"
А ведь он похож на Ингу, - тупо подумал Никита. - Странно, что я всегда считал его своей копией..."
Следующая фотография, следующий отголосок прошлого.
Чертовски похож. Надо же, дерьмо какое!
Похож определенно. До темных, сверкающих глаз. До самодовольной ухмылки, до вечной тяги к победе и удивительного упрямства.
Он был похож на Ингу, которую Никита не знает. И никогда не знал. Никита появился потом, и с ним Инга прожила другую жизнь. Восемь лет - тоже жизнь, кусок жизни, осколок, огрызок, съежившаяся змеиная шкурка. Ничего от этой жизни не осталось, ровным счетом ничего. И только гибель Никиты-младшего - как жирная точка в конце. Никите не удалось перевести ее в робкое многоточие.
"
Forse che si, forse che no"
"
Возможно - да, возможно - нет." Дурацкое выражение, восемь лет назад привезенное ими из свадебного путешествия, из итальянской Мантуи, где они зачали Никиту-младшего. "Возможно - да, возможно - нет" - дурацкое выражение, украшающее эмблемы княжеского дома Гонзага. Никиты младшего больше нет, а лабиринты остались. Они до сих пор скитаются в этих лабиринтах - Инга и Никита - до сих пор.
Боясь наткнуться друг на друга.
И все равно натыкаются.
Никита знал, что Инга никогда не простит ему смерть Никиты младшего. Она не раз кричала, проклиная его всем живым и мертвым, обвиняя его в тупости и безответственности, а главное в смерти сына.
"Это ты его убил..-шептала она, сидя на полу в комнате Никиты младшего. -ты во всем виноват. Ты..ты..ты его убил. Убийца!"
Она была так счастлива. Так счастлива, когда родился их сын. Его черные волоссы, выжженые их страстью. Его смышленые черные глазки. Никита гордился Никитой-младшим, а Инга любила их двоих.
Практически все детство малыш провел в объятиях Инги. Первое слово Никиты-младшего - конечно же "мама". Инга осыпала его заботой и лаской, а Никита воспитывал в нем самостоятельность.
Никита вздохнул.
"Все было так хорошо..."-он как будто провалился назад в прошлое. Он снова окунулся в воспоминания. Фотографии Инги и Никты-младшего всегда нагоняли эти отрывки прекрасной жизни. В ушах звенел смех сына.
Вот ему три года, Инга прижимает его к себе и называет "своим счастьем". Никита фотографирует их. Никита-младший заливисто смеется и обнимает Ингу своими маленькими ручками.
Никите-младшему семь лет. Они поехали в парк чтобы отметить день рождение сына. Инга в кадре с Никитой-младшим, за камерой Никита.
Несколько снимков счастливой матери с сыном.
"Инга, я так люблю вас..." - голос Никиты в полупустом вечернем парке. Вода пруда отражает луну. Она несомненно теплая. Парное молоко, сказала бы Инга. Но она давно не говорит об этом. Табу. У них много слов-табу: парное молоко, вода, море, песок, дети, мальчик, август, воскресенье, мой малыш, смеяться, крошка Вилли-Винки потерял ботинки, я люблю тебя... Никто не говорит Никите: "Я люблю тебя". Ему говорят: "Ты - убийца собственного сына".
