Сегодня, разгребая завалы непонятно откуда взявшегося в доме хлама, Натан наткнулся на старую фотографию.
Долго вертел сделанный тайком снимок, силясь понять, что за чувства будит в нем эта карточка. Должно же ведь что-то быть, верно? Зачем-то ведь он оставил-таки этот снимок… Оставил, рискуя разругаться с Ким, схлопотать от отца… В конце концов, был же тот сумасшедший месяц, когда Натана был готов собственными руками убить мужа своей сотрудницы, разорвать отношения с семьей, сбежать из дома… Ведь был же! Почему сейчас он не мог вспомнить даже ее имени? Тогда, полтора года назад, это фото, наверное, было очень дорого ему. Или он просто хотел, чтобы отец нашел это свидетельство измены и разозлился? Накричал, ударил в конце концов, отрекся от него – да что угодно, только бы не эта апатия. Что угодно было бы лучше.
Впрочем, теперь это не важно. Ничто из того времени – времени солнца – уже не важно, потому что уже скоро год как Таэна Рин не стало.
Натан понятия не имеет, за каким чертом отца понесло в грозу на улицу что-то готовить, тем более что наверху хватало еще почти съедобных гамбургеров. И как ухитрился загореться гриль – тем более.
Честно говоря, в доме тогда все спали (пол второго ночи, а завтра утром на работу). Проснулись от страшного крика Ким, вернувшейся со смены.
Когда-то Таэн рассказывал, как умерла его мать, как это страшно – смотреть, не умея помочь родному человеку… Натан не уверен, что им семерым пришлось легче. Таэлле с братом, во всяком случае, поседели в считанные дни.
А тут еще эти люди… Таэна оплакивали всем городом, а его родным больше всего на свете хотелось хоть на день забыть о случившемся. Просто забыть и прожить день так, словно ничего не произошло…
Тайрен так вовсе прекратил разговаривать. Только бормочет иногда что-то вроде «я так с ним и не помирился…» Домашние уже всерьез опасаются за его разум. Да и за жизнь, если честно: уж больно он полюбил готовить в дождь.
От соболезнующих приходилось просто сбегать на работу (нет, там тоже пытались что-то сказать, но можно было отговориться срочным заданием вышестоящего начальства, горящим планом и много чем еще в меру фантазии), демонстрируя фантастическое усердие. Не удивительно, что
по карьерной лестнице они просто летели (кому было куда)
Прекратил этот потом соболезнований, как ни странно, Закери: дослужившись до генерала, он смог наконец прекратить бесполезные попытки объяснять и доказывать что городу нужна помощь и попросту приказать войскам «прийти и сделать, что велено».
Предаваться печали в наконец-то освобожденном от порождений катастрофы городе оказалось мало кому по силам. Люди были счастливы и расслаблены… Чем и воспользовалась Ким.
Вообще Кримхильда оказалась еще той интриганкой. Если раньше ее мало кто из «властителей мира» принимал всерьез (подумаешь, еще одна звездочка-однодневка!), то теперь эту хрупкую женщину боялась чуть не вся верхушка города.
Боялась на столько, что даже вспомнила о трудовом законодательстве: если раньше добиться какого бы то ни было отпуска в городе считалось невозможным, то теперь Ким в декрет практически вытолкали силой.
Шокированы были не столько окружающие (отпуска! Это ж сказка похлеще свежих продуктов!), сколько сама Ким. Они с Натаном, конечно, узаконили свои отношения
и действительно планировали детей, но в общем-то не так срочно… Пришлось срочно бегать по врачам и вспоминать о собственном здоровье.
И как всегда бывает в спешке, не все получилось гладко
А уж как пришлось выворачиваться Натану, чтобы доставать жене свежие продукты…
Нет, Ким не привередничала. Иногда даже честно пыталась есть что обычно,
Однако последствия всегда были одинаковы.
Ухудшение (практически отсутствие) сна,
страшные боли...
Даже духи ополчились на будущую мать.
Не много радости доставила молодым супругам эта нежданная беременность…
Снизу раздается детский плач, и скомканный листок отправляется к прочему мусору. Через пять часов на работу, а комнату-этаж еще убирать и убирать. А потом еще тягать на пару с Джорданом мебель… Его маленькой Хельге скоро будет нужна отдельная комната, да и ее братику, на которого почти согласилась Ким, не помешает больше места. Только надо будет сходить на могилу к отцу, наверное – попросить у него прощения, что всего через год после расставания навсегда так счастлив…
Техническое.