[Arnae]

Рассказ написан летом после просмотра одной из
передач про погружения. Я ни с чем не сверялась,
писала то, что представляю и что знаю.
Поэтому некоторые неточности прошу не принимать
во внимание
PS

(со скринами немного помучилась и засунула фотографии )

Кто был в водах красного моря, тот меня поймёт. Царство цвета, так некоторые называют его коралловые рифы. Сам по себе коралл весьма непривлекателен, если его не обработать, но стоит посмотреть на него под водой, как из причудливой, но тусклой веточки, он превращается в нечто куда более привлекательное.

Конечно, одинокий коралл на подводной скале – это ничто; волшебное сочетание морской синевы, фантастических рыб, парящих в водной толще, огромное количество разнообразных кораллов и водорослей и пленяющее чувство безграничного простора – вот, что по-настоящему прекрасно.

На свете немного мест или явлений, красоты которых заставляют, буквально затаив дыхание, наслаждаться, благоговеть перед ними и радоваться возможности это почувствовать. И я очень рад, что могу насладиться и понять эту красоту…
---
Пора и представиться, я подводный оператор. Моё имя – Рональд Геринг. Вода с детства манила меня, первое приключение я даже и не помню. По рассказам матери я знаю, что чуть не утонул в ванной, когда мне было восемь месяцев, – потянулся за затычкой и нырнул. В бассейнах любил нырять, опять же чуть не утонул.
По иронии судьбы на море я оказался только в двадцать лет. Родители, зная мою страсть к погружениям и прочему, никогда не отдыхали со мной около рек, озёр, морей и океана. Зато в институте, который готовил подводников, после третьего курса я смог побывать на практике в Египте, где и познакомился с чудесами Красного моря. После этого я решил стать подводным оператором.
---
- Рональд, готов? – глухо прозвучал голос моего лучшего друга и коллеги Чарльза.
- Да, Чарли. А Кирстен? – я посмотрел на шатенку, что сидела на ступеньках яхты уже облаченная в гидрокостюм. Девушка, поняв, что я говорю о ней, улыбнулась и подмигнула.
- Она-то? – хмыкнул парень, - Раньше тебя, дружище, - Чарльз хлопнул меня по плечу, одновременно кивнув и Кирстен.
Мы погрузились в спокойные воды моря, мир сразу же преобразился. Сегодня надо было снять кадры для документального фильма о коралловых рифах.

Кирстен уже доплыла до скалы, которая была своеобразным островом; это такое подобие айсберга: сверху голые, серые камни и чайки, снизу же оживленный город, жители которого – рыбы. Одни суетливо снуют между щупальцами актиний, другие неспешно исследуют хитроумные сплетения кораллов.

Из-за такого разнообразия прекрасных видов я не мог сосредоточиться и понять, что снимать, но Кирстен знаками показывала, что должно быть в кадре.
Скорей всего, хотя Чарльз и остальные так не считают, поэтому произошло это ужасное событие – девушка, засмотревшись на рифы и помогая мне, не заметила приближающейся опасности. Я и сам осознал, что что-то случилось, только по неестественным движениям Кирстен. Обернувшись, я увидел, что от фигуры девушки отплывает диковинная рыба-дракон.

