Наверное, в судьбе каждого встречается кто-то, кто меняет не только твою жизнь, но и тебя самого. На моем пути тоже встретился такой человек, которого я никогда не забуду.
Я познакомилась с ней на своей новой работе. Человек я долго привыкающий к смене обстановки, поэтому мне не удалось сходу наладить дружеские отношения с коллективом, и большую часть первого рабочего дня я провела в молчаливом одиночестве, свыкаясь с новым для меня пространством. Со своими коллегами не вышло даже пообедать. Отлучившись в дамскую комнату попудрить носик перед самым перерывом, я застала пустую комнату, когда вернулась. Видимо, с непривычки они позабыли обо мне и благополучно сбежали в близлежащюю кафешку. Уйти из офиса я не смогла по той причине, что входная дверь на радость незваным гостям с нечистыми мыслями осталась бы открытой, ведь ключей у меня не было. Вот и пришлось довольствоваться обедом в виде чая и горстки уже подсохших печенек. Я уговаривала себя особо не огорчаться, твердо уверенная, что за завтрашним обедом уж точно познакомлюсь со всеми поближе. Но не тут-то было. На следующий день ситуация повторилась.
Пока я получала ценные указания по работе от начальника, коллеги умудрились благополучно улизнуть, опять-таки, позабыв меня. Хотя, надо признать, во мне проснулась моя извечная мнительность, и я стала подозревать их в заговоре. И вот, обиженная на ту часть света, что была отведена под офис нашей компании, я флегматично и лениво стучала по клавиатуре, пытаясь не заснуть. Еле поборов очередную душе (и не только) раздирающую зевоту, в своей детской, так и не исчезнувшей, привычке я терла кулаком и без того явно красные глаза. К моему удивлению, когда я вновь распахнула очи, на столе стояла кружка, над которой поднимался едва заметный пар и разносился вкусный запах чего-то травяного и ягодного.
— Травяной чай помогает взбодриться и не заснуть,— раздался за моей спиной мягкий щекочущий слух голос, будто по уху беличьей кисточкой провели.
Будь я не на грани сна, точно бы вздрогнула от неожиданности. А так в моих мыслях лишь немного прояснилось, настолько, чтобы я могла поднять голову и одарить говорящую осмысленным взглядом. Вот так впервые я услышала и увидела ее.
Передо мной стояла девушка, еще молоденькая, но уже с легкими признаками проявления в ней женщины. Худенькая, с правильной осанкой, среднего роста, с прямыми русыми волосами. Она поразила меня своей естественной неброской красотой, гармоничной, и такой… природной. Наверно так и должны выглядеть эльфы или лесные нимфы. Она так отличалась от всех тех девушек, что я встречала, искусственно подчеркивающих свою красоту, дорисовывающих недостающее и закрашивающих лишнее. А вот ей бы такое не пошло, на ней это бы смотрелось также нелепо, как если бы кто-то решил украсить поле с ромашками искусственными пластмассовыми орхидеями. Ее красота не была яркой, такой, которая бросается в глаза каждому, наверное, только тот, кому одуванчики кажутся не менее красивыми, чем розы (а может даже и более), смог бы оценить ее внешность. А я всегда, с детства, очень любила одуванчики.
Так и не дождавшись от меня, замершей и созерцающей, какого-либо ответа, девушка лишь улыбнулась. Улыбка у нее тоже была очень красивая, легкая и неуловимая, будто бабочка пролетела. Такую улыбку ни сачком, ни фотоаппаратом не поймаешь. А после, когда я опять ничего ей не ответила, застряв во втором витке созерцательного оцепенения, она молча вышла из комнаты.
Гадая, пала ли я таки под натиском сна, я отпила чай. И тут же обожглась, немного болезненной ценой убедившись, что это явь. Напиток оказался практически волшебным, разогнав мою сонливость без каких-либо неблагоприятных для самочувствия последствий.
Вскоре, явившиеся коллеги со смехом признались мне, как им стыдно за содеянное и клятвенно поклялись больше обо мне не забывать. Это успокоило мою проснувшуюся мнительность и развеяло отстраненность в налаживающихся отношениях.
В последующие дни я постепенно стала знакомиться, узнавать окружающих меня людей, примериваясь к ним и составляя рейтинг своих симпатий.
Только таинственную незнакомку так ни разу и не удалось увидеть вновь, чтобы хотя бы поблагодарить. И что уж лукавить, только она вызывала во мне искреннее желание стать к ней чуточку ближе, в отличие от других коллег, запоминать которых мне приходилось лишь по необходимости.
В один ничем кроме этого не примечательный день количество накопившегося любопытства превысило количество терпения и скромности, и я пустилась во все тяжкие, расспросив за обедом двух новых «подружек» про таинственную сослуживицу.
Подробно и красочно описав внешность загадочной девы, я была поражена тем количеством информации, точнее говоря сплетен, которыми меня без предупреждения окатили с ног до головы. Похоже, это была любимая, самая красочная серия сплетен из всех тех, что составляли местный офисный фольклор. И тут нашелся новый человек, готовый внимать им с открытым ртом и написанным на лице удивлением.
Моими информаторами стали соседки по служебному кабинету — Светлана и Екатерина.
Тут стоит отметить, что я никогда не любила уменьшать имена людей. Мысленно я всегда использовала полную форму, даже если сам человек всех всегда просил называть его каким-нибудь Женькой. Имя для меня не было пустым словом, простым набором опознавательных звуков, с помощью которого можно окликнуть. Имя определяет судьбу, характер человека, и потому им нужно пользоваться с уважением, без фамильярностей. Называть себя по имени стоит разрешать только близким, родным людям, имеющим право произносить вслух то, что отчасти олицетворяет твою судьбу. Именно поэтому я всегда старалась избегать в разговоре обращения к людям по имени, пользуясь по большей части местоимениями.