Отчет 8
Итак, Мэри. Леди Мэри. Маркиза. Она стояла передо мной, а я не мог поверить глазам. Я не проваливался в воспоминания, не хватался за сердце… я просто не мог поверить глазам. Леди Мэри. Казалось, что я сошел с ума, нахожусь в каком то странном сне. Леди Мэри была… слишком реальна. И слишком другой. Та милая юная леди, достойная, скромная, нежная…
- Мэри?... – тихий, ошалелый шепот срывается с губ прежде, чем ты успеваешь осознать. Девушка передо мной опускает глаза, словно в скромности… однако в ее нынешнем виде это выглядит, как глумление над добродетелью.
- Аствелл… - голосок чуть срывается, пальцы с алым маникюром теребят колечко. – Аст, как давно мы не виделись… Я верила, верила, что я не одна! О, Аст…
- Мэри… леди Мэри… - годами заколачиваемую плотину словно прорывает… словно воочию, как в казке про озерных фей, заманивающих к себе путников, вырастают вокруг нас наши замки, дворцы, сады, свечи, смех сестер, мама, играющая на рояле, голос отца, лязг стали, конское ржание… голоса, голоса, голоса… безумие, вертящийся хаос памяти вокруг, воздух словно застревает в горле..
В забытьи, в своем бе6зумии, жадно ловя каждый миг своего бреда, я попытался бухнутся перед Мэрианн на колено…
Но плотина иссякла быстро.
- Вот черт! – выругалась леди, отскочив от меня, словно холодной водой окатив. – Ты только посмотри! Как был пафосным болваном, так и остался!
Я замер на месте, вскинул глаза, еще более ошалевшие, наверняка безумные, на девушку. Нахмуренные брови, презрительно искривленные брови придавали ее кукольному личику выражение какой то жутковатой варварской маски.
- Что?... – шепчут мои, разом пересохшие губы.
- Что слышал! Ну чего уставился?!
- Мэри… - мой голос чуть срывается, но медленно твердеет, пока мысли сосредоточенно сбиваются в кучку, давая возможность оттаять из состояния каменной статуи. – Да… мы действительно давно не виделись, - на губы умудряется выползти некое подобие улыбки, однако, я уверен, глаза выдают с потрохами, глядя все так же растерянно, пристально, неверяще. – Я тоже думал, что остался один. Я встречался с одной волшебницей, она говорила, что никого больше нет. Что случилось с тобой?
Мэри неопределенно пожимает плечами, лицо ее мягчает, она подхватывает меня под локоть и мы идем по темной улице, словно загулявшая парочка.
- Всякое случилось. Жизнь и еще раз жизнь. Десять лет назад очухалась возле какой то помойки, - беззаботно болтает она. – Помойка называлась академией… Мерзейшее место… первое, что я сделала, это выцарапала глаза девке, полезшей ко мне с дурацкими вопросами… дурра была редкостная… а потом оказалось, что тут надо за все платить, и платить придется мне самой… Счета, одежда, косметика… - она закатывает глаза, выпячивает нижнюю губу в глубочайшем призрении и возмущении. – Деньги, деньги, деньги… оказалось они не растут на деревьях вместе с бутылками хорошего вина и жаренными куропатками. Меня пытались припахать к общественной работе, но я нашла другой способ платить… - ее глаза делаются томными, ресницы дрожат, на мгновение прикусив пальчик, она провокационно проводит им по линии декольте и я невольно сглатываю воздух в пересохшем горле. А она только смеется. – Доход оказался куда более внушительным, чем мыть полы в раздевалки мужской сборной по волейболу. Хотя раздевалка мужской сборной оказалась самым прибыльным местом. Потом был Джейк, Вален, Стив, Боб, Фред, Кингстон, профессор Энгус… опиум, забавная зеленая травка, еще более забавная белая травка… Славное было время…
Я смотрю и боюсь поверить. Она не плачется, она кажется вполне довольной… сытой…
- А я женат… - невпопад брякаю я. Мэри томно, равнодушно ведет плечом, чуть кривится.
