22. Рук не расцепить
Мы, внуки Арлетты, немного безумны. Есть что-то сумасшедшее в том, чтобы кусать губы до крови, но но не говорить то, что отчаянно рвется наружу. Кажется, что ногти вот-вот разорвут кожу на ладонях, в сердце заноет совсем невыносимо, но я буду молчать, Эрлайн - улыбаться, а глаза Кайла потемнеют до совершенной черноты...
***
Айсобел приехала рано утром; было еще темно, и шел снег - наша университетская весна. Я мучалась бессонницей и доедала торт, запивая его холодным кофе. Кайла вечно что-то печет, это её развлекает, так что остается только вовремя закупать необходимые продукты.
На Айсобел была нелепая, какая-то цыганская одежда, будто она схватила первое попавшееся и поехала к нам. Оказалось, все так и было. Стряхивая снег с подола юбки, она говорила: я не могу там больше находиться. В её глазах была злость, застарелая, выпестованная... годами?
Я никогда не отличалась деликатностью, но приходилась Айсобел старшей сестрой и много чего обещала когда-то. Так что она отправилась в магазин за новой одеждой, где познакомилась с временно бунтующим симпатичным отличником по имени Гордей, а на пути домой - с другом Кастора Михаилом Хартом.
Далее ей занялась Лайна, вот кто у нас ангел во плоти... со стальными крыльями. Девочку успокоили, причесали и дали массу советов, так что Айсобел теперь будущий психолог, и в её честь мы немедленно - «и не смей уходить, Кайл!» - устраиваем вечеринку.
Пришлось ему развлекаться дома со своей Барбарой. Святые небеса, и это - первая красавица? Выжженные волосы сосульками, вульгарный макияж, ни тени мысли во взгляде... Нет, я не понимаю мужчин. Хотя, возможно, эта девица хороша в постели, но тогда она - первая представительница древнейшей профессии.
Впрочем, Кайл её немного подлатал
***
Вечеринка. Я вытащила из шкафа платье, чуть ли не сделанное из «вафельного» полотенца, и окончательно уверилась в своем безумии. Таких прямых намеков еще не было, но что делать, если разум ушел в дальнее плавание?
Первым пришел Кастор, находящийся в лучшем из своих настроений. За ним увязался и Михаил, бросающий недвусмысленные взгляды на Айсобел. Сестра смутилась, опустила глазки в пол, но явно чувствовала себя польщенной. Тут не было Флёр, всего лишь миловидной, но весьма эффектной и напористой, с отточенным талантом отбивать парней.
Оставив Айсобел на Михаила, я приступила к активным боевым действиям. Моя ставшая вдруг очень противоречивой натура жаждала конкретики. Конечно, можно было ограничиться постелью, но ЭТОГО человека я хотела полностью, чтобы не только тело, но и душа принадлежали мне.
Забавно. Он первым начал меня добиваться, а теперь я горела, как в лихорадке. Как быстро вода подточила камень... Или он просто неплотно лежал?
Желаемое близко, да, Кастор?
Вино сделало свое черное дело, и все как-то расслабились. Эрлайн целеустремленно направилась к джакузи плавать и думать, Кайл потащил Барбару наверх, Кайла под шумок самоустранилась, а я осушила еще бокал.
Или это платье такое тонкое или его руки такие горячие...
- Джекки, - пробормотал Кастор, подхватывая меня, - Жаклин, детка... Какая ты красивая, красивее всех этих вешалок.
- Может, пойдем в мою комнату, - прямо предложила я. Он на мгновение замер, перестав перебирать мои волосы, а потом сказал:
- Я не хочу, чтобы ты потом жалела.
- Не пожалею, - тоном капризной «принцессы» уверила я его.
Кастор осторожно опустил меня на диван. Черт, да я видела, как он прожигает меня взглядом, но что-то его останавливало.
- Давай, лучше пойдем поплаваем, - предложил он мягко, и мы пошли. Прерываясь на поцелуи.
Вода будто смыла весь хмель. Мы просто сидели, обнявшись, а Лайна сонно щурилась, наблюдая за нами. В голове было пусто, словно мысли дремали или утонули в приятной мути.
- Как хорошо, что ты со мной, детка, - прошептал Кастор.
- Не называй меня так, - улыбнулась я, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
Все закончилось только под утро. Мы стояли и целовались на крыльце, ко мне возвращалась прежняя рассудительность и я все думала, правильно ли поступаю. Сначала была неприязнь, потом подобие дружбы, а теперь такой резкий переход... к обоюдному удовольствию. Дрожь, охватывающая мое тело, была поистине сладкой. Но я боялась, что это всего лишь зов плоти, что после закономерного результата все бесславно закончится.
***
С того вечера прошло много времени и столько же свиданий, но первое запомнилось отчетливее всех. Мы поехали в один симпатичный ресторанчик в Центре, где подавали восхитительных омаров. Велась легкая беседа, но некоторые её детали стали для меня легким потрясением.
Ладно, то, что считающийся будущим инженером Кастор хочет стать градостроителем, но первый поцелуй с парнем?
Смеясь, мы поднялись наверх, и тут я услышала: «Жаклин! Милая, здравствуй». Это была тетя Дейдра. Оказывается, она заскочила сюда в перерыве между покупками.
- Какой очаровательный молодой человек, - пропела тетя, кокетливо глядя на Кастора.
Я чуть не задохнулась от возмущения:
- Кастор, это моя тетя Дейдра, самая любящая из жен. Тетя, это Кастор, мой парень.
Да, неприлично вести себя так, но она сама нарвалась. Заигрывать с моим парнем! Тетя Ди, как ты могла? Вот в кого Кайл такой ветреный.
Я нежно привлекла Кастора к себе, обвила его шею руками и стала нашептывать на ухо всякие милые (и волнующие) глупости. Тетя смотрела на нас с непередаваемым выражением лица. Стоп!.. Может, это её злой близнец, а?
Заметив перемену в моем настроении, Кастор поспешно распрощался с ней и потащил меня к фотокабинке. Добрый час мы фотографировались, строя то смешные гримасы, то меняя улыбки: от нежных до торжественных. Самую удачную я повесила над кроватью, как знамя.
Дамы и господа, с вами Жаклин Вальтерс, счастливая и... влюбленная?
***
Это был мой четвертый курс, пролетевший в романтической дымке, последний и самый запомнившийся. Кастор выпускался на семестр раньше, и в свой выпускной вечер, получив диплом, полушутя пел мне серенаду. Впереди намечалась вечеринка.
... Когда все почти уже разошлись, мы плавали в джакузи и самозабвенно целовались. Коммуна Кастора вообще удобна до неприличия, логово гедонистов, профессиональных «королей вечеринок» и прочих последователей Пьянки-и-Гулянки.
До спальни мы, к счастью, дошли. И эта ночь была необыкновенной
Потом он уехал, и у нас остались только телефонные и разговоры через веб-камеру. И чем больше проходило времени, тем сильнее, горячее я скучала.
***
В месяц перед выпуском я довела свое хобби до совершенства - рисовала и рисовала до онемения рук. Парень из клуба «Вдохновения» привез мне отполированную псевдозолотую табличку с торжественной и витиеватой надписью.
Я уехала домой одной из первых, пока Лайна и другие устраивали «самую безумную пьянку в истории ГСУ». Мне надо было долго и обстоятельно подумать обо всем.
