных шагов. Оступился – и если бы не Джордж, всё это время незаметно страховавший солиста, Майкл бы, пожалуй, недосчитался нескольких костей.
Опираясь на плечи ударника, Беллами спустился в гостиную и уселся на диван.
- Всё нормально? – спросил Меддоус.
- Если то, что я не могу по лестнице спуститься, считать нормальным, то да, - отозвался солист. – Иди домой, тебя дочка ждёт, - улыбнулся он. – Я справлюсь.
- Уверен? – недоверчиво поинтересовался ударник.
- Поверь, три идиота как-нибудь одолеют одну лестницу.
- Ну смотри, - он улыбнулся Майклу, кивнул Джеймсу и Роберту и скрылся за дверью, вытаскивая из кармана ключи от мотоцикла.
Майкл с тоской в глазах посмотрел на лестницу – видимо, только мысль о том, что по ней надо подняться, внушала ему стойкое отвращение.
- Ладно, - солист с усилием поднялся с дивана. – Не хочется, конечно, но помогите мне. Сам я наверх не заберусь.
С помощью гитаристов он дошёл до спальни и без сил повалился на кровать. Роберт уселся рядом с ним. По лицу Джеймса было видно, что Ригби отчаянно хочется курить.
- Джеймс, - Майкл вдруг заворошился на кровати. – Дорогуша, я не помню, закрыл ли дверь за Джорджем. Второй раз я точно не спущусь.
- Я понял, - Ригби поднялся с кресла. В дверях Майкл его окликнул:
- Можешь покурить, если так хочешь.
Бас-гитарист рассмеялся, кивнул головой и вышел за дверь. Слышно было, как он спускается по лестнице.
Майкл вздохнул:
- Очень хочется курить.
Роберт пожал плечами.
- Да, я забыл, - рассмеялся Беллами. – Тебе не понять всей прелести. Ты не из нашей тусовки.
- Это точно, - согласился Алда, - Зря ты затеял всю эту возню с лестницей. Только зря столько сил потратил.
- Роберт, - Майкл отбросил со лба волосы. – Как ты не понял, это просто была обыкновенная проверка. Я проверял, могу ли я ещё самостоятельно хоть что-то делать. Как ты и сам увидел, лестницу мне уже не одолеть. А дальше будет все хуже.
Я и сейчас задыхаюсь каждые полчаса. И чувствую, что уже не справляюсь со всем этим сам. Нужен медицинский работник.
- Ты намекаешь на Джулию?
Майкл кивнул:
- Рад, что ты такой понятливый. Я, конечно, мог бы нанять кого-нибудь, но не хочу, чтобы этот кто-нибудь потом в красках расписывал прессе, как я мучился перед смертью… и так каждый, кто хоть раз меня видел, напишет по книжке. Так что поговори с ней.
- Хорошо.
Вечером, вернувшись домой, Роберт повторил жене слова Майкла. Джулия покачала головой:
- Я не смогу… Роберт… видеть, как такой человек, как Майкл, умирает. Это слишком тяжело. Я не справлюсь.
- Джул, - Алда обнял её за плечи. – Майкл хочет, чтобы это была ты. Он слишком гордый, он не пустит к себе в дом никого постороннего – ни за что не согласится показать, насколько стал беспомощным. А мы с Джеймсом и Джорджем… мы же не медики. Тебя он знает давно, с тобой ему будет комфортнее.
- Он не должен умирать, - помотала головой Джулия, утыкаясь лицом в грудь Роберту. – Я не хочу этого видеть.
Алда прикусил губу:
- А думаешь, нам легко видеть, как он слабеет с каждым днём? Мы же все понимаем, чем всё закончится. И знаешь… часто нам не хочется идти к нему. Лучше убежать, спрятаться и думать, что всё хорошо. Но ведь если мы не придём, ему придётся встречать это в одиночестве. Так что каждый день мы приходим к нему и делаем вид, что всё хорошо. А вечерами напиваемся втроём. Но как бы мы не боялись остаться здесь без него, а поверь, - голос Роберта дрогнул. – поверь, мы очень боимся… Из-за нашего страха Майкл не должен оставаться один.
Джулия кивнула.
- Как ты думаешь, - прошептала она через несколько минут. – Алан согласится пожить у Ригби? Мне придётся переехать к Майклу.
- Согласится, - Роберт крепче обнял её. – Алан любит играть с Ричардом. И к тому же… - он вздохнул и замолчал. Закончить фразу смог только через полминуты: - К тому же это не очень надолго.
Через пару дней Джулия переехала в дом Беллами. Роберт вместе с ней. Майкл, когда узнал, что гитарист не уходит домой, рассмеялся:
- Ревнуешь?
Роберт с деланным безразличием пожал плечами. Джулия вошла в комнату. Солист взглянул на неё и снова перевёл взгляд на Алду:
- И правильно делаешь!