- Да кто бы сомневался. Жена достойная мать семейства, семеро детей…
- Трое…
- И старшенький сын назван в честь Короля…
- В честь отца…
- Бее… - она высовывает язык, отрывается от моей руки. – Ты угнетающе уныл.
- Мэри… - тихо выдыхаю я, сам не зная, что хочу сказать.
- Что Мэри?! Мэри, Мэри! Как меня тошнит от тебя, а! Сколько помню – отец, мать, горничные, кормилицы! Мэри должна вести себя достойно! Мэри – маркиза! И ты еще! Болван! Цветы, серенады, признания! Хоть бы раз додумался в сарае зажать! Так нет же, ты благородный! И отец туда же! Какой достойный молодой человек, Мэри, я буду счастлив благословить вас на брак! А ты со своим Королем! Носился вечно за ним, как шавка, только тапочки ему не приносил, и то только потому, что он не просил! Ах, Его Величество, Его Величество… - засюсюкала Мэриан, явно изображая меня в моей далекой юности. – Служение и долг… Противно! Как же меня тошнит от вашего Элеммира, и от тебя! Здесь я делаю то, что хочу! Не собираюсь блюсти целомудрие и изображать из себя невинную девицу, по которой ты слюнями капал, не решаясь… согрешить… хотя здесь есть этому куда более подходящее слово - …
- Мэри! – я не выдерживаю, прерываю ее на полуслове, чувствуя, что сейчас в лучшем случае начну орать, в худшем – прибью ее к чертовой матери.
Она не смотрит на меня… а я почти судорожно вглядываюсь в ее размалеванное лицо с синими кругами под глазами…
Говорить нам не о чем…
Дома меня ждет моя семья. Моя семья, моя любимая жена и дети. И много кошек. Со слезами на глазах Элизабет рассказывает, что дурра Тэна отказывается есть. Все кошки нормально, а эта идиотка ничего не жрет. Пытались кормить с рук, отказывается и царапается. Может быть это связано с беременностью, но, пока остальные кошки вовсю резвятся и радуются жизни, Тэна истошно орет и ничего не жрет. Усиленно сочувствую и изображаю искреннюю заинтересованность в деле кошачьей беременности.
Тэна, кстати, действительно оказалась беременной. Уж не знаю, насколько это было связано с ее придурью и голоданием, но у нас в доме ко всему прочему появилось еще два зверя. Белобрысые котята Рин и Тал.
Кошачему засилию нашего дома помешали стражи порядка, коих вызвала маразматичная соседка, видимо прослышав про страдания тупицы Тэны. Честно говоря могу только порадоваться, что в тот момент единственным, кто оказался в доме была Элизабет. Я бы точно кого-нибудь придушил, а дети устроили бы истерику.
Элизабет же, моя славная, решительная, грозная Элизабет, так просто не сдалась. Уж не знаю, какими словами она уговаривала, как подкупала и чем угрожала она стражам кошачьего порядка, но нам таки оставили котенка. Одного. Рина. Я, конечно, очень привык к нашим кошкам, а с Кэром мы вообще просто друзьями стали, буду страшно скучать и, возможно, рыдать ночами, но, на мой взгляд, один кот в доме это лучше, чем пять.
Хотя Рин, в отличие от свое дуры матери, не жалуется на аппетит, напуганные дети крутятся вокруг него стайкой, цепко следя за его самочувствием и заранее, на всякий случай, приучая есть с рук. Однако пока, благодаря, а может вопреки такому вниманию к своей скромной особе, Рин чувствует себя прекрасно.
