Бродяга
Чикаго. Июнь 2089 года.
Я позабуду дом и друзей,
Полкоролевства отдам за коня...
Винсент Грин, отличник Спрингфилдского университета, был абсолютно счастлив. Закончился еще один учебный год - для него закончился блестяще, позволяя рассчитывать на повышенную стипендию, - на улице вовсю светило солнце, а впереди расстилались, сияя, целых полторы недели блаженного безделья...
Он успел чертовски соскучиться по дому. Возможно, надо было остаться в родном городе... не пришлось бы жить вдали от родителей и друзей.
Но что делать, университет Чикаго, хоть и был хорош, до столичного не дотягивал. А Винс никогда не умел - да и не хотел - сдерживать свои амбиции. Он остался в родной фракции, стал лучшим среди неофитов своей группы, так почему бы не получить высшее образование в лучшем учебном заведении штата? В конце концов, он этого достоин. Можно и там попытаться стать лучшим из лучших - тем скорее его заметят, тем лучше для будущей карьеры. Если для этого придется пожертвовать на некоторое время своим комфортом, физическим и душевным, - да будет так... всегда нужно играть по-крупному, в этом Винс за свои восемнадцать лет убеждался много раз.
И я буду верен любимой своей,
Если она не бросит меня.
И успел убедиться, что нет ничего приятнее, чем возвращаться туда, где тебя ждут. Его в Чикаго ждали, любили и помнили. И не только родители - что, в общем, вполне естественно, ведь он их единственный сын, их гордость, надежда и опора, - но и друзья.
Винс почти два года с ними не виделся и даже не перезванивался: домой-то позвонить времени не хватало. Да что там, иногда казалось, что еще немного - и дышать станет некогда...
Тем приятнее было понимать, что его не забыли.
- О боже, да ты легок на помине, - смеялась Тори. - Только пару дней назад думала - как там Грин поживает, а тут Грин сам объявляется... ты, часом, не ясновидящий?
- Да нет, случайно вышло. Хотелось бы встретиться; как ты на это смотришь?
- Встретиться - в смысле свидания? - в ее голосе прорезались надменные металлические нотки. Совсем как в школе...
- Да иди ты! Просто я соскучился по старому другу.
- Старому?! Ах ты... - задохнулась наигранным возмущением; она была старше всего на пару месяцев. И вдруг понизила голос: - Слушай, меня сейчас убьют за треп по рабочему телефону в рабочее же время... в субботу постараюсь освободиться раньше. На берегу Великой Круглой Лужи, в час. Целую.
И повесила трубку. Винс, хмыкнув, принялся набирать следующий номер.
Немного сложно было привыкнуть к тому, что домашнего телефона у Тори теперь нет - только служебный, да и тот через четверку.* И к ее черной форме и разноцветной гриве - в последний раз, кажется, ярко-красной, - тоже. Забавно иногда жизнь поворачивается - уж кого-кого, а Тори еще пару лет назад, наверное, никто - даже она сама - не мог представить бесстрашной. Хотя как знать, возможно, переход принесет ей счастье...
Марк вон остался в родном Отречении - и непохоже, чтобы очень радовался... хотя он вообще никогда ничему не радовался.
- Жилищно-эксплуатационное управление номер один, - как и два года назад, от его голоса на расстоянии скисло бы парное молоко.
- Марк, это Винсент.
Пауза. Винс прямо слышал скрип шестеренок в забитой рабочими проблемами и мелкими неурядицами голове. "Осуществляется поиск данных... служебные файлы... поиск не дал результатов..."
- А, - наконец-то вспомнил. - Чего ты хотел?
- Встретиться и поболтать, - он попытался говорить так же серьезно, даже сурово, но не удержался и громко фыркнул в трубку. - Мы с Ву договорились на субботу, час дня, у Великой Лужи. Хочешь с нами?
Снова повисло молчание - Марк взвешивал плюсы и минусы. С одной стороны, Тори ему никогда не нравилась; с другой - ему вообще никто не нравился, и он никому не нравился, поэтому его никогда никуда не приглашали.
- Без нее никак?
- Я приехал на неделю.* Потом можем просто не пересечься.
- Хорошо. По выходным я выгуливаю Джонсон; буду с ней, так что ведите себя прилично.
Из трубки понеслись короткие гудки. Винс закатил глаза. Выгуливает... слово-то какое нашел, будто с псиной время проводит, а не с очаровательным ребятенком. Хотя чего еще ждать от убогого разумом...
"Итак, в субботу, в час".
Я безнадежно влюблен в паруса,
В скрип башмаков и запах дорог...
В общем секторе за школой Младших Ступеней раскинулась Великая Круглая Лужа... действительно, в общем-то, лужа, и действительно круглая: яма в земле, заполнившаяся водой. Возможно, когда-то здесь собирались что-то строить, но дальше котлована дело не пошло; со временем стенки котлована осыпались, превратив его из цилиндра в конус. Или во время войны сюда упал снаряд и, разорвавшись, образовал идеально круглую воронку. Да, в общем, не так уж важно, как появилась яма; важно, что со временем на дне ее скопилась вода, по краям выросла трава и даже чахлые деревья, местечко приобрело вполне уютный и домашний вид.
Великой же лужу делали воспоминания: например, когда-то здесь громоздился строительный мусор - кучи досок, балок и опилок, оставшихся после ремонта спортивного зала; из этих обрезков совместными усилиями школьники строили фрегат... опять-таки, громко сказано, получился кривой плот под парусом, но все-таки...
Винс улыбнулся приятным воспоминаниям. Он вместе с другими парнями из Эрудиции проектировал "корабль", к сожалению, недолго: какой-то придурок из Бесстрашия столкнул его в воду, после чего Винс заработал воспаление легких и триумфального спуска судна на воду не увидел. Зато именно там он подружился с Тори Ву, единственной девчонкой на "верфи", и Марком Итоном, организовавшим собственно стройку. Если бы не они, все бы, наверное, так и заглохло в самом начале.
Как всегда бывает в таких случаях всеобщего труда, проектировали корабль эрудиты, строили отреченные вместе с дружелюбными, а плавали на нем в итоге лихачи. И ни с кем не делились, поэтому через три дня какой-то шкет из Искренности пошел жаловаться учителям. Фрегат был распилен безжалостным завхозом на никуда уже не годные кусочки дерева, а все участники стройки наказаны, кроме доносчика и... собственно, Винса, автора идеи, зачинщика и подстрекателя, лежавшего в то время в больнице с пневмонией.
Забавно все-таки... уже в то время ему на месте не сиделось. Но если в детстве ему оставалось только мечтать о путешествиях и великих делах, то сейчас... сейчас возможно все.
Вижу чужие во сне небеса,
Но иногда вижу твой порог.
Он пришел вовремя, однако все уже собрались. Марк разлегся на траве, прижмурившись, и даже почти улыбался; восьмилетняя Эва Джонсон пыталась что-то плести из волос Тори, в этот раз фиолетовых с ядовито-зелеными прядями, а Тори мужественно терпела издевательство над своей гривой.
- Долго еще?.. Ой, вы посмотрите, кто пришел! Заяц, отпусти меня, - Эва разжала руки, выпуская разноцветную косу, и Тори кинулась Винсу на шею.
- Привет, привет, дорогая. Все никак не наиграешься? - он ласково погладил ее полуобнаженную спину, сияющую новой татуировкой. И тут же получил легкий удар по плечу:
- Вот только посмей сказать, что тебе не нравится!
В других условиях - где-нибудь в укромном уголке - он непременно ответил бы двусмысленным комплиментом и вряд ли ограничился словами. За два года строгого поста он почти забыл, какое удовольствие дарят нежные женские ласки, и с удовольствием освежил бы память... Но в этот раз только игриво подмигнул:
- Не скажу, я еще жить хочу.
А вокруг уже пританцовывала Эва:
- Вииинс, ты орешки принес? - в Отречении детей не баловали, разве что совсем-совсем редко, в порядке исключения - на Рождество, к примеру... и, в общем, Винс полагал, что это справедливо: приучать к скромности следует с самого раннего возраста. Но, с другой стороны, он сам отреченным не был, а потому не видел ничего плохого в том, чтобы побаловать такое прелестное существо, как Эва. И сейчас не удержался. В конце концов, ради ее улыбки стоило пренебречь правилами.
- Ну как я мог оставить мою красавицу-принцессу без подарка!.. Слушай, ну и вымахала ты, не узнать просто. Совсем взрослая, можно замуж выдавать.
- Ой, да ну тебя, - она опустила длинные ресницы и чересчур сильно сжала пакетик соленых орехов, покраснев, как маков цвет. - Скажешь тоже...
Немного лукавила, конечно. Ей было очень приятно слышать такие слова от взрослого парня; вдвойне приятно, что тут же рядом валялся на травке - и все слышал! - ее романтический идеал.
- "Одиссей возвратился, пространством и временем полный"... в этот раз даже не опоздал, - Марк, дождавшись, пока все немного утихнут, крепко пожал ему руку. Даже этот убежденный почитатель буквы закона иногда мог попрать кодекс своей же фракции... и это, черт возьми, льстило.
Доли бродяжьей мне ли не знать -
Горный ручей да краюшка луны...
Чудесно было лечь на прогретую солнцем землю и, забыв обо всем на свете, болтать о всякой ерунде. Вспоминать школу, общих знакомых... Сейчас Винс как-то особенно остро ощущал, как соскучился по ним всем. По малышке Эве, которая сейчас так уютно и аппетитно хрустела орешками, сплевывая скорлупки в сторону лужи. По ярким жестким волосам Тори, сияющим на солнце и удивительно легко электризующимся, чуть потрескивающим сейчас под пальцами эрудита. Даже по вечно унылой физиономии Марка - наверное, его даже родная мать не узнала бы, увидев улыбающимся... интересно, чем он Эву так приворожил?.. В самом деле, немного странно и очень забавно было наблюдать, как Эва выпрашивает разрешения спуститься к воде, глядя на него, точно на божество. Ну, да, красавец, но как можно влюбиться в эту кислую мину? Странные создания - женщины...
- Ни в коем случае. Еще свалишься в воду, простудишься - что тогда с тобой делать?
- Не свалюсь. Правда, не свалюсь. Ну Марк, ну пожалуйста...
- Эвелин, я сказал - нет, значит, нет!
- Пусти ребенка погулять, зануда, - простонала Тови, закатив глаза. - Не видишь, ей с нами скучно.
- Кстати, от простуды никто никогда не умирал.
Марк с безнадежным вздохом кивнул: мол, не вам же потом перед ее родителями ответ держать... а один против троих не выстоит.
Он даже без звука вытерпел благодарные объятия. А Эва, расцеловав его в обе щеки, гордо выпрямилась:
- Вообще-то, я уже не ребенок... - и тут же добавила с улыбкой: - Но спасибо.
И с чувством собственного достоинства осторожно начала спускаться. Винс, не удержавшись, тихонько хрюкнул, Тори обеими руками зажала рот - уж больно потешно выглядела эта сценка.
- И нечего ржать, - непонятно почему обиделся Марк. - Забыли, что ли, себя в восемь лет? Я еще помню, как некоторые собирались в кругосветное путешествие отправиться на, прости Господи, фрегате - или как ты назвал это суденышко?
- Да мы тоже помним, что ты, в самом деле...
"Такое не забывается..."
Все он помнил, и восемь, и семь лет, когда казалось, что море по колено, жизнь прекрасна и нет ничего невозможного. И спустя десять лет, вспоминая детство, понял разве только то, что на самодельном фрегате не одолел бы даже озеро Мичиган. И что с тех пор почти не повзрослел.
Может, в пути суждено мне пропасть,
Только твоей в том нету* вины.
- Перестань дуться, мы же не со зла, в конце концов!.. Расскажи лучше, как там твои. Все здоровы?
- Да уж здоровее тебя... у нас радость, Джонатану дали жилье. Спустя каких-то тринадцать лет после инициации, черт бы их всех побрал, - отвлекающий маневр прошел лишь отчасти... все-таки он был неисправим. Даже о хорошем - а отселение самого старшего из братьев было для Марка, несомненно, событием долгожданным и счастливым, - рассказывал с такой злобой, что уши вяли. Предчувствуя начало нескончаемого потока жалоб на жизнь, родных, работу коммунальной службы вообще, собственное начальство и коллег в частности, Винсент быстро переключил разговор:
- Так, понял. А как дела у тебя, радость моя?
- О, - снова раздался ее легкий искристый смех, такой родной и чудесный. - Я вообще лучше всех... помнишь Джеффри Эванса, который от нас в Отречение загремел?
Эванс, Эванс... Ах да, тот парень с чересчур аккуратно приглаженными светлыми волосами и обаятельной улыбкой, очень добрый и отзывчивый. Кажется, он и собирался в Отречение...
- Припоминаю. А он разве загремел? Мне казалось, посвятить себя другим - верх его чаяний...
- Ну, ладно, я не так выразилась. На крыльях мечты прилетел. Он сейчас действительно ходит и светится, как лампочка на двести ватт и, кстати, недавно женился. Только щурился первое время, пока на линзы не перешел - очки-то снять пришлось... В общем, Джефф со мной поделился секретом, где можно неплохо заработать; знаете, где? На проведении у выпускников нового теста. День стоишь за компьютером, моделируешь детям ситуации, а тебе за это отваливают кругленькую сумму, - Тори подмигнула. - Две штуки баксов на дороге не валяются... я не то чтобы поверила, просто подумала - почему нет? Работка-то непыльная.
- Так, с этого момента поподробнее, пожалуйста, - приподнялся на локте Марк.
- В этом году ты уже пролетел. А вообще-то, примерно за месяц до проведения теста приходишь в центр занятости в Альтруизме и записываешься добровольцем. Деньги получаешь в течение недели. Главное - не считать ворон, потому что там всего то ли двенадцать, то ли пятнадцать мест на каждую школу, и два зарезервированы для волонтеров из других фракций.
- И что, все совсем просто, без подвохов?
- Ну... две тысячи честно выплатили, - в ее голосе появились неуверенно-задумчивые нотки, - но одна сложность все-таки есть. У меня было то ли три, то ли четыре человека с неоднозначным результатом. Например, там, Искренность и Отречение. Так я всю голову сломала, что им в качестве окончательного результата вводить, таким удивительным?.. Все-таки от моего решения судьбы зависят...
- И что?
- Ну, если они подходили родной фракции, вводила ее, просто на всякий случай. Но один уникум из Отречения меня порадовал так порадовал: выдал Искренность и Дружелюбие. Полчаса с ним сидела, выясняла, чего он хочет от жизни. Джефф потом сказал, что для таких случаев четких инструкций нет.
- Эка важность, инструкций нет. У меня тоже две фракции выпало, подумаешь... попросил оператора ввести Отречение, вот и все.
- Ага, у Джорджа та же хрень. Только ему, по-моему, так и внесли: Бесстрашие и Эрудиция... Кстати, что у тебя было вторым результатом?
- Да Бесстрашие, Бесстрашие, будь оно неладно, - нахмурился Марк. - Но я подумал, что ничего там не забыл и не хочу свернуть себе шею в первый же день...
- Зря. Может, тебе было бы полезно отколотить как следует грушу или пострелять по мишеням. И какая-нибудь девчонка разглядела бы, что ты ничего, когда не ходишь с таким видом, словно тебе все денег должны - а там... как знать, как знать... - она соблазнительно повела плечиком, чуть сдвинув лямку без того откровенного черного топа.
- Думай, что говоришь, дура, - он кивнул в сторону Эвы, сделав страшные глаза. Хотя вряд ли она от самой кромки воды могла что-то слышать.
- Ну, она же все равно вырастет и обо всем узнает... А кроме того, я всего лишь говорю, что нереализованные Эрос и Танатос портят характер.
- И заодно расхваливаешь новую семью.
- Почему бы нет? Я счастлива. Я чувствую, что сейчас на своем месте... думаю, если бы мне сейчас снова дали пройти тест и у меня вдруг выпало две фракции, я бы выбрала Бесстрашие. А ты?
- Что об этом говорить? Второго шанса мне уже все равно никто не даст, - что-то он совсем скис; видимо, хотел в глубине души сменить общину, сбежать куда подальше от опостылевшей серой жизни, от ставших привычными ссор по любому поводу, да... черт его знает. Может, испугался в последний момент. - А ты, мистер Отличник Столичного Университета? Что показал твой тест?
- Хочешь спросить, была ли у меня возможность выбора?.. Понятия не имею.
До чего же было приятно смотреть на их физиономии.
- То есть как? - хрипло уточнил Марк, прерывая затянувшуюся паузу.
- А вот так. Я взломал компьютер Джанин Мэттьюс - той красотки, которая придумала тест, - и просто запомнил, какие ответы приведут в Эрудицию. Он же дурацкий на самом деле, этот тест, ситуаций и вариантов не так много... Оставалось только прикинуться невинным ни о чем не подозревающим дурачком, чтобы мои действия походили на экспромт... что, что вы так смотрите? - Винс рывком сел. - У меня появился шанс, о котором я и мечтать почти перестал. Нельзя было упускать этот шанс, понимаете?!
Тори покрутила пальцем у виска:
- Ты сумасшедший. А если об этом узнают? Твои результаты могут просто аннулировать как недостоверные...
- А ты что - побежишь меня закладывать? - фыркнул он. - Вперед. Удивишься.
- В смысле?
Похоже, за два года она напрочь забыла змеиные порядки родной фракции.
- Это Эрудиция, детка. Даже если узнают о подлоге - что с того? Подавятся, но проглотят. Во-первых, это характеризует меня как труса, эгоиста и лицемера, но точно не глупца. Во-вторых, я гордость лучшего университета в штате. Аннулировать мой результат, то есть лишать меня фракции и вместе с нею права обучаться в привилегированном учреждении, значит напрочь дискредитировать учебное заведение, где так по-свински обращаются с перспективными молодыми учеными. Да и себя самих - ведь придется признать, что кучу солидных взрослых дядь обвел вокруг пальца шестнадцатилетний троечник. Никто на это не пойдет. А в-третьих, в повторном тестировании, если назначат таковое, нет смысла - я все равно знаю, как отвечать; программировать ради единичного случая подлога новое моделирование тоже никто не станет.
Вообще-то, он немного блефовал. Результаты действительно могли признать недействительными, а его самого - попросту изгнать из общины. И это, конечно, стоило учитывать. Но, уже будучи полноправным членом Эрудиции, снова и снова показывая себя с лучшей стороны, Винс мог - и стремился - заработать такую репутацию, которая сама по себе обеспечила бы ему неприкосновенность. Тогда уже никакой донос - конечно, если допустить, что Марк и Тори проболтаются, - не будет иметь значения...
- Вот это я понимаю - человек на своем месте, - буркнул Марк.
Песни мои станут петь у огня
В пыльных харчевнях дальней земли,
И прокричат по весне про меня
Дикие гуси - братья мои.
Некоторое время молчали, думая каждый о своем.
- Слушай, - Тори вдруг подняла голову, вглядываясь в его лицо, - я вот все спросить хотела... ты что, теперь в линзах, как Эванс?
Наконец-то заметила. А ведь за столько лет огромная уродливая оправа, казалось, успела прирасти к лицу, стала его неотъемлемой частью. Такой же неотъемлемой, как нос или брови, например...
Тем приятнее было выбросить осточертевшие очки в первую же урну.
- Круче - коррекцию сделал. Перед каникулами, чтобы привыкнуть.
- В самом деле? - Марк поморщился. - Твои родители нашли Эльдорадо?
- Завидуешь - завидуй молча, - придурок, нет бы просто порадоваться... - Вообще-то, не они, а я. Вы говорите с чертовым гением, друзья мои!
Коррекция зрения действительно стоила прилично. Но стипендия Винса - вдвое больше той, что полагалась отличникам - позволяла не только оплачивать общежитие, питание и прочие жизненно необходимые вещи, но и кое-что откладывать. К окончанию второго года сбережения превратились в кругленькую сумму... которую он с удовольствием потратил на операцию.
Собственно, он и не был просто отличником. Он участвовал в экспериментальном проекте "год за два", доказывая всем - в первую очередь, самому себе, - что гениален и может освоить любой объем информации за максимально сжатые сроки... И ведь доказывал. Уже второй год блестяще справлялся с усложненной программой, закончив, таким образом, четыре курса вместо двух.
Конечно, многим пришлось пожертвовать. Сон - не более четырех часов в сутки. Со звуковым сопровождением в виде собственных конспектов, начитанных на диктофон. Постоянный прием стимуляторов, ежедневные тренировки внимания и памяти. Еда - на бегу, что придется. Иммуномодуляторы - каждый день, по часам, можно забыть поспать, но не принять таблетки. Не хватало слечь с какой-нибудь дрянью... Общение - урывками. Каникулы урезаны до двух недель в год, выходные отсутствуют вовсе.
Было безумно сложно, особенно в первый год. Но - ничего, освоился, даже во вкус вошел. В конце концов, на свете нет ничего невозможного... для него нет ничего невозможного. Он чертов гений, он может все. И всегда это знал. Знал, слыша от родителей полные искренней жалости слова, ловя презрительные взгляды одноклассников, отшучиваясь в ответ на хамские выпады Марка. "Посмотри правде в глаза, куда тебе в Эрудицию?", "...Грин, разумеется, снова шакалит в поисках конспектов... а что ему еще остается?..", "Спустись с небес на землю, идиот!"
Рано его причисляли к отбросам, ой рано. Он им всем еще покажет.
И сумасшедший ритм обучения был вполне... приемлемой платой за удовлетворение непомерных амбиций. Но у друзей к окончанию рассказа лица заметно вытянулись.
- А как же секс?
- О чем ты? Я даже не знаю, сколько девушек на моем факультете.
Он вообще почти никого не знал, в упор не помнил имен и лиц однокурсников. Точно не смог бы воспроизвести их в памяти. Встречаясь с ними в коридорах университета, здоровался автоматически, обычно даже не фиксируя взгляд на собеседнике, чтобы не засорять собственную оперативную память лишней информацией.
- Веселые будни студенчества, брр... Нет, ты точно сумасшедший.
- Гений должен быть немного чокнутым, - ухмыльнулся Винс. - Иначе он уже не гений.
Примечания:
*Первая цифра каждого номера - код фракции.
**Винсент не может себе позволить пробыть дома до самого начала учебы, посему приехал действительно на неделю. Вообще, каникулы у него двухнедельные.
***Поется именно "нету", так что ошибка умышленная.