Мы вновь замолчали, каждый думая о своем. Но я почему-то была уверена, что сравни мы наши мысли, они окажутся столь одинаковыми, что если ненароком рассыпать их по траве, то и не догадаешься, где чьи. Изредка перекидываясь ничего не значащими фразами, мы все больше молчали и грелись на солнышке, подражая ленивым кошкам.
Солнце грело так яростно, что, кажется, расплавило все мои мысли, которые вытекли из меня, впитавшись в сухую землю. Остаток дня я провела, словно в сладком сне, толком и не воспринимая ничего, кроме Рады. Ни ужин, которым она меня кормила, ни новый фильм, который мы смотрели, ни имен писателей, о которых она мне рассказывала, с любовью доставая с полок их книги и показывая мне. Лишь к позднему вечеру я более-менее пришла в себя, вынырнув, наконец, из уютной сказки. Попроситься остаться на ночь у меня не хватило духу, и мне пришлось уехать домой, в свою теперь уже пустую и холодную квартиру.
Казалось бы, ничего необычного в тот выходной с нами не произошло, но мы стали еще чуточку роднее и дороже друг другу. А еще, после этой встречи мы, наконец, перешли тот рубеж, за которым больше не нужно сдерживать себя, заставляя выглядеть чуть лучше, чем ты есть. Мы понимали, что были готовы принять друг друга настоящими. Без фальши и косметического ремонта маленькой ложью. Рада была нужна мне любой, как и я была нужна ей искренней. И это было просто прекрасно.
Конец лета незаметно перетек в начало осени, которая постепенно одно за другим гасила яркие пятна летнего цветения. Мы виделись Радой все чаще, наши встречи становились все продолжительнее, а полуночных смс-ок все больше. Она затягивала меня все глубже и глубже в себя. Я словно погружалась в ночной прохладный пруд, опускаясь к самому дну. Все звуки глохли, нос заливала вода, и не оставалось никаких запахов кроме ее, тело нежно ласкали теплые течения, вокруг смыкалась темнота, и даже звезды над головой все меньше света доносили до меня сквозь толщу воды. Мне было слишком хорошо на моем пути к черной бездне. Хотелось только плотнее завернуться в темные воды, чтобы они уже никогда не отпустили меня. Я не желала спасения, мне не нужна была помощь.
Потому что я уже не боялась, страх больше не толкал меня безрезультатно барахтаться и кричать, зовя на помощь, я готова была принять свою бездну.
Пришедшая осень не только изменяла природу вокруг, но и Раду, и темп наших с ней встреч. Рада стала более спокойной и умиротворенной. Словно дерево, она замедляла ток своей крови, готовясь к зимнему сну. Говорила медленнее, двигалась более плавно. И даже ее глаза рассказывали о смене жизненного цикла природы: зеленый стал желтее, коричневый приобрел красный оттенок, а синий ободок стал почти черным.
Теперь мы больше времени проводили в наших домах, за кружкой горячего чая в неспешных ленивых разговорах. Порой просто читали вместе, сидя рядом и касаясь друг друга локтями, порой я засыпала, положив голову ей на колени, а Рада охраняла мой сон. По вечерам я расчесывала ее волосы и заплетала в косы, а Рада пришивала мне очередную оторванную пуговицу. В выходные она учила меня печь свои замечательные печенья, а я помогала с уборкой.
Наши жизни постепенно слились воедино, объединив даже мелкие бытовые проблемы и заурядные дела. И тем труднее было на время разлуки разрывать их снова пополам.
Мне все тяжелее было покидать ее по вечерам, я все дольше засыпала по ночам, ворочаясь в постели без сна долгие часы. Я не могла без нее.
У меня никогда не было никаких зависимостей. Я не злоупотребляла алкоголем, даже не пробовала курить, никогда не съедала за раз килограмм шоколадных конфет, не в силах остановиться. Я всегда принадлежала только себе.
Но теперь я не могла существовать одна. Я нуждалась в Раде. Ее отсутствие в моей жизни пульсировало во мне тупой неутихающей болью, мешающей есть, пить, говорить, двигаться и даже спать. Без нее мир становился слишком неправильным. Каким-то разорванным, поломанным, изувеченным — из стройной красавицы он превращался в хромого калеку. Своими острыми обломанными краями он ранил меня до крови.
Однажды, лежа в постели, я очередной раз не могла заснуть. Проползающие тошные минуты без сна раздражили все больше и больше, заставляя ворочаться с боку на бок. Наконец, я не выдержала и набрала ее номер, ничего толком не сказав и лишь коротко без объяснений попросив приехать. Да и не были они нужны ей. Кажется, она, как и я, давно этого ждала — когда нашим временем будет не только день, но и ночь.
Она приехала очень быстро. Я впустила ее в квартиру, и, не дожидаясь пока она пройдет, вернулась в свою постель, пока не испарились последние еле заметные остатки сонливости.
Вскоре Рада зашла в комнату. Погасив свет, она присела рядом со мною, скорбно свернувшейся калачиком на кровати.
— Не можешь заснуть? — Рада нежными прикосновения растрепала мои волосы.
— Это просто ужасно. Я хочу заснуть и не могу, — пробурчала я в подушку голосом капризного ребенка.
— Тогда я тебе помогу, хорошо? — Рада подождала, пока я согласно кивну, и продолжила. — Ты же любишь небо? Летнее небо, синее и такое глубокое.
— Словно бесконечное, — пробормотала я, вспомнив наши летние поездки за город, на природу.
— Тогда закрой глаза и представь его.
— А как же овечки? Мне не нужно считать овечек? — уже хотела было засмеяться я над шуткой, но Рада шикнула на меня.
Она наклонилась ближе, накрыв мои глаза ладонью:
— Закрой глаза, — теплые пальцы откинули волосы с моего лба, — представь небо и вдыхай его. Дыши глубоко и с наслаждением, смакуй его цвет и его легкость, дыши им.
Я закрыла глаза и стала дышать. Никогда раньше мое дыхание не было таким осмысленным и таким сладким.
— Рада, — я позвала ее, когда потеряла счет свои вдохам и выдохам, — я хочу, чтобы ты спала со мной. Тогда мы сможем разделять не только реальность, но и наши сны. Тебе бы этого не хотелось?
Она не отвечала. Пытаясь понять, почему, я открыла глаза. Рада, раздеваясь, аккуратно складывала свою одежду на кресле.
Обойдя кровать с другой стороны, она легла под одеяло.
— Я покажу тебе мой любимый вишневый сад. Он цветет круглый год, и там живут феи, — прошептала Рада, стараясь не тревожить подлетающий к нам сон.
Я перевернулась на другой бок, и наши лица оказались совсем близко, настолько, что ощущалось, как ее дыхание согревает мою кожу. Рада уже закрыла глаза, но я продолжала смотреть на нее. Внимательно, будто в первый раз, я вглядывалась в ее черты, наблюдала, как дрожат ее ресницы и двигаются глазные яблоки под тонкими веками. Наверное, ей уже снится сон, и мне бы стоило присоединиться к ней, ведь Рада ждет в вишневом саду. Но я не могла заставить себя закрыть глаза. Я все лежала и смотрела. На ее кожу, которая слегка светилась, отражая, словно луна, то малое количество света, что пряталось в темноте. На ее длинные волосы, пахнущие травами и полевыми цветами. Она заправила длинные пряди, что всегда падали на ее лицо, за уши, и теперь я могла видеть маленькую родинку на мочке уха. Грань между сном и реальностью незаметно таяла, и я вдруг поняла, что уже смотрю на Раду, стоящую под вишневым деревом. Ее сад был действительно просто прекрасен.