Слава богам, что детям и так есть чем заняться, не подвергая котенка постоянному риску быть затисканному в многочисленных женских объятиях. Рован, благополучно повзрослевший (куда делся скрин с, собственно, взрослением, почему его нет и вообще был ли он, аффтар без понятия..)), не обращает на многострадальную животинку практически никакого внимания. Он жаждет отправится в университет, и с похвальной целеустремленностью штудирует книги. Причем порой с таким искренним и скептическим изумлением, что я с трудом борюсь с соблазном сам проверить, что ж там такого интересного написано в анатомическом атласе…
Дейдрэ не на шутку увлеклась музыкой. Трагичные стенания скрипки теперь замолкают в нашем доме только когда ребенок в школе. Элизабет счастлива, я, кхм, тоже, преподавательница Дэй ее весьма и весьма хвалит.
Мелит, с ее логическим складом ума, однажды за обедом осчастливила нас вопросом сугубо биологического характера. Откуда берутся дети? Я, к стыду своему не успевший сесть, едва не плюхнулся рожей в суп. Мучительно приобретающая пурпурный оттенок Элизабет долго объясняла ребенку что то про пестики, тычинки, большую и светлую любовь между пестиками, аистов, капусту, и прочие странные вещи. Мы с Мелит аж заслушались. Однако ребенок, кажется, не больно поверил.
Чуть позже было замечено, как Дэйдрэ приставала с похожими вопросами к брату. Страшно подумать, что мог рассказать малолетней сестре не больно обремененный моралью Рован.
Мой мир, казалось, уже встал на место, перестав шататься во все стороны, теряя куски и дрожа всем своим нутром. Казалось… по крайней мере мне очень хотелось так думать. Встреча с Мэри так тревожно и резко резанула по вроде затянувшейся ране… В снах снова приходила кровь, боль, отчаяние и Тьма…
Не знаю, как и откуда Мэри достала мой номер, но она позвонила и предложила встретится.
На этот раз она была куда более весела и подозрительно дружелюбна. Она щебетала, как птичка, а я слушал и не мог отделаться от ощущения того… что от прошлого не сбежать… я не могу сбежать… не должен… и не хочу…
Я был, ни смотря ни на что, благодарен Мэри. За то, что я не один, сколько бы ни значила для меня моя семья. За то, что я могу слушать ее голос и знать, что мой Элеммир жив…
Она щебетала, щебетала… вспоминала замок, небо, наши свидания… смеялась и щебетала…
Это можно было бы принять за пустую болтовню, но Мэри не была дурой.
Стервой, мерзавкой – да. Но не дурой.
В чем дело выяснилось довольно скоро. Новый танец, и она прижалась так близко… неприлично близко, всем телом, глядя мне в глаза, улыбаясь… Слава Богам, я умудрился не повести даже бровью, улыбаясь столь очаровательно и невинно, как только мог.
- Я знаю, что ты его ждешь… - ее тихий шепот, ее губы почти касаются моих. Я не отстраняясь, продолжаю невозмутимо улыбаться, не прерывая танца. И Мэрианн продолжает шептать. – Я встречала ту волшебницу… ты ждешь его… Но я знаю, что тебя мучает, граф… они не поймут, я пойму… потому что меня мучает тоже… почти тоже… - она улыбается, как и я… мы оба танцуем и улыбаемся. Со стороны наверняка смотримся влюбленной парочкой.
- Твоя жизнь катится к закату, граф… твои дети уже взрослые… у меня нет детей, но я тоже не хочу стареть… и умирать, Аст… тебе придется искать выход, я знаю тебя, что бы дождаться твоего Короля… твоего, Аст, твоего… - она тихо смеется и накрывает мои губы пальчиком, не отстраняясь ни на миллиметр. – Мне он никогда не нужен был и даром… Но мне нужна моя молодость, Аствелл… молодость и красота… навечно… давай заключим договор… - моя бровь вопросительно приподнимается, и она на пару мгновений прижимается в подобии поцелуя разделяющего наши губы пальца. – Когда ты найдешь способ… ты придешь ко мне… ты подаришь мне то, чего хочу… а я помогу тебе… мы ведь оба из Элеммира, Аст… и у тебя никого, кроме меня нет…
- Хорошо, Мэри…
- Клянись…
- Клянусь…