Я знал, что прикосновение к её ажурным плавникам опасно только при непосредственном контакте с кожей, а аквалангист всегда носит перчатки, но поведение Кирстен было странным. Подплыв к ней, я увидел за стеклом маски опущенные веки и страшную бледность. В ту же секунду мне стало дурно, последнее, что я помню, это две фигуры, подплывавшие к нам. Это была группа страховщиков.
---
Несмотря на любовь к морю, я не мог поверить, что оно отняло жизнь у моего лучшего друга. Он снимал репортаж о затонувшем самолёте. Уже два дня прошло успешно, это было последнее погружение, как для всей работы, так и для Чарльза. Как говорят остальные аквалангисты, он заплыл внутрь, он всегда любил рисковать, это его и погубило. Так и неизвестно, что именно случилось: те, кто плавал рядом, увидели, что самолёт накренился от сильного подводного течения – он покоился большей частью на выступе скалы – и начал сползать в глубину, кто-то кинулся за ним, но это было опасно тем, что движение воды вокруг корпуса могло создать водоворот. Чарльз не успел или не смог выбраться до того, как самолёт полностью соскользнул с каменного ложа и потерпел второе “крушение”, снова унеся человеческую жизнь.
---
Тогда я думал, что вся прелесть моря потеряет для меня какую-либо привлекательность после смерти Кирстен и Чарльза. Таким образом, море добивается уважения, оно хочет, чтобы его опасались, знали меру. Действительно, уже не было той одержимости. Правда, сосредоточенности мне это тоже не добавило. Теперь, погружаясь под воду, чувство свободы уступало какой-то апатии, я хотел сделать свою работу и вернуться туда, где я точно знал, что можно свободно вздохнуть, когда хочешь, пойти туда, куда захочешь… Всё это в воде невозможно.
---
После всего этого я перестал заниматься своим любимым делом. Теперь жизнь была ещё скучнее Раньше я жил надеждой, что снова увижу те чудеса подводного мира, а теперь всё казалось бессмысленным и скучным. Жизнь в городе была невыносимой. Тогда у меня возникла идея совершить погружение туда, где я ещё не был и откуда, возможно, я не вернусь.
Имея необходимые связи, через год я был принят в группу подводников, чья цель находилась под метровым слоем льда. Да, я хотел совершить путешествие в царство холода. Это меня не пугало, так как для меня самыми жестокими были именно теплые воды, которые оказались так коварны, что забрали жизни двух дорогих мне людей.
Перед заветным погружением я много раз просматривал видео-архивы о подобных погружениях, не уставая поражаться той особенной красоте, что присутствовала подо льдом. Оказалось, что когда вокруг тебя пространство наполнено только одним цветом, но миллионом его оттенков, эта картина намного прекраснее, нежели присутствие всех цветов радуги и их тонов.
Вскоре мне посчастливилось заснять это самому. Погружение под лёд намного опаснее и сложнее, без специальной техники не обойтись, а, в частности, без страховочного троса, который указывает путь на поверхность. Мою камеру также снабдили подобным тросом, чтобы можно было её отдельно вытащить.
---
Наконец, наступает этот волнующий момент - я сижу на краю полыньи. Страха нет, я вгляделся в лица товарищей – такие спокойные – они улыбаются, что-то говорят, а я не слышу – не хочу. Маленькая толика сомненья колет меня, но я списываю это на холод. Несильный толчок и я уже в ледяной воде. Подо мной – манящая бездна, сверху – толща льда.

То, что видишь в реальности, всегда намного захватывающе. Эти глыбы не давят на тебя, они лишь хотят поразить, очаровать, и им это удаётся. Я плыву всё дальше и дальше, поддаваясь забытому чувству бесконечной свободы, но в нём уже присутствует осознание того, что оно останется с тобой.

Там, за гранью, которая обуславливается льдом, никогда нельзя почувствовать себя свободным: слишком много забот, проблем и ограничений, а тут всё пространство, начиная от причудливого рельефа подводных льдов, до неизведанной никем бездны – твоё. Единственное, что удерживало меня, был трос. Я колебался, но, закрыв глаза, покорился своему желанию, отстегнул карабин и отбросил камеру – её найдут, а меня нет. Безграничное счастье наполняло меня, спокойные холодные голубые тона якобы сурового моря успокаивали. Моё тело мягко и осторожно, будто бы зная, что я полностью во власти воды, подхватило подводное течение. Я не сопротивлялся и плыл дальше. Времени за гранью нет, можно пробыть там полчаса, но прожить целую жизнь. Ценность такой жизни заключается в том, что она лишена суеты и проблем.
Тратить силы было бы неразумно, течение само несло меня, а я смотрел вверх. Безмятежность и свобода – вот два слова, два чувства, о которых я думал. Откуда-то появилась музыка, тихая и мелодичная, подобна журчанию реки в вечернем лесе. Вода что-то шептала. Ледяные скалы превратились в облака, мне показалось даже, что я увидел блеск солнца среди них. Глаза было устало закрылись, но веки встрепенулись, чтобы ещё раз позволить взглянуть на красоту холодного моря. А потом свобода…