Отчет 2
«Этот мир столь велик, юный граф. Но ты в нем один. И жизнь твоя, судьба твоя, в твоих руках. Память твоя держит тебя крепче любых цепей, и сердце вопиет о долге. У тебя никого больше нет, юный граф. Ты как последний лист на засохшем, увядшем дереве. Оно умрет, оно уже умерло. Но придет весна….»
Adveniat Regnum Tuum.
Когда-нибудь, непременно.
Я верую в это, Боже,
И вера моя крепка.
Молитву шепчу простую
И преклоняю колено.
Забытый, но не забывший,
Среди жары и песка.
Тонкие пальцы скользят по клавишам и из-под них льется мелодия. Негромкая и грустная…
Adveniat Regnum Tuum.
Пускай белый плащ стал серым…
Она звонка, отчаянно трепещет, срываясь из недр бездушного инструмента…
А руки уже устали
Махать тяжелым мечом…
Она была счастлива, эта юная графиня, но все равно очень любила эту отчаянно тоскливую песню. Она всегда играла. Красивая и хрупкая…
И пусть ни один из братьев
Не дрогнет и не предаст.
А нас все меньше и меньше,
И силы тают, но все же:
И эта музыка до сих пор льется в уши, не оставляет в покое, проникает в сны и превращает реальность в бред. И ты лежишь на кровати, глядя в потолок, и видишь только ее улыбку, задумчивый ласковый взгляд. И пересохшие губы сами беззвучно шевелятся…
Adveniat Regnum Tuum.
Пускай уже не при нас.
Глупо было наедятся, что эта колдунья могла помочь мне. Что могла успокоить и утешить. Я не знаю, чего ждал от нее. Наверное я слишком привык быть за чьим то твердым плечом. Второй сын графа. Королевский оруженосец. Все, что от меня требовалось, это исполнять приказы. И тут волшебница сказала «отрывайся и лети по нитям судеб, последний листок». Совсем не радующее сравнение, если вдуматься. Намек на то, что я, рано или поздно, превращусь в компост? С тоски, не иначе, я взялся писать… повесть… более менее освоившись с тем, куда надо тыкать в страшном ящике. Даже повестью это назвать было трудно. Крик души, бред, малопонятный и малосвязанный. Я знал только одно, что в конце должна быть весна.
Общества своих соседей я как не искал, так и не ищу. Мне видеть никого не хочется, как одержимый, я запираюсь в своей комнате и пишу, пишу…
Да и я им не особо нужен. Жили без меня, живут и прекрасно будут жить.
Хотя в те периоды, когда я таки выбираюсь из комнаты, я все чаще замечаю необъяснимое присутствие рядом с собой незабвенной Алины. Раз за разом, что бы я не делал, она оказывается рядом. На одном диване, за одним столиком, за партией в шахматы. Она даже пытается разговаривать со мной. Как то даже жаловалась, что ей тяжело справляться с работой по порядку в общежитии и она надеется, что и я не буду забыть о своих обязанностях, но, если что, она готова мне помочь всегда, везде, во всем и в любое время суток.
Я предпочел обойтись без е помощи, однако от работы не отказался. Она помогала осознать, что я жив. Что я должен жить. Что я скоро загнусь в своей комнате в позе скрюченной брантазябры, вырубившись на клавиатуре. Поэтому я, граф, вынужден был выносить мусор и забирать почту. Ну, Ваше Величество…
А вот с некоторыми соседями у меня отношения складываются и того хуже. Хотя, казалось бы, куда уж, но они складываются в принципе. Главный красавец нашего общежития, Арсений, питает ко мне откровенную и непонятную антипатию. Мне, в общем то, до поры было глубоко фиолетово, чего он там себе питает, пока не дошло до оскорблений словом и действием и рукоприкладства. Насколько я мог судить из его слов, он был недоволен тем, что я отнимаю у него внимание дам. Каким образом и чье внимание я отнимаю, я не совсем понял, но в этом деле для мужчин это не главное.
Слово за слово, мне осточертели его претензии, его, хм, неприемлемое поведение и я, недолго думая, вплеснул ему в рожу стакан воды, после чего с размаху заехал в челюсть. Очень не по-графски вышло. Но уж больно достал этот кретин. Да и мне давно надо было на ком зло сорвать. Так что, ли смотреть с этой точки зрения, его даже следует поблагодарить.
Мы, само собой, подрались. Прям на кухне, снося столики, миски с едой, на глазах у меланхолично вытирающей плитку тетушки Жоржеты, c упоением награждая друг друга пинками и синяками. Готов поспорить, это была не первая драка на ее веку.
Само собой я победил. И, не поверите, был невероятно доволен с собой! Да, я опустился до уровня этого ничтожества, но дуэль выглядела бы невероятно глупо, а фингал у него под глазом было лицезреть невероятно приятно. Совершенно неожиданно проснулось этакое первобытное злорадство и удовлетворение победителя. Необычно, но не слишком неприятно.
Однако отчет в том, что мне следует остыть, пока я еще на кого-нибудь кидаться не стал, я отдавал. Я отправился в наш университетский парк, хорошо погода как раз была морозная, снежная, чудо одним словом. Там, на лавочке, ко мне подсела одна девушка. Сначала мне показалось, что у меня галлюцинации, однако девушка была самая что ни на сеть натуральная. Рядом со мной сидела эльфийка дроу. Сиреневая кожа, красные глаза, совершенно невероятные уши, белые, как снег волосы. Только ее костюм давал понять, что мы с ней скорее на этом свете, чем на том. Я и предположить не мог, что они остались… их и в моем то мире оставалось по пальцам пересчитать и, учитывая их крайне мерзостный характер, с каждым днем становилось все меньше.
Пока я собирался с духом промямлить что-нибудь пристойное, девушка заговорила со мной сама. Оказалось ее зовут Элизабет. Я несколько удивился, услышав ее имя, я как то больше привык к зубодробильным именам у дроу, типа Zha'luzhaun, а тут Элизабет. Свое удивления я должным образом скрыть не смог и девушка рассмеялась. Оказалось, что она слышала обо мне, я вообще довольно знаменитая личность в универе. Еще бы, чудак, почти целый семестр ходивший в доспехах. Она задала этот проклятущий вопрос, откуда я, и я, зло вздернув подбородок, рассказал. Снова. Про холмы, гранаты и иже с ним. Элизабет слушала тихо и внимательно. А я говорил, говорил, говорил. Когда я закончил… она не сказала, что верит мне… она сказала что слышала про Элеммир. В старых сказках, в древних преданиях. Он для нее столь же реален, как Авалон или тредисятое царство, только это не значит, что их не было. Она живет в этом мире, я живу в нем, такие, какие есть, откуда бы мы не были. Оруженосец короля и дроу с человеческим именем.
Она была не похожа на тех темных эльфов, которых я знал. Она улыбалась, шутила, смеялась, милая, спокойная, трогательная. Она подставляла лицо снегу и смеялась, что зима ее любимое время года.
Она тащила меня за руку играть в мяч.
Рыбачить в сгущающихся сумерках. Это было необычно. И я радовался вместе с ней, смеялся, забывая про все на свете. Про то, что в общежитии меня ожидают мои хмурые соседи. Что завтра мне на занятия. Что где-то в дали идет мой Король.
До моего общежития мы дошли вместе. Честно говоря я чувствовал себя полным идиотом, когда на пороге она коснулась губами моей руки, сообщила, что я очень хороший и она надеется, что мы будем созваниваться. В конце концов, это она дама, а не я! Впрочем, она же дроу… у них девушки… специфичные…
На волне вдохновения и поддержки от новой дружбы (а мы созванивались, как и обещали) я на отлично сдал курс и решил привести в порядок свой внешний вид. Если до сих пор, каюсь, что Алина, что София, были мне глубоко безразличны, то теперь перед Элизабет лохматым и в одежде с чужого плеча появляться было стыдно. Итак, я потратил стипендию на одежду и прическу. Приобрел вид более приличный и аккуратный.
От моего преображения частота появления Алины в поле моего зрения повысилась в несколько раз. Это уже начинало раздражать. Она постоянно оказывалась рядом, и даже в туалет я спокойно сходить не мог.
Апофеозом преследования стали неоднократные намеки и советы сходить куда-нибудь развеяться, в какой-нибудь ночной клуб, ведь я там никогда не был, мне было бы интересно, тем более что сегодня, да-да, там очень интересная программа, и кощунством было бы ее пропустить, и завтра тоже, а уж послезавтра…
Что ж, Алина. Большое спасибо, за совет. Я, пожалуй таки схожу в этот ваш ночной клуб. Один